Вудроу уперся обеими руками в стол Донохью, наклонился вперед, к микрофону.
- Говорит Вудроу, начальник "канцелярии". Я разговариваю с Вольфгангом? Прием.
- Такой же канцелярии, как была у Гитлера?
- Мы занимаемся только политическими вопросами. Прием.
- Понятно, мистер Канцелярия. Я - Вольфганг. Что вас интересует? Прием.
- Я хочу, чтобы вы своими словами описали приметы женщины, которая зарегистрировалась в вашем отеле как мисс Тесса Эбботт. Я все говорю правильно? Она зарегистрировалась под этим именем? Прием.
- Темные волосы, никакой косметики, около тридцати лет, не англичанка. Мне так показалось. Уроженка Южной Германии, Австрии или Италии. Я - хозяин отеля. Вижу много людей. И красавица. Я еще и мужчина. Очень сексуальная, особенно когда двигается. Одевается так, что хочется тут же ее раздеть… Похоже на вашу Эбботт или это кто-то еще? Прием.
Голова Донохью находилась в нескольких дюймах от его. Шейла стояла с другой стороны. Все трое не отрывали глаз от микрофона.
- Да. Похоже на мисс Эбботт. Можете вы сказать мне, если вас это не затруднит, когда она заказала место в вашем отеле и каким способом? Как я понимаю, у вас есть офис в Найроби. Прием.
- Она не заказывала.
- Извините?
- Заказывал доктор Блюм. Два бунгало, у бассейна, на одну ночь. У нас свободным было только одно бунгало, я так ему и сказал. Его это устроило. Такой мужчина. Bay! Все только на них и смотрели. Гости, персонал. Одна красивая белая женщина, один красивый африканский доктор. Приятное зрелище. Прием.
- Сколько комнат в бунгало? - спросил Вудроу, в последней надежде, что скандала удастся избежать.
- Одна спальня, две кровати, совсем не жесткие, удобные и пружинистые. Одна гостиная. В отеле регистрируются все. И никаких вымышленных фамилий, говорю я им. Люди иногда исчезают, я должен знать, кто они. Вот она и назвала свою фамилию. Эбботт. Прием.
- Ее девичью фамилию. И абонентский ящик посольства.
- Где ее муж?
- Здесь, в Найроби.
- Однако…
- Так когда доктор Блюм забронировал бунгало? Прием.
- В четверг. В четверг вечером. Радирует мне из Локи. Говорит, что они собираются выехать в пятницу с рассветом. Локи - сокращение от Локикоджио. На северной границе. Столица благотворительных организаций, работающих в Южном Судане. Прием.
- Я знаю, где находится Локикоджио. Они сказали, что там делали?
- Занимались организацией помощи. Иначе в Локи делать нечего. Блюм, как он мне сказал, работает в каком-то бельгийском госпитале. Прием.
- Итак, он забронировал бунгало из Локи, и в пятницу утром они выехали из Локи. Прием.
- Говорит, что они доберутся до западного берега озера около полудня. Просит прислать лодку, чтобы перевезти их через озеро в "Оазис". "Послушайте, - отвечаю я ему. - Поездка от Локикоджио до Турканы не для слабонервных. Лучше всего присоединиться к какому-нибудь конвою с продовольствием. В холмах полно бандитов, племена крадут друг у друга скот. В принципе, это нормально, только десять лет тому назад у них были копья, а теперь у всех "АК-47"". Он смеется. Говорит, что с этим он справится. И справился. До озера они добрались без проблем. Прием.
- Они приехали. Зарегистрировались. Что потом? Прием.
- Блюм говорит, что им нужен джип и водитель, чтобы ранним утром уехать на раскопки Лики. Не спрашивайте меня, почему он не упомянул об этом, когда бронировал бунгало. Я ему этого вопроса не задавал. Может, они решили по дороге. Может, не хотели обсуждать свои планы по радио. "Хорошо, - говорю я ему. - Вам повезло. С вами может поехать Ной". Блюм обрадовался. Она обрадовалась. Они погуляли по саду, вместе поплавали, вместе посидели в баре, вместе пообедали, сказали всем спокойной ночи и ушли в свое бунгало. Утром вместе уехали. Я их провожал. Хотите знать, что они ели на завтрак?
