Виджей достал из железного, покрашенного зеленой краской шкафа старенький шерстяной плед, набросил его на плечи, включил телевизор и пошел заваривать чай. Еще стоя у плиты, он услышал знакомые звуки мелодии, сопровождающей передачу "Йога для всех", которую вел Джай-баба. Раньше Виджей обычно не смотрел эту передачу - уж слишком вызывающе красивы были участвовавшие в ней девушки-ассистентки, читавшие хорошо поставленными голосами письма любознательных телезрителей или показывавшие под аккомпанемент гитары различные "асаны" - позы гимнастики хатха-йоги. Неприятен ему был и сам ведущий этой программы - новоявленный "живой бог", как его называли в газетах, Джай-баба: человек без определенного возраста с постоянной полуулыбкой на лице, жесткими темно-коричневыми глазами, с копной пепельно-черных волос на голове, облаченный в длинный, по самые всегда голые ступни, оранжевый балахон.
Действительно, что-то демоническое было в странном облике этого еще совсем недавно никому не ведомого мистика, появившегося в столице года два назад откуда-то из далекого горного ашрама, а вернее, выдолбленной в скале легендарной пещеры, куда к священному лику богини Кали ежегодно в эти декабрьские дни узкими горными тропами шли сотни паломников. В столице у Джай-бабы сразу же появились именитые поклонники.
Никто точно не знал, откуда у вчера еще никому не известного отшельника появились столь большие деньги, позволившие ему построить целый комплекс современных зданий, превратить йога-центр в одну из главных достопримечательностей столицы.
Виджей немного посмотрел программу, отметив про себя, что у Джай-бабы неплохой вкус, особенно инспектору понравилась девушка, читавшая письма телезрителей, но затем понял, что даже это зрелище не заменит нескольких часов сна после ночного дежурства. Он выпил чая, который его немного согрел, закрыл ставни. В комнате стало темно. Виджей на ощупь нашел плед, лег на кровать и почти мгновенно заснул.
Проснулся он от телефонного звонка. Обычно, приходя с ночного дежурства, инспектор отключал телефон, по сегодня так устал, что забыл это сделать.
- Господин инспектор! - Он сразу узнал голос своего помощника. - Комиссар Фарук просит вас срочно приехать в управление.
- Хорошо, скоро буду, - со вздохом ответил Виджей, положил трубку и тут вспомнил чертовщину, которая городилась ему во сне, - огромную, занявшую полнеба фигуру богини Кали с окровавленным топориком в руках, которая подходила все ближе и ближе к нему, и чувство опасности подступало комком к горлу.
"Сегодня же начинается праздник богини Кали", - вспомнил инспектор и усмехнулся - лицом богиня, виденная им во сне, была похожа на Джай-бабу, а отрубленная голова в ее нижней левой руке была головой комиссара Фарука, которая при этом чувствовала себя нормально и отдавала команды.
Виджей не любил праздник богини Кали, да и сама богиня была как-то не очень ему симпатична, хотя он и понимал, что она лишь олицетворение одной из сторон человеческой жизни, отражающее чувство растерянности человека перед вечностью, и это чувство все более усиливается у него по мере продвижения к концу своего кратковременного существования в бренном мире.
Рабочий день в полицейском управлении близился к концу, о чем говорили не только стрелки на больших часах, висевших в вестибюле на первом этаже здания, но и поведение самих полицейских чиновников. Работающие здесь четко делились на две категории - служащие, отбывавшие рабочее время от звонка до звонка, и оперативный состав, для которых практически не существовало строго установленного времени прихода на работу и ухода домой. Многие оперативники часто вообще не покидали на ночь управление. Столицу в последние месяцы буквально захлестнула волна преступности. Безработных и бездомных становилось все больше, они пополняли преступный мир, вливались в существующие банды, а то и просто сами, познакомившись на бирже труда, где уже отчаялись получить работу, брали в руки палки и нападали по ночам на дома в зажиточных кварталах. Таксисты ночью боялись останавливаться на городских улицах, хотя уже давно ездили по двое, с напарником. Полиция не успевала выдавать разрешения на покупку и хранение огнестрельного оружия, цены на которое подскочили за год в несколько раз. Поэтому в управлении отменили отпуска, усилили патрулирование кварталов в новой части столицы.
Машинистки и секретарши почти одновременно, как по команде, отпрянули от своих пишущих машинок, порылись в сумочках, достали зеркальца и начали подготовку к выходу на улицу - значит, времени было уже без пяти шесть.
В отделе Виджея уже ждали два его помощника.
