Жора сокрушенно развел руками. В принципе, патроны у него имелись. Но явно не того калибра - к табельному "Макарову".
- Не беда, мы предоставим.- Дубровский сделал пометку в блокноте.- Дичь сами купите?..
- Знаете, лучше вы этим займитесь - я, в общем-то, охотник, скорее, теоретический.
- Понятно.
Психотерапевт сделал еще одну запись в блокноте и вывел на листочке итоговую цифру:
- С работой выходит вот столько. Устроит?.. Любимов взглянул на протянутый листок, слегка ошалел, но вслух произнес:
- Дороговато, конечно, но чего ради семьи не сделаешь?.. Согласен.
Дубровский захлопнул блокнот, сбросил прейскурант в стол:
- Вот и прекрасно. В субботу, в семь утра за вами заедут. А сейчас, если вас не затруднит,- пожалуйста, аванс.
* * *
Ранним утром Любимов в который раз придирчиво осмотрел себя в зеркале - вроде ничего не забыл: охотничья одежда, ружье, рюкзак... Этот маскарад начинал его забавлять. Чуть в сторонке преданно таращилась соседка по квартире - у нее в этой игре была своя роль, правда, эпизодическая, почти за кадром. Удовлетворенный осмотром, сыщик взглянул на женщину:
- Значит, как договорились?..
На лице соседки читался неподдельный энтузиазм:
- Не беспокойтесь, Георгий, все сделаю!
"Охотник" спустился на лифте, вышел из подъезда. Рядом припарковалась белая "Нива", в которой его дожидались Тесленко и Захаров. Жора картинно обернулся, нашел освещенное окно и энергично помахал рукой соседке, которая изображала его жену
- Пока, любимая!..
Женщина так же темпераментно помахала ему в ответ.
- Привет, ребята! Ну что, поехали охотиться?.. Тесленко включил зажигание. Машина развернулась, оставляя на свежем снегу следы протекторов.
Захаров, который не любил трепаться попусту, следуя золотому правилу: "Время - деньги", обернулся к пассажиру и задал вопрос по существу:
- На кого охотиться-то будешь? На зверей или птиц?..
Георгий покопался в памяти и выудил оттуда образ крупной черной птицы, живописное изображение которой висело в его рабочем кабинете.
- На глухарей... Потом опасливо добавил:
- Мужики, а жена не "врубится"?
Тесленко ответил с видом бывалого ковбоя, отправляющегося на соревнования по ловле бычка при помощи аркана:
- Второй год работаем. Пока ни одной жалобы.
- "Профи"! - подтвердил коллега по брачному очковтирательству.
Показывая в сторону деревьев, Захаров уточнил маршрут:
- У парка тормозни!
"Нива" остановилась у обочины. Мужчины вышли на воздух. В это время дня парк действительно напоминал лесную опушку. "Охотники" прошли метров сто, выбирая наилучшую панораму.
Тесленко махнул рукой в сторону большой разлапистой ели:
- Туда становись. Вот так... Руки разведи.
В одной руке Любимов держал ружье, в другой - простой полиэтиленовый пакет. Тесленко с видом знатока щелкал одну фотографию за другой.
- Улыбочку изобрази... Так... Готово.
На этом "охота" подошла к своему логическому завершению. Охотники отправились к лесничему за добычей, потом подбросили Любимова в центр, где они и расстались, договорившись встретиться в воскресенье вечером. У Георгия осталось странное чувство бессмысленно потраченных денег, словно он зашел в бутик и купил дорогущую тряпку, совершенно не соответствующую уровню его доходов. Утешало только одно: деньги он потратил не из своего кармана. В голову пришла мысль: "Хорошо ребятки устроились - полчаса прогулки, и получите свои денежки!.. А психотерапевт-то - настоящий жучара, и ведь какую теоретическую базу вокруг всего этого выстроил!"
Воскресный вечер в деталях повторил картину возвращения Левашова с рыбой. Только на этот раз "Нива" привезла домой Любимова с якобы подстреленной птицей. Тот же женский силуэт в освещенном окне, тот же обмен приветствиями...