- Кто еще видел их отъезд? Прием.
- Все, кто не спал, видели их. Взяли с собой ленч, канистру воды, две канистры бензина, сухие пайки, медикаменты. Все трое разместились на переднем сиденье, Эбботт посередине, как одна счастливая семья. Это же оазис, понимаете? У меня двадцать гостей, большинство спали. У меня сорок сотрудников, большинство бодрствовали. У меня сотня парней, которые мне совершенно не нужны, но они болтаются около автостоянки, продают звериные шкуры, трости, охотничьи ножи. Все, кто видел Блюма и Эбботт, на прощание помахали им рукой. Я помахал, продавцы шкур помахали. Ной помахал нам рукой. Блюм и Эбботт помахали нам рукой. Они не улыбались. Они уезжали с серьезными лицами. Словно их ждали большие дела, словно им предстояло принимать важные решения. Откуда мне знать? Что вы от меня хотите, мистер Канцелярия? Убить свидетелей? Послушайте, я - Галилей. Посадите меня в тюрьму, я поклянусь, что она никогда не приезжала в "Оазис". Прием.
Вудроу словно парализовало. То ли вопросы у него закончились, то ли их было слишком много. "Я уже в тюрьме, - думал он. - Мой пожизненный срок начался пять минут тому назад". Он провел рукой по глазам, а когда убрал руку, увидел, что Донохью и Шейла наблюдают за ним и лица их начисто лишены эмоций, так же, как в тот момент, когда он сообщил им о смерти Тессы.
- Когда у вас возникла мысль, что у них могло что-то случиться? Прием, - устало спросил Сэнди. Тем же тоном он мог и задать другие вопросы. "Вы живете там круглый год? Прием" или "Давно вы хозяйничаете в этом отеле? Прием".
- Внедорожник оснащен рацией. Если Ной куда-то везет гостей, он должен связаться со мной и сообщить, что все в порядке. Ной не связался. Ладно, рации выходят из строя, водители забывают. Связываться по рации - занятие скучное. Надо остановить автомобиль, выйти из кабины, развернуть антенну. Вы меня слышите? Прием.
- Ясно и четко. Прием.
- Только Ной ничего и никогда не забывает. Поэтому я и держу его в шоферах. Но он не связался со мной. Ни во второй половине дня, ни вечером. Ладно, думаю я. Может, они где-то встали лагерем, дали Ною слишком много выпить. Перед тем как лечь спать, я связался с ранчерами, которые живут неподалеку от раскопа Лики. Никто не видел ни джипа, ни Ноя, ни его пассажиров. Наутро я первым делом еду в Лодвар, чтобы сообщить о случившемся. Это мой джип, понимаете? Мой водитель. Мне не разрешено сообщать по радио, я должен явиться в полицейский участок лично. Это долгая поездка, но таков закон. Полиция Лодвара всегда готова помочь тем гражданам, у которых что-то случилось. У меня пропал джип? Тяжелое дело. Вместе с двумя моими гостями и водителем? Тогда почему я их не ищу? Сегодня воскресенье, сегодня они работать не собирались. Им надо идти в церковь. "Дай нам денег, одолжи нам машину, тогда мы, возможно, тебе поможем", - говорят они мне. Я возвращаюсь домой, организую поисковую команду. Прием.
- Кто входил в поисковую команду? - Вудроу начал приходить в себя.
- Две группы. Мои люди, два грузовика, вода, горючее, медикаменты, продукты, шотландское, на случай, что придется что-то дезинфицировать. Прием. - В разговор влез кто-то еще. Вольфганг велел ему убираться из эфира ко всем чертям. К изумлению Вудроу, тот убрался. - Здесь у нас довольно-таки жарко, мистер Канцелярия. Сто пятнадцать градусов по Фаренгейту, плюс шакалы и гиены, которых никак не меньше, чем у вас мышей. Прием.
