Лиза сидела у телевизора. Руки ее были заняты каким-то вязанием, а голова - очень невеселыми мыслями. Законный супруг находился рядом, у письменного стола. Он, как обычно, был погружен в научные изыскания. Шуршали листы исписанной бумаги, стучала старенькая пишущая машинка. Лиза изредка бросала на мужа оценивающий взгляд ростовщика: сколько все-таки можно взять с этого одушевленного предмета в домашних тапочках? Собственно, его и одушевленным-то можно было назвать с большой натяжкой - супруг существовал только в ряду своих формул. Правда, его взор оживлялся и наполнялся нежностью и при взгляде на нее, Лизу. Муж ее очень любил, это общеизвестно. Но как любил? Вот так, как сейчас: сидя спиной и бормоча что-то под свой ученый нос. Ему не нужны ни театры, ни концерты, ни поездки за город. Даже встречи с друзьями неминуемо превращались в очередной научный диспут. Все это имело смысл терпеть при наличии достатка и известности, на что и рассчитывала Елизавета, связывая судьбу с Игорем Ветровым. "Как, это и есть жена всемирно известного молодого ученого Ветрова, его, так сказать, Муза? Как хороша! Представьте меня, пожалуйста, этой красавице!" - такие слова чудились Елизавете. Их должен был произносить какой-нибудь дипломат или, еще лучше, миллионер - покровитель и спонсор молодых талантливых ученых. И их жен. А происходить эта волнующая сцена должна была на банкете после завершения какого-нибудь международного симпозиума, где Ветров должен был бы сообщить коллегам о сделанном им гениальном открытии, которое молодой ученый посвящает своей обожаемой жене. Вот как должна была протекать их жизнь!
Кто-нибудь посторонний, сумей он проникнуть в белокурую головку Лизы и прочесть ее мысли, решил бы, что бедная женщина страдает тяжелым душевным недугом. Попросту говоря - сумасшедшая. Но дело в том, что у Елизаветы были основания представлять свое семейное будущее именно так. Игорь Ветров был действительно незаурядным ученым. С детства считавшийся вундеркиндом мальчик не уставал удивлять окружающих и по мере взросления. Он был участником всех всесоюзных школьных олимпиад по химии, где был неизменным победителем. В студенческие годы он мимоходом подготовил курсовую работу, которую испуганные преподаватели называли в кулуарах настоящим научным открытием, заслуживающим докторской степени. Слава Игоря давно вышла за пределы родного университета и родного Питера. Все чаще ему вслед священным шепотом произносилось слово: "Гениальный!"
Естественно, для Елизаветы, первой красавицы курса, родом из далекого Актюбинска, было делом чести не только остаться в городе на Неве, но и взять в мужья именно этого отрешенного от мирской суеты гения. Тем более что дело шло к распределению, а бесконечный роман с дядюшкой Лидки, уже немолодым полковником, стал походить на вялотекущую шизофрению и никаких перспектив не сулил. Между подружками по общежитию было даже заключено пари по поводу серьезных намерений Елизаветы взять эту "башню из слоновой кости". Девчонки хохотали, что Ветров понятия не имеет, что такое женщина и зачем она вообще нужна. Обычные девичьи приемы в виде опускания ресниц и прочей невинной чепухи не оказывали на Ветрова никакого воздействия. Видимо, чтобы обратить на себя внимание, в данном случае требовались более решительные меры.
Так оно и оказалось. Что, впрочем, существенно облегчило выполнение поставленной Лизой задачи. Как-то субботним майским днем, когда все взрослое население Петербурга уже колготится на дачных участках, Лиза забежала к Игорю домой, чтобы гений проконсультировал бедную девушку перед экзаменом. Да так и загостилась на два дня. Уже через час после начала консультации Ветров был перемещен в родительскую спальню, где произошло открытие схимнику других ценностей жизни. Полная неосведомленность Игоря в данном вопросе с лихвой восполнялась опытностью его партнерши. Вновь посвященный был столь потрясен, что уже утром следующего, воскресного дня, стоя на коленях перед обнаженной Елизаветой, возлежащей на родительском ложе в позе Данаи, сделал предложение.
