Ознакомившись с результатами следствия, майор Маковский понял, что полковник был прав: улик практически никаких. Только по показаниям пани Беляк, которая видела преступника издалека, удалось составить его словесный портрет, и то весьма приблизительный. Свидетельница также указала, каким путем убегал бандит.
- Скажите, поручик, - спросил майор, просмотрев все материалы следствия, - куда делись пули? У нас в руках пять гильз, а знаем мы только о трех пулях. Одной был убит Вишневский. Второй - ранен охранник, а третьей работник почты.
- Охранник был ранен двумя пулями. Одной в легкое, второй в предплечье.
- Это подтверждается протоколом. И все-таки надо проверить, действительно ли в теле Цегляжа остались две пули.
Позвонили в больницу, где лежал раненый охранник. Врач подтвердил, что Цегляж получил два ранения, ко второе, в предплечье, совершенно не опасное. Пуля пробила мышцы, не повредив ни нервов, ни кровеносных сосудов.
- А что с пулей? - допытывался майор.
- Что с пулей? - удивился хирург. - А мне какое дело? Для меня важно состояние здоровья раненого. Пуля пробила руку и полетела дальше.
- В ране ее нет?
- Нет. Зато есть две дырки. Поменьше - где пуля вошла, побольше - где вышла.
- А как себя чувствует раненый?
- Он в сознании, но еще очень слаб. Большая потеря крови. Мы сделали переливание. Если не будет осложнений, завтра прооперируем.
- Не забудьте сохранить пули!
- Хорошо, хорошо. Об этих дурацких пулях мне уже несколько раз звонили и даже письмо из милиции пришло. Вас, видно, больше интересует пуля, чем человек… - возмутился врач.
- Ну что вы, доктор, - перебил его майор, - нам известно, что в борьбе за жизнь человека вы сделаете все возможное. Тут мы абсолютно спокойны. А вот пуля, которая вас совершенно не интересует, для нас - очень важная улика, необходимая для поимки убийцы. Мы потому вам напоминаем, что на практике случаются разные вещи. Взять, например, убийство президента США Кеннеди. Оперировавшие его врачи не позаботились о сохранении пуль, и они таинственно исчезли.
- Хорошо, хорошо. Мы не в Америке. Завтра получите свою пулю.
- Выходит, - сказал майор, положив трубку, - я был прав. У нас пока только три пули, а убийца выстрелил пять раз. Одна пуля вообще прошла мимо. Вторая, прошив руку охранника, исчезла в неизвестном направлении. Вы этим занимались?
- Еще нет.
- В таком случае поедем на Беляны и поищем эти пули. Кроме того, мне бы хотелось осмотреть место преступления.
Перед зданием почты было, как обычно, пусто. Майор с удовлетворением отметил, что дежурный охранник держит оружие наготове. Одну пулю нашли почти сразу.
Она уткнулась в слой штукатурки между рядами кирпичей двумя метрами правее входной двери. Скорее всего, это была та, которая пробила руку охранника. Один из милиционеров, сопровождавших майора, извлек ее с помощью обычного перочинного ножа. Пуля была почти не повреждена.
Отыскать следы второй пули оказалось не так легко. Самый тщательный осмотр стены поначалу ничего не дал, пока один из милиционеров не обратил внимание, что на металлической окантовке тяжелой двери, ведущей в помещение почты, повреждена краска, притом явно недавно. Принесли лестницу, и майор внимательно осмотрел это место. Не оставалось сомнений, что маленький след на металле оставила пистолетная пуля. Скорее всего, отскочив рикошетом, она упала где-то в стороне. О том, чтобы ее найти, не могло быть и речи.
