* * *
Гений инженерной мысли и по совместительству техник отдела собственной безопасности Антон Иванович Чистов давно заслужил почетный отдых, а потому мог позволить себе определенные вольности. В частности, используя в личных целях специальные познания в области тайных операций, а также казенную технику, он установил на дверь своей кельи электронный замок с видеоглазком. И теперь никто, включая начальство, ни при каких обстоятельствах не мог застать его врасплох - даже в те дни, когда он получал на складе технический спирт, предназначенный для обслуживания дорогостоящего оборудования. Тратить драгоценную жидкость на указанные цели Чистов считал варварством в особо циничной форме. Железо - оно железо и есть. Что с ним станется? А вот организм не железный и остро требует регулярной очистки и обслуживания. В том числе и в рабочее время.
Коллеги знали маленькую слабость ветерана и именовали соответствующие периоды в его биографии "синими днями календаря" либо "критическими днями". Справедливости ради надо отметить, что ни профессиональных, ни коммуникативных навыков Иваныч в "синие" периоды не терял. Напротив, становился на редкость щедрым, общительным и как никогда готовым к великим трудовым свершениям на ниве борьбы за чистоту рядов.
Рома про данные особенности мастера пока еще не знал.
Нажав кнопку, он послушно застыл перед пуговичкой объектива, всем своим видом демонстрируя почтение к старшим по званию и положению. Спустя пару секунд электронный замок милостиво отворился. Искорки в глазах Чистова и слегка покрасневший нос говорили, что рабочее время для него понятие относительное.
- Не помешаю?
- Мне никто никогда не может помешать. Только навредить. Проходи. Будешь?
Рома без уточнений понял, о чем идет речь. Все-таки русский язык действительно могуч. Одно слово - и полная ясность.
- Не, спасибо. Я за рулем.
- Так и я за рулем.
- Не боитесь?
- Рома… Лет десять тому назад я решил уйти на гражданку. Повздорил с тогдашним начальством. А уйти по собственному не мог - контракт не отпускал. Только по компрометирующим. Самый простой вариант - влететь по пьяни. Так и решил. Пару дней не брился, нарядился в самое жуткое, что нашел, вмазал граммов двести и двинул на наш вокзал. Думал, менты вокзальные обратят внимание, предъявят претензии, я грубо отвечу, а дальше как в песне. "Любовь, похожая на сон…" Захожу, короче, мимо ментов туда-сюда, туда-сюда, а они и фуражками не ведут. Потом присмотрелся, а на вокзале половина таких, как я! Еще и хуже. Я просто Бред Питт среди них. Что оставалось? Самому на грубость нарваться. Подошел к ним, демонстративно приложился к бутылке. И опять ноль на фазе! Во блин! За что ж вам, дармоеды, деньги платят?
И тут, Рома, меня развезло. Все-таки непривычный я был к таким ненаучным экспериментам. Извини, но из песни слов не выкинешь. Блеванул я, можно сказать, фонтаном. Прямо на брюки и сапоги милицейские. Тут они, конечно, на меня внимание обратили. Дубинкой для порядка, потом под руки и в пикет.
Пришел я в себя часа через два, когда проснулся. Глаза открываю и не понимаю ни хрена. Сижу не в аквариуме, а за столом. Передом мной поднос с кофе заварным, бутербродами колбасными, рассолом огуречным и водичкой родниковой. Полотенчико влажное - руки обтереть. Цветочки в вазе. В общем, все, как в бузинес-классе. Менты - напротив. На лавочке сидят и улыбаются. С ними капитан. Тоже лыбится. "Угощайтесь, - говорят, - Антон Иванович. От чистого сердца. И не обессудьте, коли что не так". И тут до меня дошло, в чем была ошибка. Собираясь на вокзал, я не выложил удостоверение. Взял по привычке. А кому охота связываться с отделом собственной безопасности? Ну, подумаешь, форму заблевал? Так это экологически чистый продукт, отстирывается без проблем. Вернулся я домой и понял, что погорячился с увольнением. Дураком буду, если от таких благ откажусь. Не стал больше экспериментировать. А вскоре и Бориска на царство пришел. С ним никаких проблем. Душный иногда бывает, но кто ж из нас не без греха?.. А ты говоришь, не боишься… Кого?
