– Поэтому Минасян захочет сделать все тихо. Никаких утечек от киевской резидентуры, никаких намеков Лэнгли или Лондону, что Абакус направляется в Одессу. Он просто хочет снять своего человека с корабля, посадить в машину, отвезти в аэропорт и сделать так, чтобы он появился в шестичасовых новостях. Таким образом, он останется героем. Дескать, он делал все по правилам, а вот Клекнер облажался. Именно так я бы и поступил. И ты бы так поступила, Амелия, ведь правда?
Она кивнула. В данный момент она явно принимала решение.
В конце концов она повернулась к Тому:
– Вот ты облажаться не имеешь права, Том. Мы не можем потерять Райана Клекнера.
– Я не облажаюсь, – сказал Том, уже торопясь прочь из конференц-зала. – Просто дай то, что мне понадобится.
Глава 56
Том собрал команду за два часа. Джавад Мохсин и Нина прилетели прямым рейсом из Стамбула в Одессу и поселились в четырехзвездочном отеле в Аркадии, курортной зоне, расположенной в южной части города. Для того чтобы не вызывать лишних подозрений – несколько человек вдруг решили в последнюю минуту приобрести билеты на самолеты одного и того же авиаоператора, – семеро других офицеров вылетели из Лондона в Одессу из Гэтвика, Стэнстеда и Хитроу. Хэролд прилетел в Киев на British Airlines, Дэнни и Кэрол – на "Украинских авиалиниях". Том сделал пересадку в Вене, Эльза и Джез – в Варшаве. По той же причине членов команды распределили по разным отелям, популярным среди туристов, под чужими именами. Если бы – но это было маловероятно – сотрудники иммиграционной службы принялись расспрашивать их о цели поездки, младшие члены команды могли бы сказать, что интересуются ночной жизнью города. Хэролд и Дэнни должны были сказать, что всю жизнь обожали фильм "Броненосец "Потемкин" и творчество Сергея Эйзенштейна.
– А как насчет вас, командир? – спросил Хэролд.
– Под городом есть катакомбы, – ответил Том. – Скажу им, что я спелеолог-любитель.
Он путешествовал под именем Крис Хардвик. Вылетая из Вены, повторял свою легенду и старался продумать операцию до мелочей, учесть каждую случайность, вспомнить все трюки и уловки, чтобы помочь своей наспех сформированной команде выхватить Абакуса прямо из-под носа у русских. Он провел массу времени над картой Одессы и узнал все, что мог, о том, какими процедурами и порядками сопровождается выход пассажиров с борта круизного лайнера на берег в порту. Том оставил предварительные инструкции, включая фото Минасяна и Клекнера, на аккаунте Gmail, пароль к которому имели все десять членов команды, и назначил общую встречу в ресторане в центре Одессы на восемь вечера в воскресенье. Связь друг с другом после пересечения украинской границы у них была ограниченная – у всех имелись "чистые" британские мобильные.
Амелия предложила использовать офицеров разведки из посольства в Киеве, потому что они были знакомы с местными условиями, а также для увеличения численности, но Том настоял на том, чтобы станцию не задействовали. Если люди Минасяна наблюдают за сотрудниками МИ-6, то одесская операция будет раскрыта в мгновение ока.
