По оперативным данным Гридина, накануне на военную базу в Вазиани прибыли четыре натовских военно-транспортных самолета и два АВАКСа - дальней радиоэлектронной разведки. Перед этим в морской порт Поти под флагами Украины и Польши зашли два торговых судна. Секретность, с какой проводились ночные разгрузочные работы, говорила о том, что в Грузию завозилась явно не гуманитарная помощь. Ранее из-под Тбилиси на военную базу в Гори было переброшено четыре ударных вертолета "Ирокез". Все вместе взятое укрепляло Градова в мысли: в ближайшие дни, а возможно часы, Саакашвили может начать играть военными мускулами в Южной Осетии.
Не менее острой оставалась обстановка на границах и в горной Абхазии. В верхней части Кодорской долины, оккупированной грузинскими войсками летом 2006 года, воздушная разведка российских миротворцев зафиксировала сосредоточение значительного количества живой силы и бронетехники противника. Накануне на военной базе второй пехотной бригады в Сенаки не затихал рокот авиационных моторов - шло усиление авиагруппы восточной группировки грузинских войск. 3–4 августа в СГБ Абхазии поступила оперативная информация о проникновении двух рейдовых групп спецназа МВД в районы населенных пунктов Дал и Цабал. От Сухума их отделяло всего 40 километров. Пружина назревавшего военного конфликта, полыхавшего грозными зарницами вдоль границ Южной Осетии и Абхазии, сжалась до предела.
Шифровка Аниченко подсказывала Градову - спусковым крючком к военным действиям на Южном Кавказе может стать нападение диверсантов на объект Х. Профессионализм Аниченко и его подчиненных не вызывал у Градова сомнений в том, что они не выпустят ситуацию из-под контроля. Вместе с тем масштаб действий спецслужб Грузии в Краснодарском крае и на Северном Кавказе требовал четкой координации всех сил контрразведки в этом регионе. Поэтому 5 августа 2008 года по указанию Градова оперативная группа из числа опытных сотрудников под командованием Писаренко вылетела в Краснодар для участия в операции "Охота на "Ястребов".
В 3.30 6 августа она прибыла на место. Через полтора часа Аниченко с участием Писаренко провели координационное совещание. На нем было принято решение - оперативный штаб операции максимально приблизить к месту ее проведения и разместить на объекте Х. Командование посвятить только в части, касающейся усиления охраны и обороны. Уничтожение диверсантов осуществить с помощью сил Центра специального назначения ФСБ. Для решения этой задачи по просьбе Градова директор выделил в его распоряжение оперативно-боевую группу "Гром".
Теперь, когда в действие были приведены все силы контрразведки, Аниченко и Писаренко сосредоточили внимание на оперативной работе Ковалева с Пацаном. Успешное завершение операции во многом зависело от того, насколько своевременно они добудут информацию о времени, месте и способе атаки диверсантов на объект Х. В целях их подстраховки в соседней с Пацаном даче под видом отдыхающих расположились разведчики наружного наблюдения, часть группы "Гром" под командой майора Голубева заняла позицию на расстоянии одного короткого броска от них в бывшем летнем лагере ростовского военного института.
Ночь 6 августа и утро 7 августа ничего нового контрразведчикам не принесли. Работа оперативно-поисковых групп в ближайших к объекту Х станицах и хуторах результата не дала. Похожие на диверсантов фигуранты отпали один за другим. Что касается группы Важи, то она по-прежнему находилась на даче Пацана и убивала время за рыбалкой. Эта ее кажущаяся пассивность все больше нервировала Аниченко и Писаренко. Разрядил обстановку звонок генерал Шепелева.
Он сообщил: из Южной Осетии поступают хорошие новости. С раннего утра 7 августа грузинская армия начала отвод тяжелой техники с передовых позиций под Цхинвалом. Вслед за этим последовало выступление Саакашвили. В нем он предлагал югоосетинской и абхазской сторонам отказаться от силовых акций и без предварительных условий сесть за стол переговоров. Его заявление стало первым серьезным сигналом, который говорил: в Тбилиси одумались и поняли, что худой мир лучше любой войны.