- Я не то имел в виду… Сшибешь кого-нибудь.
- Сплюнь… Я даже бухой правил не нарушаю… Чего хотел?
Рома поведал о проблеме. Установить местонахождение человека по его мобильнику. Скорей всего, отключенному и даже выброшенному. Чистов не чесал лоб, не ходил по келье и не изображал тяжелый мыслительный процесс.
- Мой богатый жизненный опыт подсказывает, что у людей, работающих киллерами на постоянной основе, как правило, не одна трубка. Есть официальная для бытовых вопросов. А есть еще специальная труба для интимных разговоров. Возможно, даже не одна. Оформленная, как водится, на левый паспорт. От этого и будем танцевать.
- И что?
- Но носят-то их одновременно. Только в разных карманах. Совершенно не подозревая, что мобильный телефон можно запеленговать, даже если по нему не говорят.
- Та-а-ак…
- В принципе, ничего сложного… Надо ретропсет… рертоспет… ре-тро-спек-тив-но - о!.. отследить географию известного нам телефона, а затем посмотреть, какие номера находились рядом. Проанализировав относительно небольшой промежуток времени, путем нехитрых математических вычислений получаем номер второй трубки. И, если он еще актуален - а интимный номер, как правило, клиент не меняет, - то дальше просто пеленгуем его текущие координаты.
- И вы сможете это сделать?
- Ром, переходим на "ты"… Всего-то на пять лет старше.
Большинство, кому за сорок, стесняются своего возраста. Антон Иванович не исключение.
- Я, конечно, не волшебник… Но связи в сотовых компаниях помогают нам творить настоящие чудеса. Следуем, так сказать, рекомендациям древних лекарей - лечить подобное подобным. Сиречь боремся с коррупцией с помощью коррупционных схем… Дня через три сделаю… Да, вот, Ольге передай.
"Не волшебник" протянул распечатку.
- Биллинг мобильника твоего друга. Накануне своей явки с повинной он раз десять пытался дозвониться до Якубовской. Но безуспешно. Либо она отключила телефон, либо утонула вместе с ним, ха-ха-ха…
* * *
Вскрывать себе вены из-за разбитой любви Вера, конечно, не собиралась. Да и другими популярными способами, типа прыжка с "Моста любви", лишать себя жизни не планировала. Домой вернулась накануне за полночь. Со следами алкоголя на лице, если выражаться неграмотно. А если грамотно - просто была бухая. Заперлась в комнате и до утра не выходила, отравляя окружающую среду выхлопами спирта. Тамара позвонила Антону, сообщила, что дочь нашлась целой и пьяной. Он попросил позвать ее к трубке, но сбежавшая невеста не подошла. Сказала, что перезвонит сама. Звонила или нет - неизвестно. Утром ушла в институт.
Тамара, воспитанная на лучших шпионских сериалах, решила задействовать агентуру. В полдень позвонила ближайшей Вериной подруге Ленке и осторожно, под легендой, спросила - что произошло между дочерью и Антоном? Ленка, потерявшая бдительность, все выложила. Якобы после того, как Антон узнал, что Борис Дмитриевич уходит на пенсию, он резко отказался брать деньги в банке на ипотеку, хотя имелась железная договоренность. И банк даже делал приличную скидку. Потом был разговор Веры с отцом, после она задала какие-то контрольные вопросы Антону и наконец - выставила его за порог. Сама Лена считает, что это надо было сделать давным-давно, ибо никакой любви со стороны Антона нет и в помине, а есть откровенный расчет. О чем, кстати, она Вере неоднократно говорила. Но Вера, оболваненная светлыми чувствами, до поры до времени подруге не верила. Но сейчас, слава богу, образумилась.
Тамара, конечно, расстроилась, позвонила мужу и извинилась за вчерашнее. "Можешь с Антоном не объясняться… Он, похоже, действительно с Верой из-за тебя. Да и у нее непонятно что в голове. После одного разговора - вещи за дверь. Да если любишь - плевать кто он. Хоть убийца мирного населения. Любовь не читает резюме".