Майор изучил предполагаемый путь бегства преступника. Пришлось признать, что человек этот действовал не только чрезвычайно смело, но и очень рассудительно. Место для нападения было выбрано исключительно удобно - широкая, всегда пустынная улица, особняком стоящее здание почты. Обитателям соседних домов пистолетные выстрелы должны были показаться слабыми хлопками, похожими на выхлопы плохо отрегулированного автомобильного двигателя. И даже если бы в момент нападения на противоположной стороне широкой улицы оказался случайный прохожий, он просто не обратил бы на эти звуки внимания. Хорошо был обдуман и путь отступления. Пробежав вдоль здания под окнами библиотеки, преступник сворачивал за угол и исчезал из поля зрения возможных свидетелей. Еще десяток метров - и он оказывался во дворе многоквартирного жилого дома. А там вид человека, пусть даже с мешком в руках, вряд ли привлек бы чье-нибудь внимание. Со двора удобный проход вел к Липинской. Улица вся была застроена невысокими домами с садиками. Майор убедился, что почти из каждого садика можно попасть на соседний участок, а оттуда на параллельную улочку - Платничую, которая вела к Клечевской, пересекавшейся с улицей Пшибышевского.
Таким образом бандит, добравшись до Липинской, исчезал, как иголка в стоге сена. Шансов определить его Дальнейший путь почти не было.
Тем не менее майор остался доволен результатами осмотра. Ценной добычей была почти неповрежденная пуля, застрявшая в штукатурке. Ее сразу же послали на экспертизу. Тем временем майор продумывал дальнейший ход следствия. Он решил, что стоит попытать счастья: а вдруг все же кто-нибудь из жильцов высотного дома номер 13/15/17 по аллее Зъедночения видел убегающего преступника? Чтобы это проверить, нужно будет послать туда сотрудников милиции: пусть опросят всех жильцов огромного дома. Но сделать это лучше поближе к вечеру, когда людей легче застать дома.
Идея оказалась удачной. Уже на следующий день выяснилось, что двенадцатилетний школьник Янек Мыс-ливец и Зофья Лисковская, сотрудница одного из министерств, заметили кое-что интересное.
Приглашенная во дворец Мостовских пани Лисковская сообщила, что около шести часов вечера в день нападения она поливала цветы на подоконнике. Ее квартира находится на третьем этаже в пятом подъезде, а значит, в той части здания, которая ближе к почте. Когда Лисковская стояла у окна, она услышала несколько хлопков. Что это пистолетные выстрелы, ей и в голову не пришло. Она подумала, что, вероятно, ребята где-то поблизости играют в войну и стреляют из пугачей.
Минуту спустя из-за угла дома выбежал какой-то мужчина, который, оглянувшись, сначала замедлил шаги, а потом быстро пошел в сторону Липинской. Лисковская заметила, что он держал в руке какой-то сверток, но был ли это мешок - сказать не может. Мужчина прикрывал сверток полой не застегнутого светлого плаща, словно хотел спрятать его от дождя. Правда, дождь к этому времени уже прекратился, но было еще пасмурно.
- Вы говорите, этот мужчина был без головного убора? А какого он был роста? Высокий?
- Пожалуй, да. Мне трудно сказать точно, видела я его с третьего этажа, когда он проходил под моим окном… Сверху человек кажется ниже. Но, по-моему, этот мужчина был выше среднего роста.
- А какие у него были волосы?
- Темные, коротко остриженные и зачесанные назад. В этом я уверена.
- А лица его вы не разглядели?
- Вот тут ничего не могу сказать. Я ведь смотрела из окна. Да и не особенно внимательно. В нашем доме живет много людей, ко всем ходят гости. И на Липинскую через наш двор можно пройти кратчайшим путем, об этом все знают. Только когда ко мне вечером пришли из милиции и стали расспрашивать, я припомнила, что видела такого человека, а за минуту до этого слышала выстрелы… Если б не милиция, я бы никогда не сопоставила двух этих фактов.
- Тот человек направлялся в сторону Липинской?
- Да. Наверняка. На углу Липинской я его еще видела.
- А дальше куда он пошел?
- Скрылся за котельной, она его от меня заслонила.
- Значит, он пошел в западном направлении?
- Западном? - задумалась Лисковская.
- Иначе говоря, к перекрестку Липинской и улицы Шрёгера.
- Да, - согласилась свидетельница, - в сторону Шрёгера. Но это не на запад. Скорее на юг. Липинская идет наискось.
- Пусть будет на юго-запад. Больше вы ничего не заметили?
- Он часто оглядывался.
- А какой на нем был костюм? Ботинки?
- Ах да. У меня создалось впечатление, будто этому человеку жмут ботинки, особенно правый. Да, он как-то странно шагал.
К сожалению, Лисковская больше ничего не заметила. Пришлось удовольствоваться этой скромной информацией.
Следующим место у стола занял двенадцатилетний мальчуган, Янек Мысливец, ученик одной из белянских школ. Он был очень горд ролью, которая ему выпала, и сразу предупредил:
- Вы дадите мне справку, если я опоздаю домой? Я обещал прийти в одиннадцать, а сейчас уже второй час. Мама подумает, что я шатался по городу.
- Конечно, - совершенно серьезно согласился следователь. - Я напишу твоим родителям записку, что наша беседа несколько затянулась. Так что же ты видел?
- Я возвращался от приятеля, который живет на улице Реймонта. Шел по Шрёгера. Там вообще нет автомобильного движения. Когда переходил улицу, между Платничей и Липинской, с Платничей вывернула машина и подъехала к большому дому на углу Липинской и Шрёгера, там на первом этаже трикотажная мастерская.
- Какой марки была машина?
- Я не обратил внимания.
- Постарайся припомнить. Может быть, "варшава"? Какого цвета?
- Нет, поменьше, но вроде бы не "сирена". Я не приглядывался, но, кажется, темная.
- Ну а что было дальше?
- Машина подъехала к дому и остановилась прямо возле мастерской. Стояла там довольно долго, я успел дойти до Липинской. И тут из-за угла вышел какой-то человек в светлом плаще. В руке он нес мешок. Серый, с цветной полоской. Я обратил внимание на эту полоску, никогда не видел полосатых мешков. Дверца машины открылась, человек закинул мешок внутрь и сел сам. И тут же машина отъехала.
- Мужчина, который нес мешок, сел рядом с водителем?
- Нет. Автомобиль ведь ехал от Платничей и остановился у тротуара на правой стороне Шрёгера. Чтобы сесть рядом с водителем, мужчине с мешком пришлось бы обойти машину спереди или сзади. А он этого не сделал. Водитель открыл заднюю дверь, и тот человек сразу сел. Машина стояла с работающим мотором и тут же тронулась.
- Ты видел, куда она поехала?
- Нет, я свернул на Липинскую. Торопился домой.
- Как выглядел мужчина с мешком?
- Высокий, в светлом плаще.
- На голове у него что-нибудь было?
- Нет. Я заметил, что у него темные волосы.
- Ты был близко от него?
- В нескольких метрах. На противоположном тротуаре. Я поворачивал на Липинскую, а он как раз оттуда вышел.
- Ты видел его лицо?
- Да. Такое загорелое. Ни усов, ни бороды. Нос довольно большой, кажется, прямой. Плащ был расстегнут, под ним коричневый пиджак и серые брюки. Я хорошо запомнил.
- А тот, в машине?
- Этого я не разглядел. Заметил только, что он был в кепке.
- А может, ты заметил номер машины?
- Нет. На машину я вообще не смотрел. Только потом обратил внимание, когда увидел, что к ней подбегает человек с полосатым мешком. Еще меня удивило, что дверца сразу же открылась. Тот тип вскочил в машину, а водитель сразу дал газ.
- Если б тебе показали этого мужчину или его фото, ты бы его узнал?
Мальчик задумался.
- Не знаю…
По просьбе майора принесли альбом с фотографиями преступников. Янек Мысливец посмотрел снимки и отрицательно покачал головой:
- Нет, его здесь нет. Это точно.
- А минуту назад ты говорил, что не уверен, сможешь ли его узнать.
- Если б вы мне показали несколько снимков, похожих на того человека, я бы не знал, какой выбрать. Но тут даже ни одного похожего нет.
