Войтницкие жили на Ленинском проспекте, недалеко от площади Гагарина. Это был добротный дом светлого кирпича, построенный в начале семидесятых. В нем обитали отставные дипломаты средней руки и военные. Материальному положению родителей Леры жилье уже не отвечало. Но отец менять квартиру не желал. Для него она была связана с целым букетом профессиональных и личных воспоминаний. Казимир во времена Советов работал в польском отделе МИДа. Поляк по происхождению, он прекрасно говорил на родном языке и понимал тонкости национального характера. В начале своей дипломатической карьеры Казимир провел год в Варшаве, где и женился на Стефании. Как все поляки, он хоть и вступил в партию, в душе оставался ярым антисоветчиком, демократические перемены принял с восторгом и сразу ударился в бизнес. Если российские чиновники либо пристраивались к державной бюджетной груди, подворовывая по мере возможности, либо уходили в отставку, поляки в силу национального характера еще во времена социализма умело совмещали то и другое. Казимир со своим другом, ректором Гданьского университета Сошальским создали компанию по транзиту товаров из Европы в Россию. Два года назад Казимир забрал свою долю и от дел отдалился. Заработанных денег, по его подсчетам, ему с женой хватит до смерти и еще останется дочери.
На пороге Казимир обнял Леру и посмотрел дочери в глаза:
- Что случилась, моя панночка? Я очень рад твоему приезду, но на тебе лица нет.
- Папа, ты ничего не знаешь?
Казимир и вправду не знал о неприятностях зятя. Лера шепотом поведала отцу, что ей пришлось пережить за последние дни.
- Уверен, Фирман Андрея в обиду не даст. У него же все суды схвачены, - успокоил чадо родитель.
- Я связывалась с его секретарем, тот по телефону говорить об этом не пожелал.
- Девочка, это же вполне естественно. Телефон секретаря олигарха наверняка прослушивают. Сейчас пообедаем, и мама отвезет тебя в офис Якова Моисеевича. Не сомневаюсь, там тебе все объяснят.
Есть Лере вовсе не хотелось, но, чтобы не обижать родителей, она уселась за стол. Лера любила своих маму и папу, но сегодня радости от встречи с ними не испытывала. Сейчас она больше всех на свете любила солидного мужчину, мэра закрытого города Андрея Алексеевича Мальгасова, а его рядом не было.
* * *
Фирман приехал в торговый центр на Красной Пресне на десять минут раньше. Он пригласил на обед двух министров и одного депутата, чтоб в непринужденной обстановке прощупать их мнение на случай его выхода в большую политику и подтолкнуть свой африканский проект. Начинать публичную деятельность, не заручившись поддержкой влиятельных друзей, Яша не считал разумным. Метрдотель, которого завсегдатаи называли Петром Петровичем, встретил олигарха в холле ресторана. Белый зал с золочеными светильниками славился русской кухней и высокими ценами. Десять минут до прихода друзей Фирман потратил на согласование меню и сумел выторговать себе двадцатипроцентную скидку. Первым в зале появился народный избранник. Всеволод Михайлович Карелин курировал бюджетный комитет Думы и с Фигманом виделся часто. Последний раз они встречались на прошлой неделе. Но тогда о желании Фигмана стать президентом не говорили. Разговор шел о покупке трех новостных каналов. Карелин попросил за посредничество три процента от продажной цены компании. Фирман настаивал на одном. Сошлись на двух.
- Если ты ждешь от меня отчета, - заявил Карелин, усаживаясь за стол, - то его нет. Я еще не со всеми встретился. Сам понимаешь - лето…
- Знаю, пора отпусков - лафа для вас, бездельников.
- Ко мне это не относится, я работаю. У меня и своих дел достаточно. Вот надеялся с тобой отдохнуть. Ты же приглашал на водохранилище, своим новым катером хвалиться, - обиженно напомнил депутат, - а вместо этого опять кабак.
Фирман нарисовал на круглом лице удивление:
- А чем тут не отдых? Никаких деловых разговоров. Вкусно покушаем, посмотрим друг другу в глаза и разбежимся. Быстро и приятно.
