- В талии не жмет? - согнулся в поклоне портной-лауреат Емелин.
- Все в норме,- небрежно бросила Архипова. Продефилировала туда-сюда мимо Юкио, чмокнула его в щеку, расплылась в улыбке...
- Да, дорогой?.. Наше платье готово!
- Да, дорогая... - и сладко повторил по-русски: - Дор-р-рогая!
Архипова скрылась в кабинке. Юкио вытащил из бумажника кредитку. Протянул Емелину. Портной засунул кредитку в кассовьщ аппарат, пододвинул Юкио прибор для набора пин-кода. Юкио быстро набрал знакомые цифры.
Ему и в голову не могло прийти, что прибор этот к кассе подключен не был, а был лишь призван зафиксировать цифры пин-кода. Под наборной панелью располагалась пластилиновая пластина.
На этом приборе уже обожглись как следует два итальянца, один американец и один грузинский еврей. Пора осваивать и азиатские деньги...
Емелин залихватским жестом выдернул из кассы чек и протянул его Юкио.
Согнувшись в три погибели, японец тоже вежливо поклонился.
Свадьбе ничего не мешает.
Платье куплено.
Дело сделано.
Утром Надежда предлагала поехать в Павловск. Разумеется, Егоров отказался. Перспектива оказаться наедине с преступницей в огромном парке его не прельщала. Под каждый куст прикрытие не посадишь.
Сам предложил Эрмитаж. Там он тоже не был лет двести. Повод совместить приятное с полезным. К тому же искусство будто бы имеет свойство облагораживать душу, а это кстати: после такого удара по лучшим чувствам и трепетным эмоциям.
Надежда не возражала: Эрмитаж так Эрмитаж. Егоров был молчалив. Как-то расхотелось ему говорить. О чем?
Входя в музей, вспомнил, что прочел в газете "Мой район" репортаж об эрмитажных кошках. Будто там их официально пятьдесят штук. В штате, типа. В смысле, на довольствии: на такое количество зверей выделяется жратва. А кошки в благодарность шугают крыс. Крысы разбегаются по соседним домам, в частности, оккупировали знаменитый "собчаковский" дом на Мойке, где проживает актер Боярский. У него, якобы, крысы утащили любимую шляпу, и актер пожаловался губернатору. Тема для беседы очень даже подходящая, но Егоров вовремя вспомнил, что в ЮАР "Мой район" не поступает, а Боярского никто не знает. Снова приходилось настраивать себя на конспиративное поведение.
Очень жаль, что Соколова оказалась мошенницей...
Она тоже была в этот день замкнутой и молчаливой. Чувствовала, что с Паулем что-то не то, но объясняла это "не то" по-своему.
В Эрмитаже все было по-прежнему. Полно посетителей и целое море шедевров и ценностей. Экскурсовод втолковывал курсантам (кажется, тем же, что были накануне в Русском), что, если у каждого экспоната задерживаться на одну минуту, на осмотр коллекции уйдет одиннадцать лет.
"Строгого режима",- усмехнулся про себя Егоров. Даная, блудный сын, красные танцующие люди, мужик, разрываемый змеем, мумия лошади, огромные вазы из малахита - все на месте. Вокруг "Мертвого мальчика на дельфине" крутился Любимов, подмигивал. Егоров отстал от Надежды, сделал вид, что рассматривает мальчика.
- Все, Сергей Аркадьевич,- шепнул Любимов.
- Что такое? - напрягся Егоров.
- Она не мошенница. Информация липовая.
- Правда?!
Он знал это! Он ей верил! Мир вокруг мгновенно изменился. В душе зазвучала музыка. Даже мертвый мальчик с дельфина показался живым.
- Настоящих уже вычислили,- добавил Любимов.
- А я вам что говорил! - чуть не закричал Егоров.
В ногах появилась легкость необыкновенная - вслед Надежде Егоров был готов скакать как... как Пушкин!
- Я бы не спешил ей признаваться,- остановил его Любимов. ,
- Почему? - удивился Егоров.
- Она вам, вижу, нравится... - начал Любимов.
- Прекрасная женщина! - воскликнул Сергей Аркадьевич.
