Содержание:
Встреча с другом 1
Анискин и "Фантомас" 1
Виль Липатов
Анискин и "Фантомас"
Встреча с другом
За пятьдесят с лишним лет моей артистической работы довелось мне сыграть несколько незабываемых ролей, к которым надолго прикипаешь душой. Будто и впрямь еще одну жизнь прожить успел - так много всего о своем герое передумаешь. К числу таких героев относится и сельский участковый Федор Иванович Анискин, роль которого мне довелось сыграть в фильме "Деревенский детектив", поставленном по сценарию В. Липатова.
И вот новая встреча со старым другом в киноповести Виля Липатова "Анискин и "Фантомас".
Анискин… Обаяние этого истинно народного характера, как я понял его, прежде всего в высокой гражданственности. Не той, что в словах выражается и больше ни в чем. Анискин из тех людей, которые работают не от сих до сих, не по обязанности только.
Анискин в своем селе не просто участковый инспектор милиции. В силу характера своего, житейского опыта и глубокого чувства ответственности за все вокруг него происходящее Федор Иванович пользуется особым авторитетом среди односельчан. К нему, как к отцу родному, как к старейшине, идут за советом по самым разным делам и стар и мал. Впрочем, частенько он и не дожидается, когда к нему придут, а сам находит людей, которых надо остеречь от необдуманного шага или помочь в трудную минуту жизни. Анискин иногда ошибается, иногда, чего греха таить, и превышает свои полномочия, но все это идет у него от большой любви к односельчанам, заботы об их же благе. Простим же ему маленькие грешки и будем помнить, что он - главный герой комедии. Комедии доброй, полной задушевного юмора и любви к человеку.
Одна из отличительных черт Анискина - умение безошибочно разбираться в людях. Узнав о происшествии, он довольно быстро определяет, чьих рук дело. В этом нет никакой мистики, таких людей мы часто встречаем, хотя, может быть, не всегда задумываемся об их роли в нашей жизни.
Умению Анискина распутывать сложнейшие хитросплетения событий мог бы позавидовать сам Шерлок Холмс. Знаменитый детектив действовал всегда с позиции железной логики. Анискину в его заботах, куда более сложных, помогает отличное знание людей, среди которых он живет, прозорливость бывалого человека. Каждый год в нашу милицию приходит новое пополнение - молодые, энергичные ребята. Они вооружены новой, современной техникой, знаниями, позволяющими быстро найти и обезвредить преступников. У старших товарищей, таких как Федор Иванович Анискин, учатся они непредубежденному отношениюк людям и событиям, требовательности и бескомпромиссности в работе.
Я, наверно, никого не удивлю, если скажу, что с большим удовольствием работал, над этой ролью. И зрителям, судя по всему, фильм этот запомнился. Сужу об этом по многочисленным письмам, которые я получил. В иных ко мне так и обращались: "Дорогой дядя Анискин!.."
В киноповести "Анискин и "Фантомас" я с радостью узнал давнего своего друга. Как всегда, Федор Иванович ведет свое "расследование", наперед угадывая поступки людей, ход событий. Он все так же бодр, деятелен, серьезен. Да, да, именно серьезен, хотя читатели, безусловно, не раз посмеются, читая новое произведение В. Липатова.
Ничего нарочито смешного нет ни в его словах, ни в поведении. Такой юмор особенно редок и потому особенно ценен.
Анискин и "Фантомас"
Вьется проселочная дорога, на солнце зеленеет веселый кедрач, между могучими стволами деревьев проглядывает синяя Обь. По дороге резво бежит "газик", в котором сидят шофер - молодой парень - и полная женщина, кассир. Тишина, покой, но на дороге вдруг появляются две фигуры; они преграждают дорогу машине. Шофер притормаживает.
- Негры, что ли? - удивляется он, так как лица людей кажутся черными. Когда же машина останавливается, шофер видит, что на лица неизвестных надеты чулки.
- Руки вверх! - хриплым шепотом требуют двое, выхватывая из карманов пистолеты. - Руки вверх!