Пауза, наверное, в ожидании комментария Вудроу.
- Я слушаю, - выдавил он из себя.
- Джип лежал на боку. Не спрашивайте почему. С запертыми дверцами. Не спрашивайте почему. С одним окном, приоткрытым на пять сантиметров. Кто-то закрыл дверцы, запер их и унес с собой ключи. Из щелочки шел жуткий запах. Гиены исцарапали дверцы, на железе остались вмятины от зубов. Бегали вокруг, сходя с ума. Хорошая гиена чует кровь за десять километров. Если они могут добраться до тела, перекусывают кости с маху, чтобы полакомиться мозгом. Но тут у них ничего не вышло. Кто-то запер дверцы и оставил лишь щелочку в окне. Вот они и бегали вокруг, обезумев. Вы бы делали то же самое. Прием.
Вудроу изо всех пытался складывать слова в связные фразы.
- Полиция говорит, что Ноя обезглавили. Это так? Прием.
- Точно. Он был отличным парнем. Семья стоит на ушах. Все племя ищет его голову. Если они не найдут голову, то не смогут похоронить Ноя как положено, и тогда его душа не даст им покоя. Прием.
- А что с мисс Эбботт? Прием… - Перед его мысленным взором возникла обезглавленная Тесса.
- Они вам не сказали?
- Нет. Прием.
- Ей перерезали горло. Прием.
Вновь видение: убийца срывает с ее шеи ожерелье, чтобы ножу ничего не мешало. А Вольфганг уже рассказывал о своих дальнейших действиях:
- Прежде всего я приказал парням не открывать дверцы. Живых в кабине не было. А того, кто открыл бы дверцу, ждали неприятные ощущения. Я оставил одну группу жечь костер и приглядывать за джипом. А сам со второй группой вернулся в "Оазис". Прием.
- Вопрос. Прием, - Вудроу изо всех сил пытался не терять нить.
- Какой вопрос, мистер Канцелярия? Пожалуйста, задавайте. Прием.
- Кто открыл дверцы джипа? Прием.
- Полиция. Как только приехала полиция, мои парни ретировались. Никто не любит полицию. Никому не охота сидеть в тюрьме. Во всяком случае, в местной. Первыми появились полицейские из Лодвара, теперь там вертолет "летучего отряда" из Найроби плюс крутые ребята из личного гестапо президента. Мои парни, само собой, попрятались. Прием.
Вновь пауза, Вудроу все с большим трудом удавалось сохранять самообладание.
- Блюм был в охотничьей куртке, когда они уезжали к раскопу Лики? Прием.
- Конечно. В старой. Синей. Прием.
- Кто-нибудь нашел нож на месте преступления? Прием.
- Нет. А нож был что надо, можете мне поверить. Панга с лезвием от "Уилкинсона". Голову Ноя отсекли одним ударом. С женщиной та же история. Раз, и готово. Ее раздели догола. Множество синяков. Я это уже говорил? Прием.
"Нет, ты этого еще не говорил, - молча ответил ему Вудроу. - Не упомянул ни про наготу, ни про синяки".
- Панга была во внедорожнике, когда они уезжали из вашего отеля?
- Я еще не встречал африканца, который не брал бы с собой пангу, отправляясь в путь, мистер Канцелярия.
- Где сейчас тела?
- Ноя, вернее, то, что от него осталось, отдали племени. За мисс Эбботт полиция прислала моторный катер. На джипе пришлось срезать крышу. Оборудование для резки металла позаимствовали у нас. Потом привязали тело на палубе. Внутри для него не хватило бы места. Прием.
- Почему? - Вудроу тут же пожалел о том, что задал этот вопрос.
- Призовите на помощь ваше воображение, мистер Канцелярия. Вы знаете, что происходит с трупами на жаре? Если вы захотите перевезти ее в Найроби, то лучше разрежьте на части, потому что в багажном отсеке вертолета она не уместится.
Мозг Вудроу на какое-то время парализовало, а пришел он в себя, услышав ответ Вольфганга: "Да, я один раз уже видел доктора Блюма". Из этого следовало, что он задал вопрос, которого сам не слышал.
