- Не возражаю, - улыбнулся Меркулов. - В неформальной обстановке ваши буйные головы работают лучше. Вероятно, под воздействием допинга…
- Ну ладно… - обиженно протянули в один голос Слава и Александр.
- Ладно, ладно, - улыбаясь, поднялся из-за стола Меркулов. - Когда твое семейство из солнечной Болгарии возвращается? - спросил он Александра.
- Послезавтра, - улыбнулся тот. - Костя, поехали с нами, - предложил Саша. - Так давно не сиживали вместе. Давай?
- Не могу. Лелечка себя неважно чувствует. Видимо, погода сказывается. Вы поезжайте, а я еще с часок поработаю. И соблюдайте меру, охламоны.
Когда дело касалось здоровья любимой жены замгенпрокурора, Лелечки, уговаривать Костю было бесполезно.
Итак, после похорон Фрязина, грустных поминок (разве бывают веселые?) в доме тихой интеллигентной Володиной мамы, после осмотра лестничной площадки, где над телом Володи какая-то гнусь написала хамское, наглое предостережение всем им, после короткого совещания у Меркулова, - после всего этого они с Грязновым отправились на квартиру к Вячеславу. Правда, сначала попрепирались на тему, в чьем доме устроить разгул. Грязнов предлагал свое жилище, мотивируя тем, что Сашины девочки должны вернуться со дня на день домой и, дескать, негоже встречать жену и дочь в пропитанной запахами табака и алкоголя квартире. Турецкий же возражал, что, если квартира будет иметь стерильный вид, Ирина подумает, что ее благоверный и не жил весь месяц дома, и заподозрит бог весть что. Победили дружба и холостяцкие апартаменты Грязнова.
- Да ты меня слушаешь? - очнулся Саша, услышав грозный окрик приятеля.
- Прости, Слава, задумался что-то, - смутился Турецкий.
- Ну конечно, они, великие сыскари, погрузились в метод дедукции, медитируют, стало быть. Пока мы, простые сыщики, их в курс дела вводим, - надулся Грязнов.
- Обидчивый ты до чего, Славка! Это, наверное, старость. Ну не дуйся, повтори.
- Ладно. Повторяю. Для тех, кто в танке.
- Чего?
- Это присказка такая есть у моряков. У меня в "Глории" морячок отставной работал. От него и пошло. Повторяю для тупых, значит.
Саша рассмеялся.
- Так вот, - продолжил рассказ Грязнов. - История-то жуткая. Из СПБСН выписывают двоих. Один - тот самый мальчик, по фамилии Левченко, что в метро в ногах у уборщицы валялся, в милицию просился. Как он в спецбольницу попал, я подробностей не помню. Что-то натворил во время срочной службы в нашей доблестной армии. Что, впрочем, немудрено. Другой - полный псих. Зовут его - Дмитрий Выжига. Вдохнув сладкий воздух свободы, они запивают. И в тот же день, как только вышли, убивают женщину. Парнишка действует по приказу Выжиги как зомби. Женщина - одинокая алкоголичка. Ее и искать бы никто не стал.
- Какое это имеет отношение к нашему делу? - поморщился Турецкий.
- Непосредственное. Этим убийством Выжига связал парня по рукам и ногам. Дальше они шли вместе. Вот это-то и оказалось нам на руку. Дело в том, что Выжига время от времени промышляет распространением наркоты. И через пару дней после убийства он берет парнишку на операцию по покупке партии наркотика. Как, вероятно, догадывается мой пытливый друг, этим наркотиком является "китайский белок". Суть операции в том, чтобы взять зелье и не расплатиться. Это им удастся. Парнишка сидит в квартире поставщика по прозвищу Доктор как заложник, пока Выжига якобы ездит за деньгами. Потом парнишка сбегает к своему напарнику. Но! Наркотик нужно сбыть. А Москва - город маленький. Короче, в итоге сладкая парочка попадает в засаду. Опять убийства, и парнишка, не выдержав, сдается в милицию.
- И что? - Турецкий, тоже не выдержав длительного повествования, хлопнул рюмку коньяку.