Информация Шепелева вызвала всеобщий вздох облегчения на командном пункте операции. Аниченко и Писаренко оживились.
- Похоже, "Ястребам" дадут отбой! - заключил Писаренко и, довольно потирая руки, заявил: - Теперь спокойно посмотрим Олимпиаду.
- После того как всех стервятников посадим в клетки, - умерил его энтузиазм Аниченко.
- Это уже дело… - Договорить Писаренко не успел.
В зал ворвался Васильев и доложил:
- Василий Сергеевич, только что звонил Ковалев! Пацан на связь не выходит!
- Почему?! Что произошло?! - от благостного настроения Аниченко не осталось и следа.
Васильев пожал плечами.
- Может, не все так плохо, - не терял надежды Писаренко и уточнил: - Александр Васильевич, резервное время связи вышло?
- Да.
- Сигнал тревоги Пацан подавал?
- Нет.
- Что сообщают с постов наблюдения в Ахтырской и на Грушевом? - торопил с ответом Аниченко.
Васильев, сверившись с записями, доложил:
- 7 августа в 7.45 Пацан выехал из дома в Ахтырской и до обеда, а точнее, до 12.27 находился в кафе "Бивак", потом занимался покупками на базаре в Абинске…
- Наверно, для диверсантов? - предположил Писаренко.
- Возможно, - согласился Васильев и продолжил доклад: - В 14.32 Пацан с базара отправился на хутор Грушевый и сейчас должен находиться там. Машина, во всяком случае, стоит во дворе дачи.
Аниченко переглянулся с Писаренко, затем глянул на часы. С момента сеанса связи с Пацаном прошло 42 минуты, а он продолжал молчать. На него это было не похоже, в душе Аниченко зашевелились недобрые предчувствия, а в голосе зазвучала тревога:
- М-да, товарищи, что-то у нас идет не так?
- Всякое может быть, Василий Сергеевич, - не спешил драматизировать ситуацию Писаренко и спросил у Васильева: - Тайник у хутора проверяли?
- Смотрели, записки от Пацана в нем нет.
- А диверсанты хоть на месте? - начал терять терпение Аниченко.
- Должны быть на хуторе.
- Так должны, или их там нет?
- С поста в Грушевом докладывают: за пределы хутора они не выходили.
- Докладывают, а что толку?! Пацан молчит! Мы ни черта не знаем! - в сердцах бросил Аниченко и потребовал: - Александр Васильевич, садись в вертушку и лети к Ковалеву. Кстати, где он сам?
- Должен быть на Грушевом.
- Да что ты заладил, должен?
- Извините, Василий Сергеевич, сейчас разберусь, - смешался Васильев.
- Короче, Саша, находишь Ковалева, берешь группу захвата Голубева - и на Грушевый.
- Есть!
- На месте разберись, где Пацан, где диверсанты и что там происходит. Задачу понял?
- Так точно, товарищ генерал! - подтвердил Васильев.
- Только без фанатизма! Разведку провести с умом. Главное - не подставиться и не вспугнуть мерзавцев. В общем, прояви смекалку.
- Там рядом озеро, - напомнил Писаренко и предложил: - Под рыбаков работай, Александр Васильевич.
- Сообразим на месте, - принял к сведению Васильев и обратился к Аниченко: - Разрешите вопрос, Василий Сергеевич?
- Давай!
- А если Пацан у них в заложниках, тогда что?
Аниченко яростно заскрипел зубами и замкнулся в себе.
