* * *
Александр Корнилов относился к той категории людей, для которых собственная выгода, служила синонимом смысла жизни. Окружающие интересовали его только в этом контексте. Неисправимый прагматик, он вывел для себя нехитрую аксиому: жизнь дается один раз, и взять от нее надо по полной. Весь остальной морализм-для убогих и дураков. Даже если для этого нужно отправить кого-то к праотцам. Что ж, выживает сильнейший. Он на собственном опыте вывел эту аксиому, и она его вполне устраивала.
Всегда опрятный, красивый мужчина не испытывал никаких переживаний, никаких угрызений совести, ничего личного к своим жертвам. Им правил холодный и точный расчет, как клинок самурая,- изящный и чистый в своей бездушной жестокости. Каждый раз, отправляясь на дело, он ощущал некое возбуждение, адреналиновый кайф - все равно нельзя быть на сто процентов уверенным в успехе. Тем приятнее было потом - когда задуманное удавалось.
Лампочка на лестничной клетке не горела. Прежде чем нажать кнопку звонка, он еще раз прокрутил в голове все свои действия. За дверью послышался голос:
- Кто там?..
- Проверка электросчетчиков!..
Дверь открылась на длину цепочки. В проеме показалась женщина небольшого роста лет пятидесяти, из тех, что все еще молодится, но фатально проигрывает схватку со временем. Она недоверчиво взглянула на посетителя. Корнилов растянул узкие губы в улыбке.
- Вот мое удостоверение...
Женщина не стала его смотреть. Сняв цепочку, она открыла дверь. Посетитель нерешительно застыл в проеме, перебирая свои бумаги в расчете снять психологическое напряжение у хозяйки. Это ему удалось.
- Проходите скорее, а то я замерзну... У нас тут жуткие сквозняки...
Квартира встретила гостя особой атмосферой, которую можно встретить только в старых петербуржских домах. Время словно застыло в этой массивной мебели, бронзовых люстрах, потемневшем резном паркете. Оказавшись в таком месте, невольно представляешь образы предков, которые жили и умерли здесь задолго до революции. Ностальгическую картину дополняла негромкая классическая старинная музыка. Она обволакивала пространство, создавая атмосферу уюта и покоя.
- Где у вас счетчик?..
В стенах этого "дворянского гнезда" вопрос электрика прозвучал неуместно, пошло, напоминая, что за окном - грубо практичный двадцать первый век.
Хозяйка отодвинула вешалку, вынула из ниши три альбома с репродукциями.
- Он у нас за Врубелем, на книжной полке...
Визитер подсветил фонариком показания счетчика и записал их в своем рабочем блокноте. Хозяйка стояла у него за спиной. Электрик произвел на нее благоприятное впечатление. Высокий, представительный, в дорогой дубленке, к тому же не лишен приятных манер. Наверное, бывший инженер, уволенный по сокращению штатов,- еще одна жертва рыночной экономики, Судя по тому, что работал за копеечную зарплату, она рассудила, что он не женат,- скорее всего, разведен. Она представила, как сидит рядом с ним в филармонии, и эта картина ей явно понравилась.
Внезапно он вмешался в ход ее мыслей:
- А теперь я хочу вас попросить: принесите, пожалуйста, карточку.
Немного разочарованная внезапным возвращением в грубую реальность, хозяйка положила альбомы на стул, который стоял в коридоре, и ушла в гостиную, оставив дверь открытой.
Корнилов заглянул в комнату, мгновенно оценив стоимость обстановки. Похоже, женщина действительно находилась в квартире одна. Он надел перчатки, вытащил из кармана молоток и спрятал его под папку с бумагами,
Хозяйка вернулась и протянула ему карточку.
- Вот спасибо,- любезно улыбнулся электрик,- а теперь можно закрыть шкаф...
Выждав, когда женщина повернется к нему спиной, Корнилов нанес ей точный удар сверху вниз в район теменной кости. Отчетливо прозвучал хруст ломающейся черепной коробки...
Сдавленно вскрикнув, жертва рухнула на пол. На лице Корнилова не дрогнул ни один мускул. Следуя правилу: "свидетелей не оставлять", он спокойно присел на корточки и ударил еще несколько раз, стараясь не забрызгаться...
Сергей Ромашов нервно ходил по квартире, падал на первый попавшийся стул, через несколько секунд вскакивал и снова начинал метаться, как зверь в клетке...
