Они пришли на соборную площадь, стиль которой был совсем иным. Здесь мало что осталось от средневековья. Дом декана, построенный в четырнадцатом веке, уцелел благодаря тому, что декан восемнадцатого века не захотел никуда переезжать со своей семьей. По той же причине - некуда было переселить обитателей - сохранились и несколько якобинских домов призрения. А рядом возвышались более новые строения разных стилей: от неоклассических до романтически-пышных эпохи викторианской готики. И по странному совпадению, а вовсе не благодаря заслугам архитекторов, смешение этих стилей оказалось восхитительно гармоничным.
На соборную площадь можно было попасть через гранитную арку в стене из песчаника. И хотя деревянные ворота давно исчезли из этой арки, возникало ощущение, что ты, миновав их, попал из нездоровой нервной атмосферы современной жизни в мир, где самый воздух несет исцеление и душевный покой.
Чанг взяла себе на заметку, что арку нужно замерить. Она хотела, чтобы задуманная ею процессия была забавной и интересной, а вовсе не закончилась фарсом, когда подвижная сцена застревает между колоннами. Она подхватила каноника под руку, чтобы надежно направлять его по давно уже спланированному ею маршруту и в то же время заставить его думать, будто это он, умудренный опытом священнослужитель, показывает ей лучшие места для постановки шоу. Это было довольно нелегко, потому что лучшие места для постановки вообще не включали в себя соборную площадь, поскольку предлагаемое место проведения шоу - парк - находился так же далеко к западу от рыночной площади, как далеко к востоку от нее был собор. Чанг объясняла свой выбор маршрута движения процессии религиозными причинами. Зрители должны видеть, как огромная процессия, открывающая представление, охватывает и святое, и грешное.
Настоящей же причиной было то, что она вовсе не собиралась разыгрывать мистерию в парке - на плоской ровной площадке, с одной стороны огибаемой автомобильной дорогой, а с другой - рекой в искусственном русле, что навязывало ей выбор либо неподвижного фона из мрачных складских построек, либо подвижного - из двухэтажных автобусов.
То место, которое выбрала она, было гораздо ближе. Зеленый живописный склон насыпного холма с редкими старыми деревьями сбегал позади собора в неглубокую лощину, за которой виднелся естественный холм с руинами средневековых городских стен. Несколько лучше сохранилось стоявшее там же аббатство Святого Бега, которое в свое время очень помогло морально, а после своего закрытия и материально превратить маленький англо-норманнский соборчик в огромное готическое сооружение, которое теперь владычествовало над всем в округе.
Вот какое место возжелала Чанг заполучить под свою постановку.
Они подошли к стенам собора. Чанг приостановилась и задрала голову, чтобы взглянуть на рвущуюся ввысь громаду освещенной башни.
- Невероятно! - воскликнула она. - Как они все это делали вручную?
- У них было кое-что получше, чем машины. У них был Бог, - сказал каноник.
Это была хорошая наживка. Она посмотрела на него с одобрением и спросила:
- Это все, что нужно человеку? Думаю, что я уже недалека от того, чтобы найти своего Бога. Каноник, а нельзя ли подняться на башню и посмотреть на все с высоты птичьего полета?
Хорнкасл заколебался, но его жена нечаянно пришла Чанг на помощь. Показывая через улицу на высокий дом с остроконечной крышей, узкий и неприветливый, чем-то похожий на каноника, она сказала:
- Я подумала, что, раз уж мы оказались совсем рядом с домом, то чашечка кофе, может быть…
- Дороти, - раздраженно оборвал ее каноник, - я пообещал мисс Чанг проконсультировать ее сегодня. Через час я должен быть на обеде в епископском дворце. Потратить этот оставшийся час на то, чтобы сидеть дома и пить кофе, вряд ли было бы плодотворным времяпрепровождением. Если не возражаете, то прошу вас следовать за мной, мисс Чанг.
Он двинулся внутрь собора. Чанг с извиняющейся улыбкой сказала его жене:
- Как-нибудь в другой раз, хорошо?
