Последних слов из-за всхлипываний почти не было слышно. Несколько секунд Билл стоял неподвижно, потом положил руки ей на плечи и привлек к себе. Нежно, осторожно, опасаясь новой вспышки гнева. Но Кельтум, всегда такая застенчивая, на сей раз даже позволила своей головке отдохнуть на груди Билла, и он, глядя на ее макушку, чувствовал, как теплые слезы просачиваются сквозь ткань его рубашки, и боялся пошевелиться, не осмеливаясь обнять ее. Наконец она выплакалась, и тогда он тихо сказал:
- Пожалуйста, пообещайте помочь мне разобраться, что же с ним случилось!
Израильский посол вместе с другими сотрудниками сидел в тесном кабинете напротив белокурой женщины, неловко примостившейся на краю письменного стола. Он поднял руку, пытаясь привлечь к себе ее внимание, но в этот момент зазвонил один из телефонов. Блондинка, кивнув, извинилась и взяла трубку.
Если верить табличке на двери кабинета, она была заместителем атташе по культуре, но на самом деле работы едва хватало для самого атташе, томного молодого человека, трудившегося в соседнем кабинете. А женщина в действительности была начальником парижского бюро Моссада.
Она прижала трубку к уху, послушала несколько минут, улыбнулась, положила трубку на рычаг и обратилась к послу:
- Вы что-то хотели мне сказать, Ариэль?
- Ну конечно! Вы запустили в ход всю эту машину, взбаламутили всех и каждого, а мы даже не знаем точно, появится ли он у нас вообще. Я не получил никакого подтверждения, я…
Женщина постучала пальцем по трубке.
- Я только что получила подтверждение. Он будет здесь через пятнадцать минут.
- Через четверть часа! - чуть не задохнулся от негодования посол. - А я сижу здесь и слушаю вас. - Он вскочил, озабоченно посмотрел на часы. - Я уже не успею никого послать в аэропорт! Как могли ваши люди…
- Успокойтесь, Ариэль! - улыбаясь, прервала его женщина. - Через пятнадцать минут он будет здесь. В этом здании.
Широко раскрытые глаза посла впились в ее лицо.
- Вы хотите сказать, что он уже во Франции?
Она взглянула на часы.
- Уже более трех часов.
- Невероятно! Но он же не значится в сегодняшних списках лиц, требующих особого попечения.
- Париж совсем размягчил вас, Ариэль. Неужели вы думаете, что эти списки и в самом деле кому-нибудь обеспечивают безопасность? Мы доставили его не в Париж, а в Лион. На самолете компании Орион Ойл, - сверкнула она глазами.
- Орион? - еле слышно прошептал изумленный посол. - Господи помилуй! Вы привезли Дана Брукнера на самолете ливийской нефтяной компании?
- Ловко, а? - Женщина довольно кивнула. - Вот и вас мы тоже одурачили. - Улыбка исчезла, теперь она обращалась ко всем остальным, явно игнорируя несчастного посла. - Он сел в самолет на Мальте. Единственный член экипажа, кто его видел, - наш человек. Во Францию он прибыл по бельгийскому паспорту. В шляпе, с контактными линзами вместо этих его пуленепробиваемых очков, которые он обычно носит. Проверявший паспорта чиновник и пару раз на него не взглянул. За этими дверями ни одна живая душа во Франции не знает о его приезде. - Она оглядела дюжину сидевших перед ней мужчин и женщин. - Так должно быть и дальше. Никаких разговоров по секрету с приятелями или приятельницами, даже если они наши работники. Ясно? - Она посмотрела на каждого в отдельности и убедилась, что все ее правильно поняли. - Хорошо. А теперь послушайте, какая нам предстоит работа. Он остановится в нашем посольстве. Двадцать пятого вечером, без четырех минут девять, вертолет перенесет его отсюда прямо в укрепленное помещение, всего в нескольких метрах от трибуны. Как только окончится парад, этот же вертолет доставит его прямо в аэропорт Ле Бурже. Там будет ждать наш самолет, и он полетит домой. Не исключено, что остаток ночи он проспит уже в своей собственной постели.
