* * *
Своей элегантной чистотой полицейский участок производил хорошее впечатление на посетителя. Дугал вошёл и, никого не увидев, толкнул одну дверь, затем другую и попал в кабинет; где, сидя в кресле, дремал плечистый гигант. Шум разбудил его:
- Вы кто? По какому праву?..
Инспектор представился. Мак-Клостаг заволновался, бросился застегивать пуговицы мундира, провел рукой по волосам и бороде, затем спросил:
- Что вы хотите узнать, сэр?
- Ничего.
- Как?..
- Я знаю столько же, сколько известно вам. Мне хотелось бы услышать, что вы думаете о моральном здоровье жителей вашего города, о состоянии которого, если верить полученной мною информации, вы обязаны заботиться, вы и ваш заместитель Сэмюэл Тайлер.
Мак- Клостаг бросил на инспектора подозрительный взгляд.
- Вы уже видели Тайлера?
- На улице. Мне показалось, что он славный малый.
- Если…
- Что?
- Заметьте, что Сэм и в самом деле славный малый, только он честолюбив.
- А разве это плохо?
- Теоретически, конечно, не плохо, но вот на практике, можно сказать, ненормально, особенно, если знаешь, что на твое место метят. Вот почему, если констебль позволил себе сделать в мой адрес какие-нибудь критические замечания…
- Успокойтесь, речь о вас не шла…
- Другой недостаток Сэма - это его слабость к некоторым жителям Каландера, которые, к сожалению, не являются самыми уважаемыми.
Инспектор спросил:
- И в частности, я полагаю, к мисс Имоджен Маккартри?
Дугал Мак-Хантли никогда не мог предположить, что, произнеся имя шотландки, вызовет подобную реакцию. Во-первых, сержант Мак-Клостаг совершенно обалдел, взгляд его опустел, рот приоткрылся, его словно ударили между глаз чем-то тяжелым. Во-вторых, из него вырвался какой-то глухой жалобный звук, напомнивший Дугалу сигнальный рожок потерявшихся в тумане кораблей. Сержант встал. Его взгляд внезапно стал экстатическим. Он поднял палец - пророческий, как у обвинителя - к небесам, и торжественно произнес:
- Мистер Мак-Хантли, к моему великому огорчению, я вынужден произносить богохульные речи, однако обязан сказать вам следующее: Шотландия не может быть страной, благословенной Господом, как полагают ее жители, потому что в ней рождаются такие создания, как Имоджен Маккартри!
- Вам не кажется, сержант, что вы слегка преувеличиваете?
Мак-Клостаг бросил на молодого человека взгляд умирающего, которому говорят, что он прекрасно себя чувствует и что его ждут на праздничный рождественский ужин, и вздохнул:
- Если бы вы знали…
- Конечно, сержант, ведь я ничего не знаю, поэтому и не могу высказать свое мнение.
Арчибальд разочарованно улыбнулся, как улыбаются те, кто подвергается самым несправедливым в мире нападкам.
- Зачем… У вас знают эту ужасную женщину и покровительствуют ей.
- Почему?
- Потому что она уроженка здешних мест, в то время как меня угораздило родиться в Бордере!
- Я не понимаю!
- На меня все смотрят, как на чужака, нежелательного элемента, представителя слаборазвитой народности!
- А что же англичане?..
- Англичане? Их и знать не хотят.
Дугал не знал, что сказать. Мак-Клостаг продолжал:
- Все население, за исключением этой ведьмы с рыжими волосами, спокойное, честное и трудолюбивое.
- Вас уважают?
- Еще как! Впрочем, я бы не потерпел, если бы было иначе! Однако должен вам признаться, что в городе меня скорее любят, чем упрекают за то, что я родился не в их краях. Особенно уважают меня зажиточные граждане, да и простой народ видит во мне славного малого, стоящего на страже справедливости. Добавлю еще, что поведение мое, всегда полное достоинства, вызывает уважение, если не дружеские чувства.
- Если я правильно понял, вы пользуетесь, по-человечески, ре очень большим уважением со стороны некоторых граждан по причинам от вас не зависящим, в то время как с профессиональной точки зрения вы всегда единодушны.