Вид, открывшийся взору, когда они закончили утомительное восхождение по крутой темной винтовой лестнице, сполна окупил каждую унцию пролитого пота. Город простирался под ними как подсвеченный макет, и ничто не препятствовало взгляду устремиться вдаль до самого голубого и зеленого горизонта. Единственное, что соперничало с башней собора по высоте, было новое здание университета, которое вырастало из красного кирпичного тела старого здания, подобно бетонной раковой опухоли. И хотя оно весьма вызывающе отражало холодные лучи зимнего солнца, стекло и бетон не внушали уверенности в том, что это вызывающее противостояние продлится веков шесть.
Чанг переходила от одной стороны башни к другой, сняв с головы сетку, и холодный ветер растрепал ее длинные черные волосы. Каноник взирал на восторги Чанг с удовольствием хозяина, чьи владения похвалили. Чуть позже из узкой дубовой двери появилась Дороти Хорнкасл, никем не замеченная.
Чанг прислонилась к парапету с восточной стороны башни и оттуда взглянула на казавшиеся крошечными руины старого аббатства. Хорнкасл присоединился к ней.
- Это великолепно, - искренне восхитилась она.
- Да. Я преисполнен гордости от того, что этот прекрасный вид, в наше время чуть напоминающий театральную декорацию, нисколько не уступает красотам любого другого места в стране, - сказал с довольным видом каноник.
- Театральную декорацию, вы говорите? - Чанг нужно было только зацепиться. - Да-да, понимаю, что вы хотите сказать. Вы, наверное, приверженец классицизма, каноник? Вот эту машину древние греки непременно использовали бы под амфитеатр. А эти развалины! Какой получился бы задник! Но невозможно ведь перенести их в парк для декорации мистерий?
- Если бы их можно было сдвинуть с места, вы бы их, конечно, получили, - ответил каноник, готовый предположить самое невероятное в обмен на улыбку Чанг.
- Как жаль, - вздохнула она. - Тенистый парк, конечно, тоже подходит, особенно если добавить чего-нибудь относящегося к теме. Вы будете просто волшебником, если добьетесь разрешения провести процессию через соборную площадь. Кажется, епископу не очень-то нравится эта идея.
- В самом деле? Уверяю вас, какой бы маршрут мы сегодня ни выбрали, именно он и будет использован в шоу, - строго сказал Хорнкасл.
- Так вы сможете? Это потрясающе! - воскликнула сияющая Чанг. - А как насчет вашей второй идеи? Насчет развалин? Вы бы просто сотворили чудо!
Вот оно. Искушение на башне. Если бы каноник последовал примеру своих лучших предшественников, он с презрением отверг бы даже саму мысль об использовании развалин в постановке. Либо он мог бы пойти на компромисс и свести все к шутке о переносе руин в парк, либо оказаться настолько тщеславным, что позволил бы приписать себе идею использовать руины аббатства как основную сценическую площадку мистерий, а приписав себе идею, взять на себя и ответственность за нее.
Она заглянула в его холодные немигающие глаза и поняла, что ошиблась в своей оценке каноника. Он был, несомненно, умен в пределах своих способностей, а она помнила только об этих пределах и напрочь забыла об уме.
Чанг улыбнулась, признавая свое поражение, и сказала:
- Но тот маршрут, что мы выбрали сегодня, очень, очень хорош. Спасибо вам за помощь.
И признание ею своего поражения оказалось верным ходом.
- Думаю, я мог бы попытаться совершить чудо, фигурально выражаясь, конечно, - проговорил каноник.
- Вы хотите сказать, что действительно могли бы добиться разрешения использовать аббатство для представления?
- Потребуется одобрение капитула, но это простая формальность, коль скоро мы с епископом подскажем решение. Так вы хотите, чтобы я попробовал совершить это, как вы называете, чудо?