- Невероятно, - пробормотал кто-то.
- И тем не менее это так. Ведь вы же читали газеты и документы! - Она посмотрела на часы и улыбнулась послу. - Ариэль, если вы действительно хотите произвести на него впечатление, у вас еще есть время надеть галстук!
Билл сидел, согнувшись, на переднем пассажирском сиденье и в ожиданий Кельтум напряженно вглядывался в мрак подземного гаража. Она ушла уже больше получаса назад, и он начинал беспокоиться. Каждый раз, заслышав шорох, завидев машину, медленно ползущую по узким проходам в поисках удобного места для стоянки, он хватался за ручку двери, готовый спасаться бегством.
Вот и теперь его рука нервно дернулась: в пятидесяти метрах от машины в дверях появилась женщина и быстро направилась к нему. Это была Кельтум, такая незнакомая в современной одежде, и Билл с облегчением вздохнул и опустил руку. Она пробралась между рядами машин, распахнула дверь, забросила в салон свертки и в изнеможении упала на сиденье. Улыбнувшись, он поднял с пола сумку.
- Я уже начал было думать, что вы бросили меня на произвол судьбы. Все купили?
- Делать покупки, бегая по магазинам, гораздо дольше, чем вы думаете. - Она чуть насмешливо улыбнулась. - Поэтому я рада, что больше ничего не нужно покупать. Надеюсь, все принесла.
Билл порылся в полиэтиленовой сумке, достал оттуда записную книжку, фломастер, легкую голубую рубашку и красную бейсболку с десятисантиметровым козырьком. Он засунул записную книжку и фломастер во внутренний карман пиджака и полюбовался рубашкой и шапочкой.
- Немного великоваты. А очки?
Кельтум достала из другой сумки четыре экземпляра солнцезащитных очков.
- Вот.
Подошли ему только одни - со слегка тонированными стеклами, в тонкой, покрытой черным лаком проволочной оправе. Он сбросил пиджак и надел рубашку, шапочку и очки, а Кельтум вынула из еще одного полиэтиленового пакета кожаную сумку с наплечным ремнем и множеством молний и карманов. Французы такие сумки называют "репортерскими", они почему-то считают, что журналисты имеют привычку носить с собой весь свой скарб. Французские журналисты, может быть, так и делают, американские, во всяком случае те, которых знал Билл, не слишком гонятся за модой и вполне обходятся растрепанными блокнотами и огрызками карандашей. Кельтум раскрыла следующую сумку и показала ему камеру с длинным объективом.
- Замечательно. Вы будете выглядеть как оператор-ас из журнала "Лайф".
- Что это такое?
- Замнем. Это было еще до вашего рождения. А я как выгляжу?
- Точь-в-точь как американский турист, - с кислой улыбкой ответила она.
- Господи сохрани. Пошли. - Билл забросил пиджак на заднее сиденье и вылез из машины.
После приятной прохлады, царившей в полутьме гаража, жара на улице показалась адом. Они постояли, оглядывая улицу, пока глаза не привыкли к яркому солнечному свету. Машин на улицах было мало, только туристы, толпами валившие в торговый центр неподалеку, немного развеивали поразившую почти весь город августовскую апатию. Билл застыл на месте, когда минуту спустя мимо них прошли двое полицейских, ощупывая прохожих равнодушными и в то же время профессионально настороженными взглядами. Билл почувствовал, как глаза одного из них скользнули по его лицу, от волнения у него пересохло во рту. Еще мгновение, и он побежал бы в лабиринт гаража, но полицейский не заинтересовался им. Билл облизнул губы, тронул Кельтум за рукав, и они пошли в направлении улицы Ренн.
Вдруг из горла Кельтум вырвался гортанный звук, и встревоженный Билл инстинктивно выставил вперед кулаки. Она стояла как вкопанная, зажав рот, словно хотела заглушить крик. Глаза ее были устремлены на какое-то пятно на мостовой, асфальт на этом участке был гораздо светлее, чем вокруг, словно его совсем недавно вымыли. Он подошел к ней и обнял за плечи. Асфальт в центре светлого пятна был выщерблен. Он почувствовал, как дрожит ее тело, взглянул на возвышавшийся над ними небоскреб с бесчисленными рядами окон, в которых отражалось небо, и еще крепче прижал ее к себе.
- Успокойтесь, - проговорил он, уводя ее прочь от этого страшного места. - Уйдем отсюда. Быстро.
Они начали с кафе, третьего от начала улицы Ренн. Представились работавшему на террасе официанту журналистами, расследующими обстоятельства смерти Ахмеда. О, он бы с удовольствием, да только ничем не может помочь: в тот день он был здесь, на работе, но ничего не видел и не слышал, наверное, в момент столкновения машин был на кухне, приготавливал напитки для клиентов. До сих пор у него зуб на покупателей - вот это уж точно. Кельтум успокоила его, направив на него камеру и делая вид, что фотографирует, как он убирает со стола. Официант глупо улыбнулся в камеру, и они пошли дальше.
Поднялись по откосу улицы Ренн, повторяя тот же маршрут, в поисках свидетелей столкновения Ахмеда с каким-то лихачом. Чем ближе подходили они к месту аварии, тем взволнованнее были говорившие с ними люди. Их трясло при воспоминании, что они чуть ли не последними видели знаменитость незадолго до его гибели, но никто из них не добавил ничего существенного. Удрученные, они поднялись на террасу заполненного посетителями кафе, чтобы перекусить бутербродами. Это было уже почти в конце улицы Ренн.
Билл с блокнотом в руке подошел к парню за стойкой и приветливо кивнул.
- Доброе утро. Мы из газеты "Либерасьон". Расследуем обстоятельства самоубийства Ахмеда Бенгана, - он вскинул большой палец в направлении небоскреба, - человека, который выбросился оттуда.
- А-а-а, - сказал юнец, бросил жарить хлеб для сосисок и с охотой повернулся к ним.
- Вы работали, когда это произошло? - дружески улыбнулся ему Билл.
- На этом самом месте, - парень ткнул пальцем в пол.
- Видели, как произошла авария?
- Только слышал. Я в это время нагнулся за сосисками. Глазам своим не поверил, когда разогнулся и увидел, как Ахмед Бенгана выскакивает из "мерса".
- Вы его узнали?
- Кто ж его не знает? - рассмеялся парень.
Билл краем рта улыбнулся Кельтум. Ахмед пользовался широкой известностью. Весь мир, кажется, знал в лицо этого североафриканца.
- А что случилось после, когда он выскочил из машины?
- Таксист набросился на него с руганью и кулаками, а Бенгана сбил его с ног. - Парень расхохотался, вспоминая эту сцену.
- А потом?
- Он побежал туда, к небоскребу.
- Он был один?
- В "мерсе"? - сдвинул брови парень. - Да.
- А кроме "мерседеса", была ли другая машина? Вы видели, за ним кто-нибудь гнался?
- Да, вон там, - парень еще больше нахмурился. - Ахмед все время оглядывался назад, как будто чего-то боялся, я поэтому тоже посмотрел туда - что бы это могло быть?
- И?
- Там двое мужчин выскочили из другой машины и побежали.
- Вы думаете, они гнались за Ахмедом?
- Уверен в этом.
- Почему вы так решили?
- Они не спускали с него глаз. - В его взгляде мелькнуло сожаление. - И один из них крикнул другим.
- Что же он крикнул?
Парень что-то сказал, но Билл не разобрал.
- Что?
Парень повторил, и в этот момент Билл услышал, как громко задышала Кельтум. Он повернулся к ней: девушка впилась глазами в продавца, она совсем забыла про камеру, и аппарат качался на ее запястье.
- Как это по-французски?
- "Перехвати его, не дай ему скрыться в здании", - опередила Кельтум парня.
- Вы говорите по-кабильски? - уставился тот на девушку.
- Значит, за ним гнались, - бесстрастно проговорила Кельтум, не ответив на вопрос продавца.
- Ага, говорит, - ответил за нее Билл. - Они что-нибудь еще сказали?
- Нет. Только это.
- Хорошо. - Билл посмотрел на Кельтум, потом перевел взгляд на парня. - А на водителя вы не посмотрели?