Дальнейшее происходит в полном молчании: шофер и кассирша поднимают руки, двое неизвестных выхватывают у кассирши большую сумку и бесшумно отступают в ту сторону леса, где среди кедров видна небольшая плотная рощица молодых елок. Злоумышленники мгновенно исчезают в ней.
- Караул! Ограбили! - запоздало кричит кассирша.
- На них - халаты! - пораженно шепчет водитель.
По деревне неторопливо идет участковый инспектор Федор Иванович Анискин. Он - в полной форме; ясные глаза останавливаются то на встречных, то на домах, то на автомобилях. Деревня живет напряженной жизнью; на окраине вздымается мощная буровая вышка, видная отовсюду. Идут автомобили с арматурой, с трубами, с лесом.
Вот навстречу участковому инспектору шагает по деревянному тротуару рабочий-геолог. Еще издали, завидев Анискина, он радостно улыбается.
- Здравия желаю, Федор Иванович! - восклицает рабочий.
- Здравствуй, здравствуй, Лютиков! - отвечает Анискин.
На лице рабочего многозначительное выражение, словно Лютиков знает то, чего не знает никто на свете. Такое выражение лица можно видеть у шпиков из дореволюционных фильмов.
- Мне все известно! - зловещим шепотом сообщает Лютиков. - Начинаю производить следствие, товарищ старший лейтенант. Разрешите идти?
- Иди, иди! - насмешливо отвечает Анискин и, когда Лютиков удаляется скользящей "специальной" походкой, грозно добавляет - Ах, будь ты неладен! Ну, погоди у меня, брандахлыст!
Участковый инспектор шагает дальше, но метров через сто опять останавливается, так как по противоположной стороне улицы идет еще один рабочий-геолог. Наметанный глаз Анискина определяет, что геолог, несмотря на раннее утро, успел выпить. Он идет робкой, нетвердой походкой, смотрит в землю, и вообще вид у него такой, словно рабочий боится всего - прохожих, домов, самого себя. Такое случается с много пьющими людьми. Завидев его, Анискин быстро переходит улицу, сложив руки за спиной, шагает навстречу. Анискин толст, и по узкому тротуару им не разойтись.
- Доброго ранку, Опанасенко! - хмуро здоровается Анискин, когда рабочий, наткнувшись на участкового, останавливается. - Как живем-можем?
- Здравствуйте! - смущенно отвечает геолог.
- Гуляем? - продолжает Анискин. - Шляемся неизвестно где, а честный народ работает. Это как так понимать?
Геолог не отвечает, и Анискин непонятно улыбается.
- Вот что, Опанасенко, - многозначительно говорит он, - мы с тобой, Опанасенко, вскорости повстречаемся. Вот какой у меня план, гражданин Опанасенко.
И опять неторопливо двигается дальше. Возле большого школьного здания Анискин снова останавливается. Здесь тихо, безлюдно, легкий ветер шевелит выцветшие плакаты - очень трудно понять, что здесь могло привлечь внимание Анискина, но он еще две-три секунды в глубоком раздумье стоит возле школы.
Наконец Федор Иванович Анискин подходит к небольшому дому казенного типа, к которому приколочена вывеска "Контора Таежнинского сплавного участка Обской сплавной конторы". Участковый поднимается на крыльцо, расправив складки на рубашке, проверив положение фуражки, строгим шагом входит в кабинет начальника сплавучастка, где сидят несколько человек: начальник участка, технорук, кассир и шофер.
АНИСКИН. Ну, здорово, молодежь!
НАЧАЛЬНИК. Беда, Федор Иванович, кассира ограбили!
АНИСКИН. Это нам известно, а вот сколько взяли - это вопрос.
КАССИР. Три тысячи семьсот рублей. Весь аванс!
АНИСКИН (свистит). Хорошо взяли! Ну, теперь вы, товарищи, все садитесь по своим местам, руками не машите, громко не разговаривайте, мне думать не мешайте… А вот вы, кассир товарищ Попова, рассказывайте, как было дело.
ПОПОВА. Дело было так…
По главной улице деревни очумело бежит сплетница Лукерья Сузгина. Головной платок у нее сбит на затылок, волосы растрепались, разношенная правая туфля то и дело падает с ноги, и она возвращается, но не перестает кричать во всю мочь:
- Человека убили! Убили и закопали! Человека убили!