Группа "Ястребов", за которой он с подчиненными уже больше недели на грани разумного риска вели охоту, так и не проявилась в полном составе. Важа каким-то звериным чутьем улавливал опасность и каждый раз ловко путал следы. До сих пор в оперативном штабе операции точно не знали, сколько же всего диверсантов. Они, как призраки, возникали в поле зрения контрразведчиков и затем исчезали. Аниченко, рассчитывая покончить с ними одним махом, тянул до последнего. Теперь же, когда Пацан замолчал, а над операцией нависла угроза провала, от него требовались быстрые и решительные меры. И Аниченко не потерял присутствия духа. Писаренко с Васильевым снова увидели перед собой генерала, способного в трудную минуту собрать свою волю в кулак, отбросить в сторону все второстепенное и сосредоточиться на главном. Остановив взгляд на Васильеве, Аниченко потребовал:
- Слушай меня внимательно, Александр Васильевич! Первое - если Пацан в заложниках, то хутор наглухо блокировать, так, чтобы ни одна тварь не выскочила. Второе - всех посторонних вывести за оцепление. Третье - вступить в переговоры с диверсантами и тянуть время до моего прибытия. Четвертое, если Пацан жив - восстановить с ним связь и выяснить, что произошло и что замыслили диверсанты. Исходя из этого, будем определяться с дальнейшим ходом операции. У меня все. Вопросы?
Васильев подтянулся и ответил:
- Вопросов нет, товарищ генерал! Разрешите приступать к выполнению задания?
- Да, и удачи тебе, Саша! - пожелал ему Аниченко.
"Так что же случилось на хуторе? Почему молчит Пацан? - терзаясь этими мыслями, Васильев вихрем промчался по коридору, заскочил к себе в комнату и, прихватив автомат с бронежилетом, ринулся к лифту. Дверцы бесшумно закрылись за спиной, кабина качнулась и, набирая скорость, устремилась вверх. Аварийный подъемник за несколько секунд доставил Васильева с сорокаметровой глубины к выходу резервной потерны. Перескакивая через ступеньки, он на одном дыхании взлетел к вертолетной площадке.
Хищный силуэт "крокодила" выглядел еще более устрашающим на фоне суровой панорамы гор. В тени его устало обвисших лопастей нес службу часовой. При появлении Васильева он сбросил с плеча автомат, угрожающе повел стволом и потребовал:
- Стоять! Пароль!
- Ты че, перегрелся, парень? Я из военной контрразведки! - рявкнул Васильев.
- Не двигаться! Пароль! - упрямо твердил часовой и передернул затвор автомата.
- Парень, кончай играть в зарницу!
- На землю! Я сказал: на землю!
- Я тебе, бля…
Выстрел в воздух заставил Васильева замереть.
- Часовой, отставить! Сдать мне пост! - прозвучала отрывистая команда.
На помощь Васильеву спешил майор-вертолетчик. Вслед за ним из домика отдыха высыпал экипаж.
- Товарищ майор, я полковник Васильев, военная контрразведка, - представился Александр.
- Я вас знаю, товарищ полковник. Что происходит?
- Приказ генерала Аниченко, экипаж поступает в мое распоряжение!
- Понял. Будем выполнять.
- Немедленно вылетаем!
- Куда?
- В район старых военных лагерей под Абинском.
- А там есть где сесть?
- Должно быть.
- Ладно, на месте разберемся. Если что, сядем с помощью какой-нибудь матери, - с улыбкой произнес майор и приказал экипажу: - Ребята, летим!
Пилоты заняли свои места и стали готовить вертолет к вылету. Васильев, воспользовавшись паузой, связался с Ковалевым и поторопил с ответом:
- Павел Николаевич, что-нибудь прояснилось?
- Глухо, как в танке, Александр Васильевич. Пацан молчит. На хуторе никакого шевеления, - уныло отвечал Ковалев.
- Понятно, - не мог скрыть разочарования Васильев и распорядился: - Жди, скоро буду с группой захвата.
- Будем брать?
- Посмотрим по обстановке.
- Ясно, а если "Ястребы" пойдут в отрыв, мои действия?
- Сколько у тебя бойцов?
- Трое с Терещенко и два человека из наружки на хуторе.
- М-да, негусто, - посетовал Васильев и задумался.
