- Так спелеологи мы, - говорит. - В экспедицию намылились. В шахты слюдянские.
Чуть не спросил: "А Птахин тоже?", вот бы он глаза вытаращил.
- Глубокие шахты? - спрашиваю.
Тут паренька понесло.
- Десятки километров проходки, - говорит. - В иных местах глубина до сотни метров доходит. Часть затоплена, конечно, а вот то, что осталось, собираемся исследовать.
Пока рассказывал, я словечко нужное вспомнил.
- Базовый лагерь в Слюдянке? - спрашиваю. - Спускаться на чем будете?
Тут он мне все детали и выложил. Идут они вчетвером. Проводник слюдянский, их двое и альпинисточка, которая здесь работает. Аня.
- Аня? - говорю. - Так что, ее ждете?
Просветлел паренек, заважничал даже.
- Знаете?
- Кто Аню не знает, - отвечаю. - Звезда!
И пошел себе в институт. Ни дать, ни взять - настоящий начальник отдела. Пока по коридорам шарахался, планчик у меня и созрел. Нашел я местечко в курилке с видом на подъезд. Распорядился, чтобы экипаж пацанов мерабовских на хвосте у объекта пошел, а они с Левашей пускай останутся. Дождался, пока объект отчалит, и возвращаюсь.
Пацаны молчат.
- Есть кто у вас в Слюдянке? - иркутян спрашиваю. - И вообще, что это за место?
Оказывается, городок маленький за сотню километров от Иркутска. Нашенских там нет.
Распоряжаюсь:
- Ты, Мераб, давай с пацанами связь держи, вдруг наш клиент один останется, тогда попробуем его сегодня достать. Они назавтра в экспедицию отчаливают. В шахты.
Леваша посуровел:
- И что дэлать?
- Москва проснется, звонить буду. Может, у "Самого" кто там есть?
Поехали в штаб к Мерабу на улицу Мухиной. Пожрали. Лысый и Птахин не расстаются. Катаются вместе, а партнерчик объекта нашего все башкой крутит, будто хвосты выглядывает. Пока Москву ждали, боевики смотрели. Мераб пачку долларов притаранил и два ствола - тэтэшник и ревнаган.
- Патронов много не дам, - говорит.
А нам они ни к чему, это если вдруг эксцессы какие, то можно клиента и под ствол поставить, а стрелять лишний раз нет нужды. Чай, не Афганистан. Леванчик молчал-молчал, да и попросил себе нож поздоровей. Мераб притащил такой, что старый Левашин против него зубочисткой выглядит. Настоящая сабля.
Рожа у пацаненка моего сразу кровожадной стала, а хозяин здешних мест сильно такой радости удивился.
Поясняю:
- Страшнее пистолета такой ножик, когда к горлу его приставишь - психологическая атака. Никто еще не вякал…
Въехал в тему Мерабик. Заулыбался, а тут как раз и "Сам" звонит.
Сначала Мераби трубку взял, потом я показал, что и мне пора побазарить.
- Несчастный случай по-прежнему основное условие? - спрашиваю.
- Да.
- Тогда мне свой человек в Слюдянке нужен. Причем такой, чтобы за всю мазуту.
- А что там?
- Клиент наш завтра туда стартует. Экспедиция у него по шахтам тамошним. Видимо, под землей придется несчастный случай городить.
- Слюдянка - хорошо, - "Сам" говорит. - Есть у меня там один приятель еще по Тобольской крытой - Юрка Заморенок. Он пока со мной катался, все уши прожужжал о самоцветах в подземельях тех.
- Телефоны есть?
- Телефоны, - смеется старый. - Так найдешь. Если жив, помнит меня. Поведет себя правильно - швырану и ему долю. Сотку пообещай, если на месте он.
- Тогда, если его в городе нет, я в шахты не суюсь. На поверхности жду.
- Сам гляди. Мне важно сделанное дело при несчастном случае. Все! Мерабчик вам дал, что надо?
- С лихвой.
- Ну и покеда…
Положили мы трубки, и впал я в думы.
Есть еще один вечер, но несчастный случай экспромтом не делается. Можно, конечно, в Слюдянку стартануть, а Иркутск Мерабу перепоручить, но если тот накосячит, спрос все равно с меня. Решил не торопиться. Разговоров о сроках нет, значит, и спешить незачем.
Попросил Мерабчика поводить клиента до отъезда, вдруг что наметится. Место стоянки, например, или телка. Короче, куда вдвоем не ездят. "Не век же, - думаю, - в шахтах сидеть он будет. Там не приберем, в Иркутск вернется. Любая информация в масть".
Одежду для похода даже не знаю какую и брать. Оставил все на Слюдянку. Затарили волыны мерабовские. Деньги с собой забрали. Мало ли что там по дороге. Пожрали и вперед.
За Иркутск я теперь спокоен. Сейчас надо Юрку Заморенка искать. Мераб обещал с армянами тамошними созвониться, пока мы едем.
Дорога неудобной оказалась. Сплошной круть-верть. Если гоняться, то никак. Повороты, горки. Под самый конец трассы даже кавказский серпантин нарисовался.
Когда Байкал открылся, понял я, что многого еще не видал. Никак не мог подумать, что возможна такая красота. В свое время Иссык-Куль меня так поразил, но здесь на два порядка красивей.
Остановились на половине спуска - рыбы поесть, а тут Мерабчик звонит.
- Есть в Слюдянке Заморенок, - говорит. - Телефон и адрес не дали. Отведет тебя к нему Самвэл. Номер пиши.
Доели рыбу. Звоню.
- Баревдзес, - на армянском базарю, типа как дела?
Обсказал, что надо. Тот в трубку похмыкал и говорит:
- На площади встречу, на "вольво" синей.
- А Заморенок?
- Со мной будет. К вам перепрыгнет, и решайте сами дальше…
По голосу слышу, старому - за пятьдесят. Матерый. Правильно осторожничает. Вдруг что не так? А тут свел и отвалил красиво.
Когда пост ГАИ прошли, понял я, что пофартило. Этот уж точно не объехать - справа сопки, слева Байкал. Глазами с гайцом встретился, тот как раз фуру потрошил, кивнул ему как знакомому и заулыбался. Он в недоумении завис, а я и проскочил.
Тяжело мне этот "зейхер" дался. По взгляду гайца понял, что мертвый на этом посту угол. Водил за людей здесь совсем не держат. ГАИ тут Господь. Господь и верховный судья.
Городок начался сразу. Дорога прямо через него шурует, а я од впечатлением от поста местного. Даже пословицу одного каторжанина вспомнил: "Чем мельче деревня - тем круче перцы".
"Так и есть здесь, по ходу, - думаю. - Интересно, кент старого такой же важный?"
Но оказался пацаном как надо. Мы когда на площадь подрулили, он как раз около "вольвы" папироску курил. "Ну, - думаю, - точно он!" Арестанта от СССР за версту видно, и Юрка мне сразу понравился. Знает себя пацан, и на улицу покурить вышел не потому, что Самвэл недоволен дымом в салоне. На солнышко щурится да улыбается чему-то.
Правильно! Солнышко любому арестанту мило. Как антенка оно… Светит всем, у кого дневное время. Сидит где-то за колючкой сейчас такой же пассажир и тоже солнышком любуется. О воле думает.
Подрулил вплотную.
- Юрка?
Вопросов не задавал и в салон нырнул. Самвэловскую "вольво" только по крыше хлопнул: мол, давай, покеда… Огляделись. Жесткий пацан. Даром что мелкий. Выжидательно смотрит. В глазах лишь искорки озорные мелькают. Приветы передаю. Знакомимся. За дело сразу базарить не стали. Вопросики друг другу позадавали. Где катался? С кем? Оказалось, знакомых у нас немало.
Леваша молча сидит. Грамотный абрек. Горское воспитание: старшие базарят - не суйся.
Интересуюсь подземными позициями. Удивляется. Мол, не за апатитами же приехали? Ситуацию обрисовал вкратце. Мол, получится ли организовать несчастный случай в шахтах. Расклад неплохой. Ходоков внизу мало, только Юрка, да еще один, полусумасшедший, с которым они территорию делят.
- Если на моей стороне шарахаться будут, то вообще без вопросов, а вот если на его, тогда будем думать…
- Может, перебазарить?
