- Рённ и Меландер, - со стоицизмом ответил Мартин Бек.
- Рённ поехал в Южную больницу, а Меландер на месте пожара, - коротко сообщил Хаммар.
На письменном столе Гюнвальда Ларссона лежали вечерние газеты, и он раздраженно перелистывал их забинтованными руками.
- Проклятые писаки, - сказал он, протягивая одну из газет Мартину Беку. - Ты только взгляни на эту фотографию.
Фотография занимала три колонки и изображала молодого человека с озабоченным лицом, в пальто и шляпе, который рылся тростью в дымящихся руинах дома на Шёльдгатан. Позади него в левом углу фотоснимка стоял Гюнввальд Ларссон и с глупым видом смотрел в объектив.
- Да, ты выглядишь здесь не лучшим образом, - сказал Мартин Бек. - А кто этот парень с тростью?
- Его зовут Цакриссон. Молокосос из Второго участка. Абсолютный идиот. Прочти подпись.
Мартин Бек прочел подпись.
"Герой дня, инспектор Гюнвальд Ларссон (справа) совершил героический поступок во время вчерашнего пожара, он спас несколько человеческих жизней.
На снимке он обследует развалины дома, который был полностью разрушен".
- Они не только отвратительно работают, но к тому же еще путают правую и левую стороны, - пробурчал Гюнвальд Ларссон, - и кроме того, они…
Он больше ничего не сказал, но Мартин Бек знал, что он имеет в виду, и кивнул. Имя они тоже переврали. Гюнвальд Ларссон с раздражением посмотрел на фото и отодвинул газету в сторону.
- Я тоже здесь выгляжу как идиот, - сказал он.
- У славы имеются и шипы, - заметил Мартин Бек.
Колльберг, который недолюбливал Гюнвальда Ларссона, невольно взглянул на разбросанные по столу газеты. Все фотоснимки были с перепутанными подписями, первые страницы всех газет украшали портрет туповато глядящего в объектив Гюнвальда Ларссона и крупные заголовки.
Подвиги, герои и Бог знает что еще, уныло вздохнув, подумал Колльберг. Толстый и апатичный, он сгорбившись сидел в кресле, положив локти на стол.
- Так значит, мы оказались в странной ситуации, когда нам неизвестно, что же произошло? - с серьезным видом произнес Хаммар.
- Ничего странного в этом нет, - сказал Колльберг. - Лично мне почти никогда это неизвестно.
Хаммар окинул его критическим взглядом и сказал:
- Я имею в виду, что нам неизвестно, произошел ли пожар в результате поджога или нет.
- Откуда там взяться поджогу? - спросил Колльберг.
- Оптимист, - заметил Мартин Бек.
- Естественно, это был поджог, - сказал Гюнвальд Ларссон. - Дом взорвался буквально у меня на глазах.
- И ты уверен, что пожар начался в квартире Мальма?
- Да, уверен.
- Ты долго наблюдал за домом?
- Около получаса. Причем лично. А до меня там стоял этот идиот Цакриссон. Пока что совершенно непонятно, как это могло произойти.
Мартин Бек помассировал переносицу большим и указательным пальцами правой руки, питом сказал:
- Ты уверен, что никто не входил в дом и не выходил оттуда за это время?
- Что касается меня, абсолютно уверен. Что происходило до того, как я туда пришел, не знаю. Цакриссон утверждал, что в дом вошли три человека, а из дома никто не выходил.
- На него можно положиться?
- Не думаю. По-моему, он невероятно туп.
- Значит, ты ему не веришь?
Гюнвальд Ларссон сердито посмотрел на Мартина Бека.
- Черт возьми, зачем все это нужно? Я стоял там и видел, как дом загорелся. Внутри, как в ловушке, оказалось одиннадцать человек, я вынес из огня восьмерых.
- Да, я это заметил, - сказал Колльберг, бросив взгляд на газеты.
- Точно установлено, что при пожаре погибли только три человека? - спросил Хаммар.
Мартин Бек вынул из внутреннего кармана несколько листов бумаги и, пробежав их глазами, сказал:
- Похоже на то. Мальм, Кеннет Рот, который жил над Мальмом, и Кристина Модиг, она жила в мансарде. Ей было всего четырнадцать лет.
