- А, черт!.. - Хорн чувствует, как по спине у него бегут мурашки. Если не удастся предотвратить взрыв - ему конец. И погибнет не он один. Погибнет сержант Клод и все, кто находится в зеленом микробусе. Погибнут полицейские, оцепившие район. Непредсказуемы последствия для всех обитателей округи, ведь господин Брокка достаточно ясно нарисовал возможную картину.
Однако в следующий момент Хорн успокаивается, полагаясь на здравую логику: совершенно очевидно, что взрыва не произойдет до тех пор, пока вожак террористов и его приспешники находятся в непосредственной близости от контейнера. Лейтенант невольно прибавляет скорость, чтобы сократить расстояние между обеими машинами. Но это оказывается не так-то просто: дорога сужается, выхваченный светом фар мелькает дорожный указатель. Изображенный на нем треугольник означает поворот влево, и верно, дорога заметно кренится, а вот и сам поворот. Хорну нелегко управлять тяжелой, громоздкой машиной. Водительской практики за его плечами ровно столько, сколько приобрел он за время спецподготовки. На курсах их обучали вождению всех сухопутных и водных транспортных средств.
В наушниках раздается легкий треск, а затем сквозь равномерный гул мотора прорывается голос капитана Вольфа:
- Вызываю лейтенанта Хорна.
- Слушаю вас, капитан. Где вы сейчас летите?
- Над вашей колонной. У меня для вас дурные вести.
- Выкладывайте!
- Мои люди доложили, что лейтенант Эндер из секретной службы после того, как сержант доставил его в тоннель, осмотрел взятых в плен одурманенных террористов, а также пострадавших.
- И каков результат?
- Тот, которого вы выбросили из камиона, был их человек.
- Ах, чтоб тебя!.. - Хорн с трудом подавляет досаду.
- Наконец-то сочли возможным и меня посвятить в подробности! - невозмутимо продолжает Вольф. - Так что среди террористов вам больше не на кого рассчитывать, Хорн. Постарайтесь не заходить в этой игре слишком далеко. Опасность возрастает с каждой минутой…
- Я и сам знаю! - Хорн срывает с себя противогаз и бросает его на сиденье. - Удалось узнать что-нибудь новое о том типе, которого террористы собираются взять на борт гидроплана по окончании операции?
- Пока никаких новостей нет. Возможно, он вообще далеко отсюда.
В эфире наступает тишина; колонна тем временем успевает проехать несколько километров. Дорога заметно спускается вниз, петляя без конца. Лейтенант Хорн предпринимает героические усилия, чтобы не потерять управления над длинной, вихляющейся коробкой на колесах.
А у выхода из тоннеля репортеры затевают невообразимый скандал. Ослепленные светом мощных прожекторов, они слишком поздно спохватываются, что упустили какое-то важное событие. Пока они рассаживаются по машинам, чтобы пуститься в преследование за таинственным караваном машин, полиция успевает забаррикадировать дорогу своими автомобилями. Репортеры беснуются от ярости. Лейтенант Хорн снова слышит какие-то голоса, обрывки фраз - но не из своего приемника. Он поворачивает голову на звук и все понимает: ожила рация, которая до сих пор без дела валялась на сиденье справа. Понять из чужого разговора не удается ни слова, и Хорн предпочитает обратиться к собственному микрофону:
- Клод, глушитель все еще на контейнере?
Ответ приходит с легким опозданием:
- Да. Но на самом краешке, господин лейтенант. Может, удержится благодаря магниту… - произносит сержант без особого убеждения, и Хорн это безошибочно чувствует.
Дорога какое-то время идет по прямой. Слева она окаймлена деревьями, справа свет фар выхватывает заросли кустарника и темные пятна земли, выступившей из-под талого снега. Лейтенант Хорн ведет машину одной рукой, а другой подхватывает рацию. Голос, хотя и сильно искаженный помехами, он узнает сразу.