Впервые в доме собралось так много людей. Мама не любила чужих, словно боялась, что они развеют некую благотворную ауру, присущую этой квартире. Родственники и одна-две старинных подруги - вот, пожалуй, и все, кто на его памяти пересекал границу их жилища. Теперь хранительница очага лежала мертвая в прихожей, и ее телу предстояло отправиться в морг судебной медицины. Однажды Сергей уже побывал там на опознании тела сокурсника. Он содрогнулся от нахлынувших воспоминаний: холод, тошнотворный запах гниющих тел, улавливаемый за сотню метров до здания, плачущие родственники в зале ожидания.
Три часа назад Ромашов обнаружил тело своей матери. Под ее головой растеклась лужа потемневшей крови, рот был распахнут в безмолвном крике, остекленевшие глаза глядели в вечность, правая рука выброшена вперед, словно жертва пыталась поймать ускользавшую от нее жизнь...
Жуткая картина показалась Ромашову столь сюрреалистичной, что он не сразу осознал, что же все-таки произошло. Несколько минут он стоял над начинавшим коченеть телом матери, потом на ватных ногах подошел к телефону и вызвал милицию.
Рая пришла домой через полчаса после мужа. Она вообще боялась покойников, а тут свекровь с размозженным черепом. И надо переступить через труп, чтобы пройти в квартиру... Увидев тело, она выронила пакет с продуктами прямо в лужу крови. Вскрикнув, молодая женщина зажала рот рукой, покачнулась, теряя сознание, но ее успел подхватить вовремя подскочивший Сергей. Он отвел жену к соседям и вызвал "скорую". Наконец метания Ромашова надоели одному из экспертов.
- Молодой человек, вы нас очень обяжете, если не будете ходить взад-вперед по квартире!.. Это мешает работе!..
Ромашов взглянул на говорившего, пытаясь осмыслить слово "работа".
- Извините...
Стараясь сгладить ситуацию, оперативник "убойного" отдела ГУВД Игорь Плахов отвел сына потерпевшей в соседнюю комнату.
- Я понимаю ваше состояние, но... Возьмите себя в руки... Можете составить список похищенного?.. Посмотрите внимательно. Может быть, какие-то вещи не на своих местах, сдвинуты. Здесь, конечно, все разбросано, но, может быть, что-то для вас покажется необычным. Я говорю о самых простых вещах - не о драгоценностях.
Плахов пододвинул Сергею планшетку и ушел. Ромашов попытался сосредоточиться. Первое потрясение прошло, сменившись каким-то отупением, мысли ворочались, как плохо смазанные шестеренки.
Одна из комнат в квартире Ромашовых являла собой классическую картину под названием "здесь побывал тайфун" - дверцы шкафов распахнуты, на полу раскиданы одежда, книги, даже постельное белье... Эксперт привычно обрабатывал кисточкой поверхность мебели о поисках отпечатков пальцев. Молодой следователь прокуратуры сочинял протокол осмотра. В стороне стояли Плахов, его начальник Анатолий Павлович Шишкин и судебный медик с невозмутимым, ко всему привычным лицом. Последний радовал оперов предварительными выводами, которые они могли бы сделать и сами.
- Короче, били тупым предметом сверху вниз. Орудием могла быть свинчатка, обух топора, молоток... При вскрытии уточним.
Шишкин взглянул на часы:
- А время?..
- Где-то между двумя и тремя дня. Точнее сказать не могу. Других видимых повреждений нет. Под ногтями чисто. Возможно, кто-то из знакомых.
В разговор вступил Плахов:
- Сын говорит, что чужих она не впускала. IIIишкин покачал головой.
- Могли на лестнице ждать. И ворваться, что называется, на плечах. Надо выборку сделать,- добавил он, обращаясь к Плахову.- По способу совершения.
- Сделаем. Хотя способ оригинальностью не отличается.
- Да и сына потерпевшей поспрашивай аккуратно касательно его друзей и знакомых. Маловероятно, но версию отработать надо...
Эксперт оторвался от работы, повернулся к операм, стоявшим у него за спиной.
- Есть следы от перчаток. Шишкин немного оживился:
- Лучше бы пальцев!.. Эксперт пожал плечами:
- А еще лучше, если б он обронил свой паспорт!.. Ну, чего нет, того нет... Перчатки - тоже кое-что. Можно проверить по базе данных. Вот с обувью, к сожалению, хуже. Следы смазаны...