Карелин хмыкнул:
- Если за обед платишь ты, а, как я понял, приглашение исходило от тебя, зря свой бумажник не откроешь. Чего-то тебе да нужно.
- Ни хера мне не нужно. Могу я просто по-человечески посидеть с друзьями?
Карелин Фигману не поверил, но и возражать не стал.
- А вот и наши министры, - улыбнулся Фирман, заметив Тищенко и Вельта, которых Петр Петрович сопровождал к их столику. Министры выглядели торжественно. Оба выбритые, в темных костюмах и, несмотря на летнюю жару, в строгих галстуках. Яша позволил себе прийти в рубашке с короткими рукавами, шортах и сандалиях на босу ногу. Рубашку он носил навыпуск, и она мешковато спадала с его огромного живота. Зато "Ролекс" на его руке стоил в десять раз дороже туалетов двух министров и депутата в придачу. Мужчины пожали друг другу руки и уселись за стол. Официанты уже успели принести закуску и напитки. Министры выложили свои телефоны на скатерть. Фирман тоже достал из кармана трубку и, отключив ее, убрал обратно: - Терпеть не могу, когда мешают пищеварению, - сообщил он, затем выпил бокал боржоми и быстро начал есть.
- Господа, перед тем как жрать, выпьем по рюмке? - предложил депутат. Один из замерших сзади официантов бросился разливать водку. Но Фирман его остановил:
- Думцу налей, а нам не надо. Ребятам еще работать, а я завязал. И нечего нам в затылок дышать, понадобитесь, позовем…
Официанты исчезли. Народный избранник и министры опустили глаза к тарелкам. Они знали, что Фирман страдает запоями во времена своих депрессий, а в обычное время спиртного в рот не берет.
- Да, нам теперь днем не выпить, - не без сожаления произнес Тищенко.
- Построил вас хозяин? - продолжая жевать, усмехнулся Фирман.
- Нет, с премьером работать можно.
- Я не о нем. Я о хозяине Кремля.
- Да, там теперь как на минном поле, - согласился Вельт, пристраивая на грудь салфетку. - Круглые сутки покоя нет. В любое время может вызвать.
Карелин выжал лимон на устрицу, выпил рюмку, со смаком закусил и, подмигнув, заметил:
- Вы люди зависимые. Министры - от начальства, Яша от своих капиталов, а я, избранник народа, свободен как ветер. Дума в отпуске, чего не выпить?
- Есть такая птичка "нипизди", - напомнил олигарх. - Ты, Сева, от бабок зависишь больше, чем я. Потому что их у тебя меньше, чем у меня, а хочется, чтоб было больше, чем у меня. Но из вас всех один Жирик умеет на политике делать настоящие бабки. У него талант. А вы жалкие ученики.
Произнесенное имя у собравшихся вызвало улыбку.
- Политика дело тонкое. Тут не только бабки нужны. Иногда выдержать лицо важнее, - многозначительно произнес Карелин и добавил: - Кстати, о политике… Я что-то читал недавно в "Аргументах". Ты что, Яша, правда, надумал баллотироваться?
- Коханкин все перепутал. Я ему сказал, что Кремлю нужна свежая кровь, он и приплел меня. Но если зашел разговор, - Фирман перестал живать и оглядел присутствующих: - Так, в порядке бреда, если бы я решился, вы со мной?
Над столом повисла напряженная тишина. Министры переглянулись, а депутат принялся быстро закусывать.
- Чего замолчали? - нарушил тишину Фирман.
Вельт вытер салфеткой губы и, переглянувшись с Тищенко, сказал:
- Не знаю, Яша. В делах мы всегда тебе поможем. Но тоже до определенной черты. Мы же в команде и лоббировать кого-то напрямую не можем. Сейчас не времена дефолта.
Фирман понял, о чем говорит министр. О дефолте Вельт и еще несколько друзей из структур правительства предупредили Фигмана загодя. Множество компаний тогда разорились, а Яша крупно заработал.
- Кушать в любые времена нужно, - ответил он министру.