- Не совсем человек он сейчас, - Юрка отвечает. - Иной раз без фонаря в кромешной тьме по шахтам бегает.
- Как же ты от него увернулся? Он же наверняка с тобой делиться не собирался?
- Погоняло у меня правильное. Вовка, правда, тоже мелкий, но я - настоящий Заморенок. Если по вентиляционным ходам начну шмыгать, никто не поймает. Поохотились мы, конечно, друг на друга. Сейчас тоже: то я ловушку ему поставлю, то он мне, хотя и договорились. Шахты же валятся понемногу. Вот землетрясение недавно было, в Култуке даже трубы на домах поотрывало. Под землей кое-какие переходы осели. Крепи слабеют.
- Шмотки где будем брать? - интересуюсь.
- Завтра по магазинам глянем. В Иркутске их пасет кто?
- Конечно.
- Ну вот и славно, хотя, может, и сегодня успеем вас перелицевать.
Прокатались еще час. Фуфайки купили славные, сапоги кирзовые, робу брезентовую, по паре на каждого. Мелочь всякую, жратву.
Рассказал, что у тех, кто едет, альпинистская снаряга с собой.
- Нам без нужды, - Юрка говорит. - Входов-выходов хватает.
- А с оппонентом что делать будем? Ну с Володей…
- С Козлякиным? С тем базарить без понту. Если на его территорию придется идти, дело - швах. Хотя, может быть, он за нас всю работу и сделает. Этот уж точно специалист по несчастным случаям. А может, упростим задачу?
- ??
- Звякни старому. Предложение такое: валим всю экспедицию наглухо и прячем так, что никто не найдет. Пускай МЧС хоть землю роет. Часто же не находят таких экстремалов. Нет трупов, нет и преступления.
"Ничего себе, - думаю. - Прыткий паренек… Про долю еще и разговора не было, а он уже готов всех закопать". Тут стук в двери. Заморенок в окно глянул и удивился.
- Вова Козлякин собственной персоной, - говорит. - Давайте-ка в ту комнату валяйте, а то я на пороге его не удержу. Прыткий шибко…
23. В. Козлякин
Хорошая лежка на горе удалась. Одно удовольствие наблюдать. Двор Петра как на ладони, а с ним и половина города. Вон Заморенка домишко грибом приютился. Подворье Быкова.
"Как по заказу, - радуется Козлякин. - Мышь не проскочит".
С водой проблем нет. На самой макушке дождевой воды в паре ям накопилось на два небольших озерца. Жратву готовят на горелке газовой.
Максимка вырос парнишкой с пониманием. Во всем отца поддерживает и лишних вопросов не задает.
Вахты расписали на весь световой день. Ночь, по логике, ни к чему, хотя, как проснется Козлякин, нет-нет и глянет в бинокль. Не светятся ли окна у Петра? Может, прибыл кто? А тот дела по дому заканчивает, пока погода. Торопится куда-то. До темноты стучит.
Чует Володя: вот-вот начнутся соревнования. Что там, интересно, очкастый в Иркутске? Наверняка тоже собирается да дела в порядок приводит.
Нехорошие предчувствия одолевают. Сам с собой разговаривать начал. Максимка даже поинтересовался: мол, чего ты, батя, бормочешь? Молишься, что ли?
Замолишься тут. Ясности никакой. А если месяц сидеть придется? Можно, конечно, все бросить и на дар свой понадеяться. А вдруг подведет? Чем посторонних внизу ждать - в шахтах, так уж лучше тут. И сменщик под рукой, и на воздухе.
Честно сказать, побаивался Козлякин изменений в себе. Сначала, когда жена уходила, не верил он ей, что другим становится. Блажь, думал, а потом и Быков-покойничек отодвинул его от себя, и друзья стали избегать. Задумываться начал: что же это такое? Ладно бы один или двое, а тут почти все…
Когда разобрался, поздно было. Скрючила его "подземля" в злобного карлика. Потому Максимку лишний раз в шахты и не берет, хотя тот другой жизни для себя не мыслит.