Борис Дмитриевич вроде бы успокоился, однако маленький червячок сомнения закопошился под коркой. И вскоре превратился в огромного червя.
Нет, не у Веры был испытательный срок, не у Антона… А у него. И он его не выдержал. Даже не попытался выдержать. Конечно, хваленый жизненный опыт, знание людей подсказывали, что он трижды прав. И никаких сомнений быть не может. И вроде бы все улики налицо.
Только не замылился ли глаз? Как у старого судьи, видящего только сухие протокольные фразы и считающего набор типовых доказательств достаточным для того, чтобы признать человека виновным? Не слишком ли он профессионально сдеформировался, как говорит Тамара? И не погорячился ли он, выложив Вере свои соображения?
И если уж совсем по совести, то выкладывать это надо было при Антоне, а не втихаря, подобно стукачку позорному. И это глодало еще сильнее. И будет, будет, будет глодать.
Поэтому в час дня он сел в служебный "форд" и попросил водителя отвезти его в районный отдел по борьбе с экономическими преступлениями, предварительно позвонив Антону по служебному телефону.
И звонок этот добавил сомнений. Антон сообщил, что утром, после разговора с Верой в институте, написал рапорт на увольнение из органов…
Борис Дмитриевич не любил носить форму, предпочитая кителю старенький костюм-двойку. Сегодня он тоже был в нем. Из аксессуаров добавилась тросточка - спина не проходила. Постовой на дверях отдела, тем не менее, узнал его и даже проводил до кабинета.
Антон подшивал дела, выложив их из сейфа. Обстановка явно чемоданная. Значит, с рапортом не шутил. Царев протянул руку, он пожал. Предложил сесть на диванчик, но Борис Дмитриевич предпочел стул. Несостоявшийся жених выглядел как персонаж фильма "Зловещие мертвецы".
Несостоявшийся тесть не представлял, с чего начать разговор. "Извини, Антон, но я тебя заложил…" С минуту ерзал на стуле, словно выбирая наиболее удобную позицию для позвоночника.
- Опять? - догадался насчет спины жених дочери.
- Застудил где-то, - Борис Дмитриевич не стал предъявлять претензии по поводу остеопата, - ты серьезно рапорт написал?
- Да… Вот, дела подшиваю.
- И почему?
- Не мое это… К брату поеду. В Москву. Он давно зовет.
Да, точно - старший брат Антона устроился в Москве в Федерацию борьбы на хорошую должность. Может, действительно разрыв с Верой ни при чем? Он действительно написал рапорт из-за перспективной должности? Впрочем, это ничего не меняет. Антон все должен знать.
- Хм… Я… В общем, к тебе не по службе… Вера не рассказывала случайно, как я в милицию попал?
- Нет.
- Я ж дворовым был, отец в разъездах, у Лидии Сергеевны - мачехи, своих двое - попробуй уследи. Ну и попал в компанию… Даже гордился этим - с крутыми пацанами гуляю. Только крутые отрабатывать заставили. Магазин подломили… Сошло с рук. А потом на танцах драку устроили. Задержали всех, в камеру посадили… Опер один со мной разбирался, покойный ныне, царство небесное… Погиб в девяносто третьем… Он, видать, знал, что я к магазину причастен. Но то ли пожалел, то ли доказательств не было… Но мозги мне прочистил капитально, я на всю жизнь запомнил. Перспективу нарисовал… Два пути у тебя отсюда, Боря… В общем, с крутыми я порвал, выбили они мне зуб, но отстали… А вот окажись на месте того опера кто другой, может, сейчас лес валил или вообще… И знаешь, мне тоже так захотелось… Людей направлять… Заявление в школу милиции подал. Не все, конечно, гладко было, да гладко нигде и не бывает… А потом вся эта коммерция полезла, крыши, отмазки, халтуры… Словно опять в блатную компанию попал! А не будешь по их правилам играть - сожрут или подставят! А я так думаю - или ты там, или здесь. Нельзя быть немножко беременным… В ОСБ и перешел…
- Это вы к чему, Борис Дмитриевич?