- Кушать нужно, но мы, Яша, за державу в ответе. Надо и о ней подумать, - поддержал коллегу Тищенко. Фирман расхохотался:
- Это что-то новенькое, господа министры. Не помню, чтобы вы о державе страдали. Раньше только о кармане. Что случилось?
Тищенко покраснел:
- Да, Яша, времена меняются. Мы тебя очень уважаем, но и нас пойми. Страна пошла в гору. Народ зашевелился. Разве ты не чувствуешь начало большого подъема? А мы его участники. Это особый кайф, Яша.
Олигарх разозлился:
- Кайфуйте, господа. Весь цивилизованный мир воюет с террористами, а он встречается с лидерами ХАМАСа. Америка поняла угрозу с Востока, а он лижет им жопу.
Тут не выдержал Карелин:
- Яша, ты что, не понимаешь, в стране половина мусульман. Не хватает нам здесь устроить большой Ливан. Я думал, ты умнее. А с террористами он воюет, и неплохо.
- Оставь примитивные лозунги. Радикальный ислам штука опасная, но пора учиться договариваться, - поддержал депутата Тищенко.
Вельт закурил сигарету и, выпустив колечко дыма, высказался еще конкретнее:
- Яша, не упрощай проблему. Мы сами евроазиатская страна. И он это понимает. За время, что он в кресле, много национальных углов закруглилось, а это совсем не так просто. Я считаю, что саммит религиозных руководителей перед саммитом восьмеркиход гениальный.
Фирман разнервничался, налил в свою рюмку водки, понюхал, но пить не стал:
- Они все террористы. Дождетесь водородной бомбы от Ирана. Их надо бить, пока не поздно.
- Если ты такой воинственный, почему не едешь воевать вместе со своим народом? Ты, кажется, еще и гражданин Израиля. Там твой пыл сейчас бы очень пригодился, - поддел олигарха депутат, чем вызвал улыбку министров.
Яша решил отделаться шуткой:
- Не могу оставить Еврейский фонд в такой тяжелый момент для всего нашего народа.
- Ты нас пригласил на обед или на евроазиатский диспут? - закрыл тему Карелин.
Фирман кисло улыбнулся:
- На обед, - и, ковыряя вилкой в салате, задумчиво изрек: - Выходит, не видать мне вашей поддержки в большой политике? Гляжу, он вас всех подмял…
Вельт не согласился:
- Не подмял, а завел. Потому что сам работает как зверь. И у правительства азарт начал появляться, так что извини…
- Ничего себе зверь? Я свой проект с Африкой полгода назад передал. Так он его еще не прочел…
Вельт улыбнулся:
- Вот здесь мы тебя можем порадовать. Читает и, кажется, очень заинтересовался.
- Неужели? Хотя я президента за дурака никогда не держал, но уж слишком он погряз во внутренней возне. А стране нужен воздух. Страна большая, а в ней уже тесно.
- Боюсь, слишком грандиозно ты размахнулся, - осторожно заметил Тищенко. - До Африки ли нам сейчас? С Украиной бы разобраться.
- Оттого что вы, господа министры, мыслите масштабами своего курятника, мы всегда будем в говне. Геополитика государства для вас пустой звук. Украина от нас никуда не денется, и от нее одни расходы, а вот беспризорную Африку подобрать - это ход космический и может открыть стране второе дыхание. Кстати, вам, как министрам, подумать об этом тоже невредно.
Тищенко допил минеральную воду из бокала и криво усмехнулся:
- Не всем же, Яша, с неба звезды доставать, надо кому-то и на грешной земле копошиться. Поэтому ты о глобальных проектах, а мы, чтобы бюджет не разворовали…
- Это не ответ, господа чиновники. Министр такой страны, как Россия, обязан мыслить глобально. Чиновник вашего ранга в понятии масс - сверхчеловек. Массы уверены, что до министров поднимаются только талантливые люди. Не оправдываете надежд народа, господа.