- А почему она жила в мансарде? - спросил Хаммар.
- Не знаю, - ответил Мартин Бек. - Это нужно будет выяснить.
- Нам много чего придется выяснять, - сказал Колльберг. - Мы даже не знаем, погибли ли при пожаре только эти три человека. Что же касается того, будто в доме находились одиннадцать человек, то это всего лишь предположение. Я прав, Ларссон?
- А кто были те люди, которые самостоятельно выбрались из огня? - спросил Хаммар.
- Во-первых, они выбрались из дома не самостоятельно, - ответил Гюнвальд Ларссон. - Оттуда их вынес я. Если бы я случайно там не оказался, для них все могло бы кончиться гораздо хуже. И, во-вторых, я не записывал их имена. Мне хватало другой работы.
Мартин Бек задумчиво посмотрел на забинтованного великана. Гюнвальд Ларссон часто вел себя вызывающе, но для того, чтобы нагрубить Хаммару, нужно было страдать либо манией величия, либо получить сотрясение мозга.
Хаммар нахмурился.
Мартин Бек полистал свои бумажки и сказал, чтобы замять неловкую ситуацию:
- У меня здесь имеются только их имена и фамилии. Агнес и Герман Сёдерберг. Супружеская пара, шестидесяти семи и шестидесяти восьми лет. Анна-Кайса Модиг и два ее ребенка, Кент и Клари. Матери тридцать лет, мальчику пять, девочке семь месяцев. Потом две женщины, Клара Бергрен и Мадлен Ольсен, шестнадцати и двадцати четырех лет, и парень, которого зовут Макс Карлсон. Сколько ему лет, я не знаю. Трое последних в этом доме не жили, они пришли туда в гости. Предположительно, к Кеннету Роту, одному из тех, кто погиб во время пожара.
- Ни одно из этих имен мне ничего не говорит, - заметил Хаммар.
- Мне тоже, - сказал Мартин Бек.
Колльберг пожал плечами.
Рот был вором, - произнес Гюнвальд Ларссон. - Сёдерберг - алкоголик, а Анна-Кайса Модиг - проститутка. Если нам от этого, конечно, станет легче.
Зазвонил телефон, и Колльберг взял трубку. Он придвинул к себе блокнот и вынул из верхнего кармана шариковую ручку.
- А, это ты? Да, хорошо.
Остальные молча глядели на него. Колльберг положил трубку и сообщил:
- Это Рённ. Ситуация такова: Мадлен Ольсен, вероятно, не выживет. У нее восемьдесят процентов ожогов плюс контузия и сложный перелом бедра.
- У нее везде были рыжие волосы, - сказал Гюнвальд Ларссон.
Колльберг бросил в его сторону короткий взгляд и продолжил:
- Старый Сёдерберг и его жена серьезно отравились дымом, но их жизни вне опасности. У Макса Карлсона обгорело тридцать процентов кожи, он выживет. Карла Бергрен и Анна-Кайса Модиг физически не пострадали, но находятся в сильном шоке, так же, как и Карлсон. Никого из них пока допросить нельзя. И только с двумя детьми все в полном порядке.
- Полагаю, это мог быть самый обычный пожар, - сказал Хаммар.
- Чушь, - отрезал Гюнвальд Ларссон.
- Может быть, тебе лучше пойти домой и лечь в постель? - предложил Мартин Бек.
- А тебе очень бы этого хотелось, да?
Через десять минут появился Рённ. Он изумленно уставился на Ларссона и спросил:
- О Боже, что ты здесь делаешь?
- Ты мог бы спросить и повежливее, - сказал Гюнвальд Ларссон.
Рённ укоризненно посмотрел на остальных.
- Ты что, спятил? - спросил он. - Вставай, Гюнвальд, пойдем.
Гюнвальд покорно встал и направился к двери.
- Минуточку, - сказал Мартин Бек. - Всего лишь один вопрос. Почему вы следили за Гёраном Мальмом?
- Не имею ни малейшего понятия, - ответил Гюнвальд Ларссон и вышел.