Общежитие ликовало. Успех пусть самой яркой, но все же провинциальной Золушки в святом деле завоевывания столичных принцев вселял надежду и в остальных…
На первых порах все складывалось более чем удачно. Приехавшие с дачи со своими мотыгами престарелые родители Игоря были, конечно, несказанно удивлены, застав сына в обнимку с белокурым созданием. Но перечить не стали. Игорь был поздним, беззаветно любимым ребенком.
Вскоре по настоянию молодой невестки, которой их сын ни в чем не противоречил, трехкомнатная родительская квартирка превратилась в двухкомнатное гнездышко в районе престижных новостроек. Оставшаяся при размене комната и дачный участок в пригородном садоводстве превратились в славный, по словам Лизы, домик в Пушкинских Горах, куда переехали свекор со свекровью. Таким образом, предприимчивая молодая женщина выполнила сразу две задачи: решила свой квартирный вопрос - раз и избавилась от присутствия родителей мужа - два.
Первая неприятность случилась после окончания университета. Ее гениальный муж, несмотря на кучу самых интересных предложений, неожиданно поступил на работу в закрытый институт военной медицины. Это решение лишало его возможности выезда за рубеж минимум лет на десять. Истерики Елизаветы по этому поводу ни к чему не привели. Ветров угрюмо отвечал, что данный институт прекрасно оборудован и занимается проблемами, которые ему интересны. Все! Больше ему ничего не нужно. Елизавета впервые столкнулась с непреклонным упрямством мужа. Разводиться она в тот момент еще не решилась, но о правильности сделанного выбора крепко задумалась. А дальше…
Дальше всем известно. Потенциальные военные противники исчезли. Исчезли и заказы, которые получал институт Игоря. Дружба с бывшими противниками привела к тому, что большинство населения страны потеряло возможность работать по специальности.
"Но мой-то никуда не уйдет из своей дурацкой лаборатории, - думала Лиза, злобно поглядывая в сторону мужа. - Так и будем нищими, тут Лидка права на все сто!" - вспомнила Лиза слова подружки, сказанные в новогоднюю ночь.
- Интересно, когда вам в следующий раз зарплату выдадут? - желчно поинтересовалась она у тощей мужниной спины.
- Что?
Муж вздрогнул от неожиданности, резко повернулся к Лизе. Дешевая домашняя ковбойка (она же по совместительству и служебная рубашка) шумно треснула под мышкой ученого.
- Ну вот, разорвал рубашку! - вскрикнула Елизавета. - Учти, новую покупать не буду!
- И не надо, - спокойно отреагировал супруг. - Я ее под свитер носить буду.
- Так на какое время мне растягивать предновогоднюю зарплату? - повторила вопрос Лиза. Ей явно хотелось поссориться, но с Ветровым это было сделать не так-то просто.
- Растягивай на подольше, - миролюбиво ответил он.
- То есть на год? Или еще на подольше? - попыталась уточнить жена.
- Может быть, может быть, - рассеянно ответил супруг, снова погрузившись в бумаги.
- Что ты там делаешь, я не понимаю?
- Готовлю отчет по тринадцатой теме. Завтра приезжает генералитет.
- Боже, какой отчет, какой генералитет?! Вам же ни черта не платят, а ты как зомби какой-то. Как в фильме "Мертвый сезон" нацист хотел создать человека-пекаря, человека-пахаря. А ты готовый человек-химик. У тебя внутри одни формулы химические!
- Может быть, может быть… - все так же рассеянно вторил рефреном муж.
Тьфу! Ну как тут разрядиться?! Господи, за что такое наказание? Лиза даже спицы бросила от злости. Тут зазвонил телефон. Лидкин голос радостно заверещал:
- Подруга, что ты там делаешь?
- Как всегда, сижу у ноги мужа, - сердито ответила красавица.
- Долой рабство! - весело прокричала в трубку Лида. - Тут один молодой генерал приехал. Хочет тебя видеть. Вадька, перестань, - захохотала она. - Это он трубку вырывает, - пояснила Лида подруге. - Передаю трубочку.