- Омар, ты меня слышишь? Отзовись! - надсаживается главарь террористов. - Куда вы все провалились? Хабиб! Махмед! Джулио!
"Знать бы, который из них вел камион!" - ломает голову лейтенант. По словам Эндера, за рулем сидел именно тот араб, который является агентом секретной службы. Тогда ясно одно: из перечисленных террористов Джулио не может быть шофером, судя по имени, это, скорее всего, итальянец. "Откуда только они не навербовали людей в свою шайку", - думает Хорн.
Однако настойчивый голос главаря не оставляет времени для размышлений:
- Какого черта вы молчите? Уселись на рацию, что ли, идиоты? Джулио!
И после небольшой паузы:
- Эй, в камионе! Омар, оглох ты, что ли?
Теперь у Хорна сомнений не остается: он и есть Омар. Нажав кнопку рации, он старается говорить низким голосом и как можно неразборчивее.
- Омар слушает.
- Это ты? - В голосе главаря слышится неуверенность.
- Я, а кто же еще! Подаю световой сигнал, - буркает Хорн и ногой включает фары. Камион "подмигивает" обеими лампами.
- О’кей. А что с Джулио и остальными?
- Они едут за мной следом, - отвечает лейтенант.
Главарь еще несколько раз пытается вызвать пассажиров зеленого микробуса, и, разумеется, понапрасну. Дорога опять пошла петлять поворотами. Хорн кладет на колени рацию террористов и говорит в свой микрофон:
- Капитан, слышали этот разговор?
- Слышал. Что же будет с сержантом и его группой?
- Я тоже об этом думаю. Как только мы подъедем к причалу, обман выявится. Ведь стоит нашим ребятам выйти из микробуса, и террористы сразу же увидят, что заложники совсем не те, кого они в тоннеле затолкали в зеленый микробус, а значит, и охранники в масках чужие. Начнут палить без разбора, и тут уж за жизнь заложников я не дал бы и ломаного гроша.
- Я тоже. Пока что у меня одно предложение: пусть ребята как ехали, так и едут себе дальше, тогда главарь на поворотах увидит, что все три машины целы. А там что-нибудь придумаем… Клод, вы слышите?
- Да, господин капитан, и у меня есть идея.
- Выкладывайте побыстрее!
Лейтенант Хорн выписывает очередную петлю поворота. Все его мускулы напряжены, крутить огромную баранку руля - дело нелегкое. Озеро недалеко, но сейчас оно не вызывает у него ассоциаций с любимой яхтой и мирными прогулками по воде. Мысли его поглощены другим.
- По мере приближения к причалу мы чуть поотстанем, - начинает излагать свой план сержант Клод. - Там ведь сейчас наверняка темно, не так ли?
- Да. Я распорядился, чтобы выключили все фонари и лампы, - вмешивается капитан Вольф. Вертолет все это время летит над колонной.
- Мы остановимся метрах в ста поодаль, и наши люди в штатском, которые сейчас изображают заложников, выскочат из машины с оружием, а мы, "террористы", выйдем с поднятыми руками… В темноте да на расстоянии трудно будет разобрать, кто есть кто, и главарю придется поверить, будто бы по дороге заложникам удалось разоружить его людей…
- Мне этот вариант нравится, - перебивает его лейтенант Хорн. - Давайте на том и порешим, Клод.
Машины продолжают мчаться во тьме. Дорога безлюдная, так что не приходится опасаться встречных автомобилей. Хорн снимает с плеча брезентовую сумку и рассовывает по карманам своего спортивного костюма пистолет и пружинный нож. Но вот он снова обеими руками хватается за руль - дорога круто идет вниз. Спуск, поворот и тут же следом еще один поворот. Вдали пообочь возникают дома с освещенными окнами и остаются позади; по сторонам дороги вновь мелькают кусты да деревья. При свете фар стволы их кажутся белыми. Недавние сумерки сгустились в черную, непроглядную тьму. Небо тоже густо затянуто тучами, звезд совсем не видно.
