* * *
Они взлетели. Пристегивать ремни, как ни просила стюардесса, Яша не стал. Он не любил стеснять живот. Пока самолет набирал высоту, оба молчали. Скоро табло над салоном погасло, и стюардесса покатила между пассажирами тележку с напитками.
- Если хочешь выпить, возьми. Тут все бесплатно, - радушно предложил Фирман спутнице.
Алла усмехнулась:
- Бесплатно, небось, и ты напьешься.
- Я выпью минеральной. Ты же знаешь, я вообще не пью.
Она вспомнила его недельный загул, но дипломатично промолчала. Стюардесса остановилась возле них и выдала голливудскую улыбку:
- Господин Фирман, все члены экипажа просили передать вам привет. Мы очень рады, что вы выбрали нашу авиакомпанию для полета со своей очаровательной спутницей. Это для нас большая честь. Надеюсь, вам все у нас понравится.
- Что у вас может понравиться? - проворчал миллиардер. - Самолет старый, жуткий грохот, да еще трясет, как в самосвале.
- Мы не виноваты, - стараясь сохранять улыбку, защищалась девушка: - Конечно, это не ваш личный "Гольфстрим", но что касается внимания команды, тут можете не сомневаться. Выпьете что-нибудь?
- Она выпьет, - ответил придирчивый пассажир и кивнул на Аллу.
- Нет, спасибо, Яша, мне не хочется, - отказалась девушка. - Лучше предложи своему телохранителю. А то он сидит со своим детективом, который, по-моему, давно прочитал.
Своего личного телохранителя олигарх держал при себе всегда, и Алла давно перестала обращать на него внимание. Молчаливый субъект не стеснял ее даже во время их близости.
- Ему пить не положено, он на службе, - Фирман выбрал бутылку с минеральной и отвернулся от стюардессы. Та покатила тележку дальше.
- Яша, а почему мы летим на этом корыте, а не на твоем самолете? Это было бы куда комфортнее, - спросила Алла.
- Ты с ума сошла?! Знаешь, сколько сейчас стоит керосин?! Я уж не говорю о цене за его обслуживание на Мальте.
- Зачем же тебе самолет, если ты на нем не летаешь?
- Дурацкий вопрос! - удивился олигарх. - Самолет мне нужен для официальных визитов. А для путешествия на пляж со шлюхой и бизнес-класс вполне сойдет.
- Продолжаешь хамить? Наверное, скоро я пошлю тебя в жопу. Надоело!
- Не пошлешь.
- Почему ты так уверен?
- Здраво рассуждаю.
- Поделись с девушкой.
- Пожалуйста. Дочь известного политика, мэра города, богатая, допущенная в бомондные тусовки, притворяется дешевой блядью, чтобы познакомиться со мной. Зачем же ей теперь кидать свои труды коту под хвост? Я понятно излагаю?
- Я догадывалась, что ты будешь наводить обо мне справки. Не думала, что так быстро.
- Ты не ответила.
- Да, Яша. Я никогда не была проституткой и никогда не трахалась за бабки. Здесь ты прав. Насчет папы тоже. Правда, он был мэром не города, а городка, но это роли не играет.
- А что играет? - Фирман допил минеральную и вытер бумажной салфеткой капли пота, проступившие на лбу.
- Ты меня заинтересовал. Во-первых, ты умный мужик, а это мне нравится. Ты не просто умный, умных я видела много, ты человек космического масштаба, а меня это заводит. Во-вторых, я тебя несколько раз видела на разных приемах. Внешне ты меня тоже не разочаровал. Люблю крупных мужиков. Не могу сказать, что влюбилась, но что-то меня к тебе потянуло. Думала женить тебя. Приятно иметь мужа миллиардера. Но теперь поняла, что напрасно все это затеяла.
- Почему напрасно?
- Потому что иметь в мужьях хама радости мало. Теперь жалею, что решила тебя охмурить. Время только зря потеряла.
- И зря сыграла роль дешевой шлюхи?
- Я заплатила штуку, чтобы попасть в твой гарем.
- Вот видишь. Зачем же теперь посылать меня так далеко? Денежки пропадут, и любовь наша закончится, едва начавшись.
Она рассмеялась:
- Не говори о любви. Это в твоих устах звучит слишком цинично. Что касается моего заявления, оно вполне искренне. Я же не подозревала, что ты такая скотина. Во время запоя мужику можно многое простить. Я прощала, понимая твое состояние. А ты и в нормальной жизни свинья, да еще и жадный.