Он отдавал себе отчет: в случае боя с диверсантами счет был бы не в пользу контрразведчиков. Шестеро натасканных диверсантов да еще с заложником - Пацаном - против семерых, из которых два оперработника и два разведчика наружного наблюдения, слабо владеющие навыками огневого контактного боя, имели явное превосходство. Но ситуация не оставляла выбора, и Васильев приказал:
- Твоя задача, Павел, блокировать диверсантов и навязать им позиционный бой! На штурм не идти, держаться до моего прибытия.
- Александр Васильевич, а если они под прикрытием Пацана попытаются вырваться?
Васильев болезненно поморщился и, с трудом подбирая слова, ответил:
- Павел, в общем, ну ты понимаешь, они не должны уйти живыми. В первую очередь валите Важу.
- Постараемся. Будем стоять до конца! - решительно заявил Ковалев.
- Только зря не рискуй, Павел! Я скоро буду! - закончил разговор Васильев и поторопил командира экипажа: - Давай, сокол, в небо! Дорога каждая минута.
- Все, взлетаем, товарищ полковник. Держитесь! - предупредил тот.
Свист винтов перешел в душераздирающий рев. Вертолет содрогнулся и, оторвавшись от земли, на мгновение завис в воздухе, а затем, подчиняясь твердой руке пилота, вырвался из каменных объятий гор и взмыл над хребтом. Вскоре болтанка прекратилась, и Васильев снова обратился к командиру:
- Товарищ майор, мне нужна связь.
- Понял, товарищ полковник, будет, - заверил тот и приказал радисту: - Саня, обеспечь!
- Не вопрос, Алексей Петрович, нужны частота и позывные, - ответил он.
Васильев порылся в карманах, достал листок с записью и подал радисту. Тот положил перед собой, снял с панели вторую пару наушников и, передав Васильеву, предложил:
- Товарищ полковник, наденьте!
После чего радист энергично защелкал тумблерами на панели управления радиостанцией. Прошло несколько секунд, и в наушниках Васильева зазвучали позывные:
- Рыбаки! Рыбаки! Вас вызывает Гора. Ответьте Егерю!
После повторного вызова в эфире зазвучал голос командира спецгруппы "Альфа" майора Голубева.
- Егерь, Рыбак тебя слушает, - ответил он.
- Рыбак, поднимай ребят на ноги! Машины готовь на ход. Начался клев. Буду у вас минут через пятнадцать, - выпалил Васильев.
- Вас понял, жду, - подтвердил Голубев.
- И еще, Рыбак, найди снасти на трех человек!
- Чего-о?!
- Найди снасти: удочки, сети и прочую рыбацкую тряхомудию. Ты понял, хорошие снасти! - повторил Васильев.
- Егерь, я что-то не врублюсь, а на кой хрен? - не мог понять Голубев.
- Потом объясню. Делай что говорят! - начал терять терпение Васильев.
Экипаж переглянулся. На лицах вертолетчиков было написано такое же недоумение, которое, вероятно, в эти минуты сохранялось на лице Голубева. Озадаченный командир не выдержал и полюбопытствовал:
- Товарищ полковник, я что-то не понял, куда и для чего мы летим?
- Я же сказал, к летнему лагерю ростовского военного института, - не стал вдаваться в объяснения Васильев.
- С этим ясно. А удочки, сети к чему? Сердюков, что ли, на рыбалку собрался?
- Хуже.
- Куда уж хуже. М…к, армию развалил! - зло бросил пилот и резко нажал на рукоять управления.
"Крокодил" клюнул носом вниз. Васильева швырнуло вперед. В последний момент он ухватился за стойку радиостанции, с трудом устоял на ногах и рыкнул:
- Майор, ты че, меня угробить собрался?!
- Нет, у меня нервный тик на фамилию Сердюков, - огрызнулся тот.
- Но я же не Сердюков.
- Жаль, а то бы вся армия спасибо сказала.
- Слушай, майор, оставь Сердюкова в покое, не до него. Сколько осталось лета?
- Минут семь, не больше, - буркнул тот, вывел вертолет из пике и взял курс вдоль реки Абин.
