История одного пистолета - Ежи Эдигей

Ежи Эдигей - популярный в Польше и за рубежом автор увлекательных и остросюжетных романов и повестей.

Писатель не ограничивается разработкой занимательного сюжета, его интересуют социальные корни преступления. Тонко и ненавязчиво писатель проводит мысль, что любое преступление будет раскрыто, не может пройти безнаказанно, подчеркивает отвагу и мужество сотрудников народной милиции, самоотверженно защищающих социалистическую законность и саму жизнь людей.

Содержание:

• Дождливой осенней ночью 1

• Удар в пустоту 2

• Почта на Белянах 3

• Черный "вартбург" 4

• Опять погибает человек 6

• Серая "шкода" 8

• 22 Ноября 1969 года 10

• Словесный портрет 12

• Ложные пути 13

• Новые гипотезы 15

• "Ждите нового нападения" 17

• Выстрелы на Подвалье 19

• У богатого черт детей качает 21

• Без пяти двенадцать 23

• Золотые часы марки "Тиссо" 25

• Подполковник Маковский сдержал слово 28

• О детективных романах Ежи Эдигея 29

Ежи Эдигей
История одного пистолета

Дождливой осенней ночью

Дождь шел не переставая. Он начался еще с утра, с каждым часом становился сильнее и сильнее, а к вечеру превратился в настоящий ливень. Редкие фонари, скупо освещавшие улицы Зигмунтова, одного из многочисленных поселков под Варшавой, не рассеивали темноты ноябрьской ночи. Даже яркая лампа над входом в местное отделение милиции, обычно хорошо видимая издалека, сегодня казалась небольшой желтой точкой.

Внутри здания, где помещалось отделение милиции, было тепло и светло. В просторной комнате находились два человека в мундирах. Один из них, капрал, сидел за столом и что-то записывал в большую книгу в твердой черной обложке. Второй, сержант Стефан Калисяк, старший по званию и по возрасту, застегнув ремень с кобурой, расправлял складки плаща.

- Ну и льет, - заметил капрал.

Потоки дождя, подхваченные ветром, хлестали в окно и текли по стеклу, застилая его сплошной пеленой.

- По крайней мере у вас ночь будет спокойная. В такую погоду даже самый отъявленный бандит из дому носа не высунет, - сказал сержант.

- Смотри не утони в грязи, пока дойдешь до дома.

- Как-нибудь доберусь. На Вишневой, правда, грязь непролазная, вчера по щиколотку можно было увязнуть. Дальше получше, нет такой глины. А у меня под горкой всегда сухо - песок.

- Возьми в шкафу накидку поручика, - посоветовал капрал. - В ней не промокнешь.

- И так дойду… Завтра я заступаю после обеда. Неохота утром сюда тащиться, а поручику может понадобиться. Вдруг будет лить, как сегодня.

- Наверняка будет. Похоже, зарядило надолго.

- Известное дело - ноябрь. Ну, будь здоров!

- Пока!

- Да, не забудь, - уже в дверях обернулся сержант, - пускай Вежбицкий и Фигель после обхода выйдут к последней электричке, которая в ноль сорок восемь. Хулиганы любят это время.

- В такой дождь?

- Всякое бывает. С последним поездом из Варшавы возвращается местная шпана. Им ведь все равно, какая погода, а в дождь можно действовать смело, никто не поймает. Пусть патруль пройдется по станции и по главной улице.

- Хорошо, пошлю. Что передать поручику?

- Скажи, что завтра я буду после двух. Утром съезжу в Варшаву. Пока!

Дверь за сержантом захлопнулась.

Спустя час вернулся патруль - Вежбицкий и Фигель. Сняли непромокаемые накидки, повесили на вешалку. На полу сразу же образовалась лужа. Пришедшие закурили.

- В поселке все спокойно, - доложили они капралу, - на улице ни души. Дождь хлещет как из ведра.

- Калисяк распорядился, чтобы вы вышли к последнему поезду, а затем прогулялись по главной улице.

Вежбицкий поморщился.

- Опять грязь месить. У меня сапоги насквозь промокли.

- Ничего не поделаешь, надо идти. Позавчера в этом поезде у какой-то женщины вырвали сумочку. А когда сна бросилась вдогонку за вором, кто-то из его дружков подставил ей ножку, бедолага упала и разбилась.

- В милицию она не заявляла, - заметил капрал.

- Но это факт. Мне рассказал приятель, он все видел.

- Наверняка опять работа Каминчака и его компании.

- Это уж точно.

- Дай им волю, они и ножи пустят в ход.

- Я бы их всех пересажал.

- У тебя есть доказательства, что это они? Никто в свидетели не пойдет, их все боятся. Когда мы в прошлом году задержали Каминчака за драку в пивной, чем дело кончилось?