- Девять месяцев тому назад. Он сопровождал группу "жирных котов" из агентств по оказанию помощи. Продовольственной, медицинской и всякой разной. Мерзавцы потратили прорву денег, а потому пожелали получить чеки на сумму, в два раза большую. Я послал их куда подальше. Блюму это понравилось. Прием.
- Каким вы нашли его на этот раз? Прием.
- Вы о чем?
- Вел он себя иначе? Заметили вы в нем что-то необычное? Может, он нервничал?
- Что вы хотите этим сказать, мистер Канцелярия?
- Я хочу… Может, он что-то принимал? Нанюхался, обкурился, - Вудроу сам не понимал, зачем он все это говорит. - Ну… я не знаю… кокаин, там, марихуана. Прием.
- Он ухаживал, - ответил Вольфганг и отключил связь.
Вудроу вновь почувствовал на себе изучающий взгляд Донохью. Шейла испарилась. Вудроу чувствовал, что ушла она по какому-то срочному делу. Но по какому? Почему смерть Тессы потребовала от разведчиков резких телодвижений? Его бросило в холод, он пожалел, что не надел чего-то теплого, но при этом пот катился с него градом.
- Больше мы ничем не можем тебе помочь, старина? - в вопросе слышалась чрезмерная заботливость, а больные, с пожелтевшими белками глаза Донохью не отрывались от лица Вудроу. - Налить чего-нибудь крепкого?
- Спасибо. Не сейчас.
"Они знали, - кипя от ярости, говорил себе Вудроу, спускаясь по лестнице. - Они раньше меня узнали, что она мертва". Но, с другой стороны, они всегда пытаются создать именно такое впечатление: мы, шпионы, обо всем знаем больше и сведения эти получаем раньше остальных.
- Посол еще не вернулся? - спросил он, заглянув в кабинет Милдрена.
- Ждем с минуты на минуту.
- Отмени совещание.
Вудроу не сразу пошел к Джастину. Сначала отыскал Гиту Пирсон, подругу и доверенное лицо Тессы, занимавшую в "канцелярии" самую низшую должность. Черноглазая, светловолосая, индоангличанка, с кастовым кружочком на лбу, принятая на службу в Найроби. Гита Пирсон, Вудроу это знал, намеревалась делать карьеру в системе Министерства иностранных дел. Когда он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь, Гита встретила его недоверчивым взглядом.
- Гита, этот разговор должен остаться между нами, понимаешь? - Она молча смотрела на него. - Речь пойдет о Блюме. Докторе Арнольде Блюме.
- Что вас интересует?
- Ваш приятель? - Никакой реакции. - Я хочу сказать, вы с ним в дружеских отношениях?
- Он - наш контакт, - в обязанности Гиты входило поддержание связи с агентствами, занятыми обеспечением населения гуманитарной помощью.
- И, очевидно, он - приятель Тессы. - Черные глаза Гиты никак не прокомментировали его слова. - Вы знаете кого-то еще в организации Блюма?
- Я время от времени звоню Шарлотте. Она - его секретарь. Остальные люди работают на местах. А что? - Раньше он находил очень волнительной индоанглийскую напевность ее голоса. Но теперь все. Никаких увлечений.
- На прошлой неделе Блюм был в Локикоджио. Не один.
Кивок, медленный, потом Гита опустила глаза.
- Я хочу знать, что он там делал. Из Локи он поехал к озеру Туркана. Я хочу знать, вернулся ли он в Найроби. А может, в Локи. Сможете вы это выяснить, не привлекая к себе излишнего внимания?
- Сомневаюсь.
- Во всяком случае, попробуйте. - Внезапно возникла необходимость задать еще один вопрос. За все месяцы знакомства с Тессой эта мысль как-то не приходила ему в голову. - Вы не знаете, Блюм женат?
- Полагаю, что да. Скорее всего. Обычно они женаты, не так ли?
Они - в смысле африканцы? Или они - в смысле любовники? Все любовники?