Оба рейса Тома – и из Лондона, и из Вены – были отложены, и он прибыл в Одессу на три часа позже, чем предполагалось. МИ-6 арендовала машину на имя Криса Хардвика, но в аэропорту случилась еще одна задержка, на сей раз в сорок пять минут, потому что служащий фирмы по аренде автомобилей не мог найти свободную машину. "Машин нет, – лениво заявил он на плохом английском. – Все уехали". Только после полуночи Том наконец оказался за рулем, лавируя с помощью навигатора по пересекающим друг друга бульварам девятнадцатого века, словно перенесенным сюда на машине времени. Ему нужно было добраться до центра. Он не спал почти двое суток, но ему удалось немного отдохнуть в номере, после того как он получил подтверждение (по проверенной и безопасной электронной почте), что с Рэйчел "все в полном порядке". Она была еще в Стамбуле. Амелия подчеркнула, как важно для нее сохранять легенду; ее поспешное возвращение в Лондон могло быть расценено как паническое бегство, и Служба внешней разведки лишний раз убедилась бы в том, что Рэйчел работала против Абакуса. Было бы лучше, если бы она осталась в Стамбуле и пыталась бы снова и снова связаться с Клекнером. Рэйчел послала ему два СМС и имейл, где спрашивала, с какой стати он перестал отвечать на ее звонки. Амелия велела ей "разорвать отношения" утром в воскресенье ("Поверить не могу, что ты так грубо надо мной посмеялся!"). Таким образом, Рэйчел могла вернуться в Лондон в понедельник, не возбуждая особых подозрений.
На рассвете Тома разбудил грохот кондиционера в его номере. Мистеру Хардвику заказали номер в гостинице "Лондонская". Это была реликвия одесского романического прошлого досоветской эры, с просторными высокими коридорами и роскошной красиво изгибающейся лестницей, которая вела в изукрашенный холл. Том планировал провести это утро в порту, осмотреть окрестности, а потом встретиться с Дэнни и обсудить, как им лучше поймать Клекнера.
Утро в Одессе выдалось влажное. Запах машинного масла и морской соли окружили Тома, как только он вышел из "Лондонской" и двинулся на восток, параллельно колоннаде платанов, к симпатичной площади в итальянском духе на вершине Потемкинской лестницы. Дальше он пошел на юг, стараясь запомнить расположение кварталов вокруг Дерибасовской, главной пешеходной улицы в центре города. Советские "Лады" прыгали по вымощенным булыжником мостовым, солнце было ярким, небо – хрустальным; мимо проплывали знаменитые своей красотой украинские девушки, в десять утра одетые будто на свадьбу, в обтягивающих платьях и туфлях на высоченных каблуках. Том остановился выпить кофе в ресторане, где предлагали суши и кальян, и вернулся на площадь.
Обнаженный по пояс мальчишка-подросток стоял на вершине Потемкинской лестницы; на плече у него сидел огромный орел. Туристы фотографировали птицу; девушка-немка даже ахнула при виде огромного клюва и неимоверного размера когтей. Том дал мальчишке десять гривен и тоже сфотографировал орла – а вместе с ним и окружающую местность, включая вход на подъемник-фуникулер, который шел параллельно лестнице. Группа из примерно двадцати туристов собралась у подножия статуи какого-то мужчины. С трудом разобрав кириллицу на табличке, Том понял, что перед ним находится статуя Дюка де Ришелье, французского аристократа, каким-то образом связанного со сказочным прошлым Одессы. Он был одет в стиле римского сенатора; на вытянутой руке сидел голубь. Том присел у пьедестала и посмотрел на юг, на Черное море. В центре порта, примерно в полукилометре, возвышалось многоэтажное современное здание. Большие квадратные буквы на крыше объявляли, что это отель "Одесса". Том расстроился. Если бы аналитики на Воксхолл-Кросс вычислили, что он находится так близко к тому месту, где должен был причалить лайнер Клекнера, они могли бы забронировать там номер для Дэнни. С хорошим биноклем Олдрич засек бы Serenissima за несколько километров до берега, а заодно незаметно наблюдал бы за возможными передвижениями сотрудников Службы внешней разведки в порту. А холл отеля мог бы послужить прекрасным пунктом сбора для команды в экстренном случае. Что ж… в операции, которая планируется в последний момент, всегда есть упущенные возможности и осложнения. Ничего. Он попробует получить номер, как только спустится в порт.
