* * *
- Дар от садовника-любителя, - Гальяно протянул мне два цветочка анютиных глазок, перетянутых синей ленточкой.
- Дар?
- Ленточка отдельно продавалась.
- Это брокколи?
- Спаржа.
- Они прекрасны.
Пока мы шли к кафе "Кукумац" вокруг гудели и объезжали друг друга десятки машин. Чувство свежести от вечернего полива уже испарилось, и все вокруг наполнилось запахами влажного асфальта, бензина, земли и растений. Время от времени, проходя мимо уличных торговцев нас окутывал сладкий аромат готовящихся тамале.
Вместе с нами по тротуару шли толпы: парочки, желающие где-то поужинать или просто выпить; молодые работники, возвращающиеся домой; покупатели и просто вечерние бездельники. Вечерний бриз забрасывал галстуки мужчин им на плечи, а женские юбки прижимал к ногам. Над головами хлопали ветвями-крыльями пальмы.
"Кукумац" был оформлен в современном стиле майя: нечто с темными деревянными балками и пластиковыми растениями вокруг искусственного прудика с декоративным мостиком. Все стены были под фресками, на которых в большинстве своем был изображен тот самый властитель народа киче в 15 веке, давший название этому заведению. Мне стало любопытно, как бы отнесся к такому восхвалению сам пернатый божок.
Освещение здесь состояло из факелов и свечей, и вход в заведение казался входом в могильник майя. Когда глаза привыкли к темноте, я различила попугая, который тут же приветствовал нас на испанском и английском. На тех же языках поздоровался с нами и мужчина в белой рубашке, черных брюках и длинном фартуке.
- Hola, Detective Galiano. Здравствуйте. ¿Cómo está?
- Muy bien, Señor Velasquez.
- Мы так давно с вами не виделись.
Его огромные усы раскинулись далеко в стороны от щек, затем круто закручивались к носу, и напомнили мне о маленькой обезьянке - императорском тамарине.
- Пашу как папа Карло.
Веласкес кивнул в знак понимания.
- Нынче такие страшные преступления происходят! Просто везде и всюду! Гражданам этого города повезло что вы на страже.
Он еще раз с пониманием качнул головой и тут же отвлекся на меня - взял мою руку и приложился к ней губами. Я разглядела насколько налакированные у него волосы.
- Добрый вечер, сеньорита. Друг детектива Гальяно - всегда друг Веласкеса.
Отпуская мои пальцы, он театрально вскинул брови и подмигнул Гальяно.
- Прошу вас! Лучший столик. Пойдемте!
Веласкес провел нас к столикам у пруда и обернулся к Гальяно. Детектив одобрительно осматривал интерьер.
- Да, сеньор. Прекрасно.
Мы прошли к столу стоящему в алькове, стилизованном под пещеру, позади пруда. Гальяно снова удовлетворенно кивнул. Мы вошли в эту пещеру и сели. Хозяин еще раз поклонился перед великим борцом с преступностью и исчез.
- Чересчур навязчиво, мне кажется, - сказала я.
- Прощу прощения за излишнюю любезность моих друзей.
Через секунду появилась официантка с меню.
- Выпьем?
О, да! С превеликим удовольствием!
- Не могу себе позволить, - вынуждена была я отказаться вслух.
- Да? - удивился Гальяно.
- Передозировка, знаете ли.
Он не стал переспрашивать.
Себе он заказал мартини, я взяла Перрье с лаймом.
Когда принесли напитки, мы наконец открыли свои меню. В подземной пещере, где мы сидели, свет был сильно приглушенным, так что я едва могла разобрать рукописный текст в меню. Интересно как там Гальяно справляется? Но спрашивать его, конечно же, я не стала.
- Если вы еще не пробовали кальдос, то советую попробовать.
- Кальдос это..?
- Традиционное тушеное блюдо майя. Сегодня у них есть утка, говядина и курица.
- Курицу буду.
И я закрыла меню - читать я все равно не могла.
Гальяно выбрал говядину.
Официантка принесла хлебцы. Гальяно взял один и предложил мне корзинку.
- Благодарю.
- Когда же? - неожиданно спросил он, и откинулся на спинку стула.
Кажется, я что-то пропустила в нашей беседе.
- Когда? - повторила я удивленно.
- Когда вы завязали с вашей страстью?