- Полагаю, сэр, что вы как нельзя лучше резюмировали положение вещей.
В это время дверь кабинета, в котором беседовали мужчины, резко открылась, и в комнату влетела женщина.
- Арчи! Начнете вы работать или нет? Вместо того, чтобы заняться поисками убийцы Рестона, вы, лентяй, предпочитаете продолжать сеять подозрения против Ангуса Камбрэ! Предупреждаю вас в последний раз, Арчи: если вы не сдвинетесь с места, придется мне самой взяться за дело!
Мак-Клостаг закрыл дрожащей рукой осунувшееся лицо и сказал Дугалу, заикаясь:
- Это… это она…
Мак-Хантли стал с жадностью рассматривать Имоджен Маккартри, высокую женщину с ярко-рыжыми волосами, худым лицом, в шотландской юбке, в туфлях на плоской подошве, размера, должно быть, едва ли не сорок третьего, в шляпе типа "панама" с бантом и пером.
- Арчи, вы больны или что?
Инспектор решил прийти на помощь сержанту.
- Мисс Маккартри, позвольте мне…
В ответ раздалось очень сухое "не время!" и Дугал вернулся на свое место, в то время как Имоджен, опершись двумя руками в стол, наклонилась к Мак-Клостагу, с любопытством взглянула на него, принюхалась и, резко выпрямившись, повернулась к Дугалу.
- Какая мерзость!
Выразив таким образом свое мнение, Имоджен покинула полицейский участок так же решительно, как и вошла.
После ее ухода в кабинете долго царило молчание, конец которому положил Мак-Хантли, заметив:
- Мне кажется, сержант, что вы не такой уважаемый человек, как полагаете.
Мак-Клостаг дрожащим голосом спросил:
- Сэр, ваш отец еще жив?
- Да, а что?
- Позвольте мне, воззвав к нему, сэр, умолять вас использовать все ваше влияние, чтобы меня назначили в какое-нибудь другое место.
Он встал из своего кресла и сел поближе к Дугалу.
- Во имя простого милосердия, сэр, заклинаю вас, отправьте меня куда-угодно, лишь бы не оставаться здесь! Я больше не могу! Понимаете, сэр? Я больше не могу! Я иду прямо в сумасшедший дом, и если бы не виски, поддерживающее меня, я уже был бы среди душевнобольных!
Глава пятая
ВОЗМУЩЕНИЕ ИМОДЖЕН МАККАРТРИ
Этим утром Мак-Хантли было безразлично, что ему подают на завтрак. Ночью он спал просто отвратительно, и это сказалось на его настроении. Он говорил себе, что, если в Перте знают о калландерских происшествиях, то у Копланда и его помощников странные представления о профессиональных обязанностях…
Допивая последнюю чашку чая, Дугал позвонил Мак-Пунтишу и сообщил, что накануне имел встречу с мисс Маккартри и что она показалась ему настоящим феноменом
- Скажите лучше - стихийным бедствием! - воскликнул тот.
- Однако уже десять часов; я тороплюсь к ней.
Мак-Хантли нажал кнопку звонка на воротах мисс Маккартри, стараясь настроиться на беспристрастный лад, но все же невольно вспоминая, как его уже два раза выпроваживали отсюда.
Ему открыла все та же старая дама, но сегодня она не отправила его восвояси, а попросила следовать за ней в гостиную. Стены здесь были украшены картинами, запечатлевшими все сражения, в которых когда-либо участвовали шотландцы - ради собственного удовольствия или по чужой прихоти.
Имоджен величественной походкой спустилась со второго этажа по деревянной лестнице. Дугал постарался внушить себе, что она хочет его запугать. Он отвесил ей легкий поклон, но она уже узнала его и разочарованно воскликнула:
- Ах, это вы! Интересно, что у меня делает дружок этого болвана Мак-Клостага?
Непреклонный, как само правосудие, полицейский ответил ледяным голосом:
- Я инспектор полиции, мисс, и начальство отправило меня в Калландер для расследования убийства Хьюга Рестона.