Лиза почувствовала, что стремительно краснеет. К счастью, законный супруг от своего отчета не оторвался.
- Лизонька, - услышала она знакомый вкрадчивый голос Вадима. - Здравствуй, я так рад тебя слышать!
Но слышать генерал ничего не мог, поскольку Лиза не отвечала.
- Ты не можешь говорить? - догадался бывший пограничник.
- Да, - пролепетала растерянная Лиза.
Генерал понимающе рассмеялся.
- Тогда буду говорить я. Приглашаю вас с Лидусей завтра на природу. Съездим за город. Погода чудесная. В снежки поиграем, - опять рассмеялся Вадим. - А потом я обещаю прекрасным дамам роскошный обед в каком-нибудь ресторанчике. Идет? Отвечай только одно слово - да или нет.
- Да, - пролепетала Лиза.
- Ну и прекрасно. Передаю трубку Лидуське. Договаривайтесь о времени.
Когда время встречи было согласовано, Лиза тихо опустила трубку на рычаг.
- Что случилось? - спросил вдруг супруг, обратив внимание на необычайную тишину в комнате.
Он обернулся. Жена опустила голову в свое вязание. Мелькали спицы, отбрасывая на стены отраженные лучики дешевого светильника.
- Кто звонил? - снова спросил Игорь.
- Это Лида. Приглашает завтра за город, - ответила женщина, не поднимая головы.
- Ну, конечно, поезжай, - разрешил муж. - А то ты совсем заскучала со мной, девочка моя!
Он потянулся к жене, ухватил ее запястье, притянул женщину к себе. Распахнув ворот халатика, принялся целовать белую, гладкую кожу. Лиза смотрела мимо него в темное, полузакрытое шторой окно. Ее мысли были заняты другим мужчиной.
Елизавета выскочила на улицу, торопливо завернула за угол. Черный "форд" уже стоял в условленном месте. Передняя дверца распахнулась, из машины вышел Вадим, стремительно шагнул навстречу Лизе, сжал ее пальцы.
- Как я рад тебя видеть! - с чувством проговорил он, целуя Лизины ладони. - Ты стала еще красивее!
Он усадил Лизу на заднее сиденье автомобиля, сел рядом.
- А где же Лида? - удивилась женщина, не обнаружив в машине своей подруги.
- Она внезапно расхворалась, - торопливо говорил Вадим, все сжимая Лизины пальчики. - Что-то там женское, - хихикнул он. - Но я даже рад, что так получилось. Мне очень хотелось побыть с тобой наедине.
Машина бесшумно неслась по городским улицам. Редкое в зимнем Питере солнце вовсю сияло начищенным самоваром, отражаясь сначала в куполе Спаса на крови, затем в шпиле Петропавловки. Степенный, средних лет водитель уверенно вел машину, бойко лавируя в автомобильном потоке. Они проскочили Троицкий мост, стрелой пролетели Каменноостровский проспект, и все светофоры приветствовали их исключительно зеленым светом.
Лиза, ошеломленная встречей, быстрой ездой и жаркими поцелуями пахнущего дорогим парфюмом генерала, едва не теряла сознание.
- Где мы? - ошеломленно спросила она, когда "форд" остановился у невысокого свежевыкрашенного особняка.
- Это Каменный остров, дорогая. Разве ты не знаешь о существовании этого государства в государстве?
Лиза, разумеется, знала о закрытых для простых смертных каменноостровских резиденциях. Но не предполагала, что ее бывший интимный друг вхож в этот неприступный мир. Оказывается, вхож!
Елизавета не успела рассмотреть шикарный трехкомнатный номер, поскольку, едва дверь за ними затворилась, Вадим подхватил Лизу на руки и отнес в спальню. Там они и провели весь день.
После страстных объятий Лиза расплакалась.
- Как ты мог допустить, чтобы я связала судьбу с этим дурацким мальчишкой? Я глубоко несчастна! Я все время вспоминаю тебя и сравниваю его с тобой!
- И как? - самодовольно спросил генерал.
- Никак! - сердито отозвалась Лиза. - Он тебе в подметки не годится!