В понедельник фотографии лежали на столе в кабинете Главка. Вокруг сгрудились Плахов, Любимов и Виригин. Снимки являли собой довольно убедительную картину под названием "Возвращение счастливого охотника с добычей". Вместо пакета в вытянутой руке Жоры застыла крупная птица с неловко вывернутыми крыльями. Крупные планы чередовались с мелкими, менялись ракурсы и положение "трофея". Неизменным оставалось одно: глуповатая улыбка стрелка, как будто он не верил, что ему привалила эдакая удача. Словно в подтверждение визуального ряда, Любимов произнес:
- Да, славная была охота!..
Виригин, как всегда, подначил:
- По-моему, тебя обманули. Это же тетерев!
- Сам ты тетерев! Настоящий глухарь. У лесничего купили. Сюрреализм.
- И сколько они за такой "сюр" содрали?..- Плахов вгляделся в птицу.
- Все оперрасходы за полгода,- тяжело вздохнул Жора.
- Да, удовольствие не для бедных! - Игорь удивленно поднял брови.- Интересно, кто их услугами пользуется? Это ж такое алиби.
Виригин ответил вопросом на вопрос.
- Интересно другое: куда эти мастера Левашова возили? И где он сейчас обретается?
Плахов подошел к платяному шкафу:
- Скоро узнаем. Погнали, заодно и деньги вернем.
Идея создать собственное алиби-агентство пришла в голову Дубровскому не сразу. В течение двух лет он честно пытался заработать в своем частном кабинетике. Однако вскоре понял: зачем, обливаясь потом, таскать лошадь на себе, если можно просто сесть на нее и пуститься вскачь по бескрайним просторам людских пороков. По опыту Дубровского выходило, что женам изменяют чуть ли не восемьдесят процентов мужчин. Женский сегмент он охватил пока не в полном объеме, но это не вспаханное поле еще ожидало своего пахаря.
Яков Михайлович не сомневался, что не менее сорока процентов жен усердно сооружали мужьям головной убор в виде разлапистых рогов. И не помочь им в этом деле означало подвергнуть опасности весь институт брака, ибо одна нелепая интрижка может порушить то, что строилось годами. Дубровский искренне верил, что его фирма делает полезное дело: сохраняет семью от распада, пусть и несколько аморальными методами, а за измену и ложь надо платить.
Дела шли прекрасно. Окупаемость предприятия составляла без малого триста процентов - такое не удавалось даже воротилам Уолл-стрита. Расценки колебались от сотни до пятисот долларов за день отсутствия клиента, в зависимости от сложности постановочного сюжета.
В тот день Яков Михайлович, как обычно, находился в офисе, разбирая бухгалтерские документы. Количество заказов росло. По всему выходило, что настало время расширить дело. В дверь постучали. На пороге показался Любимов. Не отрываясь от бумаг, Дубровский бросил:
- А, это вы? Ну как, помогло?
- Еще как!..- бодро откликнулся оперативник.
- Я же вам говорил! - Дубровский довольно улыбнулся.
Георгий пропустил в кабинет Плахова и Виригина:
- Вот, друзей привел. У них те же проблемы.
- Не беда. Поможем.
Опера двинулись к столу. Любимов медленно выложил на стол пачку своих фотографий, а Плахов накрыл их сверху служебным удостоверением. Дубровский внимательно прочел корочку, силясь осмыслить ситуацию, затем молча поднял глаза.
За десять минут оперативники умудрились основательно испортить психотерапевту настроение. Он сидел, понуро опустив плечи, в то время как гости теоретизировали на тему законности и ближайших перспектив данного предприятия. Решив, что "добрый доктор Айболит" созрел, Игорь показал ему постановочную фотографию Левашова. Дубровский наморщил лоб, делая вид, что усиленно вспоминает лицо на снимке.
- Да, он был нашим клиентом.
- И в прошлую субботу его тоже возили?..- Плахов добавил в голос суровых ноток.