Фирман надулся и потрогал свой перстень:
- Я жадный?! Везу ее на дорогой курорт, в бизнес-классе, плачу ей бабки за то, что она со мной спит, и еще разговариваю с ней, как с человеком! Ты неблагодарная девка.
- Бабки мне твои не нужны. Я их не тратила, можешь забрать обратно. А будешь хамить, я точно тебя брошу.
- Бабки отдашь? - изумился Яша. Такого поворота в их отношениях он никак не ожидал. Он бы сам никогда не отдал деньги: - Врешь.
Она открыла сумку и достала толстый конверт. На нем имелась надпись авторучкой "Деньги Фигмана":
- Можешь пересчитать.
- Не надо. - Он покрутил конверт и засунул в карман рубашки: - Я тебе верю. Хорошо, я постараюсь больше не называть тебя шлюхой.
- Сделай одолжение. - И Алла отвернулась к окну. Яша взял ее тонкую руку своими пухлыми пальцами, сопя наклонился и поцеловал запястье. Она посмотрела на него долгим изучающим взглядом и тихо проговорила:
- Что-то человеческое в тебе все же есть… - и неожиданно спросила: - Перстень у тебя красивый. Что за камень?
- Сапфир. Это волшебный перстень.
- Чем же он волшебный?
- Стоит повернуть его камнем вниз, и мой враг умрет.
- Ну и шуточки у вас, боцман. Выпусти меня, я хочу в туалет.
Он, кряхтя, встал. Как только она скрылась с глаз, выхватил из кармана конверт и пересчитал деньги. Он помнил каждый цент, который она от него получила. Алла вернула ему все. Без денег девушки с ним давно не спали. Хотя некоторые претворялись в "чувства". Он имел любовниц среди разных слоев общества, и на разных материках. Но что бы его красавицы ни плели в постели, Фирман знал: их интересуют только его бабки. А Алла сама отдала деньги… Это было что-то новое, и очень приятное. Он уселся в кресло и, откинув голову на подголовник, блаженно улыбнулся.
Она вернулась. Ему снова пришлось встать.
- Проверил? - поинтересовалась она, скривив краешки губ в улыбку.
Он сделал вид, что не понял:
- Ты о чем?
- О грюнах, конечно. О чем же еще?
- Я же сказал, тебе верю.
- Могу примазать, что пересчитал.
- Пожалуйста, если тебе так нравится. - И они оба рассмеялись. У Аллы давно не было такого хорошего настроения. Она смотрела в ослепительную синь неба и веселилась от души. Девушка Фигману не врала. Ей действительно пришла в голову мысль оженить миллиардера. Она знала, что у него где-то есть жена и дети. Но со своей семьей олигарх виделся редко, и она считала, что Яшино сердце свободно. Да, у нее были свои деньги и комфортные бытовые условия. Но если жить, как она мечтает, этих денег не хватит и на неделю. Одно платье от приличного кутюрье тянет тысяч на десять. А туфли, сумки, драгоценности? Не говоря уже об отдыхе. Люди его круга платят несколько тысяч долларов за одну ночь в нормальном отеле. Алла мечтала иметь на своем личном счету миллион долларов. Это была ее идея-фикс. Сама она таких денег никогда не заработает, поэтому единственный способ - подловить богатого мужика. Но, попробовав себя в качестве дамы олигарха, поняла, это не по ней, и развеселилась.
- О чем ты думаешь? - полюбопытствовал Фирман.
- О твоей странной шутке с перстнем. Ты повернешь его камнем вниз, и враг умрет…
- И друг тоже, - ухмыльнулся олигарх.
- Ты толстый Карабас-Барабас. Я тебе не верю, - и она ткнула его пальцем в пузо: - Дай мне его примерить.
Фирман с трудом стянул перстень с пухлого пальца, положил на откидной столик и пояснил:
- Из рук в руки передавать нельзя. Дурная примета.
Она кивнула, осторожно взяла перстень и просунула в него указательный палец. Места осталось столько, что она могла засунуть и безымянный:
- Если я его переверну камнем вниз?
- Ты можешь крутить его как угодно. Он волшебный только на моей руке.
Она вернула ему перстень и задумчиво поинтересовалась:
- Скажи, что с парнем, жене которого ты заставил меня звонить?
- Он застрелился.
Алла вздрогнула:
- Из-за моего звонка?
- Не думаю. Но масло в огонь ты подлила.