Он пошел вниз по Потемкинской лестнице. Торговцы, устроившись в кружевной тени деревьев, продавали матрешек. Жара постепенно усиливалась. Пожилой мужчина остановился, чтобы перевести дыхание, – видимо, подъем давался ему нелегко. Однако он все равно улыбнулся проходящему мимо Тому. Том предложил ему попить из бутылки с водой, но старик отказался. Он положил руку Тому на локоть и пробормотал: "Спасибо".
На оживленной двухполосной улице внизу было много машин. Том воспользовался подземным переходом и вышел к входу в порт на другой стороне. Через несколько минут он оказался на большой площади напротив здания главного терминала. С одной стороны вздымались ржавые подъемные краны; в некотором отдалении виднелись громады грузовых судов. Том обошел терминал с восточной стороны и приблизился к входу в отель "Одесса". К его удивлению, отель был закрыт, и давно: сквозь раздвижные двери даже проросли сорняки. Том заглянул внутрь и увидел остановившиеся часы, которые должны были показывать время в разных столицах над опустевшей стойкой ресепшен, целлофан, покрывающий ковры… Ему вдруг вспомнился офис Николаса Дельфаса и Марианны Димитриадис. Как она теперь, что с ней? Перед отелем прогуливалось довольно много народу: родители с детьми, парочки, романтически державшиеся за руки.
Том пошел дальше, к западному пирсу, и сделал, таким образом, полный круг. Он фотографировал лестницы, выходы, пешеходные дорожки, памятники и другие заметные точки на местности – все это он покажет команде на вечерней встрече. В какой-то момент он прошел всего в шести метрах от Джавада Мохсина и с удовольствием отметил, что Мохсин проявил настоящий профессионализм и даже не посмотрел на него.
Он вошел в здание терминала, следуя за знаками, которые указывали путь к таможне. И снова удивился: он мог свободно передвигаться по терминалу, по разным этажам; никто не пытался его остановить и не задал ему ни одного вопроса. Утром, конечно, все будет по-другому. Здесь будут и полицейские, и сотрудники иммиграционной службы. Но сейчас терминал был максимально открыт и свободен – на это Том мог только надеяться.
Остаток дня он провел с Дэнни, подготавливая автомобили и оборудование. Наушники и микрофоны были высланы дипломатическим пакетом в британское посольство в Кишинев, а потом перевезены через границу Молдавии офицером МИ-6. Олдрич и Мохсин арендовали по "ауди"; на них они должны были подъехать к зданию терминала утром, по объездной дороге, пересекавшей железнодорожные пути и шедшей параллельно шоссе. Если бы команде удалось схватить Клекнера прямо на сходе на берег и каким-то образом запихнуть его на заднее сиденье, было бы просто прекрасно, но и Том, и Олдрич понимали, что исполнить это будет нелегко. Самое меньшее, что следовало сделать, – убрать из уравнения Минасяна. В худшем случае группа вооруженных офицеров Службы внешней разведки возьмет Абакуса под контроль на набережной и уведет его в считаные минуты. Если это случится, Том и его команда вернутся домой с пустыми руками.
Глава 57
Райан Клекнер никак не мог уложить в голове тот факт, что его работа так внезапно окончилась. Вернувшись в свою квартиру ночью в субботу, он долго пытался себя убедить, что женщина из самолета – вовсе не та, которую он видел в Harrods. Это просто совпадение, он обознался, лица похожи. Не может быть, чтобы кто-то висел у него на хвосте! Разве он чем-то выдал себя? Совершил какую-то ошибку? Нет. Ничего такого. Клекнер был уверен, что, если в операции что-то и пошло не так, виной тому была русская сторона.
Потом пришло СМС от Минасяна. Единственное слово. BEŞIKTAŞ. Это означало, что всему конец. Агент Кодак раскрыт. Выбирайся из Стамбула. Следуй известной тебе инструкции.