"Ничего, - прищурился Козлякин, - доберемся до $, заживем… Жалко, папаша недоговорил, что там, в каверне?" Ответа не было, а он его и не ждал. Так, мысли приятные в голове перебирал. А что? Максимка за двором петровским наблюдает, можно и помечтать.
Во второй половине дня возникло чувство, будто явится кто сейчас. Надо же, почти четверо суток ничего не было, а тут чес пошел. Выбрался из палатки на улицу. Город внизу нежится под осенним солнышком. Байкал рябью солнечной сверкает на голубом. Властелином мира себя Козлякин в такие минуты чувствует. Так и хочется протянуть руки, свернуть всю картинку аккуратно и в карман убрать вместе с людишками и красотами всеми.
Пару раз, пока наблюдал, прикинул даже, с какого конца скручивать лучше городок этот.
Но реальность важнее. "Что там за новости? - гадал Володя, разглядывая плацдарм в бинокль. - Где тут и что началось?" На всех подворьях, за которыми смотрят, тишина. Городок полусонный - будто отдыхать прилег. Не подумать даже со стороны, какие страсти иной раз за внешним благополучием кипят.
У Петра тоже тишь да гладь сейчас, а день-два, и начнется незаметно для окружающих суета. Никто не знает про секрет Быкова, а знали бы, сто процентов покоя бы не стало. Наверняка нашлись бы смельчаки нырнуть в "подземлю". Почему нет? Молодежь подросла. Кто кого и в какие времена слушал? Бывает, и сейчас иной раз местные новички в шахтах появляются. Сам не ловил, а следы видел. Как впервые наткнулся, так задумываться стал. Вроде как и разобраться бы надо. Бешенство раздирает, а с другой стороны, не дай бог что… все знают, кто там, в шахтах, чудит. Так не трогают, а как близких потеряют, могут и грохнуть ненароком.
Пару раз просчитывал, кто в шахты гуляет, и приходил к родителям с известями: мол, видел вашего паренька под землей. Смотрите, крепи слабенькие, а после землетрясения вообще много неожиданностей разных.
Хорошо, в самый низ почти никто не ходит. Пошарятся по верхним горизонтам, охотку собьют, и все. Уже года три следит только, чтобы на глубину не спускались, да по старой памяти ловушки мастырит. Специально не делает, разве попадется крепь расшатанная, или камушек какой покрупнее, "дышит". Тут уж устоять не получается. Просыпается в нем в такие минуты злобный карлик, и никак с ним не справиться.
"Интересно, а что Заморенок? Так же его крючит, когда посторонние в шахты заходят, или нет?" - задумался Володя, разглядывая Юркино подворье.
Ничего примечательного. Крадется только в тупичок, где он живет, "вольво" армянская. За рулем, конечно, старший семьи той, Самвэл. Машину свою никому не доверяет. В Слюдянке появились лет двадцать назад и расстроились сейчас по-настоящему. Купили в свое время бараки рудоуправления и заделали себе на берегу реки настоящую усадьбу. Когда гости там, то и барабаны стучат, и дудки ихние играют - настоящий Кавказ.
Самвэл много лет на Новый год пару мешков подарков собирает да надевает костюм Деда Мороза. Потом по городу катается и детишкам сладости с игрушками дарит.
Местные на такое неспособны. Только завидовать да к себе тащить, а эти интересно живут: и себе радость, и детишкам сказка.
- Так-так-так, - забормотал вслух Козлякин. - Значит, Самвэл в гости к Заморенку поехал. Интересно, что у них там за дела?
В голову ничего не идет, но ясно становится, что не просто так слюдянский Дед Мороз в тупичок крадется. Простоял минут пять, а потом калитка открылась, и конкурент-совладелец подземного царства собственной персоной к машине подошел. Поговорили минутку. Заморенок калитку запер и в "вольво" забрался.
Обратно двинулись.
Козлякина распирает. Новые секреты: Самвэл и Юрка Замора. Какой-такой интерес? "Двое нас осталось на шахтах, - задумался Владимир. - Так никто никого и не уговорил. Упрямый, гаденыш!" Навалилась злость. Козлякин - мелкий, а Юрка совсем как пацан лет четырнадцати. В любую щелку проскочит и почти через любой воздуховод проберется. Изобретательный. От заготовок, которые ставит, лишь чутье шахтное спасает. Когда мирились и условия устаканивали, улыбался все: мол, давай-давай, договаривайся… По рукам, конечно… Давай! Мир! Друзья детства как-никак.