- Что-то шеф слишком сильно нервничает, - начал Рамиз, - два раза за последние десять минут звонил, интересовался - не приехали ли вы. - Он протянул инспектору новенькую пахнущую клеем папку с надписью на обложке: "Дело Б. Смита". - Мы здесь кое-что сумели разузнать о друзьях и знакомых этого англичанина - получается веселая компания. - Он хотел продолжить, но в эту минуту в комнату почти вбежал, а вернее, вкатился необычно взволнованный доктор Найду.
- В хорошенькую, однако, историю вы со своим комиссаром втянули старика! - Доктор бросил на стол перед Виджеем два листа бумаги - стандартные формуляры экспертизы, заполненные разными почерками. - Кто-то нарочно перед самой пенсией хотел посмеяться надо мной, доказать мою некомпетентность, - возбужденно продолжал доктор Найду, - сначала обнаруживают следы какого-то наркотика и говорят мне, что я ничего не понимаю в криминалистике, затем требуют, чтобы я подписал всякие липовые бумаги. Но я ведь сразу понял - дело здесь нечисто. Не может человек левой вытянутой до предела рукой попасть себе в самое сердце. Так что получается - это никакое не самоубийство, а обыкновенное стопроцентное убийство. Об этом я уже доложил комиссару.
Виджей взял в руки бланк с результатами экспертизы. Там в самом конце, в заключении, указывалось, что выстрел сделан с расстояния полуметра, отпечаток указательного пальца левой руки, найденный на курке пистолета, не принадлежит Бенджамину Смиту, а это дает основание предположить, что англичанин был убит. И подпись: "Главный эксперт-криминалист д-р Найду".
- Да, этого нам еще не хватало, - произнес инспектор.
- Ладно, я пойду домой, как-никак сегодня праздник богини Кали. Но очень вас прошу, инспектор, - и об этом я также сказал комиссару - больше меня в такие дела не втягивайте. Стар я для этого и хочу спокойно дожить последние два месяца, оставшиеся мне до пенсии.
Едва доктор Найду вышел за дверь, как на столе у Виджея раздался щелчок селектора, и из динамика послышался голос комиссара Фарука:
- Что, инспектор Виджей еще не пришел?
- Добрый вечер, господин комиссар. Я только что зашел. Через минуту буду у вас, - ответил Виджей и, подмигнув своим помощникам, встал, взял со стола тоненькую папку с пока что немногочисленными материалами по делу Бенджамина Смита и вышел в коридор.
Обычно комиссар редко общался наедине даже со старшими офицерами управления, и поэтому вызов к нему почти всегда означал, что случилось нечто экстраординарное.
- Дело принимает совершенно неожиданный оборот, - начал комиссар, как только Виджей вошел к нему в кабинет. - Есть основания предполагать, что этот англичанин, Бенджамин Смит, отнюдь не покончил жизнь самоубийством, а был кем-то убит. Это, безусловно, станет сенсацией завтрашних газет, но пока сведения об этом к ним еще не просочились, надо срочно начинать поиски убийцы. Я здесь собрал кое-какие материалы об образе жизни погибшего - есть интересные факты. Так, известно, что он состоял в любовной связи с артисткой кабаре - Кэтти, у которой ранее был любовник - некий Али Натвар. По сообщениям хозяина кабаре, между Смитом и этим Али Натваром, личностью достаточно темной, на прошлой неделе произошла небольшая стычка в фойе кабаре. До драки дело, правда, не дошло, но Натвар обещал разделаться со Смитом, если тот не оставит в покое Кэтти. Так что начинайте сразу с кабаре, арестуйте Натвара, а если будет достаточно оснований - задержите и Кэтти.
Виджей был несколько удивлен столь неожиданной активностью комиссара - собрать все эти сведения за те чуть более получаса после того, как была установлена причина гибели Смита, было очень непросто, тем более что его помощники никаких сведений о связях, имевшихся у Смита, комиссару еще не давали - они были в папке, которая была сейчас у него в руках.
Инспектор понимал, что комиссару необходимо как можно скорее рапортовать начальству, что раскрыто преступление, о котором завтра будут говорить буквально все - от чистильщика обуви до президента. Он еще раз пожалел, что дал впутать себя в это дело - полицейский нюх подсказывал Виджею, что оно не такое простое, как думает комиссар.
- Вот, возьмите - ордер прокурора на арест Али Натвара. - Комиссар протянул инспектору лист на знакомом ему официальном бланке.
Этого, конечно, инспектор уж никак не ожидал - получить от прокурора ордер на арест, имея лишь косвенные улики, было практически невозможно. Но Виджей ничего не сказал, взял ордер и вышел из кабинета.
"Натвар так Натвар - хорош, наверное, тип. Вполне мог и этого англичанина убить", - подумал инспектор.