- Сочувствую!
- Вчера, мисс, вы заявили, что, если полиция не проявит большего усердия в поисках убийцы, вы возьмете эту задачу на себя…
- Совершенно верно!
- Не угодно ли вам объяснить, каким образом вы собираетесь это сделать?
- У меня свои методы, и мне не хочется дарить их незнакомым людям.
Дугал уже не сомневался, что она морочит ему голову. Кровь побежала по его жилам быстрее, но он не подал виду, что сердится, и спокойно продолжил наступление:
- Мисс, сержант Мак-Клостаг, видимо, не совсем верит в невиновность Ангуса Камбрэ. Как вы думаете, почему?
- Потому, что он ограничен от природы, и потому, что интуиции у него не больше, чем у садовой стремянки. Не хотите ли стаканчик виски?
- Право же…
Имоджен принесла стаканы, бутылку и налила две порции виски, опровергавшие все утверждения о шотландской скупости. Она подняла свой стакан, адресуя немой тост сначала гостю, а затем стоявшему на буфете фотопортрету.
- Это ваш родственник? - поинтересовался из вежливости Мак-Хантли.
- Это мой отец… Капитан Генри-Джеймс-Герберт Маккартри. Безвременно скончался.
- Война?..
- Нет, виски.
- О!..
- Роковое пристрастие: однажды вечером он по ошибке вылил вместо шотландского виски ирландское. Он так и не смог пережить этот удар. Я до сих пор не пойму, кто посмел, вопреки всем правилам приличия, принести в дом ту бутылку.
Дугал не мог понять, правда это или розыгрыш, и решил пошутить:
- В общем, по вашему мнению, мисс, в Калландере все в порядке, разве что иногда кого-нибудь отправят на тот свет?
- Это не более чем несчастный случай. Будет только лучше, если город очистится от тех, кто уже растерял все наши национальные достоинства. Я имею в виду людей, которые покорились, воле оккупантов после того, как сдались захватчикам!
- Захватчики? Оккупанты? Боюсь, я вас недостаточно хорошо понимаю.
- А как же мне еще называть англичан и их королеву - узурпатора шотландской короны?
Несколько секунд инспектор приходил в себя от изумления. Затем встал, собираясь уходить, и поинтересовался, какой юбилей помешал им встретиться накануне. Вместо ответа Имоджен повелительно указала ему на дверь.
- Так я и знала! Уходите!
Ошарашенный такой непредвиденной реакцией, полицейский попытался возразить:
- Но…
- Я сказала - уходите, предатель!
- Вы, наверное, что-то путаете…
- И он еще осмеливается называть себя шотландцем! Мерзавец - вот вы кто! Мерзавец!
Мак-Хантли не выдержал и тоже возвысил голос:
- Я вам запрещаю! Я такой же порядочный шотландец, как и вы!
- Лжец! Лицемер! Розмари…
На пороге появилась миссис Элрой, державшая каминные щипцы. В ее руках они могли стать грозным оружием.
- Что происходит?
- Помогите мне выставить за дверь этого наглеца! Он проник сюда обманом, выдавая себя за шотландца!
Дугал окончательно рассердился.
- Замолчите вы, наконец! Перестаньте говорить, что я не шотландец! Я родился в Эдинбурге!
- Эта случайность. Розмари, вперед!
Инспектор был настолько сбит с толку и растерян, что даже не стал обороняться, когда обе женщины накинулись на него, колотя щипцами и зонтиком (который подвернулся под руку Имоджен), и вытолкали в сад, а потом - за ворота. Обратив противника в бегство, Имоджен победно взвизгнула и крикнула на всю округу:
- Шотландец, называется! Не знает, что вчера была годовщина битвы при Баннокбурне, где Роберт Брюс отстоял независимость Шотландии!
Полисмен, еще не успевший обрести хладнокровие, шел мимо автозаправочной станции, где Юэн Стоу потел над упрямым двигателем. Инспектору не терпелось поделиться с кем-нибудь своим возмущением.
- Эта Маккартри, похоже, ненормальная?