В дверях появился Сергей с листком бумаги в руках. Глядя на его подавленно сгорбившуюся фигуру, Плахов решил отложить разговор по поводу его друзей на завтра.
- Можно вас на минуту?..-обратился к Пдахову Ромашов.
Плахов вышел за ним в прихожую, Шишкин последовал за подчиненным. На полу, накрытый покрывалом, лежал труп Ромашовой. Стараясь не смотреть на тело убитой матери, Сергей передал Плахову лист.
- Вот. Вы просили. Список похищенного. Здесь украшения, антиквариат... Хотя точно не скажу, такое отупение внутри.
Плахов мельком взглянул на листок.
- А общая сумма?..
Ромашов все-таки не удержался и взглянул на лежащее на полу тело:
- Да при чем здесь деньги...
Его собеседник решил сменить тему:
- Как жена? Отошла?..
- У соседей спит. Врачи ей укол сделали.
В этот момент внимание оперативника привлек деревянный брусочек, лежащий рядом с тумбой для обуви. Он нагнулся и поднял кусочек дерева, заточенный под усеченную пирамидку.
- Это откуда?..
Ромашов взглянул на брусок.
- Под вешалку подкладывал. Для устойчивости.
- Почему ж он здесь лежит?..
Оба подошли к вешалке, пытаясь найти ответ на этот вопрос.
- Я не двигал...- озадаченно произнес Сергей. Его внимание привлекла хозяйственная сумка, висящая на крючке.
- Странно... Обычно она на щитке висит. За вешалкой.
Он протянул Плахову голубую папку.
- И вот еще, вы просили. Мы сюда складываем все квитанции: за квартиру, телефон. Папка обычно лежит в тумбочке под телевизором, а сейчас смотрю: почему-то на буфете.
- Квитанции все на месте?..
- Нет, за электричество не хватает. И потом, знаете что...
Он открыл застекленную дверцу старинного шкафа, где стояли альбомы с репродукциями.
- Видите, вот стоит альбом Кустодиева, а обычно стоит Врубель. Вот этот...
Плахов аккуратно открыл электрический щиток, подсветил зажигалкой. Шишкин встал у него за плечом.
- Что там?..
- Похоже, он счетчик смотрел.
- Интересно... Проверяющий?
- Или под видом...
Они переглянулись. Кто из оперов не слышал про классическое дело "Мосгаза"?.. Это случилось в начале шестидесятых годов в Москве и Иваново. Гость столицы армянин Ионесян средь бела дня проникал в квартиры под видом работника "Мосгаза". Якобы для профилактического осмотра плит и духовок. На самом деле он высматривал богатые "хаты". На его счету было несколько убийств, в том числе детей. В Иваново он изнасиловал девочку-школьницу. Свои жертвы Ионесян убивал ножом и топором. Часто он не брезговал брать даже мелочь - детский свитер, сатиновые шаровары, фонарик, две шариковых ручки, кошелек с семьюдесятью копейками... Москва полнилась страшными слухами. Люди боялись открывать двери даже милиции. Дело серийного убийцы находилось на личном контроле Косыгина, советского премьер-министра. Ионесян был пойман и расстрелян.
...Плахов достал из кармана ручку, записную книжку и зафиксировал пятизначное показание счетчика - шестьдесят семь тысяч двести сорок семь.
Вася Рогов устало просматривал заключение экспертов. Его напарник старательно выводил на листке женскую фигурку, словно все происходящее его не касалось. Оторвавшись от бумажки, Василий Иванович перевел недовольный взгляд на Плахова. Игорь тут же изобразил сосредоточенность.
- Наиценнейшая информация, блин! Угол, под которым нанесен удар, говорит о том, что преступник высокого или среднего роста. Считай, теперь он у нас в кармане... Нанес несколько лишних ранений...
Плахов снова вернулся к рисунку:
- Думаешь, любитель?..
- Вполне возможно. Так, и что же мы имеем?.. Остается дохленькая версия с проверяющим. Придется ковыряться. Ну что, господин Шагал, пошагали в гости...
Спустя час с небольшим оперативники сидели напротив монументального человека в традиционном чиновничьем костюме. Про себя Игорь окрестил его снобом за особую манеру глядеть на собеседника немного свысока и как бы мимо.