Договориться - договорились, но игры не закончились.
Синяя самвэловская иномарка тем временем проехала дамбу и вывернула на улицу, ведущую на рынок. Хороший обзор. Все как на ладони.
Чтобы дальше смотреть, пришлось по горе немного пробежаться. Ага, стоят на площади возле городской администрации.
Прождал минут двадцать. Заморенок на улицу вышел. Тут же подрулила тонированная "девятка". Уселся в нее.
Самвэл развернулся и в сторону Байкальска направился, а эти по городу поехали. Почти час катались по магазинам хозяйственным, а потом намылились к Заморенку домой.
"Двое приехали. На нерусских похожи. Чернявые. Что за гости?" - спросил себя Козлякин и почувствовал неожиданно, что событие это важное. Понял он вдруг, что все ниточки к одному ведут, а вот к чему?
Решение созрело почти сразу: "Пора на разведку".
Набросал Максимке инструкций и побежал с горы вниз. Тропинка козья вьется. Это на соседней сопке, где телевышка и старые рудники, можно и машиной на самую макушку подняться, а здесь - только ножками.
Минут десять спускался.
Когда гости во двор конкурента заехали, понял Козлякин, что они ночевать останутся. Для начала машину из соседнего двора изучал. Была у Володи тут щелочка меж заборами неприметная. Двор как на ладони, а самого не видно. Почти возле каждого подворья, чьи хозяева с шахтами связаны, нычка такая у него есть.
Спрячется в нее и слушает, смотрит. Правда, сейчас мало пользы, а в свое время помогало.
"Девятка" стоит ровненько. Негруженая. Если и есть что, то мелочь совсем. Хотя не показатель. У Заморенка, как и у Козлякина, запасов под землей на полгода. Нырнул, и нет тебя. Воды вдосталь, а остальное - как заготовишь…
Темнеет.
Похоже, не выйдут они на подворье курить да секретничать. Пора ва-банк идти.
Сто раз проклял себя после, что беседу не продумал.
Ввалился по старой привычке с порога прямо в дом. Заморенок только сзади пыхтит. Против такого приема еще никто не устоял. Заходишь во двор, и пошел по-хозяйски, но ничего сейчас это не дало.
На кухне гостей нет. В зале тоже не видно. Дальше буровить - хамство. Не стоит грубить, Заморенок может и не стерпеть. Уселся на табуретку, и такая злость забрала, что чуть в драку на хозяина не кинулся. Ясно, что не один он здесь. Витает в воздухе нечто опасное и непонятное. Сдержался, прокашлялся и сообразил неожиданно, что и говорить-то не о чем. Воды попросил.
Заморенок черпанул ковшом из кадушки.
- Чего запыхался-то? - говорит. - Издалека бежишь?
Глаза у самого смеются. Искорки озорные, как у пацана. Страху нет совсем, лишь интерес неподдельный.
Наконец мысли в кучу собрались, и понял, что есть-таки тема для обсуждения.
- Гостей я в шахтах жду, Юрка, - сообщил Козлякин. - Старые времена, похоже, начинаются.
- А они и не заканчивались, - отвечает. - Так, только подутихло все, да и мы с тобой вроде обо всем договорились…
"Договорились!" - разозлился Владимир и чуть про мастырку с картоном не предъявил. Еле сдержался, и вслух:
- Договорились. Конечно, вот только не знаю, куда гости мои полезут - на мою сторону или на твою.
- А зачем они идут? - Юрка в лоб спрашивает. - Интересное что?
Вот тут и настала Козлякину пора соображать быстрее, а на ум ничего и не идет. Плохой советчик - гнев, во все времена. Гнев и торопливость. Забормотал что-то бессвязное, а Заморенок смеется только.
- Чаю будешь? - спрашивает.
Ну, чай так чай, вот только никак нормального объяснения подобрать не получается, да и прокусил Юрка, что непростая просьба у гостя. Угощение, смотри, предлагает.