* * *
"Марабут" встретил Фанга, как старого знакомого.
– А, "дядюшка Мао", давненько ты не заглядывал к нам! Водки выпьешь?
"Дядюшкой Мао" окрестили Фанга парни из русских "бригад", на что он и не думал обижаться. Да и как можно было сердиться на то, что тебя величают именем ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА?
– Не откажусь, уважаемый, – слегка поклонился ему Фанг и сел на предложенный стул.
Повинуясь небрежному взмаху руки "бригадира", один из его бритоголовых мальчиков быстро принёс стакан, щедро наполненный прозрачной жидкостью, и поставил перед гостем. Второй парень сноровисто нарезал сёмгу, вскрыл вакуумную упаковку с ветчиной, вытащил баночку с малосольными огурчиками. За годы, проведённые в России, Фанг приобрёл немало полезных, как он считал, привычек. Одной из них была любовь к русским горячительным напиткам и местной закуске.
"Марабут" чокнулся с Фангом и выпил. Крякнул, вытер ладонью губы и потянулся к сёмге. Швырнул в рот розовую полоску и плотоядно зачавкал. Проглотив, пытливо посмотрел на гостя: – Что привело тебя к нам, "дядюшка"? Проблемы возникли? Слышал, тебя сегодня какие-то отморозки "отметелить" пытались? – он добродушно хмыкнул.
– Хвала Всевышнему, добрые люди вступились, помогли отбиться. – смиренно ответил Фанг. – Видимо, наркоманы были, денег на дозу не хватало, вот и решили "чёрных" пощупать. А тут я им навстречу… Больные люди, что с них взять?
– Добрый ты, как я погляжу, – поморщился "Марабут". – Да если бы на моего хлопца вот так бы кто наехал, я б их на ремни порезал, чтобы знали, на кого лапы тянуть! Ну, да это твоя территория, тебе и решать – кого прощать, а кого на кол сажать! Одно скажу: напрасно ты, "дядюшка", без охраны ходишь! Не дай Бог, нарвёшься на настоящих "беспредельщиков", а им-то всё едино, кто перед ними: простой гражданин или "авторитет"! – и хана, никакая больница потом тебе не поможет!
Говоря так, "бригадир" давал ясно понять гостю, что ни он, ни его партнёры к избиению Фанга непричастны. "Марабуту" ссоры с вьетнамцами были ни к чему.
– Ко мне вчера двое на ночлег попросились, – сказал Фанг, кивком головы давая понять, что принял слова собеседника к сведению, – Мужчина – лет сорока, спортивного сложения. Лысый. И женщина – примерно одним с ним лет. У меня сложилось впечатление, что они от кого-то скрываются.
– Сейчас все от кого-то скрываются! – философски заметил "Марабут", следя, как его "боец" вновь наполняет водкой стаканы. Взял свой, качнул в сторону гостя – мол, твоё здоровье! – и выцедил до дна. Довольно крякнул.
– Мне кажется, это те самые люди, о которых меня предупреждал досточтимый "Хват", – сказал Фанг. И хитро прищурился: – Или они уже не интересуют его?
С сонного лица "Марабута" мигом слетело всё его равнодушие. Он рывком вскинулся из-за стола, глыбой нависнув над маленьким вьетнамцем: – Где они, говори скорей, чёрт бы тебя побрал, "дядюшка"! Мы их уже неделю по всей Москве ищем!
Он выхватил из кармана куртки портмоне, раскрыл и вытряс на стол вместе с долларами два снимка. – Глянь, это они?
Фанг взял сначала одну фотографию, потом вторую. С минуту, наверное, внимательно рассматривал их, потом вернул обратно: – Женщина – та. А вот мужчина – не похож. Впрочем, вы, белые, для нас все на одно лицо…
– Как и вы для нас, – рассмеялся "Марабут". Довольный, он хлопнул Фанга по плечу: – Ну, "дядюшка Мао", сейчас поедем к тебе и поглядим на эту сладкую парочку. Ежели это те, кто нам нужен – мы твои должники!
