Морс перебирал пачку писем и обратил внимание на запечатанный конверт с пометкой "лично в руки". Конверт был точно такой, что он видел вчера.
- Не знаю, есть ли у Кротера для нас важная информация, но похоже, что у его покойницы жены имеется.
Морс аккуратно вскрыл конверт специальным ножичком и прочитал Льюису отпечатанный на машинке текст.
Дорогой инспектор,
Мы никогда с вами не встречались, но из газет мне известно, что вы занимаетесь расследованием причин смерти Сильвии Кей. Мне уже давно следовало сообщить вам следующее. Искренне надеюсь, что ещё не слишком поздно. Дело в том, инспектор, что я убила Сильвию Кей. (Это предложение было подчёркнуто двойной линией.)
Обязана вам всё объяснить. Пожалуйста, простите меня, если не смогу изложить всё достаточно ясно, но это потому, что всё произошло так давно.
Я была в курсе уже шесть месяцев - ну, точно, шесть месяцев - а может и больше - что мой муж встречается с другой женщиной. Доказательств не было, и сейчас нет. Но мужу очень трудно скрыть такое от жены. Мы женаты уже пятнадцать лет, я его отлично знаю. По всему было заметно: как и что он говорил, как выглядел. Думаю, он был ужасно несчастлив.
В среду двадцать второго сентября я вышла из дома в шесть тридцать вечера, чтобы поехать на курсы в Хидингтон. Но сразу я не поехала. Я сидела и ждала в машине у Бенбери Роуд. Кажется, я там просидела и прождала довольно долго, сама не понимала, что затеяла. Потом, примерно без пятнадцати семь Бернард, мой муж, выехал к развязке на Чарлтон Роуд и свернул вправо к северному кольцу. Я попробовала следовать за ним, говорю "попробовала", потому что не очень хорошо вожу машину, а на дороге темнело. Машин было не слишком много, мне было его видно впереди за двумя-тремя машинами. На Вудстокском кольце он поехал по А 34. По сравнению со мной ехал он слишком быстро, я всё отставала и отставала. Потом подумала, что уже потеряла его - но впереди велись дорожные работы, и машинам пришлось выстроиться в одну линию. Впереди ехал тяжёлый грузовик, я вскоре смогла догнать Бернарда - от него до меня было всего шесть или семь машин. Грузовик свернул на Блейдон на следующем кольце, я не упускала Бернарда из вида: въехав в Вудсток, он свернул налево. Мне немного стало не по себе. Я не знала, что делать и свернула на соседнюю улицу, остановила машину и вернулась к тому месту пешком. Толку не было от этого. Я поехала обратно в Хедингтон и опоздала на занятия только на десять минут.
В следующую среду, 29 сентября, я снова поехала в Вудсток. Специально вышла из дома на десять минут раньше. Припарковала машину и пошла на то место, где Бернард свернул в прошлый раз. Не знала, где лучше поджидать, понимала, что глупая я и подозрительная, но всё-таки нашла подходящее местечко с левой стороны дороги. Боялась, что Бернард заметит, если приедет. Ждала там и вглядывалась в каждую машину, выезжающую из-за угла. Как будто это была детская игра: наблюдать за появляющимися на дороге машинами, а может быть своего рода серьёзное задание. Он появился в пятнадцать минут восьмого, и я почувствовала, как меня забила дрожь. Он был не один: девушка с длинными светлыми волосами в белой блузке сидела с ним рядом на переднем сидении. Мне показалось, что они меня заметили, потому что машина свернула - ну, не доезжая до меня всего нескольких метров, они припарковались у Чёрного Принца.
Ноги у меня подкашивались, в висках стучало, но что-то заставило меня взять себя в руки. Я осторожно приблизилась к дворику "Чёрного Принца" и заглянула внутрь. Там уже стояло несколько машин, несколько минут я выискивала взглядом машину Бернарда. Я спряталась позади одной машины и вдруг увидела их. Машина стояла в дальнем углу багажником к стене, он наверняка въехал на то место задом. Они сидели в машине - говорили некоторое время. Во мне стала закипать злость. Бернард и светлая стерва лет семнадцати. Я видела, как они целуются. Потом они с переднего сиденья перебрались на заднее. С меня было достаточно. От дальнейшего зрелища я себя избавила.