- И то! - последовав примеру товарища, опрокинул свою порцию Грязнов. - Парнишка сдает нам фотографию девушки. Фотографию он украл у поставщика. Девушка - наркокурьер. За ней мы гоняемся уже несколько месяцев. Кроме нескольких фотографий - ничего. Сущая бестия. Ее обслуживает целый парк автомобилей. Она меняет их по нескольку раз на дню. Она меняет автомобили, внешность, явки как перчатки. Куда там Джеймсу Бонде. Так вот, со слов парня, девушка связана с Нино Свимонишвили. Об этом ему трепанул поставщик, тот самый Доктор, пока парень сидел у него дома. На самом деле никакой он не доктор, а санитар в одной из психбольниц. Там когда-то и познакомился с Выжигой этим.
- А где сам поставщик? Ну, Доктор?
- В морге. Я же говорю - хлопковые крысы. Парнишка видел, как изуродованного Доктора привезли на квартиру, где была засада. А когда наши ребята приехали на эту хату, к двум трупам, оставленным Выжигой, прибавился третий. Слушай дальше. Вследствие бдительности нашей свободной прессы - хоть изредка от нее бывает какая-то польза! - парнишка в тот же вечер со станции метро "Алтуфьевская" попадает на Петровку. Фотография девушки, нам известна только ее кличка - Тото, попадает к Володе Фрязину. У Фрязина на тот же вечер намечена операция в казино "Терек", он берет фотографию с собой. Владелица казино - Нина Свимонишвили, жена младшего Висницкого. Там обнаруживается крупная партия "китайского белка". В пункте обмена валюты. Девушка-оператор - мертва. Представитель банка, Гнездин, устроивший ее на работу, застрелен той же ночью в собственной квартире. Между прочим, после допроса, проведенного Фрязиным. Причем тем же способом, каким убит и Володя, - единственный выстрел прямо в глаз. Володя допрашивал и госпожу Свимонишвили. И, как говорит Коля Емельянов, возвращавшийся домой вместе с Фрязиным, Володя был очень оживлен и рассказал ему, что показал фотографию Тото Нине Свимонишвили и готов поклясться, что она знакома с этой девушкой. Более того, они очень похожи.
- А вы что, раньше этого не замечали? Ты говоришь, у вас есть несколько фотографий этой барышни.
- Да, есть. И ни одна из них не похожа на другую. Приедешь к нам на Петровку, посмотришь. Дальше - этой же ночью, вернее, утром убит Фрязин. Фотографии Тото при нем не обнаружили. Хотя он показывал ее Емельянову в машине. Следовательно, можно предполагать причастность Свимонишвили к убийству. - Грязнов перевел дух, затянулся сигаретой. - Акты экспертиз будут в понедельник. Послезавтра, - закончил он.
- Завтра, - поправил Турецкий, глянув на часы. - Да… - вздохнул он, закурив сигарету. - Что-то у вас трупов - как грибов в дождливую пору. А что это за Выжига такой? - неожиданно спросил он. - И фамилия странная, и поведение. В собственном-то кругу не принято друг друга кидать.
- Там своя история, - вздохнул Слава. - В Афгане воевал. Попал в плен к душманам. И насиловали, и пытали, и били. Кастрировать собирались - наши отбить успели. Ну крыша у мужика поехала. Считает себя сверхчеловеком. Он в розыске. Но думаю, далеко не уйдет. Или мы найдем, или наркодельцы. Что о нем парнишка этот, Андрей, рассказывает, и пересказывать не хочется.
- И не надо, - вздохнул Турецкий. - Господи, Слава, сколько же нас этот Афган преследовать будет? Уж более десяти лет прошло, а все аукается: от взрыва на Котляковском кладбище до вот таких уродов моральных. А кто их изуродовал?
- У Большого Брата большие ошибки, - криво усмехнулся Вячеслав. - Только расплачиваются за них маленькие люди.
- Ладно, это разговор бесперспективный. Давай Володю помянем.
Турецкий разлил коньяк. Друзья не чокаясь, выпили.
- Главное, паскуды, надпись еще оставили! - переведя дух, опять завелся Грязнов. - Совсем обнаглели. За кого они нас держат, Саша?
Турецкий молча курил.
- Висницкие и Свимонишвили… - вполголоса проговорил он, запоминая фамилии.