- Заплатил восемьсот злотых штрафа.

- А что для такого восемьсот злотых? Дали бы полгода - сразу б поумнел…

Милиционеры согрелись, отдохнули и, прихватив накидки, отправились на станцию. Вернулись часа через два. В поселке все было спокойно. Дождь чуть поутих.

Капрал дежурил у телефона. Вежбицкий и Фигель ушли в соседнюю комнату. Перекусив и немного обсохнув, через час опять вышли из отделения. Около шести утра им снова надо было быть в районе железнодорожной станции, чтобы следить за порядком при посадке на электрички - утром много народа уезжало на работу в Варшаву.

В начале восьмого пришел начальник отделения, поручик Ян Панас. Выслушал рапорт дежурного о том, что ночь прошла спокойно.

А через несколько минут в отделение вбежала пожилая женщина. С трудом переведя дыхание, она прокричала:

- Убитый!.. Сержант Калисяк!.. У меня в саду!..

- Кто убит? Что вы несете?

- Пошла я с утра за молоком и хлебом, - женщина заговорила чуть спокойнее, - открыла дверь, иду к калитке. Было еще совсем темно, издалека я ничего не увидела. Подхожу ближе, а у самой калитки под изгородью лежит человек. Я подумала, пьяный, ан нет, не пьяный. В милицейской форме. Лежит неподвижно. Фуражка сползла с головы и волосы в крови. На земле тоже кровь. Смотрю, а это наш сержант. Я его хорошо знаю. Не раз к нам заходил.

- Где вы живете? Далеко? - перебил ее поручик.

- Здесь рядом. На Цветочной, не доходя Вишневой.

Поручик вскочил из-за стола.

- Пошли!

Остальные милиционеры встали как по команде.

- Вы хоть плащи наденьте, дождь-то идет. А ему, бедняге, уже ничем не помочь. Мертвый он…

- Капрал, - более спокойно сказал поручик, - вы останетесь, а Вежбицкий и Фигель пойдут со мной.

Пройдя несколько сот метров, милиционеры подошли к огороженному сеткой участку. Вдоль ограды росли кусты, на которых в эту пору года не осталось ни листочка; от калитки вела бетонная дорожка к стоящему в глубине дому.

Женщина сказала правду. Сразу же за калиткой под кустами лежал мужчина в милицейской форме. Лежал на животе, широко раскинув руки. Голова у него была повернута вправо, волосы под съехавшей набок фуражкой слиплись от крови. На земле тоже виднелись следы крови, слегка размытые дождем. Это был сержант Калисяк. Смерть, похоже, наступила давно. На лице застыло выражение полного покоя. Никаких следов борьбы не было заметно. Очевидно, убийца застиг свою жертву врасплох, одним ударом лишил жизни.

- Нет пистолета, - показал Фигель на расстегнутую пустую кобуру, - и запасного магазина с патронами.

- Немедленно сообщите в воеводское управление, - сказал поручик, выпрямляясь. - Вежбицкий! Останетесь возле тела. А вас, - обратился он к женщине, - попрошу в отделение, надо составить протокол.

Поручик старался говорить спокойно, но слегка дрожащие руки выдавали, каким усилием воли дается ему это спокойствие.

- Надо бы еще кого-нибудь прислать, - предложил Фигель. - Когда в поселке узнают об убийстве, Вежбицкому одному не справиться. Сейчас слетится сотня зевак и любителей острых ощущений.

- Верно, - согласился поручик, - пришлем ему в помощь двух человек. Из управления приедут, наверное, часа через два.

Но не прошло и часа, как перед отделением милиции остановились три автомашины. В двух находилась следственная группа из воеводского управления, в третьей - майор Станислав Маковский из Главного управления милиции. Ему было поручено вести следствие.

Понадобилось несколько минут, чтобы сообщить приехавшим скудную информацию о случившемся, и машины поехали на Цветочную. Следственная группа принялась за работу.

Майор Маковский стоял чуть в стороне. Ему все было ясно. Не первый милиционер погибал во время дежурства потому, что его пистолет понадобился бандитам. Ничего больше у убитого не взяли, даже плаща не расстегнули. Это свидетельствовало о том, что убийце нужно было только оружие. Как было совершено преступление? Это майор тоже мог себе представить. Под покровом темноты и дождя нападавший незаметно подкрался к сержанту и тяжелым предметом ударил сзади по голове.

- Осмотрите улицу вдоль забора, - приказал майор. - Похоже, что тело перетащили и здесь бросили, а преступление совершено в другом месте.

Вокруг уже собралась большая толпа зевак. Всех попросили отойти на противоположную сторону улицы. Милиционеры метр за метром внимательно осмотрели тротуар.

- Ничего не найдут, - вздохнул поручик, - всю ночь шел дождь. А народу сколько прошло! Да и утром, когда только нашли Калисяка, тоже ничего не обнаружили.