По рации снова раздается голос главаря, пытающегося связаться с "командой" зеленого микробуса:
- Хабиб, Махмед, отзовитесь! Джулио!
Голос вожака стихает - машины проходят мимо линии высокого напряжения, - в приборе раздается лишь треск. И в этот момент вдруг вклинивается чей-то незнакомый голос:
- Алло, Чарли! Я - Портер! Чарли, отзовись!
"Так ведь Портером зовут восьмого", - мгновенно вспоминается Хорну диалог, подслушанный в тоннеле. Он подносит трофейную рацию к своему микрофону: пусть последующий разговор будет услышан и его коллегами в зеленом микробусе, и капитаном Вольфом в вертолете, и "оперативным штабом" в Вигау, где у Плюме, по всей вероятности, хватит ума записать его на пленку… Ну и майор Бриан благодаря своей чудо-технике сможет узнать о неожиданном повороте событий, тем более что он охотится именно за Портером…
- Чарли слушает, - отзывается главарь террористов. - Все идет по плану. Через несколько минут мы будем у озера.
- Что там у вас вышло с телетрансляцией?
- А ты видел? Классно все получилось! Эти кретины журналисты здорово подыграли нам. Передача шла минут сорок, и…
- Передача не шла ни минуты, Чарли!
- Что-о?
- Вас провели, Чарли. Трансляции не было ни по одному каналу.
- Как это - не было? Я своими глазами видел, по первой программе. Передачу прервали и подключили нас…
- Никуда вас не подключали. Понятия не имею, как им это удалось, но факт остается фактом: вас облапошили. Ни одна живая душа не знает о том, что произошло в тоннеле. По радио все время твердят о дорожной катастрофе.
- Чтоб им пусто было, фараонам проклятым! Обманули-таки… А ведь все было обставлено таким образом, будто и впрямь идет трансляция…
- Сейчас не время обсуждать это, Чарли. Делайте все так, как было условлено. Камион подгоните к самому берегу, чтобы контейнер можно было сбросить в воду…
- Не беспокойся, все будет сделано! Уж теперь-то мы их жалеть не станем! Попомнят эти корыстолюбивые душонки, как торговать с Иргелем… Долго им не придется купаться в Линардском озере… чтоб им сдохнуть, всем до единого!..
И наступает тишина - мрачная, зловещая.
Лейтенант Хорн с трудом переводит дыхание. Подогнать камион к самому берегу?.. Но ведь это означает, что…
- Они хотят взорвать контейнер в озере! - восклицает он чересчур громко, слишком нервно. Таким тоном не пристало говорить командиру боевого отряда…
Капитан Вольф проявляет больше самообладания:
- Спокойствие, лейтенант. У нас еще несколько минут в запасе.
- Плюме!
- Да, господин лейтенант!
- Что говорит по этому поводу Брокка?
Щелчок, легкий шум в эфире, затем раздается голос представителя транспортной конторы:
- Наш контейнер достаточно прочен, но если сильной детонацией окажется повреждена оболочка, то вода будет заражена… И если контейнер попадет в воду в поврежденном виде, мы никак не сумеем предотвратить распространение радиации…
Лейтенант стискивает зубы. Линардское озеро связано с Ардоннским, да и не только с ним. Все озера края шлюзами, каналами связаны между собой в единую систему, их воды бороздят рыбачьи лодки, небольшие яхты. Такие, как его "Белла"…
Тоннель бесспорно удалось спасти, но зато подвергся опасности озерный край. Голубые водные просторы. И берега тоже. Небольшие портовые городки и поселки, обитатели ярких, веселых домиков. Гнездящиеся в прибрежных камышах птицы. Ручьи, несущие вдаль свои воды. Глетчеры…
Мысленным взором Хорн видит рыб, всплывающих брюхом кверху, выброшенных на берег белых птиц, таких быстрых и некогда грациозных в полете. Опустевшие, безлюдные города с табличками при въезде: "ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН!" Видит массу обездоленных людей, вынужденных ютиться на чужбине в школах и спортзалах. Видит мертвый край.
