- Не уверен, - возразил Сноррасон, - но никаких следов борьбы на теле нет. Ее одежда не порвана, а когда нашли тело, на ногах у нее, как ты помнишь, даже были шлепанцы. Поэтому ты, скорее всего, прав. И это очень странно. Если Халдис убили ее собственной тяпкой, значит, убийство не было спланировано заранее. Убийца запаниковал и схватил первое попавшееся под руку орудие. Он ужасно разозлился, или испугался, или и то и другое вместе. По статистике такие убийства очень редки. Без сомнения, оно совершено в состоянии аффекта. Вы, кажется, и отпечатки пальцев обнаружили?
- Да, - ответил Сейер, - в доме. И два нечетких отпечатка на черенке тяпки. К счастью, жила она одна, поэтому мы можем точно установить, кто раньше заходил в дом. И время работает на нас, - добавил он.
- Ну что, насмотрелся?
- Да, спасибо.
Сноррасон накрыл тело простыней и задвинул обратно в холодильную камеру.
- Я тебе позвоню.
Сейер поехал в отделение, а обезображенное лицо Халдис вытеснили из его памяти мысли о Саре Струэл. О ее гладкой, покрытой светлым пушком коже. О ее темных глазах с блестящими зрачками. " Все эти прожитые в одиночестве годы… Но я же сам выбрал одиночество, почему же теперь мне вдруг захотелось все изменить?.." А потом Сейер подумал про Элси Йорму. Почему она вообще упала с лестницы? Это не просто так, что-то спровоцировало падение. Элси Йорма упала с лестницы в собственном доме, со ступенек, которые хорошо знала и по которым бегала каждый день. Возможно, она споткнулась, а может, ступеньки были мокрыми. На это должна быть причина, как и на то, что, упав с лестницы, Элси умерла, хотя вполне могла отделаться сотрясением мозга или сломанной рукой. "Вот выйду на пенсию, - решил Сейер, - и займусь всеми нераскрытыми делами, которые лежат у нас в архиве. Никакой спешки, никаких журналистов, и Холтеманн не будет постоянно подгонять меня. Засяду дома, и работа превратится в хобби, а Кольберг будет греть мне ноги. На улицу буду ходить, только чтобы получить пенсию, а дома начну пить виски и курить самокрутки. Какое блаженство".
* * *
Зрелище было похоже на то, которое описано в Библии, там, где море расступилось. Заметив в дверях Скарре, одетые в белое люди разбежались в стороны. Скарре оглядел жаркую кухню, высматривая того, на кого указал повар. "Вот тот парень возле посудомоечной машины. Это и есть Кристофер Май". Но Кристофер стоял, повернувшись спиной, и Скарре разглядел лишь короткую шею и прямые рыжие волосы. В этот момент парень как раз вытаскивал из посудомойки поднос, уставленный бокалами, от которых валил пар, поэтому - единственный во всей кухне - не заметил приближающегося полицейского. Он даже не заметил, что шум затих. А потом он поставил поднос, обернулся и увидел Скарре.
- Кристофер Май?
Парень кивнул. Он явно не мог сообразить, с чего вдруг к нему нагрянул такой серьезный посетитель. Но потом вспомнил: ну конечно, тетя Халдис. Опомнившись, он кивнул, вытер руки и закрыл крышку посудомоечной машины. Его лоб блестел от пота.
- Где мы сможем поговорить?
- В комнате для отдыха, - ответил Кристофер и направился к двери. Голову он опустил: для коллег он всегда оставался пустым местом, и сейчас, когда их взгляды были обращены к нему, Кристоферу было не по себе.
Комната для отдыха оказалась узкой и тесной, они уселись на стулья спиной к двери. Скарре посмотрел на юное лицо собеседника и внезапно загрустил. "Сколько еще новых знакомых у меня появится, - подумал он, - лишь благодаря ужасным убийствам? И каково мне будет через десять лет? И во что я превращусь, если каждого стану спрашивать: а где вы были вчера? Во сколько вернулись домой? И как у вас с деньгами?" Он вытащил из заднего кармана блокнот.
- Отличное рабочее место - теплое и уютное, - доброжелательно сказал Скарре, разглядывая рыжую шевелюру Кристофера.
- Мне нравится, - улыбнулся Май, - я же из Хаммерфеста. Там я вечно мерз.
Чуть вздернув подбородок, Скарре тоже улыбнулся.
- Когда вы узнали, что ваша тетя мертва?
- Мне мама сказала. Она позвонила вчера вечером, в девять.
- Что именно она рассказала вам? - Скарре повернул голову к кондиционеру и тяжело вздохнул.
- Что кто-то забрался в дом, украл все деньги, а потом зарубил ее саму топором и сбежал.
- Тяпкой, а не топором, - поправил Скарре.
- Ну, в итоге-то одно и то же вышло… - тихо пробормотал Май. - Говорят, что деньги у нее водились.
- Что именно вам известно?
- У нее было полмиллиона, - ответил Май, - но они хранились в банке.
- Вы и это знаете?
- Конечно. Она так гордилась ими.
- Вы кому-нибудь рассказывали об этом? - Скарре испытующе посмотрел на парня.
- Кому, например?
- Друзьям. Или коллегам.
- Я мало с кем общаюсь, - коротко ответил он.
- Но хоть с кем-то вы разговариваете?
- С квартирным хозяином. А больше ни с кем. - Май переменил позу и с любопытством посмотрел на Скарре. - Вы здесь, чтобы вычеркнуть меня из списка подозреваемых? Вы ведь так это называете?
Отложив в сторону блокнот, Скарре повернулся к собеседнику. Парень не убийца - в этом Скарре ни секунды не сомневался. Он не мог убить собственную тетку и сбежать с деньгами. Но сам Кристофер считает себя подозреваемым. "Интересно, - подумал вдруг Скарре, - каково это? Достаточно ли осознания, что твоя совесть чиста? Или же ты понимаешь, что тебя подозревают, и не можешь избавиться от гнетущего беспокойства?" Глаза у Кристофера Мая были зелеными. А зеленоглазые всегда выглядят виноватыми. Скарре внезапно понял, что они все такие, без исключений, - все, с кем он разговаривал, кого допрашивал и вычеркивал из списка подозреваемых. Может, когда-то, хотя бы раз в жизни, они готовы были пойти на преступление?.. Халдис богата. А я тут за гроши мою тарелки. Что, если…
- Вы ведь иногда приезжали к ней в гости, верно?
- Если три раза в год - это иногда, то да, приезжал. Потому что я, кажется, только три раза и был у нее…
- А вы давно навещали ее в последний раз? - И Скарре улыбнулся, чтобы этот вопрос не насторожил парня.
Посмотрев в окно, Май пожал плечами:
- Наверное, месяца три назад. А уж давно это или нет - как посмотреть.
- Но шесть дней назад вы отправили ей письмо?
- Верно. Я пообещал приехать. Но ничего не вышло, - он беспокойно заерзал, - и сейчас я никак не могу выкинуть это из головы. Ей оставалось всего несколько дней, и все это время она ждала того, кто так и не приехал.
- А почему вы не смогли приехать?
- У нас на работе много народа заболело, и мне пришлось выйти сверхурочно.
- И вы не позвонили ей и не предупредили, что поездка откладывается?
- К сожалению, нет… Я ничем не лучше других… Думаю только о себе. И вот еще одно тому подтверждение…
Скарре решил, что, когда кто-то умирает, близких непременно охватывает чувство вины. И даже если на самом деле они ничего плохого не сделали, то обязательно старались очернить себя.
- Вам здесь нравится? - спросил он. Скарре было неловко сидеть и допрашивать одного из немногих родственников убитой, который к тому же еще и навещал ее. Скарре и сам не понимал собственных чувств. Ведь это должно ему нравиться. "Наверное, я просто переутомился, - подумал Скарре, - и это означает, что мне пора в отпуск". - Как зовут вашего квартирного хозяина? - спросил он. - Вы ведь снимаете комнату?