- Когда ты увидишь эту даму, ты скажешь наоборот: Свимонишвили и Висницкие.
- А ты ее видел?
- А как же. По телевизору неоднократно. На всяких презентациях, в светской хронике. Я ж говорю, мы уже давно хвосты подбираем.
- Что ж, будем подбирать вместе. Авось и до головы доберемся. Наливай!
Они угомонились только под утро. Ночь прошла в глухой пьянке. То ли обрушившийся на столицу циклон, то ли еще какие-либо неведомые бури подействовали на приятелей, но пили они как-то особенно горестно и ожесточенно, вспоминая своих погибших друзей, ту же Шурочку Романову, прежнюю грозную начальницу МУРа, или судмедэксперта Риту Счастливую…
Уже в середине воскресного дня, после молчаливого совместного завтрака, который по времени суток скорее соответствовал обеду, Турецкий покинул жилище друга, отправившись получать из очередного ремонта свою многострадальную "Ладу" и наводить марафет в жилище; дабы встретить завтра жену и дочь как подобает.
Поглядывая из салона троллейбуса на улицы похорошевшего за последние годы родного города, Саша незаметно для себя самого уже выстраивал в голове некие версии, которые придется отрабатывать. Его внимание вдруг привлек шикарный автомобиль, белый "линкольн", стремительно обогнавший неспешно двигавшийся троллейбус. Саша успел увидеть, что на заднем сиденье в автомобиле сидит дама. Лицо ее скрывала шляпа. "Уж не Пугачева ли променад воскресный совершает?" - подумал Александр.
Но дама, промелькнувшая мимо "важняка" как "каравелла по зеленым волнам", была вовсе не эстрадной дивой. Хотя тоже широко известной в узких кругах особой. Собственно, об этой самой даме и думал Турецкий в настоящий момент. На заднем сиденье "линкольна" восседала Нина Вахтанговна Свимонишвили.
"Линкольн" припарковался в начале Нового Арбата. Из нее выскочил сидевший рядом с водителем светловолосый телохранитель и услужливо открыл дверцу перед хозяйкой. Нина, в вечернем туалете, прошла к дверям ресторана "Прага".
Знаменитый ресторан, основанный еще в начале века купцом Тарарыкиным, принимал, как известно, в своих залах и Толстого, и Горького, и Куприна, и знаменитых художников и музыкантов. В доперестроечные времена ресторан был известен как прибежище партноменклатуры. После реставрации, проведенной новым владельцем заведения, господином Новиковым, ресторан совсем недавно открылся вновь. И тут же стал весьма популярен среди новых хозяев жизни.
Госпожа Свимонишвили в сопровождении своего неизменного спутника поднялась на второй этаж и оказалась в анфиладе поражающих роскошью залов. Позолота, хрусталь, мягкие ковры, тяжелые мраморные столешницы, мраморные же колонны. Опять позолота, хрусталь и всюду мрамор, мрамор, мрамор… "Усыпальница какая-то", - усмехнулась про себя Нино. Сама она предпочитала более простой и элегантный стиль. Они миновали Бразильский зал, где официанты расхаживали в смешных, коротких штанишках, тяжелых башмаках и шляпах. Прошли Восточный с чеканками на стенах. Затем на их пути оказался Царский зал, где гостей встречали фрейлины в кринолинах с блудливыми глазами "ночных бабочек" и метрдотель с позолоченным жезлом в руке. Нино, брезгливо глянув на весь этот маскарад, прошла еще дальше и оказалась в увитом зеленью Итальянском зале. В нем господствовали два цвета: белый и зеленый. Маленькие, на двоих, столики уютно располагались между увитыми плющом узорчатыми решетками. Приглушенно звучала лютневая музыка. Вот это помещение, пожалуй, не раздражало ее строгий вкус, и Нино чуть улыбнулась, увидев в глубине зала молодую особу, вставшую ей навстречу и приветливо помахивающую пухленькой ручкой. Нино направилась к ее столику.
- А я думала, ты заставишь меня ужинать с этими похабными фрейлинами из соседнего зала, - все так же слегка улыбаясь, проговорила она, подходя к столику.