Похоже, он торгуется. Чанг на мгновение почувствовала себя не в своей тарелке. Но священникам следует остерегаться иметь дело с язычницами.
- Это будет действительно прекрасно, - заявила она.
- В таком случае я поговорю сегодня за обедом с его светлостью. А теперь давайте спускаться вниз. Позвольте мне указывать путь. Лестница крута, и для беспечных в ней таится опасность.
"Ох, детка, как ты прав!" - подумала Чанг, когда он шагнул в дверь с подчеркнутой осторожностью. Она огляделась вокруг в поисках миссис Хорнкасл. Та стояла в самом конце площадки, перегнувшись через парапет. Как и Чанг, она сняла свой головной убор - вязаную шапочку, - обнажив буйство каштановых волос, которые будто заплясали от радости, вырвавшись на свободу. Даже ее впалые щеки слегка порозовели, а в глазах появился блеск. Миссис Хорнкасл пристально вглядывалась в пространство, отделяющее ее от ползающих внизу точек.
- Миссис Хорнкасл, мы уходим. С вами все в порядке? Миссис Хорнкасл!
- Что? Ах да. Конечно, конечно. Извините, ради Бога.
Словно человек, только что пробудившийся ото сна, она посмотрела на шапочку в своей руке, как будто недоумевая, как эта вещь к ней попала. Потом натянула ее поверх непокорных волос и поспешила через площадку к лестнице, ведущей вниз.
Тьма поглотила ее.
Чанг на мгновение задержалась, как бы не желая расставаться с бледным зимним солнцем. Потом, со вздохом, в котором не было ничего театрального, последовала в темноту за Хорнкаслами.
Глава 4
- Мистер Свайн, я бы хотел вместе с вами еще раз просмотреть ваши показания, - проговорил Дэлзиел с лучезарной улыбкой человека, который пытается впарить кому-то подержанные "Жигули".
Свайн взглянул на часы с таким видом, как будто у него всего две минуты свободного времени и он уже начал отсчет. Резкие черты лица, черные волосы и темные глаза Свайна делали его довольно интересным мужчиной мефистофельского типа. К его несколько высокомерному виду очень подходил столь же надменный голос.
- Мне казалось, я изложил все настолько ясно, насколько это возможно без предоставления видеоматериалов происшествия.
Дэлзиел хищно улыбнулся, и Паско догадался, что босс думает сейчас: "Ты уже обеспечил нас видеосвидетельством, парень!" Но Паско не хотелось смотреть на Свайна таким же предубежденным взглядом, как у Дэлзиела. Ему важно было разобраться с теми несоответствиями, которые он заподозрил, читая показания Свайна, и в которых убедился, увидев его. Создание стереотипов было, конечно, одним из способов, применяемых фашистами для увековечения классовых различий, и все же Паско поймал себя на том, что не может отделаться от предубеждения, согласно которому подрядчик-строитель больше ассоциируется с мешковатыми брюками, матерчатой кепкой и простонародными речевыми оборотами Стринджера, нежели с блейзером от Дакса, часами от Картье и великосветским произношением Свайна.
- Вчера ночью, когда вы писали свои показания, вы, естественно, были очень расстроены. А как же? Когда человек убивает свою жену, он имеет полное право потом расстроиться. Я просто должен удостовериться, что там все записано именно так, как вам хотелось бы. Вот, взгляните и скажите мне, нет ли у вас желания что-то изменить, - обратился Дэлзиел к Свайну и через стол пододвинул ему его показания.
- Человек, который убил свою жену? - ровным голосом произнес Свайн. - Я ослышался или вы, должно быть, неверно поняли меня, детектив?
- Извините, сэр. Оговорился, - пробормотал Дэлзиел как-то неубедительно. - Хотя вы же сами утверждаете, что, может, это ваша попытка отнять у нее пистолет… как бы то ни было, вы прочтите то, что написали вчера, и скажите мне, все ли верно.
Свайн пробежал листы глазами. Закончив, он вздохнул и сказал:
- Все это как дурной сон, ничего не разберешь. Странно, что я смог описать происшедшее достаточно ясно. Но да, здесь правильно изложены те отдельные факты, которые мне известны. Хотите, чтобы я еще раз это подписал?
- Да нет, не надо, - ответил толстяк. - Что проку дважды подписывать один и тот же чек, если он недействителен. Я хочу сказать - "если". Как бы там ни было, ведутся записи наших бесед, так что все зафиксируется.
Протокол вел Уилд. Паско был приглашен присутствовать в качестве наблюдателя. Он мог только догадываться, какую тактику изберет Дэлзиел. Реакция босса на показания Уотерсона и на последующее его исчезновение была стоической и выразилась в оцепенении, вынуждавшим его коллег, приближаясь к нему, чувствовать себя лыжниками на скоростном спуске, лавирующими между флажками. Но то, что Дэлзиел оставил свою идею помучить Свайна ожиданием допроса до послеобеденного времени, говорило о том, насколько серьезно он воспринял эту новость.
- У вашей жены не было привычки носить с собой оружие повсюду? - осведомился Дэлзиел.
- Конечно нет. По крайней мере, я об этом не знал.
- Вы не знали, угу. Надо полагать, вы бы заметили, если бы она стала прятать у себя в бюстгалтере кольт "питон", который, весит, между прочим, три фунта, так ведь?
- Что-что она стала бы прятать?
- Кольт "питон", вес в незаряженном состоянии сорок четыре унции, общая длина одиннадцать с половиной дюймов, стреляет триста пятьдесят седьмыми патронами "магнум", - процитировал Дэлзиел предварительный отчет лаборатории.
- Это тот самый револьвер? - спросил Свайн. - Я никогда не интересовался оружием.
- Так вы его, значит, прежде не видели?
- Никогда.
- Так ли это? Вы же знали, что ваша жена - член "Клуба владельцев оружия", или не знали?
- Конечно, знал.
- И вы никогда не замечали никакого оружия в доме? Оружие, мистер Свайн, надо хранить под замком, в надежном сейфе. Вы хотите сказать, что ни разу не обращали внимания на такую новую деталь гардероба вашей жены?
Насмешки Дэлзиела были очевидны, как птичье дерьмо на ветровом стекле автомобиля.
- Оружие никогда не хранилось у нас дома. За исключением единственного случая, когда она участвовала в каких-то соревнованиях с другим клубом и принесла в дом пистолет, но всего на одну ночь. Вот тогда у нас появился надежный сейф. Но все остальное время оружие хранилось в клубе, - устало ответил Свайн.
На мгновение всем показалось, что Дэлзиел обескуражен.
- Так когда у нее в последний раз дома было оружие? - спросил он.
- Пару лет назад, я бы сказал, - ответил Свайн. - Она перестала участвовать в соревнованиях по стрельбе, и у нас не было больше причины держать оружие в доме.
- А вы не являетесь членом этого клуба?
- Нет, я же вам говорил уже. Я ненавижу оружие с тех пор… я всегда его ненавидел. И был прав, не так ли?
Свайн повысил голос почти до крика. Дэлзиел задумчиво смотрел на него некоторое время, а потом включил на своем лице сочувствующую улыбку, засветившуюся как огни министерства любви.
- Я рад, что вы так относитесь к оружию, мистер Свайн. Я с вами в этом солидарен. Думаю, в Штатах к людям, имеющим оружие, иное отношение.
Слово "Штаты" он произнес так, будто это находилось чуть подальше созвездия Альфа Центавра.
- Я тоже так думаю, - согласился Свайн и потер лоб, как будто у него болела голова. - Моей теще, миссис Делгадо, уже сообщили? - спросил он тихо.
- Думаю, да, - небрежно бросил Дэлзиел. - Во всяком случае, мы сообщили полиции Лос-Анджелеса. Она, вы говорите, больна?
- Да, она практически не встает с постели. Самый оптимистический прогноз - она протянет еще год, в самом лучшем случае - Полтора.