- Нет, - покачал головой парень, - стекла в машине были темные, ничего не видно.
- Жаль. Что вы можете рассказать о машине?
- БМВ, пятерка. Цвета бронзы, - уверенно ответил парень.
- Да вы не промах, как я вижу, - склонил голову в легком поклоне Билл. - Кто знает, может быть, и у вас когда-нибудь будет такая же красавица. - Он улыбнулся. - А не собираетесь ли вы мне сообщить, что запомнили ее номер?
Парень ухмыльнулся, польщенный и очень довольный собой.
- Не весь, только часть запомнил. Не успел. Машина развернулась и быстро уехала. Буквы ERS, потом цифры: семьдесять пять. Это точно. Движение восстановилось, и я больше ничего не смог увидеть. Вы уж простите.
- Ну что вы, приятель, - пробормотал Билл, вытащил стофранковую бумажку из кармана и показал ее парню. - Сможете ли вы описать людей, гнавшихся за Ахмедом?
Парень пожал плечами, поедая глазами банкноту в руке Билла.
- Я видел их в основном со спины. Ничего особенного. - Он преданно посмотрел на Билла, его рука сама потянулась к банкноте. Билл отодвинул ее на несколько сантиметров.
- Высокие? Коротышки? Толстые? Худощавые?
- Как будто средние. - Парень поджал губы и нахмурился.
- А волосы какие у них? Темные? Светлые? - Билл обменялся взглядами с Кельтум.
- Темные, - рассмеялся парень, показав на свою гриву, - как у меня. Я же вам говорил, что они кабилы.
- Во что они были одеты?
- Джинсы. Тенниски. Я думаю, что они тренеры. Порядок? - прибавил он, не сводя глаз с бумажки.
Билл кивнул и сунул деньги парню в руку, тот мгновенно зажал их в кулаке.
- Более чем порядок. - Он вынул из кармана другую банкноту, пятьсот франков, и с улыбкой вложил парню в руку. - Первый взнос за вашу БМВ. Спасибо! - Он повернулся, взял Кельтум под руку и вывел ее из кафе. Глаза его светились торжеством.
16
Гидравлический механизм почти бесшумно затворил тяжелые стальные створки ворот посольства. Два солдата ОРБ, стоявшие по обеим сторонам ворот в защищенных мешками с песком караульных будках, расслабились и опустили стволы автоматов. Они лишь мельком взглянули на въехавший в посольство неказистый маленький "пежо". Пока ворота были открыты, все их внимание сосредоточилось на улице, каждую секунду они готовы были отразить внезапное нападение террористов.
Во дворе "пежо" остановился, и водитель, высокий, за метр восемьдесят, мужчина, но такой плечистый и широкогрудый, что казался почти коротышкой, выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Миниатюрный Даниил Брукнер вылез из машины, и не успел он подняться на крыльцо, как навстречу ему выпорхнули с приветствиями посол и блондинка.
Посол обхватил премьер-министра за плечи и расцеловал его в обе щеки. Брукнер в ответ небрежно хлопнул посла по спине.
- Привет, Ариэль. Рад встретиться с вами. И с вами, Рива, тоже, - прибавил он, посылая женщине воздушный поцелуй. - Паршивая была прогулка, кстати сказать.
- Но вы в Париже, Дан, живой и здоровый. По моему мнению, это - великолепная прогулка, - пожав плечами, улыбнулась женщина.
- Неужели так плохо обстоят дела? - спросил Брукнер, входя в двери из бронированного стекла.
- Хуже некуда. Мы здесь буквально в осаде. Вы же читали наши донесения. С одной стороны, почти каждую ночь на улицах буянят головорезы де Медема. Громят синагоги, еврейские кладбища, фирмы. Даже школы. А в последние дни нападают на евреев даже в их собственных домах.
- А фундаменталисты? - поморщился Брукнер. - По дороге сюда я приказал шоферу поездить по городу. - Рива в ужасе вздрогнула. - Простите, - рассмеялся премьер-министр, - но такова моя привычка, и ничего тут не поделаешь. Я верю только собственным глазам. Видел молодых мужчин и женщин в серых халатах. Это сторонники Бухилы?
Посол утвердительно кивнул и повел его в свой кабинет.
- Точно. И от них меня бросает в дрожь. Они вербуют совсем зеленую молодежь.
- Хватит, Ариэль. - Брукнер рассмеялся, откинув голову. - Не пытайтесь обмануть старого обманщика. Конечно, вербуют. Если бы Бухила был идиотом, он не был бы так опасен. Они завлекают в свои сети молодежь. Так же как католики и свидетели Иеговы. Так же как и наши собственные длинноволосые!
- Но эти - не безобидные шутники, - хмуро сказал посол. - Они фанатики. И многие из них готовы на все, только бы добраться до вас. Бухила обещает место на небесах тем, кто убьет вас, "мясника Газы".
- Так они меня называют? - вздрогнул Брукнер и задумался, но ненадолго. - Ну и как все это сказывается на делах де Медема? - повернулся он к Риве.
- Могу сказать только приблизительно. Его поддерживает более или менее постоянный контингент избирателей, около шестнадцати-семнадцати процентов. Каждый раз, когда фундаменталисты совершают очередную глупость, акции де Медема поднимаются на четверть процента.
- И этого почти достаточно, чтобы он смог выставить свою кандидатуру на ближайших выборах?
- Нет, если верить результатам социологических опросов. Но далеко не все избиратели говорят правду, когда их опрашивают. - Она улыбнулась. - Знаете, считается дурным тоном признаваться, что ты нацист. А вот избирательный бюллетень - совсем другое дело. По-моему, его шансы гораздо выше, чем ожидают.
Глаза Брукнера сверкнули за контактными линзами.
- А не остановить ли нам его? - Он улыбался, но взгляд его, словно стальное жало, впился в их лица.
Рива как-то через силу рассмеялась.
- Господи, Дан, это же Франция тысяча девятьсот девяносто четвертого года, а не Палестина сорок восьмого. Как бы то ни было, но, отправив его к праотцам, мы ничего не выиграем, можем только получить взамен гораздо худший вариант.
- Ммм. - Брукнер опустил глаза и неохотно кивнул. - Полагаю, что вы правы. Я живу в прошлом. Господи, да я уже и сам стал прошлым, поэтому и прилетел сюда праздновать это прошлое. Будущее принадлежит вам, молодым, а не старым развалинам вроде меня… - Его лицо вдруг озарилось улыбкой. - Попомните мое слово, наши старые добрые методы еще могут избавить всех нас от многих неприятностей!
Зазвонил телефон, Кельтум схватила трубку. Час назад они передали сообщение Лантье через его сестру, и теперь девушка ни на шаг не отходила от аппарата. Она некоторое время молча слушала, а потом попросила:
- Подождите минуточку.
Билл, лежавший на диване в тщетной надежде уснуть, вскочил на ноги, взял протянутую Кельтум трубку, вопросительно взглянул на нее. Девушка утвердительно кивнула.
- Лантье? - спросил Билл, прижимая трубку к уху. - Откуда вы звоните?
- Успокойтесь. Не из своего кабинета. Сестра передала мне, что вы хотите срочно поговорить со мной.
- Хочу! Сегодня утром мы были на Монмартре, расспрашивали людей и нашли одного парня, который видел, как двое мужчин выскочили из машины и погнались за Ахмедом.
- В самом деле? - спокойно спросил полицейский. - А откуда взял ваш свидетель, что они гнались именно за Ахмедом?
- Он слышал, как один из них сказал это.
- Что? При людях?
- Бандит сказал это по-кабильски. Наверное, думал, что, кроме приятеля, его никто не поймет.
- Ваш свидетель говорит по-кабильски? Вы уверены в этом?
- Абсолютно. Со мной ведь была переводчица, - заверил Билл полицейского, улыбаясь девушке. - Так что об ошибке не может быть и речи.
Короткая пауза, а затем Лантье снова заговорил, его голос звучал энергичнее, но тише. Похоже, он почти вплотную прижал трубку к губам.
- Не думаю, что он рассмотрел модель машины. И номер ее не заметил. А?