Это было все, что майор смог узнать от Янека. Полученная информация подтверждала показания Лисковской. Преступник действительно убегал так, как она сказала, и был высокого роста. Кроме того, теперь майор знал, что у бандита темные, коротко подстриженные волосы, зачесанные назад, и прямой нос. Подробности, касавшиеся одежды - коричневый пиджак и серые брюки - в данном случае не имели значения. Сразу же после нападения преступник мог переодеться и одежду выбросить. Куда важнее был тот факт, что у него имелся сообщник с автомобилем. Стало быть, заключил майор, тут действует целая банда.
Но из скольких человек она состоит? Есть ли у этих двоих еще сообщники? Пока на эти вопросы майор ответа не находил, но допускал, что, кроме водителя машины, у бандита могли быть и другие сообщники, которые находились поблизости, чтобы вмешаться в случае неблагоприятного поворота событий. Однако пока это была лишь не подкрепленная доказательствами гипотеза.
Следующие два дня не принесли результатов. Было допрошено множество людей, но никто ничего не видел и не слышал. Только на третий день в милицию обратился студент института физкультуры Адам Жебровский. Его показания оказались весьма важными для следствия.
- Я вышел из института со своей однокурсницей. Она живет на Белянах. Я провожал ее домой. С аллеи Зъедночения мы свернули на улицу Каспровича. Там на углу - стоянка такси. Но такси ни одного не было, только немного поодаль стоял черный автомобиль. Мы остановились почти рядом с ним возле витрины магазина. Мотор работал, за рулем сидел человек в кепке с большим козырьком, заслонявшим лицо. Я еще, помню, удивился: зачем в закрытой машине шапка?
- Какая была машина?
- Черный "вартбург".
- Что было дальше?
- Вдруг я услышал какие-то резкие звуки, вроде хлопков. Они доносились со стороны почты. Теперь-то я знаю, что это были пистолетные выстрелы, но тогда и внимания особого не обратил. Перед почтой стоял зеленый почтовый фургон, я подумал, наверное, от его мотора шум. А черный "вартбург", как только прозвучали выстрелы, сорвался с места, притом на большой скорости.
- И куда поехал? К почте?
- Нет. Пересек аллею Зъедночения и помчался по Каспровича. Свернул в первый, нет, во второй переулок. Летел, почти не снижая скорости на повороте. Его даже занесло на мокрой мостовой.
- А потом что?
- Потом? Ничего. Нам и в голову не пришло, что это нападение на почту. Пошли дальше по улице Каспровича.
- А каких-нибудь характерных особенностей у этого автомобиля вы не заметили?
- Нет. Черный "вартбург", вот и все.
- Одноцветный или двухцветный? "Вартбурги" бывают разные.
- Одноцветный. Сплошь черный.
- Ну а что-нибудь специфическое? Например, царапина, или вмятина, или крыло чуть-чуть погнуто?
- Нет. Ничего такого я не заметил, хотя я к машине присматривался. Мне показалось странным, почему мотор не выключен и водитель в кепке. Одно могу только сказать: машина не новая. Года два-три пробегала. Не блестела, как обычно блестят новые.
- Что же вы так поздно к нам обратились? Ведь после нападения прошло уже пять дней. Назавтра надо было прийти. Об убийстве писали все газеты. Не так уж трудно было сообразить, что услышанные вами "хлопки" - бандитские выстрелы.
Студент слегка смутился.
- Я не думал, что между этими выстрелами и автомобилем есть какая-то связь. Да и теперь не уверен.
- Но все-таки пришли.
- Я рассказал об этом кое-кому из знакомых, и они мне посоветовали обратиться в милицию.
- Вы не заметили номера машины?
- Не обратил внимания. Начинался он с "В". Кажется, среди цифр были четверка и семерка.
- Сообщите, пожалуйста, имя, фамилию и адрес вашей спутницы.
Майор побеседовал с девушкой ка следующий день, однако ничего нового она не сообщила.