На столе начальника АО "Энергия" царил творческий беспорядок, словно он являлся не управленцем средней руки, а писателем фантастических романов накануне отправки своей нетленной рукописи в редакцию. Хозяин кабинета смотрел на непрошеных гостей с досадой и недоумением, словно они оторвали его от очень важного занятия. Опера давно привыкли к таким прохладным встречам. По роду деятельности им часто приходилось вмешиваться и вносить коррективы в чужой распорядок жизни, а кому это понравится?..
Однако в арсенале оперативников имелся целый набор славных приемов, позволявших настроить недовольного собеседника на рабочий лад.
Разговор начал Плахов. Он всегда вел беседу в мягкой манере, оставляя собеседнику свободу маневра. Но, как только у того появлялось иллюзорное ощущение, что от милиционеров можно легко избавиться, в дело вступал Рогов. Этот вел беседу совсем в другой манере - жестко и напористо, словно клещ.
- Не исключено, это дело рук человека, проверяющего электросчетчики. Проще говоря, из вашей уважаемой конторы.
Без труда преодолев некую растерянность, хозяин кабинета надел на лицо привычную маску уверенности и безразличия.
- С чего вы взяли, что это наш человек? Существует, к примеру, такая контора, как "Ленэнерго".
Делая упор на последнем слове, Рогов возразил:
- Квитанции - ваши!
Начальник, наконец, взглянул на оперативника - так смотрит компьютерный мастер на "чайника", путающегося в элементарных вещах.
- Здесь триста человек работает. Вы что, всех их проверять собираетесь?..
На этот раз ответил Плахов, в его тоне читалось непоколебимое упорство.
- Предложите что-нибудь другое. Начальник не сдавался:
- А вдруг он просто представился проверяющим?..
Плахов развел руками, давая понять, что проверка - дело такое же неизбежное, как северный ветер, гулявший за окном.
Хозяин кабинета разозлился:
- Да вы нам такую антирекламу сделаете! Ни в один дом не пустят!.. Нет. Я не могу.
Оперативники многозначительно переглянулись - период уговоров подошел к концу. Жестким тоном Рогоз произнес:
- Уважаемый, совершено убийство. Вам что-то не ясно?
Чиновник спрятал глаза:
- Почему же...
Плахов добавил:
- Вполне возможно, что не последнее. Наверняка, будут еще.
Рогов поддержал коллегу:
- Вот тогда мы вас и привлечем. За пособничество. Классная будет реклама. Хотите проверить?..
К такому повороту разговора начальник оказался не готов. Он растерялся и ответил совсем другим тоном:
- Это лишнее!
Рогову надоел этот сноб в аккуратной тройке, воспринимавший их как просителей, типа, ходят тут, отрывают от дел. "Пускай шеей повертит",- решил оперативник. Он встал со стула и продефилировал в сторону начальственного места, заставив его рефлекторно повернуть голову.
- Тогда списки готовьте. А мы завтра утром приедем заберем. Да, и вызывайте того человека, который дом этот проверял, под любым предлогом.
Чтобы занять руки, начальник переложил какую-то бумажку из стороны в сторону:
- Какой это район?
- Центральный. Начальник согласно кивнул.
- А тех, кто в отпуске? Вписывать?..
Вопрос был адресован Рогову, но ответил Плахов:
- Значит, всех! Кто в отпуске, на больничном. Всех!.. С пометкой. Кстати, работники ваши в конце дня отчитываются?..
Голос начальника зазвучая уверенней:
- У них месячный норматив. Поэтому не должны, но я ввел. Для поднятия дисциплины.
- Проверьте, кого вчера не было.
Хозяин кабинета вновь уставился в угол.
- Надо районные отделения обзванивать.
Точку в разговоре поставил Рогов. С металлом в голосе:
- Так обзванивайте!
.. .Уже на улице, выйдя из помпезного здания АО "Энергия", Плахов вдруг улыбнулся:
- Слушай, Вась, а откуда ты про Шагала знаешь?.. Вот уж не думал, честно говоря, что ты в живописи разбираешься!..
- Темный ты человек, Игорёк!,.- притворно вздохнул Рогов.- Это же знаменитый художник, который "Черный квадрат" намалевал!.. Его Эрмитаж за миллион долларов купил. По