- Потому-то неизвестно как отреагирует,- продолжил Любимов.- И еще...
- Что "еще"?
- Как к милиции относится,- закончил Жора.
- Нормально относится! - вспылил Егоров.- Милиция помогла воду в садик дать! И вообще она... законопослушная гражданка!
- Я бы на вашем месте в Африку вернулся. Срочно, под любым предлогом.
- Так ведь... - Егоров растерянно развел руками. Он вдруг почувствовал себя стариком. Будто он помолодел на несколько лет за эти два дня, а сейчас, за две минуты, постарел на несколько десятилетий.
- Пусть все уляжется,- обосновал Жора.- После объяснитесь.
Егоров его не слышал. Велел сухо:
- Через полчаса позвони мне.
- С билетами я решу, будут, как настоящие,- деловито продолжал Любимов.- В аэропорту тоже все устроим...
- Ты на машине?
Любимов кивнул.
- Ну, встань там справа...
Идя к выходу, Любимов притормозил у скульптуры с другим мальчиком. Его привлекло название: "Мальчик, вытаскивающий занозу".
Любимов усмехнулся.
Операция по вытаскиванию "Занозы" вступала в решающие стадию.
Кто действительно был в Питере в натуральную величину, так это не ангел, а Пушкин Александр Сергеевич, но не тот, что во дворе своего дома, и не тот, что машет рукой на площади Искусств, а тот, что скромно высится в маленьком сквере на Пушкинской улице. Сквер этот облюбовали две группы граждан.
Во-первых, местная полубомжеватая публика, вдохновляющая себя на дальнейший ивдерес к жизни настойкой боярышника и стеклоочистителем "Снежинка".
Во-вторых, с недавних пор сквер стал местом встречи петербургских растаманов. Береты красно-желто-зеленых полосок - рекламирующие не светофоры и, соответственно, не ГАИ, а флаг государства Ямайка. Одежды типа "хламида", тонкие многочисленные косички-дрэды. Песни Боба Марли из магнитофона и прочие составляющие растаманской культуры. Это к ним Александр Сергеевич обращался в "Здравствуй, племя младое, незнакомое".,.
Две группы граждан особенно не враждовали, а иногда и имели точки пересечения: кое-кто из детей алкоголиков носил "семафорные" береты.
Из сквера идеально просматривался вход в маленькую частную гостиницу "У Сергеича", а с помощью хорошего бинокля можно было рассмотреть, что происходит в номере, где квартировала Заноза.
Никита Уваров выбрал маскировку под растамана. Нацепил берет, дурацкую хламиду, парик с косичками, взятый напрокат в театральной студии. Даже забавно. И растаманы оказались ребятами неплохими. Слегка заторможенными, но добрыми.
Такси тормознуло у самой ограды сквера. Когда Заноза, опершись на руку галантного Юкио, выбиралась из автомобиля, Никита запросто мог к ней прикоснуться. Это, впрочем, было не нужно. Важнее было услышать, о чем они говорят.
- О, Юкио, у нас завтра трудный день. Послезавтра свадьба, нужно успеть обзвонить всех гостей! Ляжем сегодня пораньше, да? Закажи в номер пару бутылок шампанского... Лапушка, снусмумрик мой желтенький...
Кроме снусмумрик, Никита ничего не понял.
Он подождал, пока японец с "невестой" не поднимутся в номер, а потом звонил в дверь: примут ли "У Сергеича" делегацию богатых растаманов из Австралии?..
Нэцке, амфоры, навигационные инструменты Крузенштерна, античные статуи, мазня авангардистов, нефритовые колонны, флейта Пана, портреты героев двенадцатого года в одноименной галерее - все на месте. А сердце не на месте.
Надя смотрит с немым вопросом.
И никакие слова в голову не приходят. Только глупости всякие.
- Надя, а ведь Екатерина Вторая в Эрмитаже умерла?
- Она... эээ... - смутилась Надежда.
- Наденька, я знаю, что императрица умерла в туалете! Но ведь туалет находился в Эрмитаже?
"Тьфу! О чем это я... Что за детский сад..."
- Да, наверное.