Деревня оживает - выскакивают на крылечки женщины-домохозяйки, останавливаются мужчины-пешеходы, бегут невесть откуда появившиеся мальчишки и девчонки, медленно выходят из калиток старики и старухи.
А в кабинете начальника сплавного участка кассир Попова продолжает рассказывать об ограблении.
ПОПОВА. А как сумку они у меня из рук-то вырвали, как сумку-то у меня изъяли, то задом-задом и прямо в ельник. Там ведь, Федор Иванович, меж кедрачей-то ельник. Вот в его-то они и прыснули, Федор Иванович. Только и слышно было, что шлеп-шлеп! Шлеп-шлеп!
АНИСКИН. На этом месте стой, больше ничего не говори! (Задумывается). Так как они, говоришь, ногами-то? Шлеп-шлеп?
ПОПОВА. Шлеп-шлеп!
АНИСКИН. Ладно, хорошо! Ты теперь, товарищ Попова, волноваться перестань, передохни, а вот ты, товарищ водитель Свиридов, как свидетель мужского пола, скажи за оружие. Какие у них были пистолеты, товарищ Свиридов?
СВИРИДОВ. Пистолеты были системы Макарова, товарищ Анискин.
АНИСКИН. Теперь к вам вопрос, товарищ Попова, как свидетелю женского рода. Какие, говорите, чулхи на них были надеты - капроновые или попроще?
ПОПОВА. Капроновые, капроновые!
И как раз в эту секунду в кабинет врывается сплетница Сузгиниха. Возле порога она теряет правую туфлю, но это ее не останавливает - подбежав к Анискину, она кричит:
- Вот, Анискин, до чего ты нашу родную деревню довел, пока меня, невинную, за правду-матку штрафовал! Вот до чего ты народ довел, что в деревне банда завелась! Ну, Анискин, тебя теперь - на пенсию!
АНИСКИН. У меня от твоей стрекотни, Сузгина, - головокружение. Где банда? Какая банда? Отвечай немедля.
СУЗГИНА. А такая банда, что человека убили, раздели, денег пятнадцать тысяч взяли и похоронили. На могиле - крест. На кресте - антихрист. На антихристе…
АНИСКИН. Стой! Молчи! Кто тебе это дело сообщил?
СУ3ГИН. А никто не сообщал, только я услышала, как марьинский Сережка моему Гошке… тьфу, то есть наоборот, марьинский Гошка моему Сережке про смертоубийство и банду говорил… Я, это, значит, хотела в сельпо за солью побежать, раз Брандычиха мне соли до понедельника не дала, как слышу, мой Сережка и марьинский Гошка в сенцах чего-то шепчутся. Ну, тут я, конечно, за крылечко-то спряталась, притихла, конечно, а сама слушаю… У меня ведь, люди добрые, об прошлый вторник пятьдесят пять копеек потерялися. Я их, значит, положила на комод, а сама думаю: "Дай, думаю, забегу к Васильконовым, как у них старший сын из армии письмо прислал". Да ты его знаешь, Федор Иванович, старшего-то Васильконовского сына. Он еще когда мальчонкой был…
АНИСКИН. Опять стоп, Лукерья! Ежели ты мне еще одно слово про Васильконовых скажешь, смотри! Говори, что марьинский Гошка сообщил твоему Сережке?
СУЗГИНА. Говорю, говорю, Федор Иванович… Мой Сережка, значит, спрашивает марьинского Гошку: "Что, спрашивает, содеяли с убитым?" - "Похоронили", - отвечает, а сам хохочет. "Его так похоронили, хохочет, что ни одна живая душа не найдет!"
АНИСКИН. И все?
СУЗГИНА. А тебе еще кого надо? Ну это, беспременно, банда. Это такая банда, что надо всем из деревни бежать. А тебя, Анискин, - на пенсию! А не обижай безвинных людей! Вот скажи при всем народе, за что ты меня сплетницей назвал? Нет, ты скажи, ты скажи!