Если бы Турецкий увидел поднявшуюся навстречу Нино девушку, он точно обалдел бы вконец. Ибо навстречу Нино шла как бы настоящая Алла Борисовна, правда лет на десять моложе даже нынешней омолодившейся примы. На девушке было короткое открытое черное платье, демонстрирующее крепенькую фигурку. На рыжие кудри была надета черная шляпка с высокой тульей. Половину лица скрывали большие темные очки.
- Боже, на кого ты похожа! - проворчала Нина Вахтанговна, оглядывая девушку и усаживаясь в предупредительно пододвинутое охранником кресло. - Мне следовало, в таком случае, вырядиться Киркоровым!
- Во-первых, я хотела тебя повеселить, а во-вторых, мне и предписано постоянно меняться. Так почему бы и не побыть один вечер любимицей публики?
- Повеселить ты мастерица, - сердито ответила Нино. - И себя, и других. Но об этом еще поговорим. Альгерис, - обратилась она к охраннику, - иди в бар посиди. Подойдешь через час.
Альгерис, с неудовольствием глядя на "Аллу Борисовну", явно медлил.
- Придешь через час, да? - чуть раздраженно повторила приказ хозяйка, и грузинский акцент ее усилился.
Мужчина несколько секунд покачался на крепких ногах и удалился.
- Я уже сделала заказ. Легкие закуски и лосось в белом вине. Шампанское. - Голос девушки все-таки был напряженным, что не могло скрыть нарочито беспечное щебетание.
Нина Вахтанговна молча закурила, ожидая, когда официант расставит на столике закуски, наполнит бокалы шампанским. Когда он наконец удалился, Нино тихо спросила девушку по-грузински:
- Как ты могла так подставиться? Как ты могла, ты - за которой гоняется весь уголовный розыск Москвы, ты - моя отрада и гордость, как ты могла оставить фотографию этому гнусному мальчишке? - Глаза Свимонишвили пылали гневом. - Если бы ты не была тем, кто ты есть, я должна была бы отдать приказ, клянусь!
- Нино, прости! - ответила по-грузински девушка и погладила пухлой ручкой тонкую руку Нины Вахтанговны. - Увлеклась на минуту! Но я же актриса, иначе я и не работала бы так успешно. Тьфу, тьфу, тьфу, - девушка суеверно поплевала через левое плечо. - А актеры имеют право на увлечения! Ты бы видела, как он ползал передо мной, как вымаливал фото на память! Чтобы всю жизнь быть уверенным, что ему не приснилось это счастье! - рассмеялась девушка, видя, что строгая Нино оттаивает. - В конце концов, что страшного произошло? Я уверена, что на Петровке уже не одна моя фотография имеется. И что? Они - там, а я - здесь!
- Страшное в том, что один из этой парочки, которая так успешно кинула твоего идиота-Доктора, сейчас сидит на Петровке и пересказывает все, что твой кретин-поклонник успел ему натрепать.
- Почему ты считаешь, что он что-либо натрепал?
- Потому что, прежде чем умереть, он все рассказал. Чтобы заслужить легкую смерть.
- А может, твои подручные перестарались? И Доктор все придумал, чтобы скорее заслужить смерть?
- Вах! - опять рассердилась Нино, и глаза ее потемнели. - Я не знаю, придумал ли он или нет, но я видела твою фотографию в руках следователя. Я не знаю, есть ли у них другие твои фотографии, но эту я видела собственными глазами! Что было со мной! Я едва удержалась, чтобы не выцарапать ее из рук этого Фрязина. Я потеряла самообладание! Я приказала убрать этого мента, дзынхери!
Нино, произносившая ругательство на своем родном языке, - это что-то да значило. Девушка опять погладила тонкую руку в перстнях.
- Прости меня, - ласково проговорила она, и свирепый огонь в глазах грозной Нино тут же угас.
- Состав "китайского белка" раскрыт, - уже спокойно сообщила она девушке, принимаясь за блюдо с дымящимся лососем. - Это должно было случиться рано или поздно. Вот и случилось. Собственно, нам опасаться нечего, мы в тени. Но тебе, может быть, следует на время уехать? Пока не уляжется волна активности славных органов. Поезжай отдохни, да?