- А в каком именно туалете, науке известно? Он сохранился?
- Я не знаю,- растерялась Надя.
- Сейчас у бабушки спросим...
Егоров ринулся к смотрительнице и стал выяснять, где здесь туалет, да не простой туалет, а тот самый, где испустила последний дух императрица Екатерина по кличке Великая. При этом у него вновь открылся бурский акцент. Надежда и смотрительница смотрели на "Пауля", разинув рты.
Зазвонил мобильник. Егоров ждал звонка, но все равно вздрогнул.
- Хелоу,- закричал Сергей Аркадьевич.- Я, я... Пуркуа?
Смотрительница замахала на странного посетителя руками, требуя выключить телефон: "Нельзя, нельзя". При этом, полагая, что иностранец лучше поймет с акцентом, смотрительница вычурно коверкала русское слово: "Нэлсиа-а!"
Егоров ринулся в соседний зал, продолжая кричать в трубку:
- Майн готт... Я, я... О'кей!
Надежда догнала "Пауля" у павлина с часами. "Пауль" тяжело дышал и пялился в потолок.
- Пауль, что с вами?
- А-а... Надо срочно лететь,- выпалил Егоров.- Проблемы с банком и налоговой службой.
Он решил воспользоваться советом Любимова.
- Это серьезно? - упавшим голосом спросила Соколова.
- Могу все потерять. Вино, страусов, репутацию! - с отчаяньем валял ваньку Егоров.- Где у вас самолетные кассы?
- Совсем рядом, на Невском...
Надежда подумала - а ведь если Пауль все потеряет... Страусов и вино... Что ему останется тогда делать? Возвращаться в Россию.
И на мгновение ей захотелось, чтобы Пауль все потерял. Они придумают, чем ему здесь заняться. Он такой деловой, решительный - может к Роману в партнеры пойти.
Или получиться немного - и экскурсии водить.
Но тут же устыдилась своих желаний.
Она желала Паулю только удачи.
Любимов загнал машину аж к Александрийскому столпу, куда заезжать категорически было запрещено. Остановился в тени грандиозной колонны. С некоторой опаской: со школы Жора знал, что столп ничем не крепится, фундамента у него нет, и держится он исключительно за счет своей тяжести. Странно это, конечно. Но если столько лет не упал, то и сегодня, скорее всего, устоит...
Милицейская машина, возмущенная наглостью неизвестного водителя, взревела и рванулась к Любимову с другой стороны площади. Жора вышел навстречу коллегам, успокоил. Они, оказывается, тоже слышали про то, что колонна стоит сама по себе, но решительно в это дело не верили. Считали байками для развлечения туристов.
Егоров и Соколова появились довольно скоро. Раскрасневшийся Егоров шел чуть впереди, решительно размахивая руками.
- Заработать хотите? - спросил Егоров, наклонившись к окну.
- Смотря куда надо,- зевнул Любимов, вживаясь в образ бомбилы.
Егоров вопросительно глянул на Надежду.
- Сначала вон туда, на Невский к авиакассам, а после на Дачную.
- Садитесь,- кивнул Любимов.
До центральных авиакасс доехали за минуту. Егоров нырнул в дверь, Любимов и Соколова остались его дожидаться. Жора внимательно рассматривал Надежду в зеркало. Он впервые мог видеть ее вблизи. Что же это за женщина, растопившая сердце сурового замначальника штаба...
Надежда поймала его взгляд, вздрогнула.
- За границу летит? - спросил Любимов.
Если бы операция "Жених" продолжалась, этот вопрос был бы "прокольным". Ну с чего случайному водителю догадаться, что пассажир побежал за заграничным билетом? Но теперь же было все равно,..
- Да, он там живет,- печально ответила Надежда.- В Южной Африке.
- Ого! - присвистнул Жора.- В Африке... А вы что же?
- Я здесь... остаюсь... - вздохнула Надежда.- Порой обстоятельства сильнее нас.
Появился Егоров с билетом в руках (тоже абсолютно ненужная уже конспирация - не полезет же Надежда его проверять), открыл дверцу, забрался на заднее сидение...
