* * *
Слишком возбужденная чтобы уснуть я проверила свои автоответчики в Шарлотт и в Монреале. Пьер ЛаМанш звонил мне чтобы рассказать что в Квебеке на чердаке нашли мумифицированную голову. В газетах пишут что она датируется тридцатыми годами. Дело не срочное. А вот к берегам озера Дё-Монтань прибило человеческий торс и он очень хотел чтобы я его посмотрела как можно скорее.
В Северной Каролине никаких антропологических случаев не было.
Пит рассказал что с Бёрди и Бойдом все в порядке.
Кэти не звонила.
Райан тоже не звонил.
Я съела два пончика коробка которых у меня была припасена в кухне и включила CNN.
Тропический шторм Арман угрожает полуострову Флорида. Трое канадцев были арестованы за мошенничество в Буэнос-Айресе. От взрыва бомбы в Тель-Авиве погибли четыре человека. В железнодорожной катастрофе вблизи Чикаго было ранено около сотни человек, большинство не смертельно. Удача для юристов.
После этого я приняла ванну, вымыла голову, побрила подмышки и ноги, выщипала брови и намазала кремом все тело.
Гладкая и мягкая, я скользнула в кровать.
Мозг все еще работал, поэтому сон совсем не шел.
Клаудиа де Альда - жертва убийства. Патрисия Эдуардо все еще считается пропавшей, но в канализации найдены вероятно именно ее останки. Шанталь Спектер и Люси Джерарди живы и арестованы в Канаде.
Что же привело Люси и Шанталь в Монреаль? Как они там оказались не оставив ни единого следа здесь? Где они прятались и главное зачем? Связано ли тело из канализации с убийством Клаудии или это разные дела? Теория Гальяно о серийном убийце не подтвердилась? Кто сообщил о трупе Клаудии? Кто сообщил об этом семье Клаудии? Кто-то помог им перенести этот страшный удар?
Где Патрисия Эдуардо? Она ли найдена в канализации? И совершенно неуместный вопрос: кто позаботится о лошадях Патрисии? Кто позвонил Гальяно и сообщил о Шанталь? Я так была ошарашена новостями что даже не спросила кто это был.
Гальяно.
Я чувствовала себя как-то неловко, словно подросток которого мама застала за чем-то непристойным.
А как же Райан?
А что Райан?
Мы с Райаном виделись, да. Ходили ужинать, посещали музей, даже на несколько вечеринок сходили вместе, играли в теннис. Он даже уговорил меня на боулинг.
Были ли мы парой?
Нет.
Могли бы быть?
Жюри поставлено в тупик.
Так что же между нами? Мне он очень нравился, нравилась его целостность, мне хорошо было в его компании.
Тут в животе загорелся огненный шарик.
Я считаю его сексуальным до чертиков.
Что же так привлекает меня в Гальяно?
Шарик запылал.
Легкий в общении и бабник.
У нас с Райаном было нечто вроде соглашения. Ну, не соглашения, а скорее договоренности, молчаливой договоренности. Никто ничего не не спрашивает и не рассказывает. Такая политика срабатывает для Вооруженных Сил США, так что и с нами этот принцип работал. К тому же я ведь не собираюсь связывать себя с Гальяно!
Посмотри на это с другой стороны - сказала я себе. Ты ведь ничего не имеешь ни с Райаном ни с Гальяно. Так что и рассуждать не о чем.
В этом-то и проблема.
После еще получаса таких метаний, мое расстроенное либидо и я сама улетели в царство снов.
* * *
Из глубокого сна меня выдернул звонок телефона. В открытое, занавешенное окно пробивался тусклый свет.
Голос Доминик Спектер звучал взволновано.
- Вы слышали?
- Да.
Я глянула на часы - 7:12.
- C'est magnifique. Не воровство, конечно, а то что Шанталь в порядке.
Она говорила напряженно, и акцент слышался гораздо сильнее.
- Да, прекрасные новости, - поддержала я ее, а сама села в кровати.
- Oui. Моя малышка жива.
- Вы не знаете ее еще в чем-нибудь кроме кражи в магазине обвиняют?
- Нет. Мы должны поехать и забрать ее оттуда.
Я не стала говорить что у судьи на этот счет могут быть другие мысли.
- Если это из-за наркотиков, то я найду другую программу реабилитации. Получше.
- Это правильно.
- Мы будем настаивать.
- Да.
- Вас она послушает.
- Меня?
Я вдруг совершенно проснулась.
- Mais, oui!