– О, не надо! – протестующе замахал руками Фанг. – Считайте, что это – просто мой знак уважения досточтимому "Хвату"! Я рад, что сумел хоть чем-то оказаться ему полезным.
* * *
Пробуждение оказалось ужасным. Грубый рывок вырвал Стерна из сна, и он, ошалело моргая глазами, и ещё толком не понимая, что происходит, тупо глядел, как их тесная комнатка быстро наполняется вооружёнными людьми. Алиса Сергеевна тихо вскрикнула – и от её голоса Стерн проснулся окончательно.
О том, кто к ним пожаловал, он догадался сразу, одного взгляда, брошенного на ворвавшихся к ним "горилл", было достаточно, чтобы признать в них бандитов. На мгновение Стерн испытал острое сожаление, что решил заночевать в "общаге". Согласись он с Алисой Сергеевной, что оставаться здесь не стоит – глядишь, и не было бы этого визита. Впрочем, снявши голову – по волосам не плачут. Раз уж влипли в дерьмо – нужно срочно искать способ, как из него выбираться.
Последними в комнату вошли Фанг и невысокий, невероятно худой мужчина, одетый в скромный серый костюм и белую водолазку. Его вытянутое лицо с длинным носом очень напоминало птичью голову какого-то древнеегипетского божества – так, как его обычно рисуют в научно-популярных книжках для младшего среднего возраста.
Мужчина подошёл к кровати, на которой сидели Стерн с Алисой Сергеевной, и, скрестив руки на груди, уставился на них с любопытством.
– Ну, здравствуйте, мои дорогие, – ласково проговорил он, – Долго же нам за вами пришлось гоняться! Но, как говорится, сколь верёвочка не вейся – всё равно придёт конец, не так ли? Давайте знакомиться. Вы, очевидно, и есть госпожа Терентьева? – он кинул на Алису Сергеевну, испуганно прижавшуюся к плечу Стерна, оценивающий взгляд, потом недобро покосился на журналиста. – А вы – Константин Кронин. Хорошо пишете, сударь, примите поздравления – мои мальчики показали мне некоторые ваши статьи, понравилось! В другое время, я, возможно, предложил бы вам поработать на меня. Но – не сегодня. Есть более серьёзные дела. Кстати, а это вы, сударь, здорово придумали, со стрижкой – столкнись вот так с вами на улице, сразу бы и не признал! Умно, умно! Надо будет взять на заметку. Ну, а меня зовут Игорь Витальевич. Правда, в некоторых кругах моя скромная персона известна как "Марабут". Это птичка такая есть, экзотическая, – пояснил "Марабут", откровенно ёрничая. У него было отличное настроение. – Похож я на неё, говорят, очень.
– А я думал – на дятла! – не сдержался Стерн. Он успел успокоиться, прикинуть кое-какие варианты. И даже рискнул пошутить – хотя обстановка к этому располагала мало.
"Марабут" побагровел, уловив подтекст, а один из его "бойцов" тут же коротко двинул Стерну кулаком по челюсти. Удар был несильным, но чувствительным. "Сволочь! – мысленно выругался Стерн, ощущая, как правая скула тут же болезненно заныла. – Чуть зуб не вышиб… Ну погоди, козёл, – пообещал он про себя ударившему, – будет и на моей улице праздник! Тебе ещё дорого это обойдётся, Тайсон доморощенный!"
– Никогда так больше не говорите, – сказал "Марабут", мгновенно прекращая балаган. – Во-первых, я обижусь. А, во-вторых, мои ребята могут не сдержаться. Кому ж это понравится, что их патрона – "парафинят"?
– Что вам от нас надо? – подала голос Алиса Сергеевна.
– Вы сами знаете, сударыня, – ответил "Марабут". – Отдайте нам ЭТО – и можете быть свободны. Мы даже оплатим вам возвращение в родные пенаты. Ну и, разумеется, компенсируем моральный ущерб. В приемлимых, как вы понимаете, размерах! Но, обещаю, сумма вас порадует. Мне кажется, сделка крайне выгодная. Для всех сторон. Ну, как, согласны? – он нетерпеливо посмотрел на пленников.
– Нет, – коротко обронила Алиса Сергеевна.
Выражение на лице "Марабута" не изменилось. Он молча развёл руками, как бы говоря: "Что ж, вы сами это выбрали!", повернулся к ним спиной и, бросив через плечо: – В машину их! – направился к выходу.
"Бойцы" тут же схватили пленников за локти, рывком подняли с кровати и без особых церемоний, потащили за собой.
Фанг подождал, пока коридор не опустеет, и только тогда вынул из кармана "мобильник". Быстро набрал номер и, услышав знакомый голос, тихо сказал:
– Это я. Есть новости…
Человека, с которым соединился Фанг, звали Иван Егоров. Он был старшим участковым, в зону ответственности которого входил Вавиловский рынок.
Нельзя сказать, что Егоров был "купленным" ментом. Хотя деньги от Фанга ему перепадали частенько. Однако назови кто-нибудь Ивана "оборотнем" – немедленно и совершенно справедливо получил бы от участкового по роже.
Егоров НИКОГО И НИКОГДА НЕ ПРЕДАВАЛ. А уж СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ – тем более. Он просто помогал вьетнамцу выпутываться из неприятных ситуаций, в которые тот попадал в силу криминального характера своего бизнеса. А Фанг частенько делился с Егоровым информацией относительно ребят "Сени-Хвата". Такие взаимоотношения устраивали обе стороны.
Уже через полчаса о захвате журналиста и учительницы стало известно Свислому. Он тут же вызвал к себе Реглина.
– Скорее всего, их отвезут на дачу "Хвата", – сказал генерал. – Знаешь, где это?
Эйно молча кивнул.
– Тогда бери своих парней и пулей туда. Постарайся взять этих людей живыми. А вот с бандитами, – он коротко усмехнулся, – можешь не церемониться!
Эйно молча наклонил голову. Он был понятливым малым, и два раза расжёвывать приказы ему не требовалось.
* * *
Алису Сергеевну и Стерна запихали в микроавтобус – серую "тойоту-хайс" с чёрными стёклами, следом в салон забрались парни "Марабута". От их самоуверенных, наглых рож журналиста охватила ненависть. Так бы и размазал эту мразь по стенкам! Жаль только вот нечем!
От ощущения собственного бессилия Стерну аж зубами заскрежетал – таким полным ничтожеством, да ещё в компании с женщиной, которую ты, по определению, должен холить, лелеять и оберегать, он себя давно не ощущал. Наверное, ещё со школьных времён, когда его били парни из старших классов, поймав за провожанием первой красавицы города.
– Куда вы нас везёте? – спросила Алиса Сергеевна. "Братки" промолчали. Видимо, на сей счёт их специально проинструктировали. Ответил "Марабут", сидевший рядом с водителем – он повернулся к пленникам и просто сказал: – К шефу.
– А шефа как зовут? – язвительно осведомился Стерн. На него, что называется "накатило". Знал, что не в его положении сейчас "выёживаться" – тем более, что и публика была, мягко говоря, не та. Но уже не мог остановиться. – Тоже как-то по-птичьи? ПАХЕРО, например…
– Не трепи, языком, балаболка! – не выдержал один из "братков", и ткнул журналисту кулаком в бок. – Сам ты, херо!
– Пусть парень испражняется, – снисходительно махнул рукой "Марабут". – Шеф с ним долго цацкаться не будет – не ответил, получи перо в бок и больше не чирикай. А девоньку, – он критически оглядел Алису Сергеевну, – девоньку, пожалуй, пацанам отдадим. Пусть разомнутся. Хотя, конечно, и старовата, кошёлка, ну, да пацаны у нас не брезгливые, – он весело подмигнул Алисе Сергеевне, и ту аж передёрнуло от омерзения – и с такой чувырлой повеселиться смогут. Верно я говорю, тётка?