Правда, мотив ревности его как-то не очень убеждал. Для людей, связанных с кабаре, это чувство не было характерным. Узнать домашний адрес Натвара не составляло труда - и уже через 15 минут инспектор Виджей вместе с двумя помощниками подъехал к довольно неказистому на вид двухэтажному дому. Из таких домов состоял весь квартал "для лиц со средними доходами". В основном здесь обитали государственные служащие, мелкие предприниматели, преподаватели и сотрудники расположенного поблизости столичного университета.
Инспектор подошел к небольшим, в человеческий рост, металлическим воротам, служившим одновременно и калиткой, откинул рукой защелку, открыл одну створку и вошел в небольшой дворик. За ним последовали его коллеги. Судя по четкому отпечатку колеи на песке у входа в дом, было ясно, что здесь недавно стояла машина. Виджей подошел к двери, нажал на кнопку звонка. Резкий его звук громко отозвался внутри. Никто не отвечал. Инспектор нажал еще несколько раз.
- Иду, иду, - откуда-то сбоку раздался старческий голос, и из-за небольшого проема, отделявшего стену дома от соседнего забора, вышел сгорбленный, закутанный в серую поношенную накидку старик.
- Али Натвар дома? - строго спросил инспектор, показывая свое удостоверение.
- Нет сааба дома. Еще вчера днем куда-то уехал и до сих пор его нет. А вы кто будете?
Виджей понял, что старик по неграмотности не разобрал, что было написано в полицейском удостоверении.
- Мы, отец, из страховой компании. У вашего дома страховка скоро истекает, надо продлевать.
- Я ничего не знаю. Вот хозяин приедет - тогда приходите.
Инспектор решил не терять здесь больше времени, попрощался со стариком, сел в машину вместе со своими помощниками и направился в кабаре "Монте-Карло".
Время для кабаре было еще раннее. В зале, где выступало варьете, небольшой оркестр разучивал новую популярную песню, столики были поставлены один на другой, в зале шла уборка. Виджей прошел через открытую дверь внутрь, повернул налево, обогнул пустующий бар и вошел в узенький коридор, по сторонам которого находились гримерные, гардеробные, кабинеты администрации. Он знал, что директора в это время всегда можно застать в его кабинете - только сейчас можно спокойно заняться делом, прочитать корреспонденцию, проверить счета.
Чарльз Авори, почти двухметрового роста здоровяк, когда-то чемпион континента по боксу среди профессионалов, был известной фигурой в ночной жизни столицы. Карьеру он иногда в буквальном смысле делал своими руками, вернее сказать, кулаками, что нередко приводило его к конфликту с законом. Инспектор знал, что Чарльз Авори далеко не последний человек в преступном мире столицы. Поговаривали, и, кстати, не без оснований, что он - правая рука Мирзы Хана, руководителя наркомафии. Но поймать Чарльза Авори на каких-либо нелегальных делишках полиции никак не удавалось.
- Здравствуй, Чарли. Как дела? - Виджей вошел в кабинет директора и сел на стул у двери.
- А, инспектор, - ответил Чарльз, почти не отрывая взгляда от бумаг, лежавших перед ним на огромном столе из темного дерева. По тону голоса можно было предположить, что он будто с утра только и дожидался инспектора и удивлен не его появлением, а тем, что тот пришел так поздно.
- Где Али Натвар? - спросил, решив не терять времени, Виджей.
- Я тоже хотел задать тебе, инспектор, этот же вопрос. Да, действительно, где этот сукин сын? - Директор отбросил левой рукой прочитанную им бумажку, встал из-за стола.
- У меня из-за него программа горит, а он уже второй день не является на работу. Пусть только объявится - я его сначала немного нокаутирую, а потом уволю. - Бывший боксер поднял руки и резко ударил правым кулаком по ладони левой руки.
Инспектор понял, что если уж сам Чарльз Авори не знает, где искать своего управляющего, то дело серьезное.
- Ладно, не грусти, Чарли. А если вдруг узнаешь, где он, позвони мне. Есть у нас к нему небольшое дельце. Договорились?
- Буду, как всегда, рад оказать услугу хорошим людям. - Чарли ухмыльнулся.
- Да, кстати, а где я могу найти вашу Кэтти? - повернувшись, не доходя до двери, спросил инспектор.
- Она вчера была выходной. Так что, наверное, дома. У нее, как вам, вероятно, известно, неприятности. Боюсь, что сегодня придется отменять ее программу. - Чарльз Авори сел за стол, взял левой рукой очередную бумагу.
На улице коллеги инспектора бесцельно слонялись около машины.
- Кажется, действительно наш красавчик влип в это дело и дал деру. Но ничего, если не мы, то этот боксер обязательно его отыщет - не любит он, когда его дела как-то соприкасаются с уголовной полицией. - Виджей выехал на проезжую часть и прибавил скорость. - Теперь нанесем визит вежливости певичке.