- На вашем месте я не стал бы так говорить о леди…
- О леди? Да она просто вульгарная алкоголичка, и к тому же…
Он не договорил: Стоу нанес ему удар левой, и Мак-Хантли упал, временно ослепнув на один глаз. Но Дугал был не из трусливых, и ему был вовсе не чужд шотландский боевой дух. Он вскочил на ноги и бросился на заправщика. К несчастью для него, в ближнем бою Стоу оказался еще сильнее, и полисмену пришлось капитулировать.
- Ладно. Но вы за это заплатите. Бить полицейского - дорогое удовольствие.
- Я не знал, кто вы такой. Я просто проучил нахала, который оскорбил мою знакомую.
Когда Мак-Пунтиш разглядел, в каком виде Дугал вернулся от мисс Маккартри, он лишь заметил, горестно качая головой:
- Она неисправима…
* * *
Будучи честным полицейским и не забыв, чему его учили в Глазго, Дугал продолжал дело, стараясь быть беспристрастным и не вспоминать о нанесенных ему обидах.
В участке он попытался подвести с Мак-Клостагом кое-какие итоги. Тайлер стоял рядом, не произнося ни звука.
- Сержант, вы ведь живете в Калландере достаточно долго и должны знать, кто мог ненавидеть Хьюга Рестона настолько сильно, что решился на убийство?
- Вроде бы никто.
- И однако же его убили.
- Что ж, я по-прежнему считаю, что Ангус Камбрэ…
- Это было бы слишком просто!
- Но ведь он был на месте преступления!
- С определенной целью: похитить Джанет Лидбурн.
- А револьвер?
- Согласен: револьвер был излишним, и за незаконное ношение оружия Ангуса ждет солидный штраф. Однако следует принять во внимание романтичность влюбленного юноши, готового увезти свою девушку любой ценой.
- Даже ценой убийства?
- Почему бы и нет?
- Вот видите!
- Убийства, жертвами которого должны были стать родители девушки - ее стражи. А пострадал вместо них ее дядя. Почему?
- Но ведь он тоже ее родственник.
- Ангус Камбрэ вряд ли задумал бы истребить семью любимой девушки.
- Может быть, он решил, что это Лидбурн?
- Их трудновато спутать: аптекарь вовсе не похож на мясника, к тому же он стоял под фонарем. Нет, что ни говорите, в Калландере был кто-то, кто ненавидел Рестона, желал его смерти и воспользовался подходящим случаем. Дело непростое, сержант, но упорство и настойчивость обязательно принесут результаты. Вам придется начать все сначала и установить, что делали в ночь убийства все те, кто имеет отношение к жертве. Я тоже буду продолжать поиски. До встречи.
Не успел Мак-Хантли выйти за дверь, как его догнал Сэм.
- Прошу прощения, инспектор…
- Слушаю вас, Тайлер.
- Я насчет этого самого дела.
- Ну?
- Не подумайте, что я пытаюсь поучать вас, но на вашем месте я поговорил бы с мисс Маккартри.
- Это почему же?
- Потому что она очень хорошо разбирается в подобных историях.
- Она работает в полиции?
- Нет, но…
- У нее есть документ, дающий ей право заниматься расследованием уголовных дел?
- Никакого.
- Тогда я не вижу необходимости спрашивать ее мнение.
- Но, инспектор, вам кто угодно скажет, что она…
- Меня не интересует, что о ней говорят, Тайлер. Я считаю ее всего лишь эксцентричной особой, чьи выходки снискали ей дешевую популярность у скучающего населении. Я же закончил школу детективов, и мне больше не нужны учителя, тем более - такие экстравагантные.
- Ясно, инспектор.
- Вот что я вам еще скажу, Тайлер: если эта особа позволит себе малейшее нарушение закона, например, станет опрашивать людей, угрожать им или распускать ложные слухи, я заставлю ее заплатить за ее нахальство и самоуверенность. Если встретите ее - можете передать мои слова. До свидания.