– Да вы хам! – с презрением ответила ему Алиса Сергеевна. И демонстративно отвернула голову в сторону.
– А ты – дура! – ухмыльнулся "Марабут", – я ж предлагал тебе деньги. Отказалась – что ж, пеняй на себя! Никто не неволил, сама выбирала.
Он надолго замолчал. За окном мелькали дома, беззаботные лица – жизнь продолжалась, но уже без них.
Машина выскочила за город и бодро понеслась по шоссе. Минут через двадцать въехали в какой-то посёлок, и водитель сразу же сбросил скорость. Осторожно объехал несколько особняков – один, навороченнее другого. И остановился у дома, отнюдь не казавшегося каким-либо сказочным дворцом. Так, обычная трёхэтажная дача, правда, обнесённая высоким каменным забором.
"Шефом" оказался невысокий старичок, одетый в скромный тренировочный костюм серого цвета. Он встретил гостей самолично, прямо у ворот.
"Братки" выволокли из машины Стерна и Алису Сергеевну, и, подталкивая кулаками в спины, подогнали к нему.
– "Хват", здорово! – "Марабут" приветливо махнул старичку рукой, – Ты, говорят, искал эту парочку сильно? Так вот, теперь можешь с ними поговорить спокойно.
– Письма они отдали? – деловито осведомился "Хват". "Марабут" отрицательно покачал головой: – Нет. Молчат, как партизаны. Даже продавать отказались! Хотя я цену им клал приличную, как ты и велел…
– Идейные, – хмыкнул "Хват", с любопытством рассматривая сначала Алису Сергеевну, затем – Стерна. – Ну, да это быстро проходящий недостаток. У меня есть такие специалисты, – он вдруг заговорщически подмигнул Алисе Сергеевне, – что даже мёртвые начинают болтать. А вы, детки, покамест ещё живые.
Он повелительно махнул "браткам" рукой: – В подвал их! Там поговорим!..
"Хват" не договорил: во лбу у него внезапно появилась дыра, и он рухнул на землю. Выстрела было неслышно – видимо, нападавшие работали с глушителями. Это-то на какое-то время отвлекло внимание бандитов – и когда они опомнились, часть из них уже валялись на земле. Оставшиеся в живых тут открыли беспорядочный ответный огонь.
Стерн сориентировался быстро. Он редко терялся в экстремальных ситуациях, а уж за последние дни эта его уникальная способность только обострилась.
Быстро цапнул Алису Сергеевну за руку и, пригибаясь, поволок за собой.
– Куда? – заорал "Марабут", бросаясь за ними.
Стерн на мгновение тормознул, и, зло ощерившись, лягнул своего преследователя в пах. Вложив в удар всё свою ненависть к подобным типам. Не ожидавший от журналиста такого коварства, бандит сложился пополам. Не останавливаясь, Стерн врезал ему ещё раз, по затылку, сложив ладони в "замок". И кинулся догонять Алису Сергеевну.
Их никто не преследовал. Похоже – не заметили. А может – не рискнули соваться под пули неизвестных стрелков.
Как бы там оно ни было, а подаренную судьбой возможность надо было использовать на все сто.
Беглецы нырнули в лес – и, уворачиваясь от ветвей, какое-то время бежали рядом. Потом Стерн провалился в яму, больно ударившись коленом, а когда, матерясь, выкарабкался наверх – задержка не отняла и нескольких секунд, то Алисы Сергеевны уже нигде не было видно.
Несколько раз Стерн громко выкрикнул её имя, рискуя привлечь к себе внимание (стрельба уже стихла – и победители, вероятно, уже шли по их следу), ответа, естественно, не дождался и, плюясь и ругаясь себе под нос, побежал дальше.
Ситуация говорила сама за себя. Алису Сергеевну сейчас не найдёшь, только сам пропадёшь – и, следовательно, отныне приходилось рассчитывать только на одного себя.