- Хм… Да так, к слову… Ты мне как мужик скажи - что у тебя с Верой? Она вроде выставила тебя…
- Да… Считает, что я с ней из-за вас замутил.
Антон сказал это с определенной долей неприязни, словно клиент парикмахерской, которому не понравилась работа мастера.
- А ты?
- Да я люблю ее… Безо всякой выгоды… Просто люблю.
- Поэтому и рапорт написал?
Шатунов не ответил, но все было ясно и без слов.
- Антон… В общем, пойми меня правильно… Я виноват перед тобой… Но я отец, хотел предостеречь.
- От чего?
- На тебя была разработка. Я сказал ей об этом…
* * *
…Заглянувший в кабинет десять минут спустя начальник ОБЭП Звонарев, тот самый, что ездил с Шатуновым в казино и прочие прибыльные места, замер на пороге, не в силах логически объяснить происходящее. Его молоденький подчиненный и грозный полковник Царев спорили друг с другом таким тоном, который не позволили бы себе и фанаты вражеских команд. Причем Шатунов, как минимум, не уступал.
- Нет, парень! Или ты берешь, или не берешь! Среднего не дано! По четным - я честный, по нечетным - балую!
- Это я уже слышал! А при чем здесь Вера?! Вы мне объясните! Просто и доходчиво! А не смешивайте в кучу!
Начальник ОБЭП поспешил закрыть дверь, извинившись. Кажется, речь в споре шла не только о личной жизни, но и о коррупционной составляющей, а с этим у него был полный порядок. В том смысле, что она присутствовала в полной мере.
- Откуда вы знаете, что и как у меня с ней? - не успокаивался Антон. - Да, там, в кафе, я действительно не случайно перепутал столики! Просто потому, что мне понравилась симпатичная девушка и я искал повод познакомиться! И никакого другого умысла у меня не было. Я понятия не имел, кто ее отец! Не интересовало меня это абсолютно! Почему во всем надо видеть расчет?!.
Борис Дмитриевич чувствовал себя как пионер-отличник, которого вожатый клеймит за подглядывание в женский туалет.
- А насчет оборотней не надо! Сами хороши! Без вашей визы ни на одну серьезную должность не назначат, а виза не бесплатная! Что, не так?
У Царева перехватило дыхание и стрельнуло в спине. Таких обвинений он никак не ожидал. Действительно, без визы на должность не ставили, но он лично ничего не визировал, это делали замы. Неужели проглядел?
- Чушь!
- Да все говорят!
- Кто конкретно берет?! Назови, не бойся! Ну?!
- Сами узнавайте!
Борис Дмитриевич перевел дух, поднялся со стула, опираясь на трость.
- Жаль, Антон, что ты ничего не понял… До свидания.
- До свидания, - холодно попрощался жених, - мне тоже жаль, что вы не поняли.
Во дворе Царев не направился к машине, а доковылял до скамеечки, опираясь на трость, присел и уставился в рекламный плакат, висящий рядом с отделом. "Хотите жить достойно и помогать людям? Приглашаем на службу!"
* * *
- Что за странное имя? Виола. Или это сценический псевдоним?
- Нет, родное. Наверно, родители любили одноименный сыр. Финский. С блондинкой на этикетке, - предположил Рома.
Они с Гориной стояли на перроне возле локомотива вместе с бомбилами-таксистами и фильтровали прибывших. Именно на этом поезде должна вернуться в родной город девушка с сырным именем. Аэропорта в Юрьевске не было - все, кто прилетал из-за рубежа, вынуждены добираться сюда наземным транспортом.
Выйти на связь с ней не получилось. Телефон, как заведенный, отвечал знакомой фразой "Абонент вне зоны…" Через турфирму удалось выяснить номер поезда. Плохо, если Виола останется в Таиланде навсегда. Обратится в буддизм и полюбит слонов. СМС Глебу она не присылала.
Нет, не останется. Не нужны ей слоны.