Таким образом, за пять дней расследования удалось выяснить, что бандит воспользовался пистолетом убитого почти год назад милиционера Стефана Калисяка (экспертиза пуль - и той, что была обнаружена в стене почты, и тех, которые извлекли из тел убитого и раненых, - полностью это подтвердила). Установлены были некоторые приметы убийцы: темноволосый мужчина высокого роста с крупным прямым носом. Действовал не в одиночку, преступление групповое, в распоряжении бандитов имелась машина марки "вартбург".
"Какого цвета? На самом ли деле черного? Перед нападением ее вполне могли перекрасить… Номер наверняка был фальшивый. Да и не производят ни "вартбургов", ни "трабантов" черного цвета. Как говорят в шутку - чтобы их не путали с "мерседесами".
Выяснилось, что в одной только Варшаве зарегистрировано две тысячи восемьсот семьдесят шесть "вартбургов"! Владельцев машин, в номерах которых были четверки и семерки, тщательно проверили. На время нападения у всех было бесспорное алиби. Проверили также, не пытался ли кто-нибудь в последнее время снимать с этих машин номерные знаки. Тогда на болтах или на краске могли бы остаться следы. Но и эта проверка закончилась безрезультатно.
Проходили недели. Папки с делами разбухали. И все без толку! Следствие зашло в тупик.
Опять погибает человек
Самые уютные уголки Варшавы - в районе улицы Новый Свят. На месте старых довоенных домов с дворами-колодцами здесь появились утопающие в зелени живописные улочки.
Справа от Нового Свята бежит улица Галчинского. Слева их целых три: Бачинского, Тувима и Винни-Пуха. Сонное спокойствие этих закоулков приятно контрастирует с Новым Святом, вечно забитым машинами и толпами прохожих. Оживленная столичная артерия - Новый Свят - и прилегающие к ней улочки воистину два разных мира.
Самая приятная и спокойная из них - улица Тувима. Она берет свое начало от улицы Гурского и заканчивается через пятьдесят метров безымянной площадью, примыкающей к Варецкой. Достопримечательность этой маленькой площади - дом с башенкой, построенный по образцу старинной ратуши. Часть дома занята детским садом. Одной стороной он выходит на улицу Тувима, другой - на Дворики зданий, стоящих на Новом Святе. С маленькой площади без названия можно через узкий проход выйти к этим домикам и оттуда через любые ворота - на Новый Свят.
Вся улица Тувима состоит из двух длинных домов, расположенных друг против друга. По украшающим их аркадам нетрудно определить время, когда они были построены. Это наверняка эпоха строительства МЖР - Маршалковского жилого района - 1949 - 1953 годы. Дома на улице Тувима носят черты архитектуры тех лет.
Первые этажи обоих домов занимают разнообразные мастерские. Среди них большое кооперативное объединение "Помяр", производящее точную измерительную аппаратуру. В нем работает несколько десятков высококвалифицированных специалистов, в том числе немало надомников.
Улица Тувима почти всегда безлюдна. Лишь изредка кто-нибудь пройдет под аркадами или поставит там свой автомобиль - во избежание штрафа, так как стоянка машин на Новом Святе запрещена.
На маленькой безымянной площади тоже нет особого движения. В хорошую погоду там играют дети, иногда на скамейку присядет молодая пара, либо пенсионер придет с книжкой или газетой погреться на солнышке.
Бухгалтерия "Помяра" выплачивает зарплату своим работникам дважды в месяц, всегда в определенные дни: десятого и двадцать пятого. Кассирша, Гелена Яскульская, обычно начинает в полдень выдавать зарплату надомникам, а потом, часов около двух, - постоянным сотрудникам. К выплате она готовится, естественно, заранее. Получив в правлении чек, она реализует его в банке, а затем раскладывает деньги по конвертам с фамилиями сотрудников. Таким образом, выплата производится быстро и четко, и кассирша может не беспокоиться, что в спешке ошибется и вынуждена будет докладывать из собственного кармана. Заработки в кооперативном объединении высокие, поэтому в каждую зарплату выплачивается свыше трехсот тысяч злотых.