Они миновали "веселый уголок", как называли местные жители этот район столицы - сосредоточение ее ночной жизни.
Судя по адресу, Кэтти жила в только что построенном квартале многоэтажных домов, до которого было почти полчаса езды. Поднявшись пешком на десятый этаж (лифт оказался на ремонте) и немного отдышавшись, Виджей позвонил в квартиру с темной табличкой на двери: "Мисс Кэт Сэмпсон". Никто не ответил.
- Вы напрасно время теряете, - раздался грудной женский голос из открывшейся наполовину двери напротив. - Она уехала, наверное, на гастроли; я видела, как она на машине вчера днем куда-то укатила с большим чемоданом.
Виджей сжал губы, покачал головой.
- Кажется, я начинаю опаздывать, - подумал он.
Внизу Виджей, ни слова не говоря, прыгнул на сиденье джипа и дал газ так, что его коллеги подпрыгнули на сиденьях.
Глава вторая
НАСЛЕДНИКИ ИМПЕРИЙ
Здание крупнейшего в стране иностранного банка "Ориент бэнк" было расположено в самом центре новой части столицы - на площади, все еще носившей имя английского короля Георга VI, памятник которому возвышался посредине площади еще с колониальных времен.
Муссонные ливни, нещадное солнце, а также несколько поколений голубиных стай изрядно поработали над венценосным всадником, увидевшим закат империи. Вокруг памятника, на зеленых островках лужаек среди становившегося с каждым годом все более плотным дымящего, гудящего потока машин, в эти холодные зимние дни грелись, подремывая на солнышке, продрогшие за ночь бездомные безработные. Они день и ночь дежурили здесь у биржи труда, выстраиваясь к ее открытию в длинную, огибающую всю площадь очередь. Часто рядом с безработными на лужайках перед памятником устраивались под красными знаменами и лозунгами, требовавшими очередного повышения зарплаты, бастующие рабочие какого-нибудь государственного предприятия, служащие национализированных банков или правительственных контор. Поскольку эти забастовки были официальными, рядом с бастующими усаживались наряды полицейских с бамбуковыми палками. Сложив свое нехитрое, но эффективное оружие в кучу, полицейские мирно играли в карты.
Для служащих "Ориент бэнк", традиционно заполняющих одну из лужаек в свой обеденный перерыв, забастовка представлялась чем-то совершенно далеким и ненужным делом. За всю более чем вековую историю банка здесь пока не случилось ни одной забастовки. Зарплата в "Ориент бэнк" всегда была почти на треть выше, чем в каком-либо другом банке, руководство щедро раздавало служащим различные премии и подарки к многочисленным праздникам, и единственно, чего желали те, кому посчастливилось служить в этом респектабельном учреждении, так это спокойно доработать до пенсии, которая здесь тоже была значительно выше, чем в любом другом банке страны.
Инспектор Виджей, узнав утром о возвращении в столицу брата Бенджамина Смита - Вилли, управляющего директора "Ориент бэнк", решил воспользоваться своим излюбленным приемом расследования - внезапностью. Подъехав к банку, он оставил машину на служебной стоянке, прошел через украшенный колоннадой центральный вход в большой операционный зал банка, подошел к столу распорядителя и, представившись, попросил провести его к Вилли Смиту. Распорядитель, вначале несколько замешкавшись, связался по селектору с приемной управляющего директора и попросил инспектора немного подождать. Но не успел Виджей присесть на предложенное ему кресло, как на стоявшем на столе распорядителя телефонном аппарате загорелась красная лампочка, тот взял трубку, сразу же положил ее на место и повернулся к инспектору.
- Господин директор просит вас подняться в его кабинет.
Они вышли во внутренний коридор, прошли к лифтовой площадке, где вместе со служащими других компаний, размещавшихся в этом шестиэтажном здании, дождались лифта. Лифтер, молодой паренек с блестящими напомаженными, расчесанными на прямой пробор черными как смоль волосами, сделав жест рукой, отсек стоявших у двери лифта служащих и впустил в пустой лифт распорядителя и инспектора. Затем привычным движением левой руки задвинул решетку кабины, правой нажал кнопки с цифрами этажей. Лифт дернулся и медленно поплыл вверх мимо табличек с иностранными названиями - "Юнион карбайд", "Глаксо", "Гудиир", ИБМ. Казалось, что здание вместило в себя весь набор крупнейших транснациональных корпораций мира.
"Да, - невольно отметил про себя Виджей, - четвертое десятилетие, как ушли англичане, а, кроме названий улиц, мало что изменилось".