Не могу точно описать свои чувства в тот момент. Сейчас пишу и кажется, что излагаю слишком хладнокровно, вроде как пишу про что-то неважное. Во мне зародилась в тот момент вовсе не ревность, а злость, да-да! Ярость захлестнула, что Бернард так меня срамит и унижает. Через пять минут они вышли. Разговаривали, но я не разобрала о чём. На земле в том дворе валялся здоровый разводной ключ. Я наклонилась и взяла, не знаю, почему. Мне было ужасно страшно, и я была в бешенстве. Вдруг двигатель в машине заработал, потом включились фары - и осветился весь двор. Машина стала выезжать из дворика. Мне показалось, что темнота сгустилась сильнее. Девушка стояла на том месте, где он от неё ушёл. Я прокралась за тремя или четырьмя машинами и приблизилась к ней сзади. Я ничего не сказала и уверена, что она не слышала ни звука. Я ударила её по голове сзади изо всех сил. Всё казалось ночным кошмаром. Я ничего не почувствовала - никакого раскаяния - никакого страха - ничего. Оставила её на том же месте, у той стены. Было очень темно. Не думала о том, как и когда её найдут - мне было всё равно.
Бернард всё это время знал, что я убила Сильвию Кей: он обогнал меня на обратной дороге в Оксфорд. Наверняка увидел меня, потому что я его видела. Некоторое время ехал прямо за мной и точно видел номер моей машины. Мне его машину ясно видно было, когда он меня обгонял.
Я знаю, почему вы подозревали Бернарда. Но вы ошибались. Не знаю, что он вам рассказал (я в курсе, что он с вами разговаривал). Если он вам наврал, то просто чтобы меня выгородить. Но мне не надо больше, чтобы меня кто-то выгораживал. Позаботьтесь о Бернарде, не давайте ему слишком сильно горевать из-за меня. Он сделал то, что делают сотни других мужчин, и в этом я виню только саму себя. Я была ему плохой женой и плохой матерью его детям. Ужасно устала от всего. Ужасно сожалею о том, что сделала, но осознаю, что это меня не оправдывает. Что мне ещё сказать? Что ещё осталось?
Маргарет Кротер.
Голос Морса затих, и в комнате наступила мёртвая тишина. Льюис очень переживал, когда слушал письмо, словно Маргарет Кротер сама тут стояла и читала. Но она уже никогда ничего не напишет, не скажет и не прочитает. Он вспомнил, как приходил к ней, и представил, как нелегко ей пришлось в последние несколько месяцев.
- Догадывались, сэр, да?
- Нет, - сказал Морс.
- Типа шок, да? Как гром среди ясного неба.
- Стиль её изложения не похож на английскую классику, - сказал Морс.
Он передал письмо Льюису.
- Слишком много тире, по-моему.
Комментарий показался бессердечным и не по делу. Льюис перечитал письмо.
- Но печатает она очень хорошо, сэр
- Немного странно. Почему она не расписалась, а напечатала имя в конце?
Дайте Морсу любое письмо - и его воображение продемонстрирует способности сверхсуществ в заоблачных высях. Льюис непроизвольно издал что-то вроде стона.
- Думаете, сэр, она сама написала?
Морс придержал поводья.
- Да. Это она написала.
Льюису показалось, что он проникся чувствами шефа. Придётся немного подчистить дело, конечно, но само расследование закончено. Он получил удовольствие, работая со вспыльчивым и непостоянным как флюгер инспектором, но теперь…
Зазвонил телефон - и Морс ответил. Он сказал "понятно" раз двадцать и положил трубку.
- Кротер в Редклифе. У него случился сердечный приступ - и в течение двух дней запрещено с кем-либо видеться.
- Может, теперь ему и добавить нам нечего, - предположил Льюис.
- Есть чего, - сказал Морс.
Он откинулся на спинку стула, сцепил руки на затылке и уставился в стену. Льюис понял, что лучше помалкивать, но время шло, и ему трудно было сдерживаться.
- Не хотите ли кофе, сэр?
Кажется, Морс его не услышал.
- Кофе? Будете кофе?
Ему показалось, что Морс похож на одного знакомого глухого, у которого вырубился слуховой аппарат. Шли секунды и минуты, а Морс всё сидел, уставившись в стенку.
- Так…это кое-что проясняет, Льюис. Можем вычеркнуть миссис Кротер из списка подозреваемых, да?
Глава 26
Девятнадцатое октября, вторник.
В полдень Питер Ньюлав сидел у себя. Он никого не ждал. Обычно в это время мог завалить Бернард, чтобы выпить на пару, но по колледжу с утра уже летала новость: Маргарет покончила с собой, и у Бернарда случился сердечный приступ. Для Питера две эти новости были горче некуда. Маргарет он знал, она ему нравилась, а Бернард - лучший друг по меркам университетских отношений. Питер позвонил в больницу, но Бернарда запрещалось навещать до четверга. Тогда он послал туда цветы: Бернард любил цветы, а жены, которая могла бы их туда принести, у него больше не было. Потом Питер спросил про детей. Их отправили к какой-то родственнице в Хендоне. Пит засомневался, поможет ли им такая смена обстановки.
В дверь постучали.
- Открыто!