- Секундочку...- Яков Михайлович начал листать журнал.- Да, утром забрали, а в воскресенье вечером он не пришел. Ребята его час прождали. Он нам еще денег остался должен.
Виригин оценил толщину бухгалтерской книги:
- Сочувствую.
Любимов продолжал наседать на растерявшегося психотерапевта:
- Так это не твои хранители семейного очага его хлопнули?
- А какой смысл? У нас стабильный бизнес... Без криминала.
- Куда вы его отвозили? - спросил Игорь.- Адрес знаете?
Яков Михайлович скосил глаза в сторону дивана, словно надеялся получить поддержку от монументальной мебели:
- Но у нас же конфиденциальность...
Любимов надвинулся на психотерапевта:
- Ты что, кристалл общества, чего-то не понял?
Слова прозвучали без крика, но максимально жестко. Таким тоном обычно говорят бандиты, прежде чем засунуть в задницу своей жертвы паяльник.
Дубровский сразу все сообразил:
- На память не помню, но могу показать. Один раз сам отвозил.
Игорь подвел черту:
- Собирайтесь, покажете.
Через пять минут Дубровский сидел в оперативной машине, направлявшейся в район новостроек. Психотерапевт пытался говорить убедительно:
- Разве я нарушаю закон?.. Криминала нет, пострадавших нет. Наоборот, одни положительные отзывы. Думаете, лучше, когда дети без отцов остаются? Посмотрите, сколько разводов! А ведь каждый -это суды, нервы, убытки. Уверен, вы с этим тоже знакомы...
Любимов поморщился:
- Одна ложь порождает другую...
Плахов, сидевший за рулем, посоветовал:
- Да брось ты с ним, Жор! А ты, Фрейд, дорогу лучше показывай!
Дубровский посмотрел в окно:
- Вот на том перекрестке остановите. Там мы его высаживали,- он указал на многоэтажный дом.- Вон в ту парадную он шел. Квартиру не знаю. Кажется, он ее снимает.
* * *
Сильвер пребывал в дурном настроении: он продолжал терять деньги, и это выводило его из себя. Менты по-прежнему шерстили нищенскую братию в подземке, а тот сучара с документами как сквозь землю провалился. При таком раскладе даже новая команда молдаван вряд ли спасет ситуацию.
На диване сбоку от шефа расселись Костыль и Шайба. Первый, заядлый картежник, травил "тематический" анекдот.
- Короче, встречаются в неволе два "каталы". Один говорит: "Давай, что ли, в картишки перебросимся". Другой говорит: "Да я, типа, уже десять лет их в руки не брал! Боюсь проиграться ..." - "Да ладно! Фигня! А я пятнадцать годков уже не играл". Ну ладно, сели, достали колоду. Тот, который десять лет не играл, взвесил ее в руке и говорит: "Знаешь, брателло, тут вроде бы одной карты не хватает". Другой, который пятнадцать лет не играл, взял колоду, тоже взвесил и отвечает: "Да, ты прав!.. Семерки крестей!" Ха-ха!
Внезапно раздался звонок, Сильвер взял трубку:
- Да... Откуда взял?.. И что там?..
Братки затихли, следя за Сильвером,- на его хмуром лице появился живой интерес.
- Слышу, не глухой... Хорошо. Сегодня в три.
Авторитет положил трубку:
- Звонил какой-то под. Говорит, есть бумага на меня. Интересная. Якобы в ментовке раздобыл.
- И чего хочет? - живо заинтересовался Шайба.
- Чего-чего... Что и все. Денег! Пятьсот евро или баксов. "Стрелку" забил.
Костыль характерным жестом поправил отвороты пиджака:
- Он, случаем, не мент?
- Да хрен его знает. На месте разберемся. Поглядев на Шайбу, он спросил:
- "Молдаване" убрались?
- Все. С концами. Я уже новых выписал. Костыль, усмехнувшись, добавил:
- С трудовыми книжками...