- Придется через Лондон. Не люблю я это "Хитрово"...
"Хитроу" никто в главке не говорил. "Хитрово" - оно как-то по-нашему, по-домашнему...
- Когда вылет? - спросила Надежда, отводя глаза.
Оказывается, она надеялась краешком души, что билетов не будет.
- Через три часа,- Егоров посмотрел на часы.
- Только вещи успеть забрать,- вздохнула Надежда.
- И с родителями попрощаться... Я, пожалуй, с дядей Володей выпью по рюмке...
Надежда чуть не заплакала.
- Куда ехать? - спросил Любимов.
- На Дачную через магазин, а потом в Пулково.
...И ведь надо же, дяди Володи, как назло, дома не оказалось. Ушел к товарищу в стоклеточные шашки играть. Мобильника у старшего Соколова не было, а телефона товарища Екатерина Сергеевна не знала.
- Самолет ждать не будет,- вздохнул Егоров.- Вот так получилось... не по-русски как-то.
Проводы - вещь вообще тяжелая. Разлука ты, разлука, чужая сторона... А уж тем более в такой безнадежной ситуации. Все слова сказаны, все признания сделаны, все...
Нет, конечно, не все признания сделаны и не все слова сказаны, но сейчас-то их говорить - бесполезно. Зачем? Только травить себя. Что толку в разговоре, который не будет иметь продолжения?
Посадка заканчивалась. Операция "Жених" - вместе с посадкой.
И что дальше?
Конечно, они будут жить в одном городе...
И вполне могут встретиться на улице. Или в Эрмитаже. Около "Блудного сына". Или в Павловске - надо же когда-нибудь туда доехать. Белочек покормить...
Егоров представил себе сцену встречи.
Невидимая красавица сообщила по радио, что пора лететь в Лондон.
- Пауль, мне жаль, что так сложилось.
- И мне... жалко.
Егоров неловко взял Надину ладонь в обе руки. Неловко поднес к губам, неловко поцеловал...
- Зато теперь я буду знать, что где-то на краю земли есть человек, который обо мне думает.
- И любит,- вдруг признался Егоров.
"Господи, что же это я говорю... На старости лет..."
- Идите, вам пора,- быстро ответила Надя.- Увы, параллельные прямые не пересекаются.
Поцеловала Егорова в щеку, развернулась и стремительно пошла к выходу. Не оглядываясь.
Егоров смотрел ей вслед.
Посадка закончилась... Но ему не надо было никуда лететь.
"Кидать" дурачков-иностранцев, охочих до русских прелестей, оказалось очень и очень выгодным бизнесом. За два года работы в этой сфере Зинка Заноза почти на квартиру накопила, о чем раньше и мечтать не могла. Конечно, годы уходят, стоило заняться этим раньше, но хорошо, что хоть на излете свезло. Некоторые "девушки" так и стоят на трассе до самой пенсии. Которая, кстати, жрицам первой древнейшей профессии не полагается.
Единственное, что раздражало,- с иностранцами долбаными приходилось спать. Оно, конечно, привычка давняя, но иногда это обстоятельство доставало. Вот этот коротышка-японец - все не мог поверить, что такая большая женщина, и вся его. Все обнимал и щупал, щупал и обнимал... Тьфу. Вот и сейчас, проснувшись "У Сергеича", Архипова обнаружила, что Юкио сопит, обхватив ее ногу, как обезьяна дерево...
Проснулась она от сильного стука в дверь. Юкио тоже открыл глаза - насколько смог. Архипова, пробормотав недовольно: "Кого черти носят", накинула халат и пошла открывать.
На пороге стоял невысокий, но очень широкий человек устрашающего вида. Медузно-прозрачные небольшие глаза ползали, как тараканы-альбиносы, по низкому лбу. Одет человек был не по погоде: в линялую синюю футболку. Короткие волосатые и очень крепкие руки украшены целой галереей татуировок...
По всем понятиям, его не должны были пускать в гостиницу, а уж тем более в такую маленькую. Но человек, очевидно, знал волшебное слово.
- Ну, здравствуй, голуба,- прохрипел пришелец, и лицо его искривилось в угрожающей улыбке.