Клекнер сидел и смотрел на экран "блэкберри". Скорее всего, его квартира утыкана камерами и микрофонами, и за каждым его движением следит куча специалистов из Лэнгли и Истинье. Он чувствовал такой стыд и унижение, как никогда раньше. В первый раз в жизни Клекнер испытал настоящее отчаяние, глубокое и безысходное, и это ощущение накрыло его внезапно. У него не было иного выбора, кроме как собирать чемоданы, оставив здесь, в этой квартире, множество дорогих ему вещей – книги, пластинки, одежду… И он знал, что больше не увидит их никогда. На самом деле он сомневался, что сможет сделать хоть шаг из квартиры – возможно, его уже ждали у дверей.
Однако, к своему удивлению, Клекнер обнаружил, что может беспрепятственно выбраться из дома. Он зашел в телефонную будку и набрал номер, который дал ему Минасян. Ему ответила женщина, на русском. Он произнес кодовое слово: BEŞIKTAŞ 3. Возникла короткая пауза, затем женщина повторила кодовое слово и дала отбой.
Он не знал, передали Минасяну сообщение или нет. Потом, на лайнере, ему удалось украсть мобильный. Кто-то из пассажиров оставил телефон на столе в лаунже, и Клекнер сунул его в карман. Связи не было несколько часов. Не отрывая взгляда от экрана, сначала в каюте, потом на палубе, он ждал, когда появится сигнал, – как врач в операционной с замиранием сердца ожидает, не возникнет ли пульс. Наконец, возможно, потому, что корабль подплыл ближе к румынским берегам, он сумел послать СМС Минасяну.
"Serenissima. Lunedi" .
Все очень просто. Название корабля, передвижение которого Служба внешней разведки может посмотреть в Интернете, и день, когда его нужно подобрать. Через несколько минут русский прислал ответное сообщение, подтвердив получение условленным словом. Клекнеру очень хотелось с ним поговорить, выяснить, что же пошло не так, но он знал, что делать это небезопасно. Он был уверен, что виноват Минасян. Клекнер проиграл в голове все возможные сценарии, все варианты. Ни за что на свете он не поверил бы, что Рэйчел его обманула, что они действовали в дуэте с Томом Келлом. Райан Клекнер никогда не совершает ошибок. Британцы не подсовывают в постель противнику красоток. Вся ответственность за провал лежит на Москве.
Глава 58
Том был последним, кто прибыл на восьмичасовую вечернюю встречу. Все остальные члены команды уже собрались за большим столом на улице, на южной стороне Дерибасовской. Места, где они сидели, частично скрывала белая изгородь, увитая гирляндами с огоньками и пластмассовой виноградной лозой. Том выбрал ресторан, прочитав отзывы в TripAdvisor, где его называли "всегда набитым людьми" и "очень шумным". И действительно – здесь было целых два вида музыки: из колонок у входа в ресторан грохотала какая-то русская попса, а через дорогу устроилась группа, которая наяривала народную музыку через старенький дребезжащий усилитель.
– Очень мило, тихо и мирно, – пробормотал Том, занимая свое место в центре стола. Он пожал руку Хэролду и Дэнни, расцеловался с Эльзой и Кэрол. Остальным – Нине, Джезу, Джаваду, Алише и аналитику из МИ-6, который говорил по-русски и должен был исполнять функции переводчика, – он улыбнулся и кивнул. – Ну что, как вы тут – наслаждаетесь каникулами?
– Мне очень нравится, – отозвалась Эльза. То же самое сказал и Джез, который провел день на пляже с Кэрол.
– А ты? – спросил Том у Хэролда.
– А я только что просвещал массы. Рассказывал им об истории этого замечательного города. – Хэролд помахал брошюркой. Том был доволен, что Хэролд, как всегда, разрядил обстановку. Это было полезно для сохранения командного настроя и боевого духа. – Вот вы знали, например, что у Екатерины Великой был тайный одноглазый муж?
– Тайный одноглазый муж? – повторил Том и заказал официанту пиво. – Нет, конечно, не знал.