- Я не собираюсь в Монреаль.
- Я заказала два билета на дневной рейс.
Видимо миссис Спектер была из тех кто не признает отказа.
- Я не могу сейчас уехать из Гватемалы.
- Но вы нужны мне!
- У меня здесь работа.
- Но я не смогу одна.
- Где мистер Спектер?
- Мой муж на сельскохозяйственной конференции в Мехико.
- Миссис Спек….
- Шанталь была вне себя от ярости в ночь когда убежала. Она говорила такие ужасные вещи. Она сказала что никогда больше не хочет видеть меня…
- Но, я уверена…
- Она может отказаться говорить со мной!
О, дайте мне Валиум!
- Можно я вам перезвоню позже?
- Пожалуйста не бросайте меня. Мне нужна ваша помощь! Шанталь нужна ваша помощь! Вы единственная кто знает обо все нашей ситауции.
- Я посмотрю что можно сделать, - это все что я могла придумать на данный момент.
Я выскользнула из-под одеяла.
Чего это посол не спешит быть рядом со своей женой и дочерью? Женщина явно была сильно расстроенной.
А будь я в такой ситуации, вела бы я себя по-другому? Возможно, но не обязательно.
Я потащилась на кухню, засыпала кофе в кофеварку, добавила воды. Вытащила один пончик и съела его пока мистер Кофе выпускал свои пары.
Я смогу повидать Райана.
Я рассыпала по столу сахар и стала собирать его кончиком пальца.
ЛаМанш хочет чтобы я осмотрела торс с озера Дё-Монтань. Говорил что дело срочное. Я вспомнила Чупан-Йа, и кости, лежащие на столах в лаборатории Фонда. Эта работа такая важная, но жертвам уже почти два десятка лет. Быть здесь также необходимо как помощь ЛаМаншу? Без Карлоса и Молли Матео и так зашивался. Справится ли он без меня пару дней?
Я налила себе кофе и добавила молока.
Мысленно вспомнила тело в овраге и почувствовала знакомую печаль. Клаудиа де Альда, восемнадцать лет. Затем вспомнила кости из канализации, и меня захлестнула волна вины.
И отчаяния. Чем усердней мы с Гальяно брались за дело, тем дальше были от ответов.
Мне нужно совершить что-то конкретное. Хочу узнать все о кошачьей шерсти.
Я взглянула на часы - 7:40.
И еще вот что. Справилась ли Ферейра?
В коробке оставалось два пончика. Сколько же это калорий? Миллион или два? Но к завтрашнему дню они просто задубеют.
Поездка в Монреаль займет всего несколько дней. Я помогу миссис Спектер и Шанталь понять друг друга и вернусь к жертвам из Чупан-Йа.
Я все-таки доела пончики, выпила свой кофе и пошла в ванную.
В восемь я позвонила в Монреаль и попросила соединить с лабораторией ДНК. Когда к телефону подошел Роберт Ганье я описала ему ситуацию с телом из канализации, а также свою просьбу. Он сказал что все возможно, только если я сама привезу образец.
Я позвонила Миносу. Он пообещал приготовить образец кошачьей шерсти в течении часа.
Далее я сделала звонок в городской морг. Доктор Ферейра сделала все как я просила.
Я позвонила Сюзане Джин на один из заводов Королевской Корпорации в Сент-Хьюберт и сказала ей то же самое что и Ганье. Она согласилась что моя идея может сработать.
Потом я позвонила Матео. Он сказал что дает мне столько времени сколько нужно.
То же сказал и Гальяно.
Я прекратила звонки и пошла к выходу.
Ну что ж, госпожа посол, раз вы такой путешественник, то надеюсь вы с компаньоном, пересечете границу Гватемалы.
* * *
Анжелина Ферейра как раз работала с телом из аварии, когда я вошла в лабораторию. На столе лежал труп мужчины, голова и руки были совершенно обуглены, а живот раскрыт как фантасмагорический рот на картинах Бэкона. Патологоанатом стояла рядом и нарезала печень на подносе. Она не глядя на меня, по-прежнему орудуя большим широким ножом, произнесла:
- Одну минуту.
Ферейра ближе нагнулась к разрезам, отслоила три образца и кинула их в контейнер для образцов. Кусочки ткани утонули в жидкости и присоединились к собратьям из легких, желудка, селезенки, почек и сердца.
- Вы каждого вскрываете?
- Пассажирам был сделан внешний осмотр. Это водитель.
- Оставили напоследок?
- Большинство так обгорело что мы просто не знали который из них водитель. Его вчера только нашли.
Доктор сняла маску и перчатки, вымыла руки и пригласила меня следовать за ней в разворачивающиеся двери. Мы прошли по темному коридору прямо в маленький офис без окон. Отперев поцарапанный металлический шкаф, доктор вынула коричневый конверт.
- Радиолог из Центральной больницы кое-чем обязан мне. Так что пришлось воспользоваться.
- Спасибо.
- Стащила череп во вторник, как только Лукас ушел. Не хотелось бы чтобы кто-то узнал об этом.
- От меня никто не узнает.
- И хорошо что стащила.
- Что вы имеете в виду?
Ферейра достала из конверта один из снимков. Там было шестнадцать снимков компьютерной томографии, на каждом пятимиллимитровый кусочек черепа из канализации. Просматривая на свет снимки она указала мне на светлое пятно на девятом фото. На следующих снимках пятнышко увеличивалось, меняло форму, а потом исчезло. На четырнадцатом снимке пятна как не бывало.
- Я нашла кое-что в решетчатой кости, подумала что это будет интересно. А после вашего утреннего звонка, пошла еще раз взглянуть на череп. Останки испарились.
- Как?
- Кремированы.
- Через неделю? - я была поражена.
Ферейра кивнула.
- Это стандартная процедура?
- Как видите, нам не хватает места. Даже при нормальных обстоятельствах мы не можем позволить себе роскошь хранить неизвестных в течение долгого времени. Эта авария автобуса вообще поставила нас в критическое положение. - Она понизила голос. - Но две недели это необычно.
- Кто приказал?
- Попробовала узнать, но никто не в курсе.
- И бумаги, конечно же, пропали, - предположила я.
- Лаборант клянется что положил приказ в папку регистрации, сразу после кремации. Но нигде бумагу найти не могут.
- Какие-нибудь теории?
- Есть.
Она протянула мне конверт.
- Да поможет нам бог!
* * *
В 12:57 я сидела в первом классе "American Airlines" и летела в Майами. Рядом сидела Доминик Спектер и стучала по подлокотнику наманикюренными ноготками. Снимки томографа от доктора Ферейры лежали в моей сумке, которая стояла в ногах. Там же лежали образцы кошачьей шерсти.
Пока мы ехали в лимузине и проходили по аэропорту госпожа Спектер без умолку говорила. Она описывала Шанталь, вспоминала детские анекдоты, выдвигала теории о том из-за чего у ее дочери проблемы, сочиняла планы по ее спасению. Она болтала как диджей между выступлениями, словно боялась тишины.
Поняв что разговор для нее это нервная разрядка, я и сама вставила пару фраз. Однако ей обратная связь была не нужна и словарный поток продолжился без моего участия.
Она замолкла наконец только когда самолет побежал по взлетной полосе. Она поджала губы, откинулась на сидении и закрыла глаза. Когда мы оторвались от земли, она вынула из сумки глянцевый журнал и принялась листать его.
Разговорный поток повторился пока мы пересаживались в Майами, а затем также истощился пока мы летели в Монреаль. Подозревая что моя знакомая просто боится летать, я все же была благодарна за эти минуты тишины.
У путешествия с женой посла были свои преимущества. Когда наш самолет приземлился в 10:38 нас встретили мужчины в костюмах, быстро провели через таможню и к одиннадцати мы уже сидели в очередном лимузине.
Миссис Спектер сохраняла молчание пока мы проезжали Сентервиль, въезжали в Гай, затем повернули направо на рю Сте-Катерин.
Может у нее просто кончились слова, или она разговаривала про себя. Возможно возвращение домой так на нее повлияло. Молча мы слушали Роберта Шарлебуа "Я вернусь в Монреаль".
Мы смотрели на огни пробегающего мимо города и через пару минут уже подъехали к моему дому. Водитель вышел из машины.
Когда я забирала свою сумку, миссис Спектер схватила меня за руку. У нее оказались очень холодные руки.
- Спасибо вам, - почти неслышно произнесла она.
Я слышала как открылся и закрылся багажник.
- Рада помочь.
Она глубоко вздохнула.
- Вы не представляет как вы помогаете.
Дверца с моей стороны открылась.
- Дайте знать когда мы сможем повидать Шанталь. Я пойду с вами.
Я положила свою руку на ее, она сжала и поцеловала ладонь.
- Спасибо, - сказала она и тут же выпрямившись добавила: - Помощь Клода нужна в доме?
- Я справлюсь.
Клод довел меня до входной двери, подождал пока я найду ключи. Я поблагодарила его, он кивнул в ответ, поставил рядом мой чемодан и вернулся в лимузин.
И снова я наблюдала как миссис Спектер уезжает в ночь.
Глава 15
В семь утра я уже колесила по нижней дороге Монреаля. Надо мной город только просыпался и готовился к новому дню, вокруг меня, в туннеле Вилле-Мари, все было серым, как и мой сегодняшний пасмурный настрой.
В Квебеке наступила редкая для весны жара. Когда я приехала сюда ближе к полуночи, то термометр в патио кажется показывал все восемьсот градусов по Фаренгейту, а внутри дома и все девятьсот жары.
Кондиционер оказался совершенно равнодушным к моему желанию поспать в прохладе. Десять минут щелканья по кнопкам, резких высказываний и ударов по его железным бокам не привели ни к чему. Злая и потная, я в конце концов пооткрывала все окна в квартире и завалилась в постель.
Правда мальчишки на улице явно были не в курсе что мне для сна нужны тишина и покой. По крайней мере дюжина этих весельчаков толпилась на пятачке возле пиццерии, всего в десяти ярдах от окна моей спальни. Возмущенные крики на них совершенно не действовали, а также и угрозы и проклятия.
Я спала ужасно, вертелась и крутилась, комкая простыню, постоянно просыпаясь от смеха, песен и сердитых криков. Так что встретила рассвет я с головной болью.
Лаборатория криминалистики и судебной медицины и Управление коронера находились в тринадцатиэтажном здании из стекла и металла, к востоку от центра.
Несколько лет назад власти Квебека решили влить миллионы в органы правопорядка и судебную медицину. Здание было отремонтировано, и Лаборатория криминалистики и судебной медицины была расширена, под нее были отданы с пятого по тринадцатый этажи, где раньше располагались камеры предварительного заключения. На официальной церемонии эта высотка возродилась под именем Уилфрида Дерома.
Однако старые традиции отмирают с трудом, так что в отремонтированном здании многое осталось прежним.
Туннель закончился у пивоварни Молсона, дальше я проехала по мосту Жака Картье, пересекла Де-Лоримье, свернула направо, проехала какой-то совсем неказистый район: дома на три квартиры с малюсенькими двориками и спиральными железными лестницами; церкви из серого камня с серебряными шпилями; автомастерские, стеклянные витрины офисов. И над всем этим возвышается высотка Уилфрида Дерома.
После десятиминутных поисков я все же нашла где припарковаться и даже вполне законно оставить свою машину именно на то время что я планировала. Я припарковалась, забрала ноутбук и сумку, и пошла к зданию.
Дети стекались в ближайшую школу парами и тройками, совсем как муравьи бегущие к тающему мороженому. На школьной площадке воздух наполнился веселыми криками, стуком мяча, щелканьем скакалок. Одна маленькая девочка стояла у железного забора и совсем как давеча в Чупан-Йа, держалась пальчиками за ограду. Она без всяких эмоций наблюдала за мной. Я ей сочувствовала - сидеть в жарком классе еще целый месяц, ожидая летних каникул.
Да и меня ждет день такой, что не позавидуешь.
Я вовсе не жаждала видеть мумифицированную голову или разложенное тело. Я жутко боялась присутствовать при встрече Шанталь с ее матерью. Это был один из тех дней когда я остро жалею что не пошла работать в телефонную компанию: оплаченный отпуск, отличные премии и никаких трупов.
Когда я входила в здание то уже прилично вспотела. Утренняя смесь смога, автомобильных выхлопов и аромата с пивоварни не помогала моей голове. Череп просто разламывался.
Дома не было ни капли кофе. Так что проходя в лифт, используя свой пропуск и поднимаясь на двенадцатый этаж, единственное слово которое крутилось в моей голове это - кофе!
Еще одни стеклянные двери распахнулись и я, наконец, попала в крыло судебной медицины.
Справа располагались кабинеты, а слева лаборатории: "Микробиология", "Гистология", "Патология", "Антропология-Одонтология". Окна были огромные - от потолка и до середины стены, и мне было видно что лаборатории пусты.
Проверила свои часы: 7:35. А так как персонал начинал работу в 8:00, то у меня было еще почти полчаса одиночества.
Вообще-то с Пьером ЛаМаншем. За те десять лет что я здесь работаю, начальник отдела судебной медицины приходит на работу к семи, и остается на работе еще долго после ухода всех. Старик работал как часы.