- Что пристал к ребятам? Ты же, Яша, прекрасно понимаешь, что в министерские кресла приводит не талант, а корпоративные отношения. Каждый руководитель будет работать со своими людьми, - подал голос народный избранник.
- Я все понимаю. Не понимаю одного. Я предлагаю, как сделать стране большие бабки, а в Кремле телятся.
- Посмотрим, что скажет президент, - примирительно заметил Вельт.
Фирман понял, что продолжать разговор бессмысленно:
- Ладно, ребята, давайте закончим с закусками. Сейчас нам горячее принесут, осетринку на вертеле. У Петровича чудно готовят и порции нормальные. - Он хотел еще что-то сказать, но увидел Ярцева. Секретарь быстро шел к их столику. Приблизившись к Фигману, наклонился и что-то тихо прошептал хозяину.
- Когда? - громко спросил Фирман.
- Сегодня утром у себя в кабинете.
- Хорошо, иди. Я пообедаю и позвоню Зинаиде. А ты спроси у нее, нужна ли помощь, ну сам знаешь, что сказать.
Секретарь кивнул и так же быстро зашагал обратно.
- Что-то случилось, Яша? - поинтересовался депутат.
- Случилось. Сегодня утром застрелился мой компаньон и друг юности Сергей Дроздецкий.
- Почему? - в один голос откликнулись министры.
- Откуда я знаю. Он последнее время почти в офисе не появлялся. У него любовь…
- Любовь для бизнеса штука опасная, - философски заметил Карелин и, налив себе водки, молча выпил.
- Если тебе надо поехать к вдове, мы тебя не задерживаем, - предложил Тищенко.
- Сережу не воскресить, а не отведав осетрины, я от стола не двинусь, - ответил Яша и, знаком подозвав официанта, распорядился подавать рыбу.
* * *
Когда Татьяну Аскольдовну Могилец привезли на допрос, следователь ее едва узнал. Без румян и грима она выглядела усталой старухой с потухшим недобрым взглядом заплывших глаз. Долго не хотела садиться. И только когда Борисевич повысил голос, мгновенно плюхнулась на стул:
- Чего вы от меня хотите?
- Я от вас ничего не хочу. И если бы не служба, честное слово, с удовольствием бы никогда в жизни с вами рядом не сел. Вы просто мразь, простите за выражение. Я не имею права так с вами разговаривать, но по-другому язык не поворачивается. Вы же женщина! Как вы могли спокойно присутствовать и смотреть, как на ваших глазах растлевают детей? И даже не смотреть, а за деньги помогать этим подонкам в их отвратительном бизнесе.
- У меня маленькая пенсия, - ответила пожилая дама и театральным жестом извлекла платок.
- Теперь вам и маленькая пенсия не понадобится. Я позабочусь, чтобы вы остаток дней провели за решеткой. Это я вам говорю, следователь Борисевич.
- За что? Я девочек только кормила и укладывала спать.
- С грязными мужиками, - добавил майор и минуту сидел, закрыв лицо руками. Затем, словно стряхнув с себя все личное, включил магнитофон и официальным бесстрастным тоном приказал:
- А теперь рассказывайте.
- Что рассказывать?
- Сначала все, что положено. Имя, фамилию, год рождения.
Могилец назвалась и опять спросила:
- А дальше что?
- Дальше вы мне подробно изложите, при каких обстоятельствах приезжий "толстый дядя" изнасиловал Катю Танцкову.
- Я не видела.
- Все, что делалось в этом вертепе, вы видели и знали. А будете запираться, получите еще больше. Вы хоть понимаете, что единственный способ хоть немного смягчить наказание - это ваше сотрудничество со следствием?
- Я несчастная пожилая женщина, волей обстоятельств оказалась замешана.
Борисевич выключил магнитофон:
- Что ты, старая блядь, мне здесь лапшу на уши вешаешь. Ты же еще двадцать лет назад была выселена из Минска за проституцию. На тебе, старая гадина, пробы ставить негде. Убери свой платочек и выкладывай все начистоту. Я же знаю, что ты своими руками ему живот зашивала, когда Катя его укусила. И лапшу мне на уши не вешай. Иначе я тебе еще в СИЗО такую жизнь устрою, мало не покажется.