Тогда уж ему больше не плавать по здешним озерам - если он вообще уцелеет в этой передряге. Осиротевшая "Белла" так и будет стоять, покачиваясь на волнах у какого-нибудь причала.
- Где мы сейчас находимся, капитан? - внезапно охрипшим голосом спрашивает Хорн.
- До причала еще километр, - отвечает Вольф.
Машины, сбавив скорость, преодолевают последний участок пути. Лейтенант Хорн, напряженно всматриваясь в заросли придорожного кустарника, временами улавливает поблескивание металла. Впрочем, он и без того не сомневается: за деревьями и кустами повсюду скрываются полицейские, а над крышами вездеходов торчат антенны. Красный микробус тормозит. Хорн тоже нажимает на педаль тормоза. Дорожный указатель напоминает путникам, что они приближаются к развилке.
- После поворота вправо до причала останется восемьсот метров, - торопливо подсказывает капитан Вольф.
И тут лейтенант Хорн впервые видит вертолет, который, держась прямо над колонной, все время сопровождал ее: два ярких красных огонька, срезая угол, сворачивают вправо.
В эфире раздается голос старшего техника Плюме:
- Господин лейтенант, звонил некий майор Бриан.
- Да-а? И что он сказал?
- Просил передать, чтобы вы не забыли о вашем с ним уговоре.
- Не забуду! - Хорн прикусывает губу. Машину трясет и подбрасывает на ухабах. Судя по всему, этот участок дороги вымощен гораздо хуже. Отсюда уже видно озеро - черное, неподвижное зеркало воды. Неподалеку от него масса ярких точек: прибрежный городок в вечернем освещении. "В этих домах люди, - думает Хорн. - Люди, которые даже не подозревают, как может повернуться сейчас их судьба. Ведь о радиоактивном излучении им известно разве что из газет".
Колонна спускается по откосу вниз, громоздкий камион шатает из стороны в сторону. Лейтенант Хорн изо всех сил вцепился в баранку руля.
Снова раздается голос в наушнике, на этот раз говорит сержант Клод:
- Господин лейтенант!
- Слушаю.
- Глушитель упал с контейнера!
Лейтенант чувствует, как на лбу у него проступает пот. Из-за этой проклятой тряски он лишился единственной своей защиты - маленького хитроумного прибора, который мог бы нейтрализовать поступающие в радиовзрыватель волны. С этой минуты заключенный в контейнере чудовищный груз выходит из-под контроля и снова оказывается в руках террористов. Стоит только бандитам заподозрить неладное, решить, что они попали в западню, и в отместку достаточно нажать на кнопку…
"Может произойти все что угодно!" - бьется в голове Хорна тревожная мысль. Капитан Вольф, словно догадываясь о том, что творится в душе лейтенанта, вовремя подоспевает со словами поддержки:
- Спокойно, лейтенант, спокойно! Пока вы находитесь рядом с террористами, никакая опасность контейнеру не угрожает.
- А потом? - хрипло спрашивает лейтенант и в тот же момент принимает решение. - Теперь у меня нет другого выхода, я вынужден сбросить камион в воду, - торопливо говорит он. - Оставить его на берегу хоть на минуту - значит пойти на огромный риск… А после я присоединюсь к террористам и попытаюсь вместе с ними проникнуть в гидроплан!
Еще один поворот - на этот раз последний. Лейтенант Хорн отчаянно крутит руль, и камион, трясясь и подпрыгивая, мчится дальше. Очередная табличка на краю дороги указывает, что до причала осталось двести метров…
- Сейчас вы выйдете на прямую, - предупреждает капитан Вольф, и голос у него тоже срывается.
Лейтенант Хорн понимает смысл этого предупреждения.