- Я слышала, он не только твой компаньон, но и старый друг?
- Давай не будем об этом, - Фирман не хотел рассказывать спутнице, что внезапный отлет на Мальту он предпринял для того, чтобы не идти на похороны. На кладбище делегацию от синдиката возглавит его секретарь. Эдик много лет знал Сергея, и он умеет толкать речи на все случаи жизни. Фирман и так потратился на дорогой гроб и венки. Потом он скажет Зинаиде, что ему лично было бы слишком тяжело хоронить друга юности. Но смерть компаньона его вполне устраивала. Доля Дроздецкого осталась в компании. Это было для олигарха главное. Все остальное он считал слюнявыми сантиментами. Сергей позволил чувствам взять верх над разумом, за что и поплатился.
Алла больше вопросов не задавала. Она поняла, что поторопилась с выводом - ничего человеческого в ее спутнике не было.
* * *
Когда Борисевичу доложили о желании Танцкова его видеть, Николай Игнатьевич не удивился, но и особой радости не испытал. Сделав выговор начальнику отдела наружного наблюдения за топорную работу его парней, следователь разрешил дежурному пропустить к нему молодого человека.
- Зачем вам это нужно? - с порога заявил Василий.
- Присаживайтесь, гражданин Танцков. Воспитанные люди сначала здороваются, а потом задают вопросы.
- Не надо тыкать мне воспитанием, приказав перед этим устроить за мной слежку, - ответил посетитель, но стул возле письменного стола майора занял.
- А что вас, собственно, удивило? Вы дали мне понять, что намерены произвести самосуд, поскольку органам правопорядка не доверяете. По вашему мнению, мы все взяточники и преступник откупится. Допустить расправу над человеком, вина которого судом еще не доказана, я не имею права. Я понятно излагаю?
- Во всяком случае, логично, - вынужден был согласиться Танцков.
Борисевич открыл ящик письменного стола, вынул из него фотографию и бросил перед Василием:
- Это он?
Танцков взглянул на фото и утвердительно кивнул головой:
- Как вы на него вышли?
- Работа у меня такая, - ответил Борисевич и убрал фотографию обратно в ящик: - По-человечески, Василий, я вас понимаю. Возможно, на вашем месте я бы действовал так же. Хочу вам сделать предложение. Вы мне даете время ну, скажем, недели две. Если я не арестую преступника, то сделаю вид, что ваши планы мне не известны. Тогда разбирайтесь с ним сами. Если вы принимаете мое предложение, слежку сниму.
Танцков задумался. Несколько последних месяцев он жил только предвкушением мести. Все его поступки и действия были подчинены этой цели. И вот, когда возможность подобраться к подонку, виновному в гибели его любимой сестренки, так близко, его просят ждать. Борисевич бурю в душе посетителя разгадал:
- Вася, давайте рассуждать трезво. Самосуд - это тот же бандитизм. Уголовники в своих разборках постоянно убивают друг друга. Вы же не уголовник. Надо же, наконец, научиться жить по законам. Зачем вам портить свою жизнь преступлением? Дайте возможность совершить возмездие законным путем.
- Николай Игнатьевич, - Василий впервые обратился к следователю по имени-отчеству. - Моя жизнь и так испорчена. Я отказался от женитьбы на любимой девушке - сегодня узнал, что она вышла замуж за другого, бросил работу, кстати, тоже любимую - без моря мне трудно, я к нему как-то сразу прилип, и все силы отдал, чтобы найти и наказать этого гада. В ваше законное возмездие я все равно не верю. Тип с такими деньжищами милиции не по зубам.
- Я же не предлагаю вам отказаться от плана. Я прошу дать мне время. Не сможет милиция, попробуйте. Естественно, о нашем разговоре я попрошу не распространяться. Делать подобные предложения я не вправе. Могу погон лишиться. Так что, заметьте, я рискую, но все же иду вам навстречу.
- Хорошо. Две недели я вам даю. Обещайте снять слежку.
- Обещаю. И обещаю, в случае неудачи, сообщить вам незамедлительно.
- Не надо. Если эта тварь через две недели все еще окажется на свободе, я об этом узнаю раньше вас. Скажите, майор, вы взяли братков Сумановых?
- Пока нет. Они где-то залегли и носа не кажут. Их ищут и у нас в республике, и в России.
- Я могу вам помочь.
- Буду очень благодарен.
- Они скрываются в Беловежской пуще. Живут под чужими фамилиями в домике для приезжих ученых.
- Откуда вы знаете?
- А это уже мое дело, - Танцков не собирался выдавать программиста Корецкого, у которого во время второй встречи не без некоторого "нажима" выяснил местонахождение бандитов.
- Странный вы парень, Василий.
- Чем же?
- Умением добывать информацию. Может, пойдете к нам работать?
- Нет. Не хочу каждый день иметь дело с подонками. Если удастся выжить, опять уйду в море.
На прощанье мужчины крепко пожали друг другу руки, и Танцков почувствовал, что в лице майора встретил друга. Он Борисевичу поверил. Майор ему тоже.
Микроавтобус с экспертами и кинологом мчал по шоссе навстречу закатному солнцу. Рекс, как всегда, добродушно щурился, высунув язык, и псиной в салоне не пахло. Нудин отмыл собаку. Три автобуса с омоновцами летели за ними. Учитывая лесистую местность заповедника, для задержания преступников Борисевич попросил усиленный отряд бойцов.
Директора Беловежской Пущи следователь решил в известность не ставить. Доктор биолог Гриневич мог выказать волнение и этим спугнуть бандитов. Братья Сумановы наверняка приняли все меры предосторожности. Борисевич не сомневался, что в лесу дежурят шестерки авторитетов, неся круглосуточную охрану своих паханов.
За километр до центральной усадьбы, где и находилась небольшая гостиница, автокараван остановился. Бойцы разделились на тройки и двинулись к месту предполагаемого пребывания Сумановых. Они должны были незаметно окружить центральную усадьбу и осторожно сжимать кольцо. При попытке сопротивления омоновцы получили приказ стрелять на поражение. Кроме Рекса в операции принимали участие еще шесть розыскных собак. Но Рекс опять отличился. Он первым почувствовал сторожевой пост, где дежурили шестерки братьев. Их удалось задержать без шума. В десять вечера гостиницу окружили плотным кольцом. До команды на ее штурм Борисевич посетил директора заповедника. Тот жил в домике рядом с административным зданием. Гриневич подтвердил, что восемь молодых мужчин приехали сюда отдохнуть и поснимать животных. Они привезли две профессиональные видеокамеры и письмо от минского телевизионного канала. Приехали они на дорогих иномарках и вели себя вполне пристойно. Хотя сам биолог в гостиницу к ним не заходил.
- Я вас убедительно прошу, - обратился он к Борисевичу, - не устраивать здесь большой пальбы. Поблизости от гостиницы пасется небольшое стадо зубров. Оно состоит из пяти коров и восьми телят. Стрельба может испугать животных.
Майор пообещал провести операцию по возможности тихо, но гарантировать ничего не стал. И правильно сделал. В последний момент один из банды Сумановых вышел на улицу. Его тут же завалили лицом на землю, но он успел крикнуть. Началась перестрелка. И опять помогли собаки. Они влетели в дом и троих бандитов сбили с ног. Подоспевшие бойцы скрутили их. Но один пес погиб от ножевого удара. Рекс в операции не пострадал. Сумановы заперлись в своем номере и отстреливались. И лишь забросив к ним в окно дымовую шашку, бойцам удалось ворваться внутрь и взять их. Вся операция заняла пятнадцать минут.
Трофеи милиционеров выглядели внушительно. Помимо двух дорогих видеокамер, они конфисковали четыре автомата "Узи", два "калаша" и десять пистолетов различных марок. В кейсе одного из братьев Борисевич обнаружил с десяток фальшивых паспортов. Но самое интересное, в том же кейсе он нашел контракт с банком "Омега", подписанный Александром Сумановым и Яковом Фигманом. Следователь уже имел на руках два документа. Первый - показания Татьяны Аскольдовны Могилец, которая опознала Фигмана по фотографии, а теперь и этот контракт. Связь братьев-бандитов с московским олигархом становилась доказанным фактом.
Борисевич по горячим следам решил допросить задержанных. Но братья говорить отказались. Они пугали майора фамилиями руководителей государства и предсказывали ему ужасные неприятности. Борисевич приказал везти их в следственный изолятор, совсем не расстроившись и не испугавшись.
В Минск автоколонна въехала глубокой ночью. И хоть спать Николаю Игнатьевичу оставалось всего несколько часов, он уснул безмятежным сном ребенка. Задержание бандитов, державших в страхе чуть ли не всю республику несколько лет, сняло огромный груз с плеч майора милиции - следователя республиканского управления Николая Игнатьевича Борисевича.