Все находящиеся в кабинете от изумления потеряли дар речи.
Через несколько минут Хаммар пробормотал что-то непонятное и ушел. Мартин Бек сел, взял газету и начал ее читать. Спустя тридцать секунд Колльберг последовал его примеру. Так они сидели в полном молчании до тех пор, пока не вернулся Рённ.
- Что ты с ним сделал? - спросил Колльберг. - Сдал его в зоопарк?
- Что ты имеешь в виду? - ответил Рённ. - Сделал с ним? С кем?
- С Ларссоном, - произнес Колльберг.
- Если ты говоришь о Гюнвальде, то он с диагнозом "контузия" лежит в Южной больнице. Врачи не разрешили ему разговаривать или читать несколько дней. Хотелось бы мне знать, кто в этом виноват?
- Только не я, - сказал Колльберг.
- А я думаю, что именно ты. У меня есть огромное желание врезать тебе.
- Прекрати орать на меня, - сказал Колльберг.
- Ты всегда относился к Гюнвальду, как к бесчувственному чурбану, но сегодня ты уже перешел все границы.
Спокойный, уравновешенный Эйнар Рённ был родом из Норланда, и в нормальных условиях он никогда не выходил из себя. За пятнадцать лет их знакомства Мартин Бек ни разу еще не видел его таким разгневанным.
- Ну да, теперь я вижу, что у него есть по крайней мере один настоящий друг, - саркастически произнес Колльберг.
Рённ сжал кулаки и сделал шаг вперед. Мартин Бек быстро поднялся и встал между ними. Потом повернулся к Колльбергу и сказал:
- Прекрати, Леннарт. Не затевай ссору.
- Ты тоже ненамного лучше, чем он, - сказал Рённ Мартину Беку. - Вы оба мерзавцы.
- Эй, какого черта… - начал Колльберг, вставая с места.
- Успокойся, Эйнар, - сказал Мартин Бек. - Ты совершенно прав, нам следовало бы сразу сообразить, что с ним не все в порядке.
- Да, следовало бы, - согласился Рённ.
- Лично я особой разницы не заметил, - беззаботно сказал Колльберг. - Возможно, у меня недостаточный интеллектуальный уровень для того, чтобы…
Открылась дверь, и в кабинет вошел Хаммар.
- Вы все как-то странно выглядите, - сказал он. - Что случилось?
- Ничего, - ответил Мартин Бек.
- Ничего? Эйнар похож на вареного рака. Вы что, собрались драться? Давайте-ка обойдемся без этих ваших полицейских грубостей.
Зазвонил телефон. Колльберг, как утопающий за соломинку, схватился за телефонную трубку.
Лицо Рённа постепенно приобрело свой нормальный цвет. Лишь нос его оставался красным, впрочем, таким он был всегда.
Мартин Бек чихнул.
- Какого черта, откуда мне знать? - произнес Колльберг в трубку. - Какие еще трупы?
Он положил трубку на место, вздохнул и сказал:
- Какой-то идиот из медицинской лаборатории интересуется, можно ли увезти трупы. У нас для него найдутся здесь какие-нибудь трупы?
- Могу ли я узнать, кто-нибудь из вас уже был на месте пожара? - с кислым видом спросил Хаммар.
Никто ему не ответил.
- Надеюсь, вам не составит труда туда наведаться, - буркнул Хаммар.
- Мне нужно разобраться с документацией, - туманно объяснил Рённ.
Мартин Бек направился к двери. Колльберг пожал плечами, встал и последовал за ним.
- Вероятнее всего, это самый обычный пожар, - словно разговаривая сам с собой, упрямо сказал Хаммар.
V
Место пожара было оцеплено полицейскими так, что ни одна живая душа не могла туда проскользнуть. Когда Мартин Бек и Колльберг вышли из машины, они привлекли к себе внимание двух полицейских из оцепления.
- Эй, что это вы здесь делаете? - высокомерно спросил один из них.
- Вы разве не видите, что здесь нельзя останавливаться? - сказал другой.
Мартин Бек уже собирался предъявить свое служебное удостоверение, однако Колльберг придержал его и попросил:
- Простите, офицер, вы не могли бы сообщить мне свое имя?