- Скажите, когда прибавить скорость, - просит он.
Маленькая колонна мчится дальше в непроглядной тьме.
36
Вигау, 17 часов 51 минута
Плюме дрожащей рукой тянется к стакану, куда один из коллег налил ему кока-колы.
Господин Тисс, уединившись в углу диспетчерской, говорит по местному телефону с руководителями вспомогательных служб. Он не скрывает своего недовольства: ему хотелось бы как можно скорее вновь запустить тоннель в эксплуатацию, однако полиция не согласна на это. Пока что даже уборочная бригада не допущена на девятый участок, где по-прежнему валяются обгорелые остовы двух машин, груды разбитых деталей, осколки стекла. Тела убитых полицейских и бесчувственного водителя камиона уже увезены, однако обследование места происшествия длится гораздо дольше, чем рассчитывал господин Тисс. К тому же и тесть без конца обрывает провода, извольте и его успокаивать. У выхода со стороны Вигау в бездействии дожидается аварийная машина бригады электриков - надо бы заменить телевизионные камеры, поврежденные выстрелами террористов. Вот разве что на вентиляцию нельзя пожаловаться: эта система действует безукоризненно.
На экранах камер, расположенных поблизости от выхода к Штайгу, видно, какое там царит оживление. Петра Набер и инженер Манакор наблюдают за тем, как две кареты "скорой помощи" направляются к городу, а полицейская машина с синей "мигалкой" прокладывает им путь: в больницу везут спасенных, но пока еще не пришедших в себя после газовой атаки заложников. Затем к тоннелю подкатывает низкий черный фургон с плотно занавешенными окошечками. Петра не догадывается, что это за машина, а Манакор знает, но помалкивает. Это фургон для перевозки трупов.
Жак Брокка тянется к стоящим на столе бутылкам с кока-колой. Господин Тисс, покончив с телефонными переговорами, присаживается к столу и принимается по привычке нервно барабанить пальцами. Плюме уставился на квадрат экрана прямо перед собою, хотя там вроде бы и видеть нечего: совершенно безлюдный участок тоннеля, темный асфальт, облицованные голубовато-зеленой плиткой стены, ровная цепочка ламп.
Мыслями старший техник перенесся на берег Линардского озера. Он хорошо знает те места, нередко бывал и у причала. Вот и сейчас он словно бы ощущает на лице дуновение прохладного, влажного ветерка. Плюме рад бы помочь молодому симпатичному лейтенанту, который снова - который раз за сегодняшний день! - берет на себя самый большой риск. Но как тут поможешь на расстоянии…
Петра Набер не сводит глаз с мегафона - бездушной круглой коробки, откуда в любой момент может раздаться голос. Какими будут следующие фразы - предугадать невозможно. Обнадеживающие сообщения, дурные вести? Или вместо людской речи прогремит автоматная очередь, отдаваясь в сердце щемящей болью?.. Девушка чувствует, как при одной мысли о такой возможности леденящий холодок пробегает по спине. Сердце ее колотится учащенно. Она даже кинофильмы не умеет смотреть равнодушно, всегда волнуется в напряженный момент, хотя и понимает, что все экранные коллизии придуманы. А сейчас сюжет пишет сама живая реальность, и какой финал ей будет угодно предпочесть, никому не известно заранее. Вполне возможно, что восторжествует зло, а не добро. Какие сюрпризы готовит следующая минута, какие события развернутся через пять минут, через полчаса? Чем завершатся эти невообразимые переживания? Ответа на все эти вопросы ждать не от кого. Сценарий событий не был написан заранее, не был отрепетирован режиссерской рукой, не был увековечен на целлулоидной пленке.
Даже Вальтер Белль и оператор оставили свои перешептывания. Все присутствующие умолкают. Гнетущее напряжение висит в воздухе, оно растет, заполняет весь зал подобно неукротимому потоку наводнения.
Ожидание всем изматывает нервы.