Раньше он не был знаком с Морсом, поэтому приятно удивился, когда инспектор не отказался с ним выпить. Морс тупо объяснил, зачем явился.
- Прямо на этой самой отпечатано? - Пит указал взглядом на портативную машинку на столе.
- Точно.
Ньюлав обалдел от удивления, но ничего не сказал.
- Знакомы с молодой особой по фамилии Колебай? Мисс Дженнифер Колебай?
- Боюсь, что нет, - Ньюлав наморщил лоб, напрягая память.
- Работает неподалёку отсюда, в Таун&Гаун. Это страховая компания.
Ньюлав отрицательно покачал головой.
- Может, когда и видел случайно. Но лично не знаком. Даже имени такого не слышал.
- И никому писем не писали с таким именем?
- Нет. С чего бы? Как я уже сказал, в жизни про такую не слыхал.
Морс поджал губы и продолжил.
- Кто ещё пользовался вашей машинкой, сэр?
- Да я понятия не имею! Кто угодно мог. Дверь на ключ не закрываю. Ну, только когда на столе экзаменационные материалы, билеты с вопросами.
- То есть вы оставляете дверь незапертой - и любой может войти и взять ваши книги и спиртное? И даже машинку печатную?
- Ну, не совсем так. Но некоторые препы именно так и делают.
- Кто конкретно?
- Ну, молодняк типа Мелхаша, к примеру. Он недавно заходил пару раз.
- А ещё кто?
- Да с десяток наберётся, - сказал Пит, чувствуя странную неловкость.
- А вы видели, как кто-то из них печатал на вашей машинке?
- Да вроде нет.
- На своих бы стали печатать, да?
- Ну, думаю, что да.
- А ещё что думаете?
- Вроде бы ничего.
- Никаких совсем идей по этому поводу?
- Извините, что толку от меня никакого. Просто не знаю, что и сказать.
Морс резко перевёл разговор на другую тему.
- Вы знали миссис Кротер?
- Да.
- Уже знаете про неё?
- Да, - тихо сказал Ньюлав.
- А про Бернарда Кротера?
Ньюлав кивнул.
- Как я понимаю, он ваш лучший друг?
Ньюлав снова кивнул.
- Сегодня утром я порылся в его кабинете. Нехорошо это, но такая у меня работа - быть вроде ищейки. Вовсе не нахожу это приятным, если честно.
- Понятно, - сказал Ньюлав.
- Удивительно, если вы и вправду так понятливы, сэр, - слегка раздраженно сказал Морс. - Он к вам часто сюда заглядывает, да?
- Частенько.
- Считаете, пришёл бы к вам, если бы ему что-то понадобилось?
- Хотите знать, пришёл бы он скорее всего именно ко мне, а не к кому-то другому?
- Именно.
- Пришёл бы ко мне.
- Знали, что на его печатной машинке и запятую не пробьёшь?
- Не знал, - соврал Ньюлав.
* * *
После того, как Льюис забросил Морса в колледж, он отправился выполнять собственные обязанности. Льюис не понимал, в чём состоял смысл предстоящих действий, но Морс сказал, что это жизненно важно для следствия. Что-то придало инспектору второе дыхание, он рвался в бой. Морс был уже не похож на того бодряка-Морса, который приступил к делу. Теперь он стал каким-то мрачным, и даже зловещим. Льюис даже временами его побаивался и только уповал, чтобы больше расследование не столкнулось с письмами, способными взбудоражить гениальное воображение Морса, умеющее завести в безвыходные лабиринты.
Льюис заехал в маленький дворик Саммертаунской поликлиники. Она находилась на углу Бэнбери Роуд и Марстон Ферри Роуд. Отлично построенное большое здание из красного кирпича с лестницей, ведущей на белое крыльцо с парадной дверью. Здание принадлежало к той группе великолепных построек, которые украшали Бэнбери Роуд и были возведены в последней половине девятнадцатого века.
Льюиса ждали, поэтому уже через пару минут он находился в кабинете заведующего.
- Вот то, что вы просили, сержант, - доктор Грин протянул папку Льюису.
- Вы уверены, что здесь всё? Инспектор Морс требует, чтобы было всё.
С минуту доктор Грин молчал.
- Единственное, что здесь отсутствует…эээ…какая-нибудь запись про…эээ…запись беседы…ммм, ну, что мы говорили с мисс Кей о..эээ…половой жизни личной. Вы в курсе, сержант, что существует…эээ…существуют этические стороны…ну, эээ…информация личного характера, когда…эээ, врач беседует со своей…эээ… пациенткой?
- Хотите сказать, она принимала противозачаточные таблетки, доктор?
Льюис смело ступил тяжёлым полицейским ботинком на зелёное девственное болото, где, мямля, барахтался доктор Грин.