Вернувшись в помещение участка, Сэм пожалел, что начал этот разговор. Что же касается Дугала, он дрожал от возмущения: его коллега допускал, что его, блестящего сыщика, может чему-то научить старая дева! К тому же он не забыл, как шотландка выгнала его с помощью прислуги, и надеялся взять реванш. А заодно посчитаться и с заправщиком. (Последний, кстати, будто случайно оказался начальником Камбрэ.)
За обедом Мак-Хантли расспросил своего хозяина о Рестоне, Лидбурне и Гленроутсе. Мак-Пунтиш охарактеризовал их как почтенных сограждан, пользующихся всеобщим уважением, Все трое были членами Консервативной партии; хозяин "Черного лебедя", видимо, считал это достаточно красноречивым фактом. Напротив, Элскотт, Булитт и Мак-Грю голосовали за шотландских националистов. Мак-Пунтиш не понимал мотивов убийства аптекаря; если виновен не Камбрэ, думал он, то, может быть, это доктор Элскотт решил избавиться от соперника - кандидата в члены Регионального Совета?
Дугал понял, что от жителей Калландера ему не удастся добиться ничего, кроме беспорядочных сплетен. Ему же следовало вести дело так, чтобы оно стало примером для инспекторов-новичков и послужило уроком двум болванам, представлявшим здесь Королевскую полицию. В первую очередь нужно было свести к минимуму количество подозреваемых.
Их было всего двое: доктор Элскотт и молодой Ангус Камбрэ. Убедившись в невиновности этих двоих, Мак-Хантли мог переходить ко второму этапу расследования.
Доктор Элскотт встретил полицейского сардонической улыбкой.
- Входите, входите… Сегодня я не собираюсь никого убивать, так что вы вовсе не помешали.
Дугалу такой юмор был не по душе.
- Доктор, я заранее приношу вам свои извинения, но вы ведь знаете: моя работа часто идет вразрез с правилами хорошего тона.
- Не беспокойтесь, друг мой. Выкладывайте.
- Так вот. Я пытаюсь выяснить возможных виновников гибели Рестона, и…
- И хотели бы знать, не доктор ли Элскотт убил его, убрав выстрелом из револьвера своего конкурента перед выборами в Региональный Совет?
- Ей-богу, вы идете напролом, но вообще-то вы правы.
- Боюсь разочаровать вас, не дав возможности закрыть дело прямо сейчас. Нет, я не убивал Рестона. Во-первых, потому, что я стараюсь спасать людей, а не отправлять их в мир иной. А во-вторых, я оспаривал это место в Региональном Совете в основном для того, чтобы позлить Рестона и его друзей. Наконец, в ту ночь, когда он был убит, я принимал роды у одной дамы в десяти милях отсюда. Я могу назвать ее фамилию и адрес.
- В таком случае прошу меня извинить.
- Вам не за что просить прощения. Я хорошо все понимаю. Вы, вероятно, знаете меня только по рассказам этих трех старых сорок, которые терпеть меня не могут. Вам предстоит выслушать еще много глупостей, и я советую вам набраться терпения.
- Раз уж вы, доктор, проявляете такую благосклонность, то позвольте спросить: не думали ли вы о возможной личности убийцы со времени нашего последнего разговора?
- Конечно, я думаю об этом не меньше всех остальных, но безрезультатно. Видите ли, у Многих уважаемых жителей Калландера вовсе не безгрешное прошлое. Кто знает, на что они способны? И на что были способны когда-то? Не исключено, что кое-кому из них приходилось перешагивать через труп своего ближнего… Так что позволю себе дать вам совет: покопайтесь-ка в грязном белье здешних благопристойных семейств. И держу пари, что после этого вам нелегко будет преодолеть омерзение.
Касались ли эти слова кого-нибудь конкретно! Знал ли доктор наверняка о чем-нибудь подобном? Может быть, он хотел навести полицейского на след, стараясь одновременно не скомпрометировать самого себя? Пока что инспектор был не в силах дать ответы на эти вопросы. Однако он решил последовать полученному совету. Во всяком случае, теперь он был почти убежден в невиновности Элскотта и хотел, просто на всякий случай, проверить его алиби. А затем следовало как следует заняться этим Камбрэ.