- С чем там разбираться?! Поздно! Обосрались с головы до ног! - сорвался на крик Джапаридзе и, потрясая списками агентуры, обрушился на притихших подчиненных с новыми обвинениями: - Разве это агентура? Презервативы одноразового пользования! Вербуете всякую шваль! Нам нужны агенты, за которыми пойдет не десяток наркоманов, а толпы, которые сметут марионеток Москвы в Сухуми и Цхинвали.
- Георгий Зурабович, но ведь не все зависело от нас. Если бы Ахерн прислушался к тому, что мы предлагали, то… - попытался вставить слово Чиковани.
- Нашел, кого вспомнить! Не сегодня, так завтра, как и Ахерна, нас выметут отсюда поганой метлой! - продолжал разнос Джапаридзе.
Последняя его фраза повисла в воздухе и сказала многое. Даже Сосо Ахалая, недавно назначенному на должность начальника отдела, стало ясно - провал операции "Троянский конь" одним только разносом не закончится. Джапаридзе, поняв, что брякнул лишнее, тут же отыграл назад:
- Но мы не должны опускать руки! Народ Грузии не простит нам этого! Спецпредставитель директора ЦРУ господин Фрезер в целом положительно оценил наши усилия и поддержал мои новые предложения. Они касаются вербовки агентов влияния в руководстве сепаратистов и приобретения ценных источников информации среди русских военных.
- Георгий Зурабович, так мы об этом не один раз говорили Ахерну! Но все упиралось в деньги! - напомнил Чиковани.
- То было вчера, а сегодня моя позиция получила поддержку у Фрезера! Деньги будут и деньги немалые. Дело за нами!
В кабинете произошло оживление. Заскрипели стулья и раздались одобрительные возгласы:
- Да это же другое дело! Теперь можно работать по-крупному!
- Тихо-тихо, господа! - успокоил Джапаридзе и, заканчивая совещание, строго предупредил: - С этого дня никакой расхлябанности! Все должно быть подчинено интересам дела! Это мое последнее слово!
Здесь он взял на себя лишнее - последнее слово оставалось за президентом Саакашвили. А тот держал паузу. Больше недели Джапаридзе находился в подвешенном состоянии. Начальственное кресло, качнувшееся было под ним, все-таки устояло. Этому поспособствовали Фрезер и новый резидент Дик Дуглас, сменивший Ахерна. На встрече с Саакашвили они отстояли Джапаридзе. Свое слово сказала и Госпожа Удача - на сотрудничество с грузинской разведкой пошел Санакоев, кроме него, еще два кандидата из числа высокопоставленных осетинских и абхазских чиновников были близки к этому. С таким результатом можно было идти на доклад к Саакашвили, и тот сменил гнев на милость. Более того, Саакашвили поддержал идею с нелегальными резидентурами в России и потребовал не жалеть на них ни средств, ни денег.
Получив карт-бланш, Джапаридзе с утроенной энергией взялся за работу. За два месяца его подчиненные вывернули Грузию наизнанку. На пограничных пунктах, в аэропортах, в паспортных столах они искали родственников тех, кто проходил службу в российских спецслужбах, армии, а также лиц, близких к руководству Абхазии и Южной Осетии.
16 ноября 2006 года на стол Джапаридзе лег список из 21 человека. Они были не чета тем десяткам ранее завербованных агентов-контрактников и прапорщиков - будущие агенты представляли сливки российской армии. Фломастер Джапаридзе энергично двигался по списку и подчеркивал: подполковник Куршидзе - офицер штаба, подполковник Мачидзе - офицер штаба, подполковник Калашвили - старший офицер разведотдела и остановился - старший лейтенант Галлиев. Джапаридзе поднял голову, с недоумением посмотрел на Чиковани и спросил:
- Константин, а этот старлей как сюда попал?
- Шифровальщик, - пояснил тот.
- Хорошо, оставить! С кого начнем разработку?
- С Калашвили, - предложил Чиковани и пояснил: - Имеет доступ к важным секретам, располагает информацией об агентах ГРУ в Грузии. Знаком с нашим агентом Док. Через него мы изучим Калашвили и подготовим вербовку.
- Согласен. Что имеем в Москве?
- Есть серьезные наработки, через некоторое время можно будет говорить о конкретных лицах. Я полагаю, что в ближайшие месяцы в Москве у нас появится парочка крупных агентов.
- Крупные агенты - это хорошо, а с другой стороны, и большая головная боль, - философски заметил Джапаридзе.
- Это какая же? - терялся в догадках Чиковани.
- Руководить такими агентами из Тбилиси слишком рискованно - засветим перед ФСБ.
- А если встречи проводить на Украине?
- Не выход - агенты подобного уровня на виду у командования и контрразведки. Поэтому остается один путь - создавать резидентуры в России.
- И работать с агентами с позиций нашего посольства в Москве.
- Нет! Только нелегальные резидентуры!
- Но это же такие деньги!
- Не наши же, вот пусть американцы и раскошелятся!
- Хорошо. А кто резиденты: Док? Казбек?
- Исключено! Слишком велика цена. Только кадровые сотрудники! - категорично отрезал Джапаридзе.
- Кадровые?! - изумился Чиковани.
- Именно кадровые, Константин! Профессионалы, прошедшие через боевые операции в Абхазии и Южной Осетии, имеющие опыт работы в России и готовые пойти на жертвы.
- М-да, сложнейшая задача! - отметил Чиковани и задумался.
Он мысленно перебирал своих подчиненных. Профессионализм большинства из них был проверен в операциях. Надежность также не вызывала сомнений. Тех, кто посматривал в сторону России, еще при Шеварднадзе вымели из разведки антироссийской метлой. Смелости и решительности многим также было не занимать.
- Так кто, Костя? - торопил с ответом Джапаридзе.
Чиковани развел руками.
- А если твоего Херладзе?
- Заместитель начальника Оперативного управления?! Так это же фигура! - воскликнул Чиковани.
- Вот именно! Но дело не в должности, а в профессионализме и надежности Зазы. Вспомни 2003 год в Южной Осетии.
- Это когда его группу блокировали?
- Да, и он готов был себя взорвать, но не сдаться.
- Согласен, более подходящей кандидатуры, чем Заза, не найти, - признал Чиковани.
- И потом, Костя, не забывай, после провала в Абхазии мы с тобой висим на волоске. Ход с резидентурой и такой кандидатурой, как Херладзе, снимет все вопросы у президента и ЦРУ.
- Таким образом мы убьем двух зайцев, - заключил Чиковани.
- Да, но тянуть с резидентурами нельзя. С сегодняшнего дня займись подготовкой Херладзе. О его миссии должны знать только четыре человека: президент, я, ты, а у американцев Дуглас. Для всех остальных, в том числе и родственников - Херладзе уволился и занялся бизнесом на Украине. Его подготовку возлагаю лично на тебя. Срок - три месяца!
- Понял! Не подведу, Георгий Зурабович! - заверил Чиковани.
- Другого выхода у нас с тобой, Костя, нет. Второго провала Саакашвили нам не простит, - напомнил Джапаридзе и, завершая разговор, потребовал: - На одном Херладзе не останавливайся. Параллельно займись подбором еще нескольких кандидатур…
С того дня в глубочайшей тайне грузинской разведкой и резидентурой ЦРУ в Тбилиси была разработана и осуществлена операция по переводу на нелегальное положение кадрового сотрудника - заместителя начальника Оперативного управления Специальной службы внешней разведки Республики Грузия Зазы Херладзе.
17 февраля 2007 года в рейсовом автобусе Донецк - Ростов- на-Дону на территорию России въехал ничем не примечательный пассажир. Первому нелегальному резиденту грузинской разведки Шота предстояло под видом коммерсанта осесть в городе Владикавказе, взять на связь агента Док и с его помощью создать шпионскую сеть в 58-й армии.
Глава 3
Маршрутный автобус Донецк - Ростов-на-Дону, напоминающий океанский лайнер, медленно вплыл на привокзальную площадь. Протиснувшись через флотилию юрких "Пазиков" и "Газелей", он устало выдохнул двигателем и застыл на стоянке. По салону прокатилась волна оживленных голосов и галдящим ручьем пассажиров выплеснулась на перрон.
Резидент Специальной службы внешней разведки Грузии Шота - Заза Херладзе, три месяца назад перевоплотившийся в коммерсанта, перебросил через плечо объемистую спортивную сумку, протиснулся к выходу и поежился. Зима в Ростове давала о себе знать. Свирепый степняк, налетевший из-за Дона, наотмашь хлестанул по лицу колючей снежной крупой и сбил дыхание. Херладзе поспешно задернул молнию на куртке, набросил на голову капюшон и, спрыгнув с подножки, направился к автовокзалу. На полпути он замедлил шаг, перед входом в автовокзал мелькнула мышиная милицейская шинель, и после секундного раздумья резко свернул к стоянке такси. Чувство опасности, которое поселилось в нем после того, как за спиной осталась граница с Украиной, подгоняло вперед. Оглянувшись - милиционер продолжал топтаться перед входом, - Херладзе ускорил шаг, взглядом поискал машину и остановил выбор на серой "Хонде". На стоянке их было две близких по цвету.
"Две не одна. Труднее будет искать", - отметил про себя Херладзе и подошел к машине с заляпанным номером.
Водитель даже не шелохнулся.
"Сволочь! Задницу лень оторвать! - выругался в душе Херладзе и постучал по лобовому стеклу.
Форточка приоткрылась. В ней возникла усатая, со следами глубокого похмелья, помятая физиономия.
- Привет, командир! - поздоровался Херладзе.
- Здорово, - буркнул таксист.
- Свободен?
- Как птица в полете, - оживился водитель.
Херладзе открыл заднюю дверцу и бросил сумку на сиденье. В нос шибануло прокуренным, спертым воздухом. Но он не стал расстегивать куртку и стаскивать с головы капюшон - зачем лишний раз светиться - и сел в машину.
- Як житуха в Хохляндии? - поинтересовался таксист.
- С чего ты взял, что я с Украины? - насторожился Херладзе.
- Не слепой. - Таксист кивнул на автобус.
- Не знаю, я по дороге подсел, - быстро нашелся Херладзе.
- Понятно. Так куда едем, шеф?
- К вокзалу.
- На поезд?
- Езжай, по дороге скажу, где тормознуть! - поспешил свернуть разговор Херладзе и, надвинув еще ниже капюшон на лицо, ушел в себя.
Первый шаг в операции "Сеть", разработанный в глубочайшей тайне в недрах Специальной службы внешней разведки Грузии, был сделан. Ее резидент Шота, благополучно пройдя проверку на российском пограничном посту, стал еще ближе к намеченной цели - Владикавказу.
Херладзе закрыл глаза, мысленно перенесся в этот южный российский город и попытался представить себе особо ценного агента Док - подполковника Хвичу Имерлидзе. Успех операции "Сеть" во многом зависел от него. Он должен был обеспечить легализацию резидента, а в дальнейшем подбор кандидатов на вербовку в агентурную сеть.
"Кто ты, Док? Что тобой движет? Насколько на тебя можно положиться?" - задавался вопросами Херладзе.
Сухие строчки, написанные казенным языком, из материалов досье на агента Док вряд ли могли дать на них исчерпывающие ответы. На вербовку Имерлидзе пошел не сразу. Во время отпусков на историческую родину сотрудники грузинской разведки дважды заводили с ним разговоры на тему: "…каждый грузин, где бы он ни находился, обязан помогать своей маленькой родине в ее борьбе с имперскими силами", под которыми, естественно, подразумевалась Россия.
Эти разговоры не возымели на Имерлидзе действия. Ушлый тыловик из армейского госпиталя, частенько путающий свой карман с государственным, на подобную лирику не покупался. Он хорошо знал цену деньгам, а еще лучше сроки наказания за шпионаж, на которые российские суды не скупились, и каждый раз отделывался от подчиненных Джапаридзе обещаниями "если что-то будет, то скажу". В конце концов у них иссякло терпение, и они перешли от слов к делу - взяли в крутой оборот мать Имерлидзе. У больной женщины внезапно возникли проблемы не только с лечением, но и с квартирой, и, куда бы она ни обращалась, перед ней вставала невидимая стена. Последняя надежда оставалась на сына в России, и он не остался безучастен к мольбе матери - пообещал приехать и помочь в решении возникших проблем.
Отправляясь в Грузию, Имерлидзе не подозревал, что поездка перевернет всю его жизнь. После проверки документов на российско-грузинской границе он попал в ежовые объятия подчиненного Джапаридзе. То, что он услышал от обходительного в манерах и беспощадного в действии Отара, повергло российского подполковника в ужас. В спецслужбе Грузии его предыдущие приезды на историческую родину и беседы с однокашниками, среди которых были военные, расценили как шпионаж. Имерлидзе потерял голову от страха и согласился на сотрудничество. После короткого шпионского ликбеза все того же Отара теперь уже агент Док убыл в Россию с заданием собирать секретные данные о боевой деятельности и мобилизационной готовности частей 58-й армии Северо-Кавказского военного округа.
Возвратившись во Владикавказ, Имерлидзе в первые дни ходил сам не свой и десятой дорогой обходил кабинет контрразведчика. Страх перед разоблачением давил на него невидимым прессом. Подчиненные не узнавали своего "генацвале"; на складе после незатейливых комбинаций прохиндеев-кладовщиков с утруской и усушкой продуктов их излишки мертвым грузом лежали на полках, а он никак не реагировал на заманчивые предложения местных коммерсантов.
Шло время. В службе и в отношениях Имерлидзе с сослуживцами ничего не менялось. Не изменились его отношения и с контрразведчиком - майор Свинцов по-прежнему был приветлив и не чурался разговора. После нескольких совместных чаепитий, подкрепленных дежурной бутылкой коньяка, которую подчиненные Имерлидзе не забывали оставлять в его кабинете, шпион воспрянул духом. Ему, казалось, что все вернулось на круги своя, и он, как прежде, стал заводилой в веселых компаниях. Широкие связи Имерлидзе в силовых структурах и в администрации города, а также способность залезть в самую засекреченную душу и предопределили его ключевую роль на первом этапе операции "Сеть".
По замыслу Джапаридзе, агенту Док предстояло обеспечить не только легализацию Херладзе во Владикавказе, но и сделать резидента своим среди российских военных, чтобы затем начать плести разветвленную шпионскую сеть в штабах и боевых подразделениях Северо-Кавказского военного округа. Сеть, в которой российские войска должны были запутаться в час "Ч", когда армия Грузии примется за зачистку Абхазии и Южной Осетии от "сепаратистов".
Несмотря на столь стремительное возвышение Дока в шпионской иерархии, Херладзе, хорошо знающий все риски профессии разведчика, когда, казалось бы, самый надежный агент мог оказаться ловкой подставой противника, а его информация - тонкой дезинформацией, испытывал сомнения в надежности агента и задавался вопросами:
"Так кто же ты, Хвича Юлонович, на самом деле? Наш ценный агент или наживка ФСБ? Верный соратник или мерзкий предатель? Прожженный делец, торгующий русскими секретами, или истинный патриот своей родины? Готов ли ты, как и я, положить на чашу весов благополучие семьи, карьеру, в конце концов, саму жизнь ради нашей Грузии? На что я могу рассчитывать с тобой, Хвича Юлонович?" - размышлял Херладзе.
В памяти резидента с фотографической четкостью всплыли страницы из досье агента Док - "…родился сорок лет назад в селе Шиндиси Горийского района - на родине Сталина". Это тебе не пижонский Сухуми или Батуми. В селе, тем более горном, слюнтяи не растут. Там куется характер…
В 1986-м поступил в военное училище и закончил с красным дипломом. Выходит, далеко не дурак. С девяностого года на офицерских должностях. Службу начинал в Советской армии - значит, свой среди русских. Дети родились в России - еще один твой плюс - контрразведка не будет цепляться…
Подполковник - это тебе не ванька-взводный, - располагаешь важными связями среди старших офицеров, а может, и генералов.
Заместитель командира части, правда, армейского госпиталя. К сожалению, в нем боевые планы не разрабатывают. Хотя, как сказать. Подхватил генерал или штабная шишка триппер - и ты незаменимый человек.
Во Владикавказе четвертый год. Срок немалый. При твоей придворно-воровской должности - зама по тылу - это крутые связи с выходами на ФСБ и МВД. А здесь.
- Шеф, так куда тебе? Подъезжаем, - напомнил о себе таксист.
Херладзе встрепенулся и бросил взгляд в окно. Впереди показалась привокзальная площадь.
"Таксеры - народ наблюдательный. Заметил же, гад, что я приехал с Украины. Незачем русской контрразведке давать лишнюю наводку. Пройдусь пешком", - решил Херладзе и попросил:
- Командир, у киоска тормозни.
Таксист сбросил скорость и, прижавшись к обочине, остановился. Херладзе пошарил по карманам, достал деньги и поинтересовался:
- Сколько, командир?
- А сколько не жалко, - хитрил тот.
- Ладно. - Херладзе отсчитал двести рублей и положил на переднее сиденье.
Таксист пошевелил пальцем скудную кучку, его физиономия скуксилась, и проворчал:
- Ты че, шеф?
- А что, разве мало?
- Не богато! За такие бабки у нас и на кладбище не повезут.
- Так ехали всего пять минут!
- И че?
- Как-то не по-божески.
- Ты че, Христос? Жалко бабки, так топал бы пехом!
- И потопаю! - буркнул Херладзе, схватил сумку и дернулся на выход.
- Погодь! - остановил его таксист.
- Ну, что еще?
Таксист засучил пальцами по кучке денег, схватил десятку и, швырнув ему, с презрением бросил: "Подавись, жлоб!"
- Да, ладно тебе, командир. Ну, зачем так. - Херладзе пытался погасить конфликт.
Это ему не удалось. Таксист с похмелья был зол, как собака, и рявкнул:
- Бери и бегом в аптеку!
- В аптеку?!
- Туда, и купи презерватив!
- Чего-о? - опешил Херладзе.
- А того, чтобы такие пидеры, как ты, не плодились!
- На себя посмотри! Рожа запойная! - Выдержка изменила Херладзе.
- Че?! Ах ты, козел! - Взбешенный таксист рванулся к нему.
Херладзе захлопнул дверцу и отскочил за киоск. Вслед ему неслось:
- Чурка! Кацо!
Прохожие, кто с любопытством, кто с осуждением, наблюдали за происходящим.
"Зрителей только не хватало! Идиот! Заза, так же нельзя! Забудь, ты уже не начальник, ты коммерсант!" - костеря себя в душе, Херладзе поспешил скрыться во дворах домов. Быстрая ходьба успокоила разгулявшиеся нервы и вернула способность трезво рассуждать.
"Кацо? Чурка? Стоп! Как же эта сволочь догадалась, что я грузин? У меня что, на лице написано? - задавался вопросами Херладзе. - Усы? Загар? Акцент? Ладно, загар и акцент никуда не денешь. А усы? Надо сбрить! Лучше потерять их, чем голову", - заключил он и направился к центральному входу вокзала.
Гомонящая на разных языках людская река подхватила его, внесла в здание и выплеснула в зал билетных касс. В нем на удивление было немноголюдно. Херладзе прошел к свободному окошку, подал билетерше паспорт и попросил:
- Мне купейный до Владикавказа.
Она, поиграв пальцами на клавиатуре, бросила взгляд на монитор и уточнила:
- Вам верхнее или нижнее место?
- Верхнее, пожалуйста.
Билетерша, полистав паспорт, подняла голову, пробежалась взглядом по Херладзе, снова склонилась над клавиатурой.
"И здесь прокатило! Молодцы!" - мысленно поблагодарил он спецов из оперативно-технического отдела, изготовивших паспорт.