- Значит, ваша супруга могла планировать остаться там надолго?
- Все зависело от обстоятельств. Если бы она увидела, что конец близок, она бы осталась.
- Поэтому она взяла с собой почти всю свою одежду?
- Что? Ах да. Вы ведь уже производили обыск у меня дома.
- Не я сам. Один из моих подчиненных. Таков порядок. Но он сказал, что, похоже, из ее шкафов выгребли все, что можно.
- Если бы вы хоть раз видели, как Гейл собирается на уикэнд за город, вас бы это ничуть не удивило, - печально произнес Свайн.
- А, понимаю, что вы имеете в виду, - сочувственно покачал головой Дэлзиел, демонстрируя мужскую солидарность. - Как долго, по вашему мнению, она находилась на Хэмблтон-роуд, мистер Свайн?
- Я-то откуда знаю. Вы лучше спросите об этом Уотерсона!
- Спрошу. Сержант Уилд, поставьте себе на заметку спросить об этом мистера Уотерсона, когда его увидите.
Паско почувствовал, как Уилд внутренне вздрогнул под внешней маской спокойствия, делавшей его похожим на тотемный столб дикарей. Сержант из кожи лез вон, чтобы найти Уотерсона, но до сего момента даже не напал на его след. Уилд перекинулся парой слов с женой Уотерсона, перед тем как ушел из больницы. Однако она сказала, что понятия не имеет ни о намерениях мужа, ни о его нынешнем местопребывании, и согласилась встретиться для более продолжительной беседы после дежурства.
Дэлзиел, наклонившись к Свайну, сказал:
- Кстати, об Уотерсоне, мистер Свайн. Что вы о нем думаете? Что он за человек, абстрагируясь от факта, что он трахал вашу жену?
Свайн в изумлении воззрился на него, и Паско весь напрягся, готовый вмешаться при необходимости, что не потребовалось. Свайн покачал головой и проговорил:
- Я от многих слышал о вас, Дэлзиел, но, по-видимому, никто из этих людей и понятия не имеет, что вы собой представляете на самом деле.
Дэлзиел, казалось, был слегка польщен.
- Ну, как говорится, только Бог может создать древо. Так что Уотерсон? - спросил он.
- Не знаю. На вид нормальный человек. Живой такой. Довольно неглупый. Платил нерегулярно, но кто сейчас регулярно платит?
- Надеюсь, у вас не будет с этим проблем, когда вы закончите нашу стоянку и гараж, - с видом поборника справедливости изрек Дэлзиел. - Что, приходилось ему руки выкручивать, чтоб заплатил?
- Приходилось высылать повторные счета, иногда звонить.
- А писем от вашего юриста вы ему не присылали с парой каменщиков и немецкой овчаркой?
- Вы посетили слишком много заседаний суда, - сказал Свайн. - Если уж на то пошло, с Уотерсоном был далеко не худший случай. Я с сочувствием относился к нему. Он оказался в ситуации, подобной той, в которой был я несколько лет назад, когда пытался самостоятельно встать на ноги, оставшись никому не нужным. И я знаю, как экономно в таких случаях надо расходовать деньги. А кроме того, мне было известно, что от него ушла жена. Вот вам ирония судьбы! Я жалел этого мерзавца, потому что его бросила жена, а она, может, потому и ушла, что он завел шуры-муры с моей!
- Может, и так. А вы с ней знакомы?
- С миссис Уотерсон? Видел один раз. В тот день, когда мы начали работу. У меня не было сомнений, что она тогда впервые узнала о перестройке, которая там затевалась. Больше я ее никогда не видел, но я редко там бывал. Арни Стринджер, мой компаньон, обычно следит за проведением работ.
- И на нашем объекте тоже? У меня для вас отличная новость, мистер Свайн.
- Что вы этим хотите сказать?
- Только то, что ваши люди будут продолжать строить гаражи, пока мы будет здесь вас пытать, - радостно сообщил Дэлзиел.