- Но ведь ты сама его выбрала, - слегка пожурил возлюбленную Вадим.
- А что мне оставалось делать? Ты ничего не предпринимал. А годы идут. Мне пришлось решать свою судьбу. А ты… ты приручил меня и оставил… - Елизавета так вошла в роль, что слезы ручьем полились из ее глаз. - А ведь мы в ответе за тех, кого приручили! - размазывая соленую влагу по щекам, вспомнила красавица давно, к сожалению, ставшую расхожей фразу.
- Ну-ну, моя маленькая, не надо плакать. - Генерал ласково сцеловывал слезы девушки. - Ты должна понять, я был тогда не волен в своей судьбе. Я не мог позволить себе развестись с женой перед самым переводом в Москву! Ты не представляешь, как я сам страдал весь этот год! Ежедневно ложиться в постель с этой старой, пропахшей мазями неряхой! Приходилось путаться черт знает с кем…
Генерал оборвал себя, сообразив, что говорит что-то лишнее, явно не соответствующее моменту. Елизавета предпочла не заметить его оплошности и ласково погладила генерала по лысеющей голове.
- Но теперь я в Москве! Цель достигнута! А в столице на такие мелочи, как развод, смотрят куда более лояльно. Теперь, моя девочка, моя звездочка, все будет иначе.
Вадим откупорил бутылку шампанского и наполнил бокалы.
- Послушай меня, рыбка моя. Моя дуреха-полковница осталась в Приморье, она так и не станет генеральшей! Я намеренно уехал один. За этот год я в полной мере осознал, как ты дорога мне. Завтра же я увезу тебя с собой в Москву. Развод - дело техники. Мои люди этим займутся, мы все вопросы решим быстро. Я делаю тебе официальное предложение. Будь моей генеральшей, моей командиршей, моим, в конце концов, материально ответственным лицом!
Сделав таким неуклюжим образом предложение, Вадим чокнулся с опустившей очи долу Елизаветой.
- Согласна?
Елизавета чуть кивнула хорошенькой головкой.
- Вот за это и выпьем!
Они чокнулись. Генерал, шумно глотая, опустошил свой бокал. Лиза деликатно сделала два глоточка.
- Горько, - шепотом проговорил новоявленный жених и припал к пухлым губам Лизы. - А не бросишь меня? - минуту спустя спросил Вадим возлюбленную, грозно вперившись в нее желтоватыми глазками с уже набрякшими под ними мешочками. - Все-таки двадцать три года разницы!
- Это такая ерунда! Сейчас в моде и более существенная разница, - отвечала лежавшая в его объятиях возлюбленная. - Но как же Ветров? Как я ему скажу? Он с ума сойдет…
- Какой Ветров? - Генерал уже опять осыпал поцелуями нежную кожу. - При чем тут какой-то Ветров? Знать ничего не хочу. Ты сегодня же останешься здесь. А завтра мы улетим.
- Как хорошо, когда за тебя все решают, - промурлыкала Елизавета, отдаваясь страстным объятиям. Ее затуманенную ласками и шампанским головку не посетила простая мысль, что она, в сущности, тоже кое-кого приручила за это время. И тоже должна, следовательно, нести ответственность за своего гениального и неприспособленного к реальной жизни мужа.
Между тем гениальный ученый не ведал о нависшей над его семейной жизнью опасности.
Игорь Ветров, перепрыгивая через ступеньки, поднимался по лестнице родного института. На площадке третьего этажа, нервно затягиваясь сигаретой, его поджидал родной начальник, низенький и пузатый Семен Ильич Лившиц.
- Ну наконец-то, - воскликнул он, увидев молодое дарование. - Тут такое творится! Генералов наехало - пропасть! У них там какие-то свои разборки очередные - какие-то институты объединять собираются, кого-то, следовательно, сокращать. Так подавай им немедленно отчет по тринадцатой теме! Будут этими отчетами в подкидного дурака друг с другом играть! - сердился шеф. - Я уж объяснял нашему, не к ночи будь помянут, директору, что заключительный отчет по теме мы сдаем через три месяца. Что за день материалы по принципиально новой разработке не подготовить. Но куда там! Он ведь и сам генерал. А у них, как известно, одна извилина, и та проспиртована. "Молчать, когда спрашивают! Здесь вам не тут!" Сам знаешь. Короче, я в предынфарктном состоянии. Почему я не уехал на историческую родину? Боже ж ты мой! - совсем уже взвыл начальник, когда они подошли к залу ученого совета.
- Ну, спаси Господи, - перекрестился доктор биологических наук. - Давай, Ветров, на тебя вся Европа смотрит!
Ветров распахнул высокую дверь, попытался пропустить начальника вперед.
- Нет уж, я за тобой, - малодушно прошептал тот, прячась за спину подчиненного, и в глазах его застыла вековая скорбь всего еврейского народа.
В просторной аудитории было тесно от генеральских мундиров. Около степенных военачальников суетились несколько полковников. Среди сверкающих погон сиротливо жались одинокие фигурки в белых халатах - жалкие остатки личного состава института. Среди них Ветров увидел Генриетту Вольдемаровну, одну из старейших и любимейших им сотрудниц.
Все это он отмечал краем глаза, уже подходя к кафедре, за которой стоял директор. Генерал старался сохранять бравый вид, что удавалось ему явно с большим трудом. Увидев Ветрова, директор воспрял, как приговоренный, которому объявили указ о помиловании.
- Слово предоставляется ответственному исполнителю по теме номер тринадцать Игорю Владиславовичу Ветрову.
С явным облегчением директор покинул кафедру и, одернув мундир, сел в первом ряду, около самого главного генерала.
- …Таким образом, разработана принципиально новая концепция создания профилактических и диагностических препаратов. Полипептидные вакцины и диагностикумы не требуют громоздких схем выделения и очистки необходимого субстрата. В отличие от традиционных методов аттенуации возбудителя при использовании предложенной методологии мы получаем препарат с заранее известными свойствами. Как показали клинические испытания, полученные нами препараты высокоиммуногенны. Высокие протективные свойства связаны с применением липосомной технологии и включением в состав вакцин ряда иммуномодуляторов.
Заключаю. В рамках отчетной темы нам удалось синтезировать полипептидные вакцины против таких особо опасных инфекций, как… - Ветров перечислил страшные для простого обывателя болезни. - А также подготовить ряд диагностических тестов, пригодных для использования в полевых условиях. Это… - Игорь Вячеславович перечислил и тесты. - Полученные результаты статистически обработаны и оформлены в виде полного, заключительного отчета по теме. - Ветров тряхнул перед аудиторией толстой пачкой машинописных страниц. - Благодарю за внимание.
По аудитории пронесся легкий шелест. Директор смотрел на Ветрова взглядом влюбленного поручика. Самый главный из боевых генералов оторвал тучное тело от кресла. Сидевший рядом директор услужливо помог товарищу по оружию, поддерживая того за локоток.
- Подойди-ка, сынок, - ласково позвал генерал-лейтенант докладчика. - Ну, утешил, утешил… - Генерал даже как будто приобнял молодого человека. - А вы говорите, не можем, - отыскал генерал-лейтенант глазами Семена Ильича. - Все вы можете, если захочете! Захотите, - поправил сам себя генерал. - Спасибо, сынок, - еще раз приобнял генерал Ветрова. - Ну что? - гаркнул вояка на свою свиту и остановился орлиным взором на стоявшем рядом директоре института. - Будет теперь чем по столу стукнуть, понимаешь!
Директор подобострастно рассмеялся.
- Чаем-то угостишь, Степа? - обратился генерал-лейтенант к директору.
- Товарищ генерал-лейтенант, - проблеял вдруг Семен Ильич. - Хотелось бы напомнить, что финансирование по этой теме не поступает уже год. Мы на свои деньги покупаем и кормим лабораторных животных, - высоким голосом прорыдал начальник Игоря, ужасаясь собственной смелости.
- А нам что, поступает? - сурово перебил его генерал-лейтенант. - И нам не поступает. Сейчас никому не поступает! А и зачем вам финансирование, когда вы и безо всякого финансирования вон какие результаты выдаете?! - громогласно пошутил военачальник.