Левашов и в кошмарном сне не мог себе представить, что человек, которому он предложил купить компромат, окажется самим Сильвером, всесильным авторитетом, курирующим "нищенский бизнес" в метро. Ведь именно от него он так старательно бегал последние две недели и даже инсценировал несчастный случай на Вуоксе. Понимание пришло слишком поздно, когда к нему подошли Костыль и Шайба. Первая мысль: сорваться с места и попытаться затеряться в толпе. Вторая: лучше не дергаться. Во-первых, все равно поймают и запихнут в машину, даже если он будет брыкаться и орать благим матом, во-вторых, оставался шанс, что под усами и париком его не узнают.
Сильвер окинул недобрым взглядом человека, которого его подручные запихнули в джип:
- Ну давай, чего там у тебя есть?..
На этот раз та самая выдержка, которую он демонстрировал своей любовнице, Валерия Семеновича подвела. Одно дело - разводить лохов, и совсем другое - иметь дело с человеком, который может закатать его в бетон еще до исхода дня. От страха слова застряли в глотке. Он испуганно смотрел на авторитета, и только темные очки спасали от немедленного разоблачения.
Сильвер раздраженно рыкнул:
- Оглох, что ли?..
- Может, он контуженый?..- предположил Костыль.
Левашов опасливо покосился на диагноста:
- Да, я... это...
Он повернул голову в сторону двери:
- Давайте в другой раз...
Сильвер сразу уловил подвох. Прищурившись, он пристально вгляделся в лицо продавца:
- Постой, что-то рожа твоя мне знакома...
Он протянул руку и принялся приводить облик горе-бизнесмена в первоначальное состояние. За шапкой последовали парик и очки. С заднего сиденья послышался удивленный голос Шайбы:
- Да это ж наш рыбачок!..
Сильвер недобро ухмыльнулся:
- А мы думали, тебя корюшка съела!.. Ну ничего - у нее еще все впереди!..
Левашов похолодел. В голове совсем уж некстати зазвучало нетленное: "Не жди меня, мама, хорошего сына..."
- Я ж не знал, что ты и есть Селиверстов...- грубо польстил он.
- Документы ментовские где?!
- Я квартиру снимаю. Там лежат.
Сильвер молча включил зажигание, обогнул впереди стоящую "пятерку" и повез Левашова на встречу с крупными неприятностями.
- Вот...- Левашов обреченно протянул Сильверу папку. Тот кивнул подручным. Костыль и Шайба усадили хитромудрого "нищего" на диван, сами сели по обе стороны, как два суровых палача, готовых казнить преступника по первому слову хозяина.
Сильвер уселся в кресло и, закинув ногу на ногу, неторопливо листал бумаги.
- Интересно...
Он посмотрел на сжавшегося в комок продавца:
- Значит, бизнес решил на мне сделать?
Левашову сильно захотелось в туалет. Правда, высказать эту просьбу он не решился.
- А знаешь, шут гороховый, сколько я денег потерял?!
Ориентируясь на гневную интонацию, с которой босс произнес эти слова, Шайба понял, что наступил его черед - резким ударом он всадил свой локоть в живот Левашова. Тот со стоном сложился пополам. На остатке дыхания выдавил:
- Я отработаю!..
- Не сомневаюсь.- Сильвер спрятал документы в карман.- А сколько я здоровья потерял?! Это кто возместит?!
Ответа он не дождался. Авторитет посмотрел на Костыля:
- Взыщи-ка с него за моральный ущерб...
Братки подняли страдальца на ноги, но лишь для того, чтобы использовать в качестве груши в свободном полете. Получив очередную оплеуху, Левашов перелетал от Костыля к Шайбе и обратно, издавая жалобные крики. Вопли несчастного просочились сквозь двери и достигли ушей Рогова. Тот ускорил шаг, оказавшись перед дверью в тот момент, когда крики начали стихать.
- Откройте!..