- Согласен. А сержант наверняка не входил в калитку. Зачем бы ему это понадобилось?

- Смотрите, здесь сетка чуть-чуть вогнута, - заметил кто-то из следственной группы. - Как будто на ней лежало что-то тяжелое.

Майор приблизился к изгороди.

- Вон какое ржавое пятно, - сказал он, показывая на комок земли необычного цвета. - Возьмите пробу на исследование. Может, это кровь?

- О, еще такой же след! Точно, кровь, - сообщил один из милиционеров, осматривавших место преступления, - Его тащили к калитке.

Врач установил, что смерть наступила мгновенно, в результате удара в затылок тупым, тяжелым предметом. Удар был очень сильный, сержанту размозжило череп, раздробленные кости повредили мозг. Смерть наступила между девятью и двенадцатью вечера.

- Вполне возможно, - подтвердил поручик. - Калисяк вышел из отделения в начале одиннадцатого. Он жил на Гжибовой - это такая маленькая улочка возле самого леса. По Цветочной ему было ближе всего до дома.

Следственная группа ничего не обнаружила. Если убийца и оставил следы, то их смыл дождь, ливший всю ночь.

Через три дня родные, друзья и товарищи по работе проводили в последний путь сержанта Стефана Калисяка. Было несколько венков - от поселковой общественности, от товарищей, от начальника воеводского управления милиции и от Главного управления. На маленьком сельском кладбище кто-то из друзей произнес речь над гробом. Он говорил о "смерти на посту" и об "исполнении своего долга". Майор Станислав Маковский вел под руку заплаканную женщину в черном. Перед ними шли двое детей. Они были еще слишком малы, чтобы понимать трагичность этих минут.

С глухим стуком ударились о крышку гроба комья земли, брошенные близкими и друзьями сержанта. Могильщики насыпали холмик. Один только майор все время стоял неподвижно, выпрямившись, смотрел на могилу человека, который еще четыре дня тому назад был полон жизни и энергии, и повторял про себя клятву:

- Я отыщу твоего убийцу. Найду и отправлю на виселицу!

Сержант Стефан Калисяк был убит в ноябре 1965 года.

Удар в пустоту

Новое преступление, жертвой которого стал милиционер, взбудоражило поселок. Общественность требовала более суровых мер наказания для хулиганов-подростков, орудовавших в предместьях Варшавы и в пригородных поселках.

Поэтому майор Маковский, которому было поручено вести следствие по делу об убийстве сержанта, без труда получил необходимые для поисков преступника средства и людей. Но пока никаких следов не обнаружили, и непонятно было, в каком направлении начинать поиски. Майор решил провести крупную облаву на местных хулиганов - вдруг удастся вытащить ниточку, а там и распутать весь клубок.

На следующий день после похорон Калисяка он приехал в отделение милиции, чтобы оттуда руководить облавой. В поселке и в соседних городках произвели кое у кого обыски, в результате было задержано несколько десятков человек.

Операция прошла не впустую. Нашли много краденых вещей. Теперь, когда банды Каминчака и ему подобных можно было не опасаться, люди осмелели и активнее выступали против хулиганов. Верно говорят: "Знают соседи, кто вреден". После облавы в прокуратуру было направлено более десятка дел.

Заодно конфисковали с полсотни кастетов, пружинных ножей, два обреза, а также пистолет и старый наган. Всех в округе, у кого была нечиста совесть, охватил страх.

И это все. Несмотря на энергию майора Маковского, на помощь, которую общественность оказывала во время проведения операции, не было найдено ничего, что имело бы хоть малейшую связь с убийством на Цветочной. Мощный удар майора попал в пустоту.

Прошло еще несколько дней, и майор решил операцию закончить. Дела по выявленным преступлениям были переданы местной милиции или в прокуратуру. Убийца остался на свободе.

Маковский вернулся в Варшаву и довольно уныло доложил своему начальнику о результатах облавы.

- Я был уверен, тем оно и кончится, - сказал полковник, начальник уголовного розыска. - Что вы рассчитывали найти? Пистолет? Для этого нужна не следственная группа, а бригада ясновидцев. Отыскать такой мелкий предмет просто невозможно, тем более когда не знаешь, где его искать.

- Однако мы нашли довольно много разного оружия, - защищался майор, - в том числе четыре ствола огнестрельного…

- Да, поскольку никто не ожидал, что вы именно оружие будете искать. А вот убийца Калисяка хорошо знает, как нам важно найти пистолет. Это единственная улика, которая может навести на след преступника. Убийство было детально продумано и тщательно подготовлено. Это не просто хулиганская выходка, а хладнокровное, преднамеренное злодеяние. Мы имеем дело с ловким и хитрым преступником, а уж он-то прекрасно знает, как и где спрятать оружие. Вполне возможно, что вы даже были у него дома и, пока искали, он стоял рядом и смеялся в душе над вашей беспомощностью.