АНИСКИН (поднимается). Мы теперь, граждане, такое дело произведем… Я вот с кассиром поеду на место преступления, а вам, товарищ начальник сплавного участка Иванов, поручается гражданочку Сузгину до моего возвращения никуда не отпускать. Ведь ежели она выбежит на улицу, то через пять минут вся деревня на дыбы встанет.
СУЗГИНА (радостно кричит). Опоздал, Анискин, опоздал! Да ты в окно-то глянь - весь народ об смертоубийстве знает. Весь народ!
Она права: в окно видна неспокойная возбужденная деревня.
Перед объективом тот же участок дороги, где произошло ограбление кассира. Когда останавливается машина, из нее первым выходит участковый инспектор Анискин, жестом попросив кассира и шофера оставаться на местах, несколько секунд осматривается. Он видит кедрачи и ельник, синюю полоску реки между деревьями. Через некоторое время, довольный осмотром, Анискин возвращается к машине.
- Прошу подойти ко мне понятых и шофера товарища Свиридова, - говорит Анискин. - Водитель товарищ Свиридов, встаньте ко мне лицом, глядите мне прямо в лицо, головой не ворочайте… А вы, кассир товарищ Попова, выходите из машины и встаньте за спиной водителя товарища Свиридова. Прошу моим командам не удивляться! Становитесь, становитесь, кассир товарищ Попова, за спиной товарища Свиридова и покажите незаметно для товарища Свиридова, откуда вышли грабители и куда скрылись! Показывайте, показывайте!
ПОПОВА. Вышли отсюда, ушли - сюда.
АНИСКИН, Кассир товарищ Попова, становитесь на место водителя товарища Свиридова, смотрите мне в глаза, головой не ворочайте, а товарищ Свиридов отвечайте на вопрос, откуда вышли грабители и куда ушли?
СВИРИДОВ. Вышли отсюда, ушли - сюда.
АНИСКИН. Молодцы! Показания совпадают… Кассир товарищ Попова остается на месте, но смотрит не на меня, а вон на ту кедру, что нижний сук обломан. Головой опять не вертеть, на меня и на товарища Свиридова не оглядываться.
Анискин подходит к шоферу, наклоняется к его уху и что-то шепчет. Шофер соглашается, и Анискин дает последнее распоряжение:
- Ты теперь, товарищ кассир Попова, слушай во все уши, как мы в ельник убегать будем. Когда будет похоже, что это убегают грабители, скажешь… Ну, давай, дорогой товарищ Свиридов.
И происходит смешное: шофер и Анискин срываются и бегут в сторону синего ельника. Добежав до него, Анискин кричит Поповой: - Похоже?
- Нет! - решительно отвечает кассирша. - Вы бежали бух-бух, а те убегали шлеп-шлеп.
И происходит еще более смешное: Анискин и шофер снимают сапоги и снова удирают к ельнику.
- Похоже, похоже! - кричит кассирша. - Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп! Пока Анискин и шофер обуваются, кассирша все стоит к ним спиной, когда же обувание окончено, участковый говорит:
- Можешь гулять, товарищ Попова. И ты, товарищ Свиридов, пока отдохни.
После этого участковый инспектор с озабоченным видом отправляется в ельник. Некоторое время он бесцельно бродит между деревьями, потом останавливается так резко, словно наткнулся на препятствие. Сломанная веточка на елке - вот что привлекает внимание участкового инспектора, и он внимательно разглядывает место излома, а затем делает следующее: высоту изломанной ветки примеряет на свой рост. Излом достигает середины груди Анискина, и он шепчет: "Рост метр шестьдесят, не больше!" Вернувшись на дорогу, участковый строго обращается к водителю:
- А ну-ка, товарищ Свидиров, покажи, какого роста были грабители. На мне покажи.
- Роста они были вот такого, - задумчиво говорит водитель. - Может, вот до этой вашей пуговки доставали, а может, чуть-чугь повыше, Федор Иванович.
Он задерживает руку на середине груди Анискина.