- Витя?! - вскрикнула Архипова так громко, что пьянчужка в сквере пронес мимо рта пузырек с настойкой боярышника.
- Ты откуда, Витя?..- Архипова вся затряслась и перешла на визг.
- С кичи владимирской,- прохрипел "Витя".
Схватил Зинаиду за руку и втолкнул в глубь комнаты. Юкио, собиравшийся встать на шум, завидев гостя, замотался в одеяло и сел в углу постели.
- Дед Мороз узкопленочный,- удивился гость.- Так-то ты меня ждешь, кобыла лядащая?..
- Зина, ху из ит? - пискнул "узкопленочный", почуяв, что в воздухе запахло керосином.
- Это мой бывший жених. Он мафиози, сидит за убийство. Я думала, он в тюрьме,- на дрожащем английском пояснила Зинаида и обернулась к Вите.- Ты почему не в тюрьме?
- Отпустили в самоволку,- усмехнулся Козлов, разминая толстые пальцы.- За примерное поведение!
- Его выпустили... - перевела Архипова.
На кресле было аккуратно разложено свадебное платье.
- Скажи, что у нас завтра свадьба,- пролепетал Юкио.
- У нас завтра свадьба,- перевела Архипова.
- Что?! С этой мартышкой?!!
Козлов сбросил платье на пол, потоптался по нему и запнул под кровать.
- Я же не знала... - оправдывалась Архипова, запахивая поминутно распахивающийся халат.
Козлов отвесил Архиповой пощечину, Заноза улетела в угол. Юкио вскочил, закричал:
- Прекратите, я вызову охрану!
Козлов ладонью толкнул японца в лицо, Юкио упал на кровать. Козлов мотнул толстой шеей и выхватил из-за пазухи нож. Не финку какую-нибудь, не заточку, а огромный мясницкий тесак.
Юкио заурчал с непонятными интонациями.
- Дорогой, не связывайся! - метнулась Зинаида к японцу.- Это монстр! Годзилла! Витя, умоляю!..
Зинаида прыгнула к Виктору, который мрачно проверял острие ножа, сбривая волосинки с левой руки.
- Где ты его нашла? - спросил Козлов, кивая на Юкио.
- В Японии,- промямлила Зинаида.
Козлов оттолкнул Зинаиду вроде бы и не сильно, но та снова полетела в угол. Подошел к Юкио, взял его за отворот пижамы, притянул к самому своему лицу...
- Слышь, каратист... Катись отсюда к японой маме, если жить хочешь. Это моя баба. Понял?
Козлов швырнул Юкио на кровать, как котенка.
- Он хочет, чтоб ты сегодня уехал, иначе убьет обоих,- быстро затараторила Зинаида по-английски.- Сначала меня, потом тебя, или наоборот, это для него не имеет принципиального значения.
- Но у нас свадьба!..
- Сейчас не до свадьбы. Уезжай, любимый! Я хочу тебя спасти!
И Архипова умоляюще протянула к Юкио руки.
- Позовем полицию! - воскликнул японец. Р
асслышав знакомое слово, Козлов молча поднес нож к горлу японца. Японец заклокотал.
- Это не поможет,- заплакала Архипова.- Это же русская мафия! Прошу, уезжай! Я тебе позвоню.
- Кончай с ним бакланить! - рявкнул Козлов.- Собирай шмотки!
- Сейчас, Витя...
Слезы текли рекой. По этому делу Архипова была непревзойденной мастерицей. Причем она сама не смогла бы сказать, как это у нее получается. Надо было заплакать - плакала. Надо было зареветь - ревела. Надо зарыдать - рыдала. Сколь угодно долго и сильно.
Архипова судорожно затискивала вещи в пакеты. Не забыла и о свадебном платье - выжулькала его из-под кровати. Юкио в ужасе взирал на происходящее.
- Любимый! - причитала Архипова.- Я хочу, чтобы ты жил! Я тебе позвоню!
- Харакири! - подтвердил Козлов, вращая перед носом японца страшным тесаком.- Якудза хренов!..
- Он велит, чтобы к вечеру тебя не было, любимый,- перевела Зинаида.