Теперь я поняла о чем он, но совершенно не желала распространятся о своей пагубной любви к алкоголю.
- Несколько лет назад.
- Друг Билла Вилсона?
- Не состою.
- Многим помогла эта программа Анонимных Алкоголиков.
- Это отличная программа, - закончила я тему и потянулась за своим стаканом. Шипение оседающих пузырьков в напитке умиротворяющее на меня подействовало. - Есть что-то новенькое по делу?
- Да, - он улыбнулся, глотнул мартини. - У вас ведь есть дочь, не так ли?
- Да, есть.
Пауза.
- У меня сын. Ему семнадцать.
Я молчала.
- Алехандро, но он предпочитает имя Ал.
Гальяно уверенно продолжил, не заботясь об ответной реакции с моей стороны.
- Умный парнишка. В следующем году в колледж поступает. Может отправлю его в Канаду.
- В Университет Святого Франциска? - мне захотелось пробить брешь в его невозмутимой броне самоуверенности.
Он на это ухмыльнулся.
- Там ведь вы получили прозвище, Бат?
Он уже слышал в управлении как я его так называла.
- Кто? - просто спросил он.
- Эндрю Райан.
- О, боже!
Он откинул голову назад и захохотал.
- Ну и чем, черт побери, занимается теперь Райан?
- Детектив в полиции провинции.
- Говорит на испанском?
- Райан говорит по-испански? - изумилась я.
Гальяно согласно кивнул.
- Мы, бывало, обсуждали проходящих мимо девушек, и никто нас не мог понять, - с улыбкой поведал он.
- Конечно же комментировали их умственные способности, - презрительно хмыкнула я.
- Их навыки кройки и шитья.
Я холодно посмотрела на него.
- Другие были времена.
Пришла официантка с нашим заказом и мы молча принялись за дежурное блюдо. Гальяно время от времени осматривал зал. Глядя на нас можно было подумать что мы парочка давно надоевших друг другу супругов на обязательном ужине. Наконец я не выдержала и спросила:
- Как хорошо вы знаете судебную систему Гватемалы?
- Если честно, не очень. Знаете у нас здесь не Канзас.
Господи, они с Райаном просто одинаковые!
- Я осведомлена о пытках и убийствах, детектив Гальяно. Именно поэтому я здесь!
Детектив съел кусочек мяса, потом указал на меня вилкой.
- Ешьте, пока не остыло.
Я не стала есть, все еще ожидая продолжения разговора, но он молча поглощал свое мясо.
Напротив нашей пещеры в печи, называемой комал, пожилая женщина пекла хлебцы. Я наблюдала как она месит тесто, выкладывает его на противень и ставит на огонь. Ее руки мельтешат в заученных раз и навсегда движениях, на лице словно деревянная маска.
- Расскажите мне как работает система, - это вышло немного резче чем я хотела, но невозмутимость Гальяно меня выводила из себя.
- У нас в Гватемале нет жюри присяжных. Криминальные дела сначала рассматриваются судьями первой инстанции, иногда магистратами направленными Верховным судом. Судьи, вы их зовете прокурорами, ищут как обвинительные так и оправдательные улики.
- То есть они выступают и как обвинители и как защитники?
- Именно. Как только судья решает что дело готово, он передает его специальному судье для приговора.
- Кто выдает разрешение на вскрытие?
- Судья в первой инстанции. Вскрытие делается в случае насильственной или подозрительной смерти. Но если же при обычном осмотре можно узнать причину смерти, то никаких разрезов на теле делать не будут.
- Кто руководит моргом?
- Они под контролем непосредственно у Председателя Высшего суда.
- То есть судебные медики действительно работают на суд.
- Или же на Национальный Институт Соцобеспечения. Но, да, в первую очередь они под началом у судей. У нас не так как, например, в Бразилии, где государственные научно-исследовательские институты работают на полицию. У нас судебные медики очень мало сталкиваются с полицией.
- Сколько их?
- Около тридцати человек. Здесь в морге Гватемала-Сити работает семь или восемь человек, остальные по всей стране.
- Они хорошие специалисты?
Он показал три пальца и стал зажимать их, комментируя:
- Раз - вы должны быть коренным гватемальцем, два - вы должны иметь медицинское образование, три - должны быть членом медицинской ассоциации.
- И все?
- И все. Черт, да в УСК даже нет курса по судебной медицине!