Солнце уже давно перевалило за полдень, деревня понемножечку успокоилась, громкоговоритель на колхозной конторе поет про то, что "кого-то в рощу заманила, кого-то в поле увела…". В служебном кабинете Анискина идет допрос. Здесь присутствуют директор средней школы Яков Власович и Гошка с Сережкой - те ребята, о которых рассказывала сплетница Сузгина. Они сидят в центре кабинета на табуретках, и вид у них такой, словно допрос продолжается чертову уйму времени.
ДИРЕКТОР (он в отчаянии). Никогда не думал, что доживу до такого позорного дня! Я как преподаватель, с одной стороны, и как директор школы, с другой, поражен происходящим. Как могло случиться, что мальчики не хотят помочь правосудию. Это же круговая порука! Слушайте, мальчики…
АНИСКИН (насмешливо). Хороши мальчики! Гошка, ты килограммов шестьдесят тянешь? Я тебя спрашиваю, сколько в тебе весу, Гошка?
ГОШКА. Сколько надо, столько и есть.
ДИРЕКТОР. Георгий, разве можно так разговаривать со старшими? Ты должен говорить правду, и только правду.
ГОШКА (смело, заносчиво). Хоть огнем пытайте, ничего не скажу.
СЕРЕЖКА. Это моя мамка все выдумала. Она на одно ухо слабая, ей все послышалось.
ДИРЕКТОР. Не верю своим глазам! Неужели передо мной хорошо успевающие Сузгин и Перепелкин:
АНИСКИН. Они, они у вас перед глазами, Яков Власович. (Смотрит на часы). Гошка, ты у Фантомаса за кого? Командиром или на побегушках?
ГОШКА (охает, теряется, но берет себя в руки). У какого еще Фантомаса? Никакого я Фантомаса не знаю.
СЕРЕЖКА (монотонным голосом). Это моя мамка все выдумала; Она на одно ухо слабая, ей все послышалось.
АНИСКИН. Ну, просто попугай, а не человек! (Манит пальцем Сережку). А ну-ка, подойди-ка ко мне, Сузгин. Иди-ка сюда! (Когда мальчишка подходит, поднимает его правую руку). Погляди-ка, Яков Власович, какая буква у него меж пальцев выколота.
ДИРЕКТОР. Здесь выколота буква Ф.
АНИСКИН. Глядите на них, Яков Власович, глядите! Видите, как они от страха дрожат.
ДИРЕКТОР. Вижу, вижу, Федор Иванович! И начинаю догадываться, что все это значит…
АНИСКИН. А это значит, что они из Фантомасова войска. Во! Во! Они от страха совсем языки прикусили. Теперь они ничего не скажут, Яков Власович. Они Фантомаса боятся… Ну да ладно, товарищ директор средней школы, мы с вами во всем этом деле разберемся!
Когда солнце уже начинает клониться к закату, но до вечера еще далеко, участковый Анискин подходит к буровой вышке, что расположена в полукилометре от околицы деревни. Здесь гудит сильный мотор, лязгает металл, раздаются голоса рабочих. Высокая ажурная вышка красиво вписывается в пейзаж, а справа от нее раскинулся небольшой палаточный городок. Можно видеть волейбольную площадку, фанерный щит с "Боевым листком", спортивную перекладину, возле которой лежат тяжести для тренировок - гири, штанги.
В то время, когда Анискин подходит к палаточному городку, за длинным столом, вкопанным в землю, сидят несколько геологов: двое играют в шахматы, один - читает, четвертый наблюдает за шахматистами. Это тот геолог Лютиков, который встретился Анискину утром. Он первым замечает участкового инспектора, шумно вскакивает.
- Здорово, рабочий класс! - отдуваясь говорит Анискин. - Вот где божья благодать! Фу, как уморился!
Участковый садится на краешек скамейки, достает из кармана огромный носовой платок, блаженствуя, обмахивает разгоряченное лицо: и шахматисты и читающий рабочий смотрят на Анискина с хорошими добрыми улыбками, но Лютиков нетерпеливо ерзает, словно ему трудно скрывать то, что он знает. Анискин следит за ним краешком глаза.
- Вот что, товарищи рабочий класс, - наконец говорит участковый. - Вы нас извиняйте, что такое плохое дело получилось.
Геологи не понимают Анискина, и он огорченно продолжает: