- Сенатор, все не так просто. Дайте нам время. В настоящий момент мы, может быть, даже и знать ничего не хотим. Если подвести итог, то кто-то подсунул русскому флоту колоссальную дезинформацию. Возможно, её целью является просто расшатать его, но ситуация явно вышла из-под контроля. Как или почему это произошло, мы не знаем. Можете не сомневаться, однако, что тот, кто затеял эту операцию, прилагает теперь массу усилий, чтобы замести следы. - Риттеру хотелось, чтобы сенатор правильно его понял. - Если Советы узнают, кто сделал это, их реакция будет крайне резкой - можете мне поверить. Не исключено, что через несколько недель нам будет известно что-то ещё. Израильтяне у нас в долгу и в конце концов передадут нам информацию, которая имеется в их распоряжении.
- За пару истребителей-бомбардировщиков F-15 и десяток танков, - заметил Доналдсон.
- За такие сведения это дёшево.
- Но если мы не имеем к этому отношения, к чему такая секретность?
- Вы дали мне слово, сенатор, - напомнил ему Риттер. - Начать с того, что, если сведения об этом просочатся, разве русские поверят, что мы не имеем никакого отношения к этой операции? Никогда! Мы пытаемся сделать разведывательную деятельность более цивилизованной. То есть, я хочу сказать, мы остаёмся врагами, но при конфликтах между различными разведывательными службами приходится задействовать слишком много агентов, да и опасность для обеих сторон слишком велика. С другой стороны, если нам когда-нибудь удастся выяснить, как всё это произошло, мы, может быть, сами захотим воспользоваться таким методом.
- Но эти причины противоречат друг другу.
- Разведывательная деятельность в этом и заключается, - улыбнулся Риттер. - Если мы узнаем, кто сделал это, то сможем использовать информацию в собственных интересах. Как бы то ни было, сенатор, вы дали мне слово, и я сообщу об этом президенту сразу по возвращении в Лэнгли.
- Хорошо. - Сенатор встал. Беседа закончилась. - Надеюсь, вы будете держать нас в курсе событий.
- Это наш долг, сэр. - Риттер тоже встал.
- Вот именно. Спасибо, что приехали сюда. - Расставаясь, они не пожали друг другу руки и на этот раз.
Риттер вышел в коридор, не заходя в приёмную. Он остановился, чтобы посмотреть на крытый портик здания Харта. Это напомнило ему о местном отеле "Хайат". Вопреки привычке пользоваться лифтом, он спустился на первый этаж по лестнице. В случае удачи ему удастся одержать крупную победу. У входа ждал автомобиль, и Риттер попросил отвезти его в здание ФБР.
- Значит, это не операция ЦРУ? - спросил Питер Хендерсон, старший помощник сенатора.
- Нет, я верю ему, - ответил Доналдсон. - У него не хватит сообразительности придумать что-то похожее на это.
- Не понимаю, почему президент не хочет избавиться от него, - пожал плечами Хендерсон. - Разумеется, на такой должности лучше иметь некомпетентного человека. - Сенатор согласно кивнул.
Вернувшись в свой кабинет, Хендерсон опустил жалюзи, хотя солнце было с противоположной стороны. Через час водитель проезжавшего мимо такси фирмы "Блэк энд уайт" посмотрел на окно и обратил внимание на опущенные жалюзи.
Этим вечером Хендерсон работал допоздна. Здание Харта было почти пустым, поскольку большинство сенаторов покинули город. Доналдсон остался в Вашингтоне только из-за личных дел и потому, что кто-то должен следить за развитием событий. В качестве председателя Специального комитета по разведке ему приходилось исполнять больше обязанностей, чем хотелось бы в это время года. Хендерсон спустился на лифте в главный вестибюль. При выходе из здания он выглядел именно так, как должен выглядеть старший помощник сенатора: серая тройка, дорогой кожаный атташе-кейс, аккуратно приглаженные волосы и решительная походка. Из-за угла выехало такси "Блэк энд уайт" и остановилось, чтобы подобрать пассажира.
- Уотергейт, - назвал он адрес и заговорил лишь после того, как такси проехало несколько кварталов.
У Хендерсона была скромная двухкомнатная квартирка в жилом комплексе Уотергейт - ирония судьбы, о которой он не раз задумывался. Приехав к месту назначения, он не дал шофёру чаевых. Когда Хендерсон вышел из машины и направился к главному входу, в такси села женщина. Ранним вечером поймать такси в Вашингтоне непросто.
- Джорджтаунский университет, пожалуйста, - сказала прелестная молодая женщина с рыжеватыми волосами и пачкой книг в руках.
- Вечерние занятия? - спросил шофёр, глядя в зеркало заднего обзора.
- Экзамены, - ответила девушка с лёгким беспокойством. - По психологии.
- Перед экзаменами самое лучшее - это расслабиться, - посоветовал таксист.
Специальный агент Хейзел Лумис неловко переложила книги из одной руки в другую. При этом она уронила на пол сумочку. Наклонившись за нею, она достала из-под сидения крошечный магнитофон, оставленный там другим агентом ФБР.
Через пятнадцать минут они подъехали к университету.
Плата за проезд составила три доллара восемьдесят пять центов. Лумис дала водителю пятёрку и сказала, что сдачи не надо. Она прошла насквозь через университетский городок и села в поджидавший её "форд", который отвёз её прямо к зданию Дж. Эдгара Гувера. Понадобилось потратить столько усилий - и все оказалось так просто!
- Это всегда просто, когда медведь появляется в поле зрения, - сказал инспектор, руководивший операцией, сворачивая на Пенсильвания-авеню. - Проблема, однако, заключается в том, чтобы сначала найти этого проклятого медведя.
Пентагон
- Господа, вас пригласили сюда потому, что все вы кадровые разведчики, хорошо знакомы с подводными лодками и свободно говорите по-русски, - обратился генерал Давенпорт к сидящим перед ним четырём офицерам. - Мне нужны офицеры именно с такими данными. Но этого недостаточно, для операции требуются добровольцы. Не исключено, что она может оказаться весьма опасной - пока мы не знаем, как она будет развиваться дальше. Скажу лишь одно: подобная операция - мечта каждого разведчика. Однако после её реализации вы никогда не сможете никому рассказать об этом. Но разве нам привыкать? - На лице Давенпорта появилась редкая для него улыбка. - Как говорят в кино, если вы хотите принять участие, отлично; если нет, можете сейчас же покинуть кабинет, и никто не обвинит вас за это. Трудно просить человека идти на заведомо опасное задание с завязанными глазами.
Разумеется, ни один из офицеров не вышел; все они принадлежали к числу тех, кого так просто не напугаешь. Кроме того, заявление о том, что никто не обвинит ушедшего в трусости, выглядело весьма сомнительным, тем более что у Давенпорта отличная память. За преимущество носить офицерскую форму получаешь меньше денег, чем при тех же способностях в гражданской жизни, зато имеешь шанс оказаться убитым.
- Спасибо, господа. Думаю, вам понравится задание. - Давенпорт встал и вручил каждому конверт из плотной бумаги. - Скоро вам представится возможность осмотреть советский подводный ракетоносец - изнутри.
Четыре пары глаз одновременно моргнули.
Северная Атлантика, 33° с.ш. и 75° в.д
Уже более тридцати часов подводная лодка "Итан Аллен" кружила в районе с этими координатами. Она крейсировала по пятимильному кругу на глубине двести футов. Спешить было некуда. Лодка поддерживала минимальную для управления скорость, а её реактор работал всего лишь на десятую своей мощности. Главный старшина помогал в камбузе.
- Первый раз занимаюсь этим на подводной лодке, - заметил один из офицеров "Аллена", взбалтывая омлет. Пришлось исполнять обязанности кока.
Главный старшина подавил вздох. Следовало бы взять с собой настоящего кока, но тот, что служил здесь прежде, был зелёным мальчишкой, а все остальные на борту "Аллена" отслужили уже больше двадцати лет. Все старшины были техниками, за исключением главного старшины, который мог в удачный для него день справиться с тостером.
- Вы часто стряпаете дома, сэр?
- Случается. У моих родителей ресторан в Пасс-Кристиане. Сейчас я готовлю мамин омлет по рецепту креолов из Нового Орлеана. Жаль, что у нас не осталось окуня. Я умею неплохо готовить окуня с лимонным соусом. Вы любите ловить рыбу, старшина?
- Нет, сэр. - В небольшой команде из офицеров и старшин-ветеранов сразу сложились неформальные отношения, но главный старшина был человеком, привыкшим к дисциплине и чинопочитанию. - Капитан, вы не знаете, чем мы здесь занимаемся, черт побери?
- Очень жаль, но это мне неизвестно, старшина. Главным образом ждём чего-то.
- Но чего, сэр?
- Не имею представления. Не передадите ли мне нарезанную ветчину? И гляньте на хлеб в духовке. Уже готов, наверно.
Линейный корабль "Нью-Джерси"
Капитан Итон был озадачен. Его боевая группа находилась в двадцати милях от русских. Если бы не темнота, он мог бы увидеть со своего кресла на мостике линкора надстройку "Кирова" на горизонте. Эскортные корабли вытянулись в одну широкую линию впереди огромного корабля, ведя гидролокацию в активном режиме и разыскивая подводные лодки.
После того как самолёты американских ВВС имитировали нападение на советский флагманский корабль, русские вели себя кротко, как овечки. Такое поведение, говоря мягко, было для них совсем не типичным. "Нью-Джерси" со своими эскортными кораблями, а также пара самолётов раннего радиолокационного обнаружения "сентри" держали советскую эскадру под постоянным наблюдением. Передислокация русских кораблей привела к тому, что внимание Итона переключилось на группу "Киров". Это вполне устраивало капитана. Его главные орудийные башни были направлены на цель, орудия заряжены восьмидюймовыми управляемыми снарядами, группы управления огнём полностью укомплектованы и готовы к стрельбе. "Тарава" находилась в тридцати милях к югу, её ударная группа из "харриеров" была готова к вылету через пять минут после подачи сигнала. Советы не могли не знать этого, несмотря на то что их противолодочные вертолёты не приближались к американскому кораблю ближе, чем на пять миль вот уже двое суток. Русские бомбардировщики "бэкфайеры" и "беары", которые совершали над головой челночные полёты на Кубу и обратно - их было всего несколько, да и те тут же возвращались, едва успев заправиться на острове, - не могли не доложить о том, что видели. Американские корабли расположились в растянутом боевом порядке, информация о целях для управляемых снарядов на "Нью-Джерси" и эскортных кораблях постоянно уточнялась с помощью корабельных датчиков. А русские не обращали на них никакого внимания. Единственным источником электронного излучения от них были навигационные радиолокаторы. Странно.
"Нимиц" находился сейчас в пределах досягаемости базирующихся на нём кораблей после броска из Южной Атлантики протяжённостью в пять тысяч миль; авианосец и его атомные эскортные корабли - "Калифорния", "Бейнбридж" и "Такстон" - были на расстоянии всего лишь четырехсот миль к югу, а боевая группа "Америка" отставала от них только на половину суток. Авианосец "Кеннеди" расположился в пятистах милях к востоку. Советам придётся принять во внимание опасность, угрожающую им от трех авианосных авиакрыльев за своей спиной и от сотен птичек ВВС на береговых аэродромах, постепенно перемещающихся с юга к северу, перелетая с одной авиабазы на другую. Может быть, этим и объяснялась их покорность.
Пролетающие бомбардировщики "бэкфайэр" постоянно сопровождались от Исландии сменяющими друг друга американскими истребителями - сначала "томкэтами" авиакрыла "Саратога", затем "фантомами" ВВС, действующими с береговых аэродромов Мэна, передавая далее советские бомбардировщики "иглам" и "файтинг-фэлконам", ведущим их вдоль побережья почти до самой Кубы. Все это, несомненно, свидетельствовало о том, что Соединённые Штаты всерьёз воспринимают происходящее, хотя американские самолёты больше не проявляли никакой агрессивности. Это нравилось Итону. Агрессивностью ничего не добьёшься, да и в случае надобности его боевая группа могла перейти к военным действиям за две минуты.
Жилой комплекс Уотергейт
- Извините меня. Я только что сняла квартиру дальше по коридору, и мне ещё не успели подключить телефон. Вы позволите воспользоваться вашим?
Хендерсон не раздумывал. Рост - пять футов три дюйма, рыжеватые волосы, серые глаза, ладная фигурка, ослепительная улыбка, модно одета.
- Конечно. Добро пожаловать в Уотергейт. Заходите.
- Спасибо. Я - Хейзел Лумис. Друзья зовут меня Сисси. - Она протянула ему руку.
- Питер Хендерсон. Телефон на кухне. Я провожу вас. - Все развивалось весьма многообещающе. У Питера только что закончился длительный роман с одной из секретарш сенатора. Расставание оказалось тяжёлым для обоих.
- Я вас не беспокою? У вас никого нет?
- Нет, в квартире только я и телевизор. Вы недавно в округе Колумбия? Ночная жизнь здесь совсем не такая, как о ней думают. По крайней мере когда вам завтра снова нужно идти на службу. Где вы работаете - вы ведь, наверно, не замужем?
- Совершенно верно. Я работаю программисткой в специальной правительственной службе. Боюсь, не могу рассказать об этом подробнее.
Все складывается как нельзя лучше, подумал Хендерсон.
- Вот телефон, - открыл он дверь в кухню.
Лумис быстро огляделась вокруг, словно оценивая отделку интерьера, сунула руку в сумочку, достала монету в десять центов и протянула её Хендерсону. Тот засмеялся.
- Первый звонок бесплатный, и прошу всегда пользоваться моим телефоном в случае надобности.
- Я даже не сомневалась, что жить здесь приятнее, чем в Лореле, - заметила девушка, нажимая кнопки на телефоне. - Алло, Кэти? Это Сисси. Я только переехала, и у меня даже телефон ещё не подключён… А, звоню от соседа по коридору, он любезно разрешил позвонить… О'кей, увидимся завтра за ланчем. До свидания, Кэти.
- Кто занимался оформлением вашей квартиры? - Лумис посмотрела по сторонам.
- Я сам. В Гарварде посещал курсы по искусству и знаю несколько хороших магазинов в Джорджтауне. Если знаешь, где искать, всегда можно найти отличные товары и недорого.
- Мне так хочется, чтобы моя квартира походила на вашу! Вы не позволите посмотреть остальные комнаты?
- Разумеется. Начнём со спальни? - Хендерсон засмеялся, чтобы показать, что у него нет никаких дурных намерений - которые на самом деле, конечно, были, хотя в таких делах он проявлял терпение.
Осмотр, продолжавшийся несколько минут, убедил Лумис, что в квартире действительно больше никого нет. Через минуту в дверь постучали. Хендерсон что-то добродушно проворчал, направляясь к двери.
- Пит Хендерсон? - В коридоре стоял мужчина в деловом костюме. Сам Хендерсон был в джинсах и спортивной рубашке.
- Да? - Питер отступил в глубь квартиры, понимая, что попал в ловушку. Однако то, что последовало дальше, изумило его.