Он говорил о единственном Гватемальском Государственном Университете Сан Карлоса.
- Если честно, то я вообще не понимаю почему они работают. Престижа никакого, зарплата - гроши. Вы были в нашем морге?
Я отрицательно покачала головой.
- Это что-то вроде средневековой алхимической лаборатории.
Он напоследок обмакнул хлебец в соус и отодвинул тарелку.
- Судебные эксперты штатные работники?
- Некоторые. Другие сотрудничают с судом по совместительству. Особенно в отдаленных районах.
Гальяно молчал пока официантка убирала тарелки. Затем она спросила о десерте и кофе и ушла.
- Что происходит когда находят труп?
- Вам это понравится. Где-то десять лет назад этим занимались пожарные. Они приезжали на место, осматривали труп, фотографировали. Диспетчер сообщал полиции, а мы сообщали судье. Только потом полиция могла собирать улики и составлять протоколы. Когда наконец появлялся судья, он давал разрешение на транспортировку тела. И пожарные увозили труп в морг. Сегодня для этого используют полицейский транспорт.
- Почему же поменяли правила?
- Пожарные частенько любили поживится на местах преступлений.
- Так значит судебные медики на место не выезжают?
- Нет.
- А как же Лукас?
- Наверное Диаз заставил его.
Принесли кофе и мы в тишине сделали несколько глотков. Когда я отвела глаза на пожилую женщину, Гальяно проследил за моим взглядом.
- Есть еще кое-что что вам не понравится. В Гватемале медики устанавливают от чего умер человек, но не ищут почему так случилось.
Он говорил о четырех категориях которые использовали для определения рода смерти: убийство, самоубийство, несчастный случай, естественная смерть. Например, тело найдено в озере, и вскрытие подтверждает наличие достаточного количества воды в легких чтобы остановить дыхание. Причина смерти - утопление. Но как он там оказался? Прыгнул, упал или его толкнули? Вот это и есть определение рода смерти.
- Кто расследует обстоятельства смерти?
- Судья. Из прокуратуры.
Гальяно рассеянно разглядывал парочку, сидящую за столиком в дальнем конце зала. Потом медленно обернулся на стуле, наклонился над столом и прошептал:
- Вы знаете о том, что многие участвовавшие в тех кровавых злодействах, до сих пор остаются в командовании армии?
Он сказал это таким тоном, что у меня от страха мурашки по коже побежали.
- А известно ли вам, что многие кто сегодня занимается расследованием криминальных дел, были когда-то непосредственными участниками казней?
- Вы серьезно?
Он не мигая смотрел на меня.
- В полиции? - я была крайне шокирована.
Он даже не моргнул.
- Как такое возможно?
- Хотя номинально полиция относится к Министерству внутренних дел, однако фактически она под контролем армии. Судебная система пронизана страхом.
- Кто боится?
Он осторожно осмотрелся. Ни одно движение вокруг не осталось незамеченным. Когда снова обернулся ко мне, выражение на его лице стало еще серьезнее.
- Все боятся. Свидетели и родственники не дадут показаний, не будут свидетельствовать из страха возмездия. Если улики приводят в армию, то обвинитель или судья начинают волноваться о том, что может произойти с их семьей.
- Разве наблюдатели не замечают таких нарушений прав человека? - я следом за ним стала шептать.
Он выдохнул сквозь сжатые зубы и внимательно глянул мне за спину.
- В Гватемале больше чем в других странах убитых и пропавших наблюдателей. Это не моя выдумка, это официальная статистика.
Да, я читала недавно об этом в журнале "Наблюдатель прав человека".
- И мы сейчас говорим не о древних временах. Все это имеет место быть с тех самых пор, как установилось нынешнее правительство в восемьдесят шестом.
Я почувствовала как холодок страха пробежал по спине.
- И что теперь?
- Расследование смерти здесь это вам не игрушки, - его глаза совсем потемнели от горечи. - Проведите недозволенное вскрытие или доложите о находке не тому человеку и ваша жизнь сильно усложнится. Сообщение о результатах может быть опасным, если вдруг так случится что получатель вашего отчета связан с плохими парнями, даже если он из прокуратуры.
- То есть?
Он открыл рот чтобы ответить, но вдруг отвел глаза.
Мне стало совсем страшно.