Могилец быстро заморгала глазами, послушно убрала платок в карман и уже совсем другим тоном ответила:
- Я все расскажу, товарищ начальник. Фамилию этого толстого я, правда, не помню.
- Подожди, я магнитофон включу. Теперь продолжайте.
- Шурик называл его Яшей. Это я помню.
- Шурик - это Александр Суманов?
- Да, он.
- Давайте дальше.
- Катя тогда только начинала работать. С мужчинами ее еще не снимали. Позы, попку, сисички, ножки и все такое. Толстого привел Шурик.
- Подождите, гражданка Могилец. Сейчас я вам предъявлю фотографию. Вот посмотрите, это тот человек, о котором вы рассказываете?
- Да-да, он самый, - едва взглянув на карточку, подтвердила дама.
- Его зовут Яков Моисеевич Фирман. Говоря о нем в дальнейшем, будете называть его по фамилии. Понятно?
- Хорошо, гражданин начальник.
- Итак, Катя, по вашим словам, только начинала свою работу в детской порнографической студии братьев Сумановых. Так?
- Да.
- Вы помните точно, когда это было?
- Точно не скажу. Помню, что была весна. Потому что ремонт в студии только начинали.
- Продолжайте.
- Шурик привел этого мужика на съемки.
- Мы договорились, не мужика, а господина Фигмана.
- Да, да, господина Фигмана.
- Что было дальше?
- Господин Фирман и Шурик полчаса наблюдали за работой Кати и оператора.
- В чем заключалась эта работа?
- Они снимали сюжет купания. Катя должна была раздеться, завернуться в махровое полотенце и уйти за дверь. Само купание они хотели снимать на другой день. Для этого нужно было приготовить декорацию. В купании намечалось снять трех девочек.
- Давайте не будем уклоняться от темы.
- Хорошо, не будем. Эпизод снимали трудно. Катя еще стеснялась показывать писю. Оператор злился. Режиссер кричал на Катю и топал ногами. Тогда господин Фирман сказал Шурику: "Дай мне этого ангелочка на полчасика, потом она тебе все покажет". Шурик долго смеялся и велел сделать перерыв. Все вышли. В помещении остался только господин Фирман и девочка. Я слышала, как сильно она кричала.
- Она звала на помощь?
- Нет, она кричала: "Дяденька, не надо. Мне больно". Потом она кричала "Не хочу".
- Кто, кроме вас, слышал ее крик?
- Никто. Кроме меня, все покинули студию.
- Что было дальше?
- Дальше она затихла. Потом закричал господин Фирман.
- Что он кричал?
- Он ругал девочку нецензурными словами.
- Дальше.
- Дальше он выбежал в холл. Он был голый, и весь живот у него заливала кровь. Я намочила полотенце, стерла кровь и заклеила ранку пластырем. Катя очень сильно его укусила.
- Что делал в это время ребенок?
- Катя убежала в комнату, где спали девочки, и забилась под кроватку.
- А Фирман?
- Господин Фирман уехал, и больше я его не видела.
- Кто еще помимо господина Фигмана вступал с Катей в интимную связь?
- Потом все вступали. Катя больше не кричала и не отказывалась.
- Кто все? Прошу по фамилиям.
- Оператор, режиссер, Шурик с братом. Остальных не помню.
- Если Катя уже привыкла спать с мужчинами, почему она выбросилась с балкона?
- Катя очень боялась Джима. И не хотела с ним сниматься. И зря боялась. Джим парень добрый и девочку бы не обидел.
- Джим - это тот самый негр?
- Да, он профессиональный артист таких фильмов, и Шурик ему много заплатил, чтобы он выделил два съемочных дня. Он прилетел из Швеции специально на съемки. Но из-за Кати съемки отменили. Джим по-настоящему плакал. Ему было жаль девочку.
- Съемки отменили до его приезда?
- Когда Катя сделала это, Джима только встречали в аэропорту.
- Если девочка не видела негра, чего она испугалась?