- Посмотрим, кто будет смеяться последним!

- Ну-ну. Пока это пустые слова. Что вы собираетесь предпринять дальше?

- Допрошу нескольких наиболее подозрительных типов. В первую очередь тех, у кого было найдено оружие. Если они что-то знают об убийстве Калисяка, наверняка расколются, чтобы спасти собственную шкуру.

- Да. Если знают.

- Убийца, скорее всего, живет в поселке. Не приехал же он издалека. Определенно кто-то из местных подонков. Может, кому проболтался о своих планах добыть оружие и заняться грабежом. Эта публика, даже если не знает, кто убил, кое о чем может догадываться.

- Рассуждение верное, если считать, что убийца из местной шпаны. А если нет?

- Иначе быть не может. Порядочные люди не убивают милиционеров, чтобы заполучить пистолет.

- Порядочные - нет, но есть такие, которые только кажутся порядочными.

- Что же вы мне посоветуете?

- Испробуйте все возможное. Расширьте круг поисков за пределы поселка. Внимательно следите за тем, что происходит в стране. Оружие убийце понадобилось наверняка не для тренировок в спортивной стрельбе. Чтобы достать оружие, он пошел на убийство - и при этом не сделал ни одной ошибки, не оставил никаких следов. Боюсь, теперь, когда у него есть пистолет, он не замедлит им воспользоваться. Будем надеяться, что до этого в чем-нибудь ошибется и себя разоблачит.

- Пистолет Калисяка был пристрелян, у нас в архиве есть и гильзы, и фотографии следов, которые нарезка оставляет на пуле. Где бы пистолетом ни воспользовались, мы тут же об этом узнаем.

- Да, но какой ценой?

На этот вопрос майор не смог ответить.

Последующие несколько дней он "выжимал" показания у задержанных. Но все допрашиваемые в один голос твердили, что никогда ничего не слышали о планах покушения на Калисяка и никого не подозревают. А Ян Каминский, которого дружки называли Каминчак, откровенно сказал:

- Пан майор, если бы я знал, кто этот гад, сам бы его к вам привел да еще б вмазал как следует. И никто из ребят его бы не пожалел. Сколько народу село по его вине.

- Только те, у кого рыльце в пушку.

- В пушку не в пушку, но все мы были на свободе. А теперь лежим на нарах.

- Вы никого не подозреваете?

- Никто из наших этого сделать не мог.

- Неужели кто-то чужой приехал в поселок, чтобы убить Калисяка? Это ваши, местные. Убийца хорошо знал сержанта, знал, когда у него кончается дежурство, где он живет, по каким улицам возвращается домой.

- Возможно, - согласился Каминский, - но это все равно не наши.

Местное отделение милиции по своим каналам искало убийцу, но тоже безрезультатно.

Майор Маковский уже подумывал, а не могли ли убить сержанта из мести, пистолет же прихватили, чтобы направить следствие по ложному пути, да и, в конце концов, разве плохо, если пистолет сам идет тебе в руки.

В связи с этим следствие внимательно изучило последние годы жизни сержанта. У него, как у заместителя начальника отделения, конечно, было много врагов. Не один из тех, кто был задержан и в результате тщательного расследования дела самим Калисяком получил срок, обещал свести счеты с чересчур усердным милиционером, но никто не слышал, чтобы его грозились убить.

Майор еще раз провел обыск у всех, кто мог затаить злобу на сержанта, проверил их алиби в день преступления, но и эти меры не навели на след убийцы.

Шли дни, недели и месяцы. Следственное дело с надписью "Калисяк" превратилось в пухлый том. Там были десятки протоколов обысков, сотни протоколов допросов самых различных людей и… ничего больше.

Через полгода майор вынужден был признаться на совещании, что следствие вперед не продвинулось и о преступлении известно не больше, чем в тот день, когда было найдено тело сержанта Калисяка.

Но следствие все же не прекратили, Маковский продолжал им заниматься. Теперь это уже не было его основным заданием, но, если где-либо в Польше совершалось преступление с использованием пистолета, он тут же просил исследовать гильзы и пули, чтобы установить, не был ли пущен в ход пистолет сержанта Калисяка.

Время от времени в поселке проводились облавы, обыски в домах, чьи обитатели казались подозрительными. Задержанных тщательно обыскивали. В результате Зигмунтов стал самым спокойным поселком под Варшавой. Хулиганье притихло либо перебралось куда подальше.

Единственным результатом всех этих мероприятии были новые документы, присоединявшиеся к распухавшему на глазах делу. На след преступника не напали. Не нашли и пистолета.

Прошло почти десять месяцев.