Глава 9
Для меня это оказался вечер букетов. Вернувшись в гостиницу я нашла корзину цветов размером с "фольксваген-жук" и обычную для Райана карточку:
"Благодарю за приятные воспоминания. Bone jour. ЭР."
Впервые за эту неделю я рассмеялась.
После душа я рассматривала себя в зеркало как какую-то незнакомку. На меня оттуда смотрела женщина средних лет с миленьким носиком и высокими скулами, с сеточкой морщинок в уголках глаз и крепкой линией подбородка. Над левой бровью шрам в виде куриной лапки. Асимметричные веки.
Я расчесала волосы, собрала их в два хвостика. Вообще-то цвет волос у меня был скорее темный, нежели светлый, но в последнее время я ко всему прочему еще и стремительно седела. Я всегда завидовала своей сестре - у нее были густые светлые волосы. Хэрри никогда не думала о спреях и муссах для волос, в то время как мне приходилось расходовать их тоннами чтобы придать хоть какую-то форму своей прическе.
Какое-то время я внимательно себя разглядывала. На меня смотрели усталые зеленые глаза, окруженные бледной синевой. С внутренней стороны левой брови я заметила какую-то линию. Может просто освещение? Я сдвинулась немного вправо. Это оказалась настоящая морщинка. Просто класс - одна неделя в Гватемале и здравствуйте еще десять лет!
Или я просто переволновалась из-за предупреждения Гальяно? И было ли это предупреждением? В раздумьях я выдавила пасту на зубную щетку и начала с верхних моляров.
В чем смысл той беседы в "Кукумаце"? Просьба быть бдительной? И осторожно выбирать места и людей для общения? Возвращаясь из кафе, мы больше всего говорили о канализационном деле, но информации у Гальяно было совсем немного.
Посещение центра по планированию семьи не принесло результатов. Как и визит в частную клинику Mujeres por Mujeres. Хоть и с большой неохотой, но все же дежурный врач по имени Мария Цукерман согласилась проверить базу данных своих пациентов. Нашлись две женщины по фамилии Эдуардос - Маргарита и Клара, обеим уже за тридцать. Ни Люси Жерарди, ни Клаудии де Альды, ни Шанталь Спектер там не оказалось. Если даже кто-нибудь из них и приходил к доктору они наверняка использовали вымышленное имя. Что совсем неудивительно.
Однако Гальяно понял что поднимать белый флаг рановато - многие записываются к врачу, потом не приходят. Некоторые появляются один-два раза, а затем исчезают надолго, а то и навсегда. Многие пациенты из списка подходили по возрасту к той девушке из отстойника. Многие к тому же были беременны. Но без фото или описания доктор Цукерман не позволила беспокоить свой персонал допросами.
Гальяно попросил список всех звонков и посещений за прошедший год, но как и ожидалось, доктор Цукерман отказала, сославшись на врачебную тайну. Детектив заверил ее что как только появится чуть больше информации ордер будет получен.
Я прополоскала рот и сплюнула, не переставая чувствовать себя виноватой. Ведь если бы я тщательней изучила канализационные стоки, то у нас сейчас было бы достаточно информации.
Еще мы тогда с Гальяно поговорили о нападении на Карлоса и Молли. Он слышал о стрельбе, но знал немного, так как расследование вела полиция Сололы. Однако пообещал мне что разузнает все что сможет.
На этих мыслях я выдавила крем на пальцы и принялась массировать лицо.
Еще мы с Гальяно говорили об Эндрю Райане. Я рассказала о его нынешней работе. А он поделился несколькими историями из прошлого хулиганистых друзей.
Уже прощаясь, Гальяно сообщил мне что его напарник утром пойдет к Альда и Эдуардос, а он сам заглянет к Джерарди и Спектерам. Учитывая что было найдено в "Параисо" то воскресные визиты вполне оправданы. Я стала напрашиваться с ним. Спорила и уверяла что ничего страшного в этом нет и что свежий взгляд никогда не повредит. Он хоть и отнесся к этому скептически но все же позволил мне пойти.
Наконец я выключила свет, распахнула как можно шире окна, включила будильник и залезла в постель.
Мне показалось что я несколько часов слушала шум машин за окном, звуки издаваемые гостиничными постояльцами и наблюдала колыхания теней на потолке. Наконец, я заснула накрывшись подушкой. Во сне я видела Гальяно и Райана на совместном пикнике.