На шестой минуте внизу серебристой лентой блеснула на солнце река, и возник расчерченный, будто по линейке, аллеями и дорожками, бывший лагерь ростовского военного института. На его южной окраине у кромки футбольного поля стояли три "Нивы" и суетилась кучка людей.
- Командир, садимся прямо на стадион, ближе к машинам, - предложил Васильев.
Пилот кивнул и нажал на рукоять управления. "Крокодил", описав полукруг, зашел на посадку и приземлился перед футбольными воротами.
Васильев, не дожидаясь остановки винтов, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Навстречу ему спешил Голубев, за его спиной, выстроившись в шеренгу, стояли четырнадцать спецназовцев. Их ладные, дышащие силой и здоровьем фигуры подняли настроение Васильеву. Пробежавшись по ним взглядом, он задержался на странной троице, мявшейся в сторонке. В одних трусах рядом со сваленными в горку сетями, удочками и брезентовыми куртками они производили комическое, если не сказать, странное впечатление. Оперативность и решительность, с которой Голубев решил вопрос с рыбацкой экипировкой, произвели впечатление на Васильева.
- Слава, ну ты даешь! У меня нет слов!
- Фирма веников не вяжет, Василич! Ребята попались понятливые. С полуслова все поняли, - бодро доложил Голубев.
Что это были за слова, Васильев догадался по понурым фигурам рыбаков и ссадинам на теле и лице одного из них. С укоризной посмотрев на Голубева, он направился к рыбакам. Они настороженно косились на него и ничего хорошего не ждали от начальника, свалившегося на их голову прямо с неба. Прокашлявшись, Васильев поздоровался, в ответ еле слышно прошелестело: "Здрасте", и обратился:
- Ребята, извините, что так вышло, всего объяснить не могу. Это надо для важного дела. Вещи вернем, и вы внакладе не останетесь.
- Товарищ полковник, не останутся, я о них позабочусь, - заверил майор-вертолетчик и, подмигнув Голубеву, пообещал рыбакам: - Ребята, штаны вам найдем и, если захотите, то и на вертолете покатаем.
За его спиной раздались смешки и посыпались шутливые реплики экипажа:
- Даже порулить дадим. И прыгнуть тоже.
- Сами прыгайте, с нас хватит, - с вызовом заявил худой, как жердь, рыбак.
- А что так? - Майор-вертолетчик с трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.
- Ага, вон те, - рыбак кивнул на Голубева, - попросили порыбачить - и что? Без штанов мы остались.
- Без штанов?…Ха-ха, - здесь уже не сдержался Васильев.
Ему вторили экипаж и строй спецназовцев. Только майорвертолетчик по-прежнему оставался невозмутим, подошел к худому рыбаку и, похлопав по плечу, добродушно сказал:
- Не ссы, мужик, если захотите прыгнуть, то дадим парашюты.
- И че? Где мне то кольцо искать? - в тон ему ответил рыбак.
- Не волнуйся, покажем, - заверил майор-вертолетчик.
- Вот и договорились, - закончил разговор с рыбаками Васильев и распорядился: - Вещи рыбаков в машину! Слава, со мной! - и, заняв место в головной "Ниве", поторопил водителя: - Давай, парень, жми!
От лагеря, где остались экипаж вертолета и незадачливые рыбаки, до хутора Грушевый было около 12 километров. Хорошо укатанная дорога шла по просторной долине, среди полей подсолнечника, а затем, стиснутая скалами, вся норовила выскользнуть из-под колес в мрачную, холодную бездну, где ревела и вскипала седыми бурунами река.
За три километра до Грушевого Голубев предложил:
- Александр Васильевич, впереди будет поляна. Может, оставим машины, а дальше пешком?
- Там удобный спуск, а через речку ведет подвесной мост. Будет быстрее и надежнее, - поддержали командира спецназовцы.
- Хорошо, - согласился Васильев.
Доехав до поляны, он, Голубев и спецназовцы спрятали машины в кустах, взяли с собой оружие, рыбацкие снасти и спустились к реке. По подвесному мосту перебрались на другой берег и горной тропой вышли к северной окраине хутора.