Благо, что кое-какие мостики для возможного манёвра Стерн заготовил себе заранее. Как будто чувствовал, что всё так сложится.
* * *
Стерн не был бы тем, кем он есть – если бы в одну прекрасную ночь, предварительно убедившись, что Алиса Сергеевна – крепко спит, не позаимствовал из её сумочки несколько писем. Он давно понял, что пресловутая переписка хранится в "косметичке" подруги, уж очень она тряслась над ней, никогда не расставалась и даже в туалет с собой брала.
Так оно и оказалось. В одном из отделений хранилась довольно толстая пачка, аккуратно перевязанная красной атласной ленточкой.
Журналист не стал её потрошить. Хотя руки так и чесались это сделать. Неделю назад он, наверное, так бы и поступил. Но сейчас, после всего пережитого, в душе Стерна что-то сдвинулась – и Алиса Сергеевна стала для него не просто случайной спутницей…
Но и оставить всё, как есть, он тоже не мог. Это было выше его сил. Поэтому Стерн лишь вытянул наугад несколько писем, так, чтобы пропажа была не столь заметна.
Позже, оставшись один, Стерн внимательно изучил трофеи. Разочарования не испытал. Более того, как выяснилось – кража того стоила.
В трёх конвертах находились три обычных любовных послания, до идиотизма целомудренных и романтичных. А вот в четвёртом…
Видимо, письмо было написано под влиянием эмоций. Хлёстко, не выбирая выражений, "Женя-Женечка" зло проезжался по адресу некоторых "товарищей по работе". Фамилии, естественно, не назывались, только прозвища, равно, как и не упоминались обстоятельства, при которых эти персоны себя проявили.
Одновременно досталось и "столичной комсомольской сволочи". Причём, в этом случае Громов почему-то решился назвать их по именам – и к своему глубокому удовлетворению, среди них Стерн наткнулся на парочку известных сегодня деятелей.
В чём их "сволочизм" на то время выражался, и какое они имели отношение к самому автору, в письме не сообщалось. Но Стерну и того было вполне достаточно.
Поэтому, потеряв Алису Сергеевну, он мудро и прагматично рассудил, что руки теперь у него развязаны.
Терентьеву уже не найдёшь, в этом человеческом муравейнике, какой стала Москва за последние годы, пропадали напрочь и не такие люди. И посему с нынешнего дня пора действовать по своим, стратегическим планам, которые Стерн наметил ещё раньше.
Он выбрал место по-укромнее, аккуратно забился под густой куст – и, вытащив "мобильник" (какое счастье, что его не забрали "братки"!), набрал знакомый номер.
Анатоль Дейч, к счастью, оказался на месте. Стерна он узнал сразу и, судя по всему, звонку журналиста не слишком удивился. Словно был уверен, что тот ему обязательно позвонит, несмотря ни на что.
– А, Константин Константинович, – воскликнул он приветливым голосом. – Давненько что-то вы обо мне не вспоминали! Видимо, были очень заняты, да? Я так понял, вы не забыли моё предложение и решили обговорить условия?
Стерн проглотил комок, внезапно возникший в горле и помешавший сразу ответить. Сказал хрипло: – Ну, в некотором роде…
– Отлично! – обрадовался Дейч. – Больше ни слова! Как говорится – делу время! А время у нас – деньги! – он довольно хохотнул, – Я немедленно выезжаю! Вы сейчас где?
("Неважно!" – буркнул Стерн, не боясь показаться невежливым. Но Дейч не обиделся, он всё понял, как надо.) – Понимаю и одобряю, поэтому сами назовите место, где мы могли бы пересечься. Скажем, через час… Нет, давайте-ка, для надёжности через два – сами понимаете, московские пробки, как застрянешь!.. Считай, полдня – псу под хвост! Кстати, а давайте я подъеду, – тут он на мгновение замялся, – К тому милому заведению, где мы с вами в первый раз встретились, надеюсь, не забыли? Согласны? Ну, вот и отлично!.. Я жду вас.
И отключился.