- Что ты, Нино! Все каналы распространения на мне! Я, конечно, виновата. Но не до такой же степени, чтобы отлучать меня от дела! Мы потеряем кучу денег, вах! Сейчас, когда так много наработано товара, это невозможно. В конце концов, это и мой бизнес!
- Хорошо, хорошо, - улыбнулась горячности девушки Нино. - Но будь осторожна, дорогая!
- Конечно, - рассмеялась девушка. - И давай наконец выпьем за мое здоровье. Все-таки у меня день рождения, ты не забыла?
- Как я могу забыть об этом? - покачала головой Нино. - Если бы не твоя выходка с фотографией, устроили бы шумное застолье, как и полагается…
- Мне никто не нужен, кроме тебя, - перебила девушка, опасаясь новой вспышки гнева.
- Мне тоже, - ласково ответила Нина Вахтанговна, и черные глаза ее засветились нежностью. - Вот, тут подарок. От меня и Серго. И конечно, от Вано.
Свимонишвили раскрыла сумочку и достала коробочку. Девушка раскрыла ее. На черном бархате сияло бриллиантовое колье.
- Мени дэда товтхан! - восхитилась именинница. - Спасибо, дорогая, - поблагодарила она, не отрывая взгляда от подарка. - А что Серго? Когда возвращается?
- Не знаю. Там конференция какая-то будет, да и лабораторию надо проинспектировать. Вано с ним. Они с отцом неразлучны, - с холодной усмешкой ответила Нина Вахтанговна. - Я порой думаю, что они по отношению ко мне не муж и сын, а только партнеры по бизнесу. К тому же не самые преданные. - Она глубоко затянулась и добавила: - В сущности, так оно и есть.
К столику подошел Альгерис.
- Что ж, дорогая, пойдем. И будь осторожна. Помни, ты - моя единственная радость.
Дамы поднялись и покинули зал в сопровождении светловолосого телохранителя.
- Саша, ты бы приехал к нам, на Петровку, - гудел в трубку Грязнов. - Материалы в основном здесь.
- Не царское это дело - руководителю следственно-оперативной группы по подчиненным разъезжать, - шутливо кочевряжился Турецкий. - Ну да ладно, мы люди не гордые, несмотря на высокий чин и заслуги перед Отечеством. Жди, минут через двадцать буду. Но я только на час. Потом в аэропорт еду своих встречать.
Крутя баранку своего разнесчастного автомобиля, шуршащего колесами только благодаря собственному энтузиазму и напору хозяина, Саша мысленно погружался в новое дело, свалившееся на его буйную голову.
Уголовные дела, связанные с наркобизнесом, расследуются чрезвычайно трудно, это Саша знал. Строжайшая конспирация, четкая организация преступных кланов, как правило, не позволяют выйти на главарей этого бизнеса. Попадается в основном мелкая сошка: тетки, торгующие на рынках семечками, среди которых можно отыскать пакетики с анашой или маковой соломкой. Чернявые мальчики с ампулами морфина, омнопона, метадона, героина. Водители-дальнобойщики. Пойманные торговцы делают изумленные лица. Тетки голосят одно и то же: "Да я токо на минуту в туалет отлучилась, а какая-то гадина мне в товар эту пакость подбросила…" - словно разучивают текст сообща. Мальчики, все как на подбор, "купили лекарство для тяжело больного друга, а у кого - не помнят…", водители поют про то, что их "просили передать посылочку", а то и вовсе идут в глухую несознанку, и так далее. Бывают и случаи, когда непричастные к этому бизнесу люди страдают из-за собственной доброты или желания подзаработать. Саша вспомнил рассказанную одним фээсбэшником историю, как в поезде "Одесса - Москва" был задержан старичок, ветеран войны с орденской планкой на потертом пиджаке. Старичка попросили передать "посылочку для брата", пообещав, что брат встретит на перроне, и щедро заплатив за услугу. На границе старичка без труда "вычислила" служебная собака. В посылке была партия опия-сырца…
В последнее время окрепла нигерийская мафия, использующая в качестве наркокурьеров зеленых девчонок, жаждущих красивой жизни. Однако красивая жизнь этих барышень обрывается достаточно быстро. Одну из таких историй даже показали недавно по ТВ.
И сколько таких историй! Несть им числа…