- Эээ, разве я… эээ… так сказал, сержант? Я…эээ сказал, что мы…эээ… что нехорошо, если… да, это очень нехорошо…эээ…нарушать…эээ… тайны врачебные…эээ…что нам пациенты в кабинете говорят.
- А вы бы нам сообщили информацию, если бы она не принимала противозачаточные таблетки? - прикинулся наивной овечкой Льюис.
- Ну…эээ…это очень…эээ…трудный вопрос. Вы…эээ…мы…вы сами меня подначиваете…эээ…за меня говорите, да, сержант? Всё, что я сказал, так… эээ…это…
Льюис призадумался, что бы сказал этот доктор пациенту, у которого злокачественная опухоль. Наверняка, это был бы оооочень долгий эээээ разговор. Он поблагодарил доброго Айболита и быстренько ушёл. Пока спускался с крыльца по ступенькам, всё никак не мог мысленно отделаться от экающего доктора. Пристало к нему это эканье, как банный лист! Надо будет жене рассказать про э-э-ээ-того доктора Грина.
* * *
Как было договорено, Льюис подъехал за Морсом к колледжу в час дня. Он рассказал инспектору, как страдает доктор Грин по поводу разглашения врачебной тайны. Но Морс отреагировал непробиваемым цинизмом.
- Можно подумать, мы не знали, что она глотала эти таблетки! Нам и так криминалисты всё доложили, помнишь?
Следовало и Льюису об этом помнить. Он тоже читал те отчёты. Морс на самом деле его попросил познакомиться с теми отчётами поближе, изучить досконально. Тогда это показалось не так важно. Неужели Морс уже в начале расследования осознал все взаимосвязи? Льюис в этом сомневался. И его сомнения, как всегда, подтвердились.
Пока Льюис выезжал из города, Морс попросил завернуть к мотелю у развязки на Вудсток.
- Пивка возьмём с бутербродами, угу?
Они уселись в Моррис Бар. Морс углубился в медицинскую карту Сильвии Кей. Страницы охватывали практически всю её недолгую жизнь, начиная с младенческой желтухи в возрасте двух дней и кончая переломом руки в августе непосредственно перед её гибелью. Корь, бородавки на пальцах, инфекция среднего уха, понос, головные боли (миопия?). Ничего интересного не было в этой истории болезней. Большинство записей не носило конфиденциального характера, а у доктора Грина (странно, но факт!) оказался очень разборчивый почерк. Он сам осматривал Сильвию по поводу последних двух случаев: головные боли и перелом руки.
Морс передал карту Льюису, а сам пошёл освежить стаканы.
Многие медицинские подробности уже имелись в отчёте криминалистов.
- Ломал когда-нибудь руку? - спросил Морс.
- Нет.
- Говорят, ужасно больно. Из-за нервных окончаний или типа того. То же самое, когда ногу сломаешь, Льюис. Очень-очень больно.
- Уж кто-кто, а вы-то знаете, каково это, сэр!
- Ага. Но если человек крепкого телосложения вроде меня, он выздоравливает быстро.
Льюис пропустил фразу мимо ушей. Пусть шеф повыпендривается, если хочет.
- Ты заметил, - продолжал Морс, - что Грин принимал её как раз за день до смерти?
Льюис снова открыл карту. Он уже читал ту запись, но не обратил внимание на дату. Теперь он убедился, что Морс прав. Сильвия приходила в Самертаунскую поликлинику во вторник, 28 сентября с направлением от хирурга-ортопеда из Редклифской больницы. В направлении значилось:
"Рука болезненна, не сгибается. Продолжить физиопроцедуры во вторник и в четверг утром".
Льюису не стоило труда представить, как она приходила на консультацию к врачу. Вдруг мозг его озарила идея. Причиной идеи была работа с Морсом: у Морса вечно что-то вспыхивало в мозгах, вот и к Льюису привязалась такая зараза. И такое вдруг ему в голову пришло, что аж самому стало жутко.
- Не думаете ли вы, сэр, что… эээ…, - кажется, он и от Грина заразился.
- Что ЧТО? - спросил Морс с мрачным видом.
- Что у Грина были шуры-муры с Сильвией?
Морс печально улыбнулся и осушил стакан с пивом.
- Можно разузнать, наверняка.
- Но вы говорили, что вся эта медицинская бредятина для нас очень важна?
- Ну, это я поскромничал.
- Нашли, что искали?
- Да. Похоже на то. По правде говоря, мне нужны были кое-какие подтверждения. Вчера разговаривал с Грином по телефону.
- А он…эээ…а он…эээ…, - Льюис на пальцах попытался что-то изобразить. Это был единственный момент за последние тяжелые для следствия дни, когда почувствовалось облегчение, вроде как отпустила в невесомость сила чугунной гравитации.