- Тебе это ни к чему, - бросил первый полицейский.
- Убирайтесь, - приказал второй, - а иначе будут неприятности.
- В этом я не сомневаюсь, - сказал Колльберг. - Вопрос только в том, у кого.
Тяжелый характер Колльберга проявлялся даже в его манере одеваться. Его синее пальто развевалось на ветру, воротник был расстегнут, галстук свисал из правого кармана пиджака, а свою старенькую шляпу он сдвинул на затылок. Двое полицейских многозначительно посмотрели друг на друга. Один из них подошел чуть ближе. У обоих были розовые щеки и круглые голубые глаза. Мартин Бек понял, что они решили, будто Колльберг пьян, и собрались его задержать. Он знал, что Колльберг способен сделать из них отбивную, как физически, так и морально, максимум за одну минуту и что их шансы завтра утром проснуться безработными весьма велики. Ему не хотелось, чтобы сегодня еще кто-нибудь пострадал, поэтому он быстро вытащил свое удостоверение и сунул его под нос более агрессивному из двух полицейских.
- Тебе не следовало этого делать, - сердито процедил Колльберг.
Мартин Бек взглянул на полицейских и спокойно произнес:
- Вам еще нужно многому учиться. Пойдем, Леннарт.
Пожарище выглядело мрачно. От дома в буквальном смысле остался один фундамент, труба и груда обуглившихся досок, закопченных кирпичей и битой черепицы. Вокруг разносился резкий запах дыма и гари. Несколько человек в серых комбинезонах тщательно тыкали в пепел шестами и раскапывали его короткими лопатками. В сторонке были установлены два больших сита. По земле вились шланги, протянутые к шоссе, где стояла пожарная машина. На переднем сиденье в ней сидели двое пожарных.
Чуть дальше, метрах в десяти стояла длинная мрачная фигура, с трубкой во рту, засунув руки глубоко в карманы пальто. Это был Фредрик Меландер из отдела убийств стокгольмского управления, участник сотен трудных расследований. Он славился умением логически мыслить, выдающейся памятью и невозмутимым спокойствием. В более узком кругу он, кроме того, был известен своей замечательной способностью всегда оказываться в туалете, когда его кто-либо искал. Он обладал чувством юмора, но весьма умеренным; был экономным и скучным; ему никогда не приходили в голову блестящие идеи и он никогда не чувствовал внезапного вдохновения. Короче говоря, он был первоклассным полицейским.
- Привет, - бросил он, не вынимая трубки изо рта.
- Как дела? - поинтересовался Мартин Бек.
- Так себе.
- Есть какие-нибудь результаты?
- Пока нет. Надо все тщательно осмотреть. Это займет много времени.
- Почему? - спросил Колльберг.
- К тому времени, когда приехала пожарная машина и пожар был погашен, дом почти полностью сгорел и разрушился. Пожарные залили огонь сотнями литров воды и быстро его погасили, а ночью ударил мороз и все это превратилось в гигантский ледяной конгломерат.
- Веселенькое дельце, - произнес Колльберг.
- Если все делать по правилам, им теперь придется счищать лед, слой за слоем.
Мартин Бек кашлянул и сказал:
- А трупы? Они их уже нашли?
- Один, - ответил Меландер.
Он вынул трубку изо рта и указал черенком в сторону бывшего правого крыла сгоревшего дома.
- Вон там. По-моему, это девушка лет четырнадцати. Та, которая спала в мансарде.
- Кристина Модиг?
- Да. Они оставят ее здесь на ночь. Скоро стемнеет, а они хотят работать только при дневном свете.
Меландер выгатил кисет, тщательно набил трубку и закурил. Потом спросил:
- А у вас как дела?
- Превосходно, - сказал Колльберг.
- Да, - заметил Мартин Бек. - Особенно у Леннарта. Сначала он едва не подрался с Рённом…
- В самом деле? - удивился Меландер, чуть приподняв брови.
- Да. А потом его едва не забрали двое полицейских за появление в нетрезвом виде.
- Ага, понятно, - спокойно сказал Меландер. - А как там Гюнвальд?
- Он в больнице. У него контузия.