Страж закона принялся настойчиво колотить в дверь, одновременно с ожесточением утапливая кнопку звонка. Дверь открылась так внезапно, что оперативник не успел мобилизоваться. В пролете выросла знакомая массивная фигура, затянутая в кожаную куртку:
- О-о!.. И ты здесь?..
Рука Шайбы, как стрела экскаватора, опустилась откуда-то сверху на плечо и рывком затянула Василия в квартиру.
Виригин, зайдя в подъезд, указанный Дубровским, прислушался. '
- Кажется, кричат...
Плахов, который в этот момент звонил в квартиру на первом этаже, взглянул на Любимова. Тот кивнул:
- Точно!
Перепрыгивая через ступеньки, они рванули вверх по лестнице, выхватывая на ходу оружие. За закрытой дверью слышались крики, звуки ударов, как будто кто-то решил устроить в квартире турнир по борьбе без правил.
На этот раз звонки и крики "милиция!" должного психологического воздействия не оказали.
- Ломаем!..
Три могучих плеча врезались в дверное полотно. С пятого удара дверь поддалась. Опера подоспели вовремя. Левашов почти не подавал признаков жизни, и внимание двух амбалов сконцентрировалось на безоружном милиционере, которого они продолжали считать еще одним оборзевшим нищим.
Рогов ошалело уставился на друзей:
- Вы откуда?
Плахов взял на прицел Сильвера, который при виде оперов попытался протолкнуться к двери.
- Кричали!..- ответил тот.
Через несколько минут наступила развязка. Братва смирненько уткнулась носом в пол, привыкая к браслетам на запястьях, оперативники удобно расположились на диване, отдыхая от проделанной работы. Виригин внимательно перелистывал бумаги:
- Похоже, все.
Грозный Сильвер, который в этой позе не отличался от обычного быка, которому показали, чего он стоит на самом деле, занялся "переводом стрелок":
- Мы здесь не при делах. Все этот инвалид!..
Он кивнул головой в сторону кухни.
Рогов тронул пальцем разбитую губу:
- Ты за свое ответишь!..
- Это за что?..
- За вовлечение детей в попрошайничество. Срок - до четырех лет.
- Каких таких детей?..- искренне изумился Сильвер.- Чё за херню ты лепишь?!
- Хороший вопрос. Я молдаван нашел. Ты удивишься: они очень на тебя злы и жаждут дать показания.
Сильвер тяжело вздохнул:
- Вот и помогай людям...
Любимов обрисовал ближайшие перспективы:
- Так что на нары, Сильвер, на нары!..
Каждое произнесенное слово причиняло Валерию боль. Сидя на кухне, он пытался объяснить своим спасителям причину своего исчезновения.
- Я ведь почему прятался?.. "Молдаване" предупредили, что Сильвер ищет. Вот я и нырнул.
- Хорошо нырнул! - усмехнулся Плахов.- Хоть бы жене сказал, а то она тебя уже похоронила.
- Зачем?.. Чтоб ее "раскололи"?.. А так она...
-- А так она твоими стараниями чуть разрыв сердца не заработала.
- И что мне теперь? - Левашов понуро опустил голову.
Слова Плахова прозвучали, как выстрел над ухом:
- Статья! За кражу секретных документов!
Левашов замотал головой, словно пытался спрятаться за отрицание самой возможности оказаться за решеткой.
- Она не переживет!
Плахов немного ослабил напор:
- Ладно, пока свидетелем будешь. А завтра - на завод. Электриком. Иначе...
Левашов с надеждой поднял глаза на оперативника:
- Так вы ж сами Гале сказали...
- Объясню, что в отделе кадров ошиблись!..
Примерно в два часа дня бывший шахтер не совсем твердой походкой направлялся в сторону самого главного заведения на данном этапе его жизни. Утром он успел перехватить четыре бутылочки пива, и теперь его душа жаждала "продолжения банкета". Карман грел стольник, стребованный у матери, в руках он сжимал пакет с пустыми бутылками.
На дверях магазина висела милицейская ориентировка. Леня сфокусировал взгляд на листке бумаги и узрел до боли знакомое лицо. Ниже шел текст: