На полпути к земле орел вдруг как-то странно подскочил. Донесся чуть слышный звук выстрела. А птица уже падала камнем вниз…
- Прекрасный выстрел! - с завистью сказал, присвистнув, нагловатый.
- За такой выстрел убить мало! - рявкнул лысый.
- Там птицефермы, - заметил водитель. - Пора ехать!
- Их всего тысячи четыре осталось, - горевал лысый.
- Чучело небось можно за три сотни загнать, - сказал кто-то. - Поехали, что ли!
- Безобразие! - негодовал лысый. - Скоро орлы у нас останутся только на долларовых бумажках и пуговицах солдат и офицеров!
- Ерунда! - донесся из толпы пассажиров пропойный бас. - На Аляске их больше, чем воробьев.
- "Ерунда!" - оскалила зубы девица нагловатого. - Это же была орлица, а в гнезде у нее дюжина цыпляточек…
- От силы три орленка, - ввернул лысый орнитолог. - А отец-орел, - продолжал он, - их кормит и воспитывает, пока они не научатся летать и добывать пищу. Не пропадут…
- Вот это отец! - сказала девица с чувством. - Орел! Не то что нынешние мужики…
- Ладно! Ладно! - пробурчал нагловатый. - Ты этого… не того…
- Президент Кеннеди, - со вздохом произнес лысый, - сказал, что не будет нам прощения, если мы дадим исчезнуть этой "жестоко красивой и гордо независимой птице…"
- Кеннеди был душкой, - сказала молодящаяся старушка в джинсах, - от русских нас спас…
У самого автобуса, словно боясь, что он может уехать без него, стоял пожилой индеец из живущего в Северной Каролине племени чероки. У него было бесстрастное, словно вырубленное из гранита Великих каньонов лицо, орлиный нос, чеканный профиль. Две с половиной тысячи лет жили его предки в этом краю непуганых орлов. Редкая стрела доставала их в лазурном поднебесье. Счастливчики с орлиным зрением носили перья гордой птицы на голове. По бронзового цвета щекам скатилась слеза. Не двести, а тысячи лет жили индейцы чероки в этом краю орлов, и вот два века уже хозяйничают в нем бледнолицые братья, и приходит конец и орлам, и индейцам…
Этот эпизод Грант вспомнит, когда в ходе операции "Орлиный коготь" коготок американского орла увязнет в песке иранской пустыни Деште-Кевир. И вновь вспомнит летом 1985 года…
А в небесной выси, подчеркивая нечаянную символичность гибели птицы, несся со сверхзвуковой скоростью новейший истребитель "Ф-15 Игл". "Игл" тоже орел. И тоже американский. Но этот орел совершенно секретный…
До посадки на самолет оставалось четверть часа. Он купил местные газеты "Роли таймс" и "Ньюс энд Обсервер", взял в баре бутылку северокаролинского пива "Шлитц".
"Ньюс энд Обсервер" сообщала:
"Банды рэкетеров, действующие в нашем штате под руководством бывших "зеленых беретов", во все увеличивающемся масштабе занимаются контрабандой наркотиков. За последние годы береговая охрана и таможенные чиновники конфисковали сотни судов всех типов, а также сотни самолетов, включая четырехмоторные "констеллейшн", и автомашины, часто самых дорогих марок… Власти признают, что перехватывают лишь около четверти всей контрабанды, чья стоимость оценивается более чем в четыре миллиарда долларов в год".
Оказывается, Клиф Шерман стал большим бизнесменом.
Уже знакомый комментатор ядовито писал в "Роли таймс":
"Обезьяний процесс" окончился сомнительной победой обскурантов: жители штата Теннесси, не помнящие родства, позорно отказались от своего предка обезьяны. Наши надежды на фейетвиллское правосудие, весьма зыбкое, не оправдались.
В фейетвиллском суде разбиралось только что дело доктора Дж. Р. Мак-Дональда, обвиняемого в убийстве своей семьи в 1970 году. Менее чем за год до этого убийства Нейл Армстронг, тоже американец шотландского происхождения, чьи предки некогда пересекли океан в поисках лучшей жизни, стал первым человеком, ступившим на Луну. Какой взлет и какое падение, апогей и перигей Америки!.."
Летя обратно в Нью-Йорк, Грант смотрел вниз на набрякшие грозовые тучи, раздумывал над процессом, строчил в блокноте…
Прощай, Фейетвилл, теперь уж, видно, навсегда! Не сердце, а всего пару зубов и последние иллюзии оставлял он в Фейетвилле. В Нью-Йорке он возьмет в издательстве обратно свою рукопись, допишет ее, переработает. Книга получится намного интереснее, сильнее, острее… Нельзя замыкаться в тех военных годах, во вьетнамской эре. Борьба продолжается здесь, в Америке, во всем мире. Вспомнил он, как отнес в конце семьдесят седьмого свою рукопись в издательство "Даблтинк", узнав по рецензиям в литературном приложении к "Нью-Йорк таймс", что это издательство выпустило книги, смело разоблачавшие позорно проигранную Америкой войну во Вьетнаме, а весь смысл его опыта в этой войне был в его участии в операции "Падающий дождь", в ходе которой, будучи заброшенным с командой А-345 в тыл противника, он убедился, что ЦРУ и командование "зеленых беретов" бросает людей на смерть и лжет им, что там, в тылу врага, их ждут не дождутся диссиденты, враги народной власти, преданные друзья Америки, готовые поднять "пятую колонну", широкое повстанческое движение против коммунистов. А тыл неприятеля оказался сплоченным и единым, и друзей Америки - бывших богатеев, контрабандистов, торговцев наркотиками, бандитов - можно было пересчитать по пальцам. Так было при выброске американских шпионов и диверсантов в Советский Союз, в другие страны Восточной Европы, в Северной Корее во время корейской войны, так было на Кубе. И так было и во Вьетнаме, где Грант потерял восемь из двенадцати "беретов" и сам уцелел чудом…
Месяца через три томительного ожидания его вызвал к себе редактор Десантис и, подсластив пилюлю полдюжиной комплиментов в адрес рукописи и автора, предложил переделать книгу, сообщив, что рецензент издательства разнес ее в пух и прах за оскорбление и фальшивое обличение ЦРУ и "зеленых беретов" во Вьетнаме, за дискредитацию их героических операций в этой стране.
- Да кто ваш рецензент?! - возмущенно спросил Грант.
- Весьма знающий человек, рекомендованный нам Пентагоном, бывший руководитель "зеленых беретов"…
- Уж не Орландо ли Троксел?! Боже мой, круг замкнулся! Так он же и есть главный виновник, после Хелмса, провала наших операций!.. Или это полковник Роэлт - бывший наш командующий, военный преступник?..
- Не знаю, не знаю, - возразил Десантис. - Ту войну мы охотно критикуем, ведь мы ее не выиграли, но грубо компрометировать Пентагон и ЦРУ без достаточных и очень веских оснований мы никак не можем, а в рецензии черным по белому… Слушай, я давно с тобой хотел по душам поговорить. Ведь я же тебе добра желаю. В книге твоей не хватает гибкости. И секса! Сам я сейчас работаю над автобиографической книгой под названием "Каждый десятый". Сексавтобиография в духе Фрэнка, который, при всей его откровенности, не посмел признаться в том, что он - гомик. Я в "веселом" движении состою с шестьдесят девятого года - с начала революции "веселого люда". Не будь "квадратным", долой конформизм!.. Ты просто не знаешь, что теряешь. Пойми! Нас семнадцать миллионов. Мы стоим за наши гражданские права и права человека! Я активист движения… А сколько сочувствующих!.. Мы организованы, богаты - у нас имеются банки, торговые палаты, ассоциации. С нами цвет творческой интеллигенции. "Веселая Америка" - это Америка будущего! Я покажу тебе Уэст-виллэдж здесь, в Манхеттене, и Нью-таун в Чикаго. Ты увидишь наш стиль жизни, наши бары и бани с "веселым" сексом, нашу субкультуру, которая завтра станет культурой всех! "Квадратные" ханжи вымрут как динозавры. Моногамия - для идиотов! Кретинов, разумеется, еще много. Всякая старая шваль!.. Помню, некий рыцарь "прямого" секса лупил меня по башке плакатом: "Не губите Америку ради своей похоти!" Помню стычки с полицией на Кристофер-стрит. Врезал я одному "копу" бутылкой!..
Грант не дослушал, забрал рукопись, хлопнул дверью, но не прошло и двух недель, как он на крыльях, сияя и торжествуя, прилетел к Десантису.
- Вот! - почти закричал он редактору, плюхнув на стол рукопись и только что вышедшую книгу Колби. - Уильяма Колби знаешь? Как не знаешь?! Бывший директор ЦРУ! Воспоминания вот выпустил: "Люди чести. Моя жизнь в ЦРУ". При Хелмсе Колби руководил всеми операциями ЦРУ во Вьетнаме.
- А какое мне до него дело?
- А вот страница заложена!
- "Группы, заброшенные нами в Северный Вьетнам по воздуху или морем, постиг прискорбный конец - они были схвачены или очень быстро по прибытии на место переставали давать о себе знать (за исключением одной-двух, которые работали под очевидным вражеским контролем)". Ясно? Что это подтверждает целиком и полностью от А до Зет?
- Концепцию твоего документального романа?
- Правильно. Колби признает, что все, что я сказал об операции "Падающий дождь", - сущая правда, святая истина. Так? А что это опровергает от начала до конца?
- Рецензию нашего высокоуважаемого рецензента?
- То-то! Слушай меня дальше: "Мой близкий друг и заместитель Роберт Д. Майерс, давно занимавшийся операциями на Дальнем Востоке… энергично потребовал от меня прекратить дальнейшую засылку, как дело явно бессмысленное". А о чем говорил мой отчет командованию "зеленых беретов" и ЦРУ?
- Именно об этом.
- То-то! Дальше: "Он основывал свою аргументацию на провале аналогичных наших операций… в Восточной Европе в предшествующие годы…"
- А ты говорил еще в отчете о провале подобных операций в Северной Корее и на Кубе.
- Точно. - Грант положил развернутую книгу экс-директора ЦРУ перед редактором. - Прочти сам. Ну-с, что скажешь? - Он сел, победно скрестил руки на груди, закинул ногу за ногу. - Через десять лет им пришлось признать мою правоту!..
- М-да! - сказал наконец Десантис, прочитав про себя отчеркнутое место и пожевав губами. - Ты, кажется, победил! Пожалуй, мы выпустим твою книгу. - Почесав нос, он добавил: - Конечно, нужно будет процитировать это бесценное для тебя признание Колби в предисловии. Словом, я тут посоветуюсь.
Десантис посоветовался, рукопись вернулась в издательство, договор не был расторгнут. И все благодаря книжке Колби, который, жонглируя правдой и кривдой, выгораживая себя и "фирму", валя собственные грехи на министра обороны Роберта Макнамару, ненароком сболтнул правду об операции "Падающий дождь". Неисповедимы пути господни!
- Леди и джентльмены! - ангельским голоском произнесла над облаками стюардесса. - Наш самолет пошел на посадку. Через пять-десять минут мы совершим посадку в аэропорту имени Джона Кеннеди. Застегните, пожалуйста, привязные ремни…
Часть вторая
МИСТЕР "КОНТР-ЦРУ"
ХОЗЯИН СПРУТА В ЛЭНГЛИ
В Нью-Йорке, не успел он приехать домой, ему позвонил Десантис и, вытащив его мокрым и распаренным из-под душа, волнуясь, тонкоголосо запел, затараторил в ухо:
- Потрясающий успех! Ты видел вечерние газеты? Великолепная твоя фотография: весь в бинтах, ничего, кроме двух щелочек для глаз, не видно. Шапка крупным кеглем:
"ТАИНСТВЕННОЕ НАПАДЕНИЕ "ЧЕРНЫХ БЕРЕТОВ" НА "ЗЕЛЕНОГО БЕРЕТА" В ФЕЙЕТВИЛЛЕ.
СУД НАД "ЗЕЛЕНЫМ БЕРЕТОМ" МАК-ДОНАЛЬДОМ ОТЛОЖЕН…"
Ты обошел Мак-Дональда! Сказано, что ты репортер газеты "Рай реджистер". Тестюшка крайне доволен такой рекламой. Он перепечатал это сообщение на первой странице и обещал своим читателям, что ты раскроешь им сенсационную тайну в ближайшие дни… Все это ты, конечно, используешь в своей книге… Фейетвиллское фото - на обложку… Поздравляю!..
- Но откуда они узнали, что я был "зеленым беретом"?
- Вынюхали у бармена "Сумасшедшей лошади". Когда тесть получит от тебя материал? Завтра сможешь представить?
- Если только просижу всю ночь напролет.
- Куй железо, пока горячо!
Не ожидал Джон Грант, что его фотография в газетах вызовет из небытия его незабвенную Шарлин, любимую девушку, бросившую его, потому что во время вьетнамской войны она была "голубкой", а его, зеленоберетчика, посчитала "ястребом". В адрес газеты "Рай реджистер" пришло от нее письмо Джону Улиссу Гранту-младшему.
"Дорогой Джонни! - писала Шарлин. - Мне больно было видеть твою изуродованную физиономию в газетах. Ты похож на мумию Рамзеса IV. С кем ты связался в Фейетвилле, близ проклятого Форт-Брагга, где ты, по-видимому, пал жертвой операции "МКУЛЬТРА"? Что ты не поделил с этими "черными беретами"? Неужели ты до сих пор марионетка в руках ЦРУ? В газетах пишут, что ты стал журналистом и заканчиваешь книгу о "зеленых беретах" во Вьетнаме. Ты, наверное, ничего не забыл, но научился ли ты чему-нибудь? Понял ли, что все лучшие, все честные люди Америки были против твоей грязной войны? Мне больно за тебя потому, что ты был моей первой любовью, и я до сих пор люблю вспоминать о тебе, каким ты был до того, как надел зеленый берет…"
О себе Шарлин ничего не писала. Не твое, мол, Джонни, дело, замужем ли я, имею ли детей. И обратного адреса не оставила. Так-то оно и лучше. Перегорело все давно. И все-таки здорово резануло это письмо по сердцу.
Да, он долго ошибался, блуждал в "ура-патриотических" потемках, долго был слепым, но, пройдя через горнило войны, увидел свет. И он докажет это своей книгой, в своих статьях о процессе Мак-Дональда, этого "зеленого берета", который расправился с женой и детьми, как лейтенант Колли с женщинами и детьми вьетнамской деревни Сонгми. Он покажет, что ЦРУ и управление специальных операций Пентагона породили в лице "зеленых беретов" этих Мак-Дональдов, Колли и Шерманов, бессердечных зомби, чудовищ доктора Франкенштейна, подобных гомункулусу, сыгранному Борисом Карловым в классическом фильме ужасов по роману Мери Шелли…
Он сел за письменный стол, раскрыл объемистую рукопись своей будущей книги, стал перелистывать страницы.
"МКУЛЬТРА". И Шарлин узнала значение этого зловещего слова. Не слова, а кодового обозначения операции, предложенной Ричардом Хелмсом еще в 1953 году, по установлению возможности использования ЛСД и других сильно действующих наркотиков для модификации человеческого поведения. Именно Ричард М. Хелмс, тогдашний заместитель директора отдела планирования, ныне переименованного в оперативный отдел, возомнил себя новым доктором Франкенштейном и настоял на том, чтобы подопытные люди ничего не знали о проводимых опасных экспериментах, поставил дело так, что завербованные им проститутки в барах Нью-Йорка и Сан-Франциско залучали клиентов, американских граждан, к себе домой или в номера гостиниц и там спаивали их и заставляли принимать наркотические средства. Хелмс добивался установления контроля над человеческим разумом, стремился управлять поведением людей с помощью фармацевтических средств. Только смерть научного работника Фрэнка Олсона, вольнонаемного врача, кончившего самоубийством, и боязнь огласки положили конец этим опытам в 1963 году. Вернее, загнали их в подполье. И Грант доказывал, что Хелмс не только руководил всем этим бесчеловечным делом на протяжении десяти долгих лет, в течение которых невозможно подсчитать число его жертв, но и после прекращения опытов яро добивался их возобновления. Не входил ли в список испытываемых им средств и нервно-паралитический газ "Зоман", ныне поступивший на вооружение черноберетчиков?
И не любопытно ли, что Чарли Мэнсон в 1968-1969 годах с постоянной помощью ЛСД и других наркотиков сумел всецело подчинить своей преступной воле членов "семьи", превратил юношей и девушек в роботов-убийц! Хелмс и Мэнсон легко бы спелись.
Грант уделил в своей рукописи особое внимание Ричарду Хелмсу. Потому что этот человек был для него персонификацией всего Центрального разведывательного управления. Не кто иной, как Хелмс, послал Гранта с командой А-345 на смерть, на роковое задание "Падающий дождь" во Вьетнаме. Кроме того, Грант считал, что Джин Грин, Филипп Эйджи, Уинстон Бек и другие работники ЦРУ, навсегда порвавшие с "фирмой" и обличавшие ее как врага мира в своих статьях и книгах, далеко не полностью раскрыли его зловещую карьеру.
Причастен был Хелмс и к испытанию биологического оружия во Флориде в 1955 году. До сих пор нет прямых доказательств связи вспышки эпидемии в этом штате, вызвавшей поражение верхних дыхательных путей, с опытами ЦРУ, однако известно, что бактерия, полученная его экспертами, как раз и была причиной этой болезни. Зная в деталях операцию "МКУЛЬТРА", можно вполне допустить, что "фирма" решилась на испытание препарата на американцах. Во всяком случае, во время полевых его испытаний в этом районе Флориды число зарегистрированных случаев того же заболевания выросло на 500 процентов.
Одновременно, с 8 июля 1953 года по 17 мая 1955 года, в районе городов Себринг и Пальметто, штат Флорида, ЦРУ под руководством Хелмса проводило программу "МКУЛЬТРА. Субпроект 12"…
Грант только однажды видел Хелмса, слушал его, когда тот приезжал в Форт-Брагг, чтобы сказать напутственное слово офицерам "зеленых беретов", отправляемых во Вьетнам для выполнения утвержденного им плана "Падающий дождь". Старые разведчики рисовали Даллеса неприступным, холодным, высокомерным аристократом. Хелмс был красив, импозантен, моложав. В нем было дьявольски много обаяния, даже магнетизма. "Я живой пример той аксиомы, что каждый "черный" разведчик может стать "белым", - говорил он офицерам-зеленоберетчикам. - Но не скрою: сегодня я охотно поменялся бы с вами местами. На вашей стороне - молодость, все у вас в будущем, все впереди!" И вот он, Грант, один из немногих уцелевших участников "Падающего дождя", оглядывается назад и видит: все было ложью. И "Падающий дождь-1", и "Падающий дождь-2" закончились крахом. В безымянные могилы легли молодые офицеры вместе со своим будущим… А человек, лишивший их будущего, пославший их на смерть, составлял очковтирательские сводки, а потом неслыханно разбогател, став послом в Иране, подпирая трон шаха американским оружием, торгуя иранской нефтью, беря взятки у американских нефтяных монополий.
В февральском номере "Прогрессив" за 1980 год Джон Грант прочитает рецензию Джеффри Стейна, не просто вашингтонского журналиста, а бывшего офицера разведки армии США во Вьетнаме, на книгу Пауэрса о Хелмсе "Человек, который хранил секреты", содержащую пусть сдержанную, но тем не менее убийственную характеристику Хелмса в роли "мистера ЦРУ" во Вьетнаме:
"Хорошая, своевременная разведка - цель весьма похвальная в нынешнем опасном мире. Но что мы должны думать о директоре ЦРУ, шедшем на поводу у пентагоновских оценок численности боевых сил противника во Вьетнаме, занижавших ее вдвое в стремлении доказать, будто мы шли к победе!.. Что мы должны думать о спасательной операции в Сон Тее? Однажды один сотрудник ЦРУ (некий Риччио) решил подать в отставку из-за статистического подлога и попросил Хелмса, чтобы он принял его. "Хелмс спокойно спросил, - пишет Пауэрс, - так ли уж это важно. Сотрудник разозлился и вспомнил Сон Тей: "На кону были человеческие жизни!" Хелмс, - продолжает Пауэрс, - все это время сидел с бесстрастным лицом игрока в покер, а когда Риччио закончил, заговорил о разрыве между поколениями".
А Пауэрс отнюдь не обличитель, он философски заключает, что ЦРУ является лишь "одним из фатальных фактов современной жизни, таких, как налоги, тюрьмы, армии".