- Но здесь у него жены нет? В Найроби. Или, насколько вам известно, нет? Блюм приехал в Кению без жены?
- Почему вы… - и тут же торопливое добавление: - С Тессой что-то случилось?
- Возможно. Мы выясняем.
Подойдя к кабинету Джастина, Вудроу постучал в дверь и вошел, не дожидаясь ответа. На этот раз он не стал запирать за собой дверь, но, сунув руки в карманы, привалился к ней широкими плечами: пока он так стоял, никакого замка и не требовалось.
Он видел перед собой спину Джастина, обтянутую элегантным пиджаком, и аккуратно подстриженный затылок. Джастин изучал один из развешенных по стенам графиков, по которым змеились разноцветные линии. Тот, что привлек его внимание, назывался: "ОТНОСИТЕЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ НА ПЕРИОД 2005–2010 гг." и, насколько мог сказать стоящий у двери Вудроу, предсказывал грядущее процветание африканских стран. На подоконнике, по левую руку Джастина, стояли горшочки с растениями, которые он выращивал. Вудроу опознал жасмин и бальзамин, и лишь потому, что Джастин подарил эти растения Глории.
- Привет, Сэнди, - поздоровался Джастин.
- Привет.
- Как я понимаю, этим утром мы не собираемся. Возникли проблемы?
"Знаменитый прекрасный голос, - подумал Вудроу, - отмечающий все нюансы, словно каждый ему внове. Поблекший от времени, но по-прежнему очаровывающий, если обращать внимание на тональность, а не сущность. Почему я так презираю тебя, собираясь кардинально изменить твою жизнь? С этого момента и до конца дней твоя жизнь разделится на два периода, до того как и после того, точно так же, как уже разделилась моя. И почему ты не снимаешь своего гребаного пиджака? Ты, должно быть, единственный сотрудник Министерства иностранных дел, который заказывает летние костюмы у портного". Тут Вудроу вспомнил, что и сам в пиджаке.
- Полагаю, у тебя все в порядке? - спросил Джастин. - Глория не жалуется на эту жуткую жару? Мальчишки здоровы?
- У нас все хорошо. - Пауза. - И Тесса на севере? - предположил он, все еще надеясь, что произошла чудовищная ошибка.
Джастин сразу растаял, так случалось всегда, если кто-то упоминал Тессу в его присутствии.
- Да, она в отъезде. Ее работа в благотворительных организациях не прекращается ни на минуту, - Джастин словно благодарил за это и ООН, и все прочие учреждения, спешащие на помощь голодным и несчастным. - Ко дню нашего отъезда она спасет всю Африку, если и дальше будет работать в таком темпе.
- А чего она поехала на север? - Сэнди все хватался за соломинку. - Я думал, что у нее хватает дел в Найроби. В трущобных районах. В Кибере, не так ли?
- Да, она трудится не покладая рук, - с гордостью ответил Джастин. - Ночью и днем, бедняжка. Делает все. Подтирает младенцам задницы и объясняет заключенным их гражданские права. Большинство из ее клиентов, разумеется, женщины. Им она, конечно, очень помогает, а вот их мужчинам ее помощь определенно не нравится, - мудрая улыбка. - Права на собственность, развод, причинение физического вреда, принуждение к выполнению супружеских обязанностей, обрезание девочек, безопасный секс. Полный набор, изо дня в день. Теперь ты понимаешь, почему их мужья немного нервничают, не так ли? Я бы тоже нервничал, если бы принуждал жену к выполнению супружеских обязанностей.
- А что она делает на севере? - настаивал Вудроу.
- Это известно одному богу. Спроси дока Арнольда, - добавил Джастин подчеркнуто небрежно. - Арнольд - ее гид и наставник в здешних делах.
"Так, значит, он разыгрывает эту партию, - думал Вудроу. - Легенда, которая устраивает всех троих. Арнольд Блюм, доктор медицины, духовный наставник, черный рыцарь, защитник в джунглях гуманитарной помощи. Кто угодно, но не любовник, о котором знают, но терпят".
- Куда именно она уехала?