– Когда-то Одесса являлась наиболее ярким и живым городом во всей Российской империи, – продолжил Хэролд, перелистывая страницы. У Эльзы был озадаченный вид. Юмор Хэролда частенько приводил ее в замешательство. – В былые времена все, буквально все проходило через это место. Вина из Франции, оливковое масло из Италии, орехи из Турции, сушеные фрукты из Леванта…
– Откуда? – спросила Нина.
– Из Леванта, – повторил Хэролд без всякого высокомерия и пояснил: – Также известного как Ближний Восток. – Том взял заламинированное меню. Каждое блюдо в нем сопровождалось фотографией-иллюстрацией. – Но потом все кончилось.
– Почему? – поинтересовался Дэнни. – Советский Союз?
– Суэц, – сказал Том. – Суэцкий канал.
Хэролд положил книгу на стол, обложкой вверх. "Одесса: гений и смерть в городе мечты". Том взглянул на фотографию в коричневых тонах, изображавшую Потемкинскую лестницу, и спросил:
– Ну, кто что будет есть?
За всю свою карьеру Том проходил через этот ритуал много раз. Как обычно, пока не приносили еду, разговоры об операции почти не велись. Из опыта он знал, что лучше дать членам команды привыкнуть друг к другу и немного расслабиться, а потом уже переходить к делу. Также за это время он мог приглядеться к каждому сотруднику и оценить его состояние. Может быть, кто-то устал или нервничает? Не возникло ли конфликтов или особенно сильных дружеских отношений? Кэрол была что-то слишком тихой и как будто не в своей тарелке, но Том решил, что явных проблем у нее нет, и этим удовлетворился. Он начал говорить о том, что должно произойти завтра.
– Лайнер причалит в одиннадцать часов утра. Эльза будет отслеживать его передвижение, я тоже стану приглядывать. Разумеется, всегда есть шанс, что он на час опоздает или, наоборот, прибудет раньше, так что все должны быть готовы к восьми утра. Телефоны должны работать с полуночи. И естественно – на самом деле об этом даже не следует напоминать, – пусть они будут заряжены. – Теперь в ресторане было так шумно, а на Дерибасовской так оживленно, что можно было не опасаться, что хоть одно слово из их разговора услышит кто-то посторонний. – Вы все видели фотографии Абакуса, – продолжил он. – И мы знаем, какую одежду он взял с собой, то есть можем более или менее представить, что на нем будет. Полагаю, все видели эти заметки на Gmail?
Все вразнобой закивали и подтвердили, что видели.
– Я, Дэнни, Кэрол, Нина и Джавад будем внизу, в терминале порта, с двумя машинами. Жизненно важно, чтобы мы как можно скорее заметили Абакуса. В то же самое время мы должны смотреть, не появятся ли люди, его встречающие. Если их будет много, например, мы увидим, что значительная группа людей прошла на лайнер и вынесла оттуда нашу посылочку, то это конец. Мы можем отправляться по домам.
Дэнни опустил взгляд в свою тарелку. Он настаивал на силовом решении проблемы. Пусть автомобиль Службы внешней разведки вывезет Клекнера из Одессы, а там, где нужно, его перехватит подразделение специального назначения. Понимая дипломатические последствия таких действий, не говоря уже о том, что у них нет времени на организацию, Том отмел его план, даже не советуясь с Амелией.
– Если же, с другой стороны, наши московские друзья захотят сделать все по-тихому, если встречать Абакуса будет только машина с качками и Минасяном во главе, у нас есть вполне приличный шанс. Переговаривайтесь друг с другом, сообщайте мне диспозицию – и друг другу тоже. Доверяйте друг другу и своему опыту.
Народная музыка, доносившаяся с другой стороны улицы, вдруг оборвалась. Том сделал паузу и допил пиво.
– А вы можете нам сказать, где, собственно, каждому из нас быть?