- Вы арестованы, мистер Хендерсон, - сказала Сисси Лумис, показывая своё удостоверение агента ФБР. - По обвинению в шпионаже. Вы имеете право хранить молчание и связаться со своим адвокатом. Если вы добровольно откажетесь от права хранить молчание, все сказанное вами будет записано и может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката или вы не можете позволить себе нанять его, вам назначат адвоката, который будет представлять вас. Вам понятны ваши права, мистер Хендерсон? - Это было первое дело Сисси Лумис, связанное со шпионажем. В течение пяти лет её специальностью была борьба с грабителями банков - часто ей приходилось работать в качестве кассира, пряча в ящике с деньгами "магнум" 357-го калибра. - Вы готовы отказаться от своих прав?
- Нет. - Голос Хендерсона звучал хрипло.
- Ошибаетесь, придётся, - заметил инспектор. - Непременно придётся. - Он повернулся к трём агентам ФБР, сопровождавшим его. - Тщательно обыщите эту квартиру. Аккуратно и не поднимая шума. Мы не хотим никого будить. Вы пройдёте с нами, мистер Хендерсон. Сначала переоденьтесь. Советую идти добровольно, иначе придётся применить силу. Если пообещаете вести себя тихо, вам не наденут наручники. Но если попытаетесь бежать - поверьте мне, это может плохо кончиться.
Инспектор служил в ФБР уже двадцать лет и ещё ни разу не прибегал к оружию, тогда как на счёту у Лумис уже были два убитых преступника. Он относился к старой школе агентов ФБР и не мог не подумать о том, как отнёсся бы к случившемуся мистер Гувер, не говоря уже о новом директоре ФБР, еврее по национальности.
Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
В течение нескольких минут Рамиус и Комаров, глядя на карту, обсуждали курс. Матросы не обращали внимания на работу офицеров - команду никогда не ставили в известность о маршруте. Капитан подошёл к кормовой переборке и снял телефонную трубку.
- Позовите товарища Мелехина, - приказал он и подождал несколько секунд. - Товарищ стармех, это говорит командир. У вас больше нет трудностей с реактором?
- Никак нет, товарищ командир.
- Отлично. Продержитесь ещё двое суток. - Рамиус повесил трубку. Оставалось тридцать минут до начала новой вахты.
Мелехин и его заместитель Кирилл Сурцев несли вахту в машинном отделении. Мелехин следил на работой турбин, а Сурцев наблюдал за реактором. Каждому помогали мичман и трое матросов. Плаванье для механиков оказалось очень трудным. Казалось, осмотру подвергся каждый прибор и каждый датчик в машинном отделении, а многие были полностью отремонтированы двумя старшими офицерами, которым помогал Валентин Бугаев, офицер-электронщик и судовой гений, который также вёл политзанятия с командой. Те, кто несли службу в машинном отделении, были потрясены происшедшим больше всех остальных. Все знали о предполагаемом радиационном заражении - на подводной лодке трудно хранить секреты. Чтобы облегчить работу вахтенных матросов в машинном отделении, им в помощь были выделены матросы из других боевых частей. Капитан назвал это отличной возможностью овладеть смежной специальностью, что он считал необходимым. Команда же считала это хорошим способом получить дополнительную дозу радиационного облучения. Но, разумеется, дисциплина соблюдалась строго. Отчасти это объяснялось верой матросов в командира корабля, отчасти их подготовкой, но главным образом пониманием того, что случится с ними, если они перестанут должным образом, немедленно и точно, выполнять свои обязанности.
- Товарищ старпом, - обратился к Мелехину Сурцев, - мной замечены колебания в уровне давления главного контура, датчик номер шесть.
- Иду. - Мелехин поспешил к месту происшествия, оттолкнул мичмана в сторону и встал перед главной панелью управления.
- Опять неисправный прибор! На остальных давление нормальное. Все в порядке, - невозмутимо заметил старший механик, предварительно убедившись, что его слова услышаны. Все вахтенные в отсеке заметили, что старший механик прошептал что-то своему заместителю. Тот покачал головой, и оба принялись за регулировку приборов.