- Вообще-то это что-то вроде маленькой квартирки с собственным входом и отдельной душевой кабинкой. Две с половиной тысячи в месяц. Но это меня устраивает, да и хозяин неплохой. Иногда он печет вафли и угощает меня. Он жутко одинокий, и ему почти семьдесят. Это чтоб вы поняли: если я и рассказывал ему о тетиных деньгах, то вряд ли он поехал бы в лес убивать ее.
- Ясно, - улыбнулся Скарре, - я, скорее всего, не доберусь до него, поэтому из-за возраста давайте сразу его исключим из списка подозреваемых. - Заявив это, Скарре тотчас же понял, что допустил ошибку. Возможно, хозяину лет тридцать или сорок. И возможно, эти двое подружились и разговорились за стаканчиком чего-нибудь крепкого. Молодой парень с севера одинок, с людьми сходится плохо, зато у него есть тетка, которая живет на опушке леса. А у тетки водятся деньжата. И после пары стаканов виски он проговорился об этом. Полмиллиона. Что, если…
- Но, пожалуйста, назовите его имя, - попросил Скарре.
Май вытащил из кармана пиджака бумажник и отыскал в нем оплаченную квитанцию.
- Вот, это арендная плата. Там есть имя и адрес - можете переписать себе.
Взглянув на квитанцию, Скарре едва не ахнул от изумления. Восточная окраина города. Домовладелец - Рейн. Томас Рейн.
- Простите, - тихо проговорил он, - мне придется кое-что уточнить… Вы снимаете квартиру у некоего Томаса Рейна. Не знаете: он не называет себя Томми? И ему точно не меньше семидесяти?
Май удивился и насторожился. На лице его отразился страх, смешанный с желанием сказать правду.
- Нет, ему точно семьдесят, - решительно ответил он, - но у него есть сын Томми, и квартира, где я живу, на самом деле принадлежит сыну. Он куда-то уехал, поэтому отец сдает его жилье. А когда он вернется, мне придется съехать.
- И где он сейчас?
- Не знаю. Знаю только, что он уехал.
Скарре попробовал взять себя в руки. Он принялся быстро делать пометки в блокноте, стараясь ровно и спокойно дышать и состроив бесстрастную мину, которая так хорошо получалась у Сейера.
- Во сколько вы вчера пришли на работу?
- Ровно в двенадцать. И это могут подтвердить двадцать человек. Но если уж на то пошло, то убили ее утром, поэтому, строго говоря, я мог бы успеть. - В его словах послышался вызов. Май явно заметил, что полицейский насторожился, и, хотя угрозы не видел, решил на всякий случай подстраховаться.
- У вас есть машина?
- Есть, старая жестянка.
- Ясно. У вас с Халдис были хорошие отношения?
- Вообще-то нет.
- Но вы же все-таки навещали ее?
- Только потому, что мама настаивала. Понимаете, мы же ее наследники. Но мне у нее очень понравилось. Хотя я об этом даже не задумывался. Пока ее не стало.
- Значит, с Томми Рейном вы не знакомы? - переспросил Скарре.
- Нет. А что, он и есть подозреваемый?
- Нет… - уклончиво ответил Скарре, - кстати, это предпоследний вопрос из моего списка.
- Чистая формальность? - уточнил Май.
- Ну, что-то вроде.
- А последний какой?
- Эркки Петер Йорма… вы о таком слышали?
Кристофер Май поднялся и задвинул стул на место. Засовывая бумажник в карман, он склонил голову, и рыжие волосы упали на глаза.
- Нет, - ответил он, - никогда не слышал.
Эркки проснулся, перевернулся на бок и уставился в стену. Он немного полежал, собираясь с мыслями и пытаясь узнать комнату, где спал. Спал он крепко. А затем вспомнил вдруг про револьвер. Стрелять Эркки ни разу в жизни не довелось, но он знал, что это требует определенных усилий. Зажав в руке револьвер, он прошел через кухню и оказался в гостиной. Морган спал. Кудрявые волосы намокли, а лоб блестел от пота. Возможно, у него действительно началось заражение крови. Эркки было все равно, он лишь отметил это про себя, но вины не ощущал. У него не оставалось иного выбора, кроме как броситься на Моргана и укусить его за нос. К тому же Морган сам потащил его за собой. Эркки пришел в город, потому что ему приснился ужасный, потрясший его до глубины души сон. И Эркки попытался избавиться от этого сна. Почувствовав себя в безопасности, Эркки залез в пустой амбар, положил под голову рюкзак и уснул, а когда проснулся, то лицо и шея чесались. Тогда он встал и пошел в город. Ему хотелось убедиться, что мир по-прежнему существует, что он полон людей и автомобилей. Асфальт в городе раскалился, а за окном в банке Эркки заметил уютные кресла, там было прохладно, и поэтому Эркки зашел внутрь. Только лишь поэтому.
Остановившись возле тахты, на которой развалился Морган, он спрятал револьвер за спину. Эркки представил, как целится и спускает курок: светловолосая голова на зеленой обивке раскалывается на куски, как дыня, а ее содержимое разлетается в разные стороны. Был Морган, а через секунду его не стало. Прямо как тот старик возле церкви. Морган зашевелился, тихо всхлипнул и открыл глаза.
- Ты заболел, - сказал Эркки.
Морган серьезно кивнул. Вообще-то заболел он сильно. Он чувствовал, как по телу разливается слабость, ему казалось, будто он медленно тонет. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь утешил его, позаботился о нем.
- Тебе что-нибудь нужно? - доброжелательно поинтересовался Эркки.
Морган застонал:
- Да, чтоб меня пристрелили.
Эркки вытянул вперед руку с револьвером, наклонился и приставил дуло ко лбу Моргана.
- Шах и мат, - улыбнулся он, - король умер.
* * *
- Что ты там разглядываешь? - спросил Скарре, вытащив из кармана блокнот и усаживаясь рядом с Сейером.
- Следы, - пробормотал тот, - я уже давно их изучаю, и у меня какое-то странное чувство, будто здесь что-то не сходится. - Сейер подвинул снимки коллеге, и Скарре решил подождать с собственными новостями. - Скажи-ка, что ты тут видишь, - попросил Сейер.
Скарре посмотрел на фотографии.
- Семь следов. Из них три… хотя нет, четыре почти совсем нечеткие. Зато три других довольно четкие, и рисунок подошвы хорошо виден… С поперечными черточками, - сказал Скарре, - или вроде как с волнами. Довольно большой размер. Сорок третий, верно?
Сейер кивнул.
- Что еще?
- А есть что-то еще?
- По-моему, да.
Посмотрев на снимки, Скарре отложил один в сторону и принялся сравнивать два оставшихся. Те же самые, которые до этого целую вечность разглядывал сам Сейер.
- Оба - правые, - тихо решил Скарре, - скорее всего, от спортивной обуви. Например, от кроссовок.
- Согласен.
- Один след более четкий.
- Верно.
- А вот на этом, - он ткнул в фотографию, - подошва повреждена. Возможно, треснула.
- А на другом повреждений нет, верно? - Сейер в упор посмотрел на Скарре.
- Но ведь это та же кроссовка? Оба следа - от правой кроссовки?
- Думаешь, это тот же самый?
- Не понимаю, к чему ты клонишь. И вообще, может, это просто камешек застрял. И поэтому на снимке кажется, будто посреди узора - белое пятно.
- То есть сначала там застрял камешек, а потом он вывалился? - Сейер не спускал глаз с коллеги.
- Ну да. К примеру.
- Или все-таки трещина в подошве… К тому же, - Сейер вновь показал на снимок, - один след менее четкий. Будто кроссовка более поношенная.
- Ты к чему это? - подозрительно спросил Скарре.
- К тому, что их могло быть двое.
- Двое преступников?
- Да.
- И оба в одинаковых трекинговых кроссовках?
- Такие сейчас носят. Особенно молодежь.
- Тогда это вряд ли Эркки, - медленно проговорил Скарре, - он - одиночка.
- Готовься прыгать с парашютом, - злорадно сказал Сейер, - думаю, прыгать надо с высоты в пять тысяч футов. Чтобы по-настоящему.
От страха у Скарре перехватило дыхание, и он судорожно вздохнул.
- Хуже всего, когда дверь вертолета открывается, - радостно сказал Сейер, - и ты слышишь, как гудит ветер, а холодный воздух обжигает тебе лицо. Ты удивишься, насколько там холодно.
- Смотри, что я выяснил. - Решив сменить тему, Скарре открыл блокнот и указал на одну строчку.
Нахмурившись, Сейер медленно кивнул.
- Ты нашел его?
- Май говорит, что Томми куда-то уехал. И говорит, что не знает, куда именно. Я заходил к ним домой, но отца Томми не было, а сосед сказал, что его не будет все выходные.
- Значит, надо зайти к нему еще раз в воскресенье вечером. По-моему, там можно раскопать что-нибудь интересное… Ах да, пока я не забыл: ты сначала оформи страховку. В "Двойном страховании". Я тебе дам их номер телефона.
- Странно, что не только сын уехал, но и отец - причем именно перед моим приходом!
- Может, поехал в загородный домик. У тебя есть ветровка или лыжный костюм? Специально ради одного прыжка покупать парашютный костюм не стоит. А вот сапоги нужны. И еще купи в аптеке фиксирующую повязку на всякий случай. - И, откинувшись на спинку стула, Сейер с вызовом улыбнулся.
- А ты знаешь, сколько видов пива в "Королевском мече"? - ехидно поинтересовался Скарре. - Пятьдесят! А работает он до двух ночи. Если мы придем в восемь, то успеем много перепробовать. Я забронирую столик поближе к туалету.
- Там такой сильный ветер, что если откроешь в прыжке рот, то закрыть не сможешь. Так и полетишь с разинутым ртом, как рыба, и тебе будет казаться, будто череп твой наполнился ветром.
- И у них есть твое любимое виски - "Фэймос грауз". Я специально уточнил в баре.
- И сосредоточься на прыжке. Потому что ты ошибаешься: Халдис убили из-за денег. Возможно, Томми Рейн тоже не просто так исчез. И возможно, он работает на пару с сообщником.
- Тогда они действовали бы ночью. А не рано утром. И приехали бы на машине, чтобы побыстрее смыться оттуда. - Скарре встал и направился к двери, но, взявшись за ручку, остановился. - Не забудь заранее закупить пива. Пригодится на следующее утро.
Сейер не слышал, чтобы она стучалась. Он лишь поднял взгляд и увидел Сару. В руках у нее был пакет. Она сходила домой и переоделась. "Домой к Герхарду", - подумал он. Она подошла к его письменному столу, а Сейер постарался ничем не выдать удивления и других охвативших его чувств. Саре Струэл показалось, что старший инспектор изменился. Он выглядел ошеломленным. Его явно застали врасплох, и он пытался собраться с мыслями.
- Чем могу помочь? - пробормотал он.
- Пока не знаю, - улыбнулась она.
Они замолчали. Круглые серьги в ее ушах дрожали. На его лице застыла кривая улыбка.
- Вам не интересно, зачем я пришла? - все еще с улыбкой спросила она.
"Вы с Герхардом собрались в отпуск в Израиль, и тебе нужен новый паспорт, а паспортный стол как раз на первом этаже, поэтому ты решила убить двух зайцев одним выстрелом".
- Значит, вы не любопытны?
"Вообще-то я просто испугался".
- Вы сейчас такой беспомощный, прямо как та жаба. - Она по-прежнему улыбалась. - Так вот, пришла я потому, что мне захотелось вновь вас увидеть.
"Скоро я совсем перестану отличать сон от реальности".
- И я хочу пить, - она чуть вскинула голову, - у вас найдется что-нибудь?
Словно сомнамбула, он поднялся и налил ей воды.
"Может, Герхард ее избивает. И она решила от него избавиться".
- Простите, - тихо сказала она, - я вас смущаю. Мне просто кажется, что лучше сразу сказать правду.
- Да, конечно, - серьезно согласился он, будто разговаривал со свидетельницей, которая вдруг припомнила что-то важное.
- Я понимаю, что кто-то может со мной не согласиться. Но мы же взрослые люди.