- Вон она…
Как говорит народная мудрость - в одежде даже самой порядочной женщины должна быть деталь, привлекающая непристойные взгляды. Одежда Виолы изобиловала упомянутыми деталями - и глубокое декольте на облегающей блузочке, и джинсы с низкой талией, и туфельки на шпильке. Даже белая бейсболка с длинным козырьком, украшенным стразами, заставляла мужские головы автоматически поворачиваться, словно локаторы. Плюс аппетитный загар, плюс игривый макияж, плюс неподдельная ювелирка. Словом, все для любимого. В одной руке чемодан на колесиках, в другой - пакет с дьюти-фри. Что бы ни случилось, какие бы камни ни лежали на душе, но о дешевом и относительно качественным алкоголе наш человек, даже с финским именем, не забывает.
- Такси, такси… Дешево и быстро, - Рома замаскировался под наглого бомбилу.
- Спасибо, меня встречают…
Но никто ее не встречал. Глеб не приехал бы на вокзал, даже если бы оставался на свободе. Конспирация. Ведь они должны "познакомиться" только сейчас. Виола миновала зал ожидания, подошла к стоянке фирменного такси. Связываться с бомбилами не позволял статус.
- Виола, здравствуйте… С приездом.
Она обернулась, но не испугалась. Лицо парня, стоявшего перед ней, показалось знакомым. Ах да, это же тот самый, с фотографии, которую Глеб показывал, вернувшись из Дагестана.
- Здравствуйте… Спасибо.
- Вы не волнуйтесь… Меня звать Роман. Я друг Глеба. Он наверняка обо мне рассказывал. Он попросил вас встретить.
- Какой Глеб?
- Туманов. Вот… Это вроде пароля, - парень достал фото Виолы.
Певица бегло, по-шпионски, огляделась по сторонам, поняла, что ничего не высмотрит, и негромко спросила:
- А где он сам?
- Ну, во-первых, вам пока рано встречаться, а во-вторых… Глеб задержан по подозрению в убийстве вашего мужа. Вернее, уже арестован.
- Что?!
Пакет с беспошлинным алкоголем чуть не выпал из рук.
- У нас машина, мы вас отвезем. Не бойтесь.
- Мы?
К ним подошла Ольга, поздоровалась, представилась. Виола по-прежнему походила на девочку, у которой сломалась любимая кукла. И даже без слов можно было понять, что она не верит в новость.
- Мы тоже не верим, - поспешила успокоить ее Ольга, - вернее, очень сомневаемся… И думаем, что лично вам угрожает серьезная опасность.
- Я-то тут при чем?
- Поехали.
- Подождите, я только с дороги, дайте в себя прийти. Хоть душ принять!
- К вам и поедем.
Рома забрал у Виолы чемодан и покатил к шикарному лимузину под названием "Дэу Матис", или "Красная смерть". Но не сделал и пары шагов, как его догнал невысокий мужичок в бравой разноске и лихой кепочке.
- Слышь, друг… Ты чего творишь? Ты кто такой?
- Не понял.
- Чего ты не понял? Это твое место? Чего клиентов отбиваешь? Давно колеса не прокалывали?
Увы, даже фирменные таксисты жили по не "фирменным" законам.
- Я похож на бомбилу? - спокойно, без грубости уточнил Рома.
- А чего хамишь-то? Хочешь с Ашотом дело иметь? Я устрою…
- До свидания.
Рома не вступал больше в споры, погрузил чемодан в багажник, который не удалось закрыть. Маловата "Красная смерть". Мужичок не успокоился, переписал на бумажку номер машины. Пообещал ее взорвать, если "борзый" появится здесь еще раз, потом стал названивать упомянутому Ашоту и жаловаться на беспредел козла на "Матисе".
Виола села на переднее пассажирское кресло, Ольга - назад.
Наверно, опытный разведчик, пользуясь благоприятной ситуацией, продолжал бы игру "в друга" и выжал бы из "объекта" максимум информации. Но Роме надоели эти шпионские игрища. Тем более что реакция Виолы на известие о задержании Глеба была очень естественной, в смысле - не сериально-показушной. "Ах, что за чепуху вы несете?!" Хотя от успокоительной сигареты она не отказалась.