- Он отлично потрудился вчера вечером, - отметил Меландер.
Колльберг посмотрел на развалины дома, вздрогнул и сказал:
- Да, вынужден это признать. Черт побери, ну и холодина.
- У него было очень мало времени, - сказал Меландер.
- Да, - согласился Мартин Бек. - Как мог дом так быстро сгореть?
- Пожарные пока что не могут этого объяснить.
- Гм, - хмыкнул Колльберг.
Он посмотрел на пожарную машину, и его мысли приняли иной оборот.
- А что эти парни здесь до сих пор делают? Единственное, что может теперь здесь загореться, так это разве что пожарная машина.
- Они гасят тлеющие угли, - объяснил Меландер. - Обычная работа.
- Когда я был маленьким, произошла как-то замечательная штука, - вспомнил Колльберг. - Загорелось пожарное депо, и все машины внутри сгорели, а пожарники только стояли снаружи и глядели на все это. Я теперь уже не помню, где это было.
- Ну, ты немножечко не так все рассказал. Это случилось в Уддевалла, - пояснил Меландер. - И если быть точным, это было десятого…
- Бога ради, не трогай ты мои детские воспоминания, - раздраженно попросил Колльберг.
- А какова, по их мнению, причина пожара? - спросил Мартин Бек.
- Они пока что не знают, - ответил Меландер. - Ждут результатов технической экспертизы. Так же, как и мы.
Колльберг угрюмо огляделся по сторонам.
- Черт, ну и холод, - снова пожаловался он. - К тому же здесь запах, как в открытой могиле.
- Это и есть открытая могила, - торжественно заявил Меландер.
- Ну ладно, пойдем, - обратился Колльберг к Мартину Беку.
- Куда?
- Домой. Зачем вообще мы сюда приперлись?
Спустя пять минут они уже ехали в машине.
- Этот чурбан действительно не знает, почему он следил за Мальмом? - спросил Колльберг, когда они проезжали по Сканстулсброн.
- Ты имеешь в виду Гюнвальда?
- Да, кого же еще?
- Не думаю, что он это знал, однако полностью не уверен.
- Ларссона нельзя назвать большим интеллектуалом, но…
- Он человек действия, - сказал Мартин Бек, - и в этом есть свои преимущества.
- Да, конечно, но все же немножечко обидно, если ты не имеешь ни малейшего понятия о том, чем занимаешься.
- Он знал, что должен наблюдать за человеком, и, возможно, этого было для него достаточно.
- А как получилось, что этим делом занялся Ларссон?
- Все очень просто. Гёран Мальм не имел никакого отношения к отделу расследования убийств. Его задержали ребята из другого отдела. Они пытались его арестовать, но не получили на это разрешения. Пришлось им его выпустить, но они хотели организовать за ним наблюдение, чтобы он никуда не исчез. Поскольку у них было полным-полно собственной работы, они попросили Хаммара помочь им. Он поручил Ларссону организовать наблюдение, в дополнение к его основным обязанностям.
- А почему именно ему?
- После гибели Стенстрёма Гюнвальд считается лучшим специалистом по таким делам. В любом случае, он оказался на своем месте.
- Почему?
- Потому что ему удалось спасти восемь человек. Как ты думаешь, сколько человек смог бы вынести из горящего дома Рённ? Или Меландер?
- Да, конечно, ты прав, - нехотя сказал Колльберг. - Возможно, мне следует извиниться перед Рённом.
- Думаю, следует.
Поток машин двигался очень медленно. Немного помолчав, Колльберг спросил:
- А кому понадобилось за ним следить?
- Не знаю. Кажется, отделу краж. Эти парни расследуют триста тысяч краж в год, и у них даже нет времени, чтобы спуститься в столовую и нормально пообедать. В понедельник мы все это выясним. Это легко сделать.
Колльберг кивнул, он проехал еще метров на десять вперед и снова был вынужден остановиться.
- Думаю, Хаммар прав, - сказал Колльберг. - Вероятнее всего, это обычный пожар.
- Дом что-то уж подозрительно быстро загорелся, - возразил Мартин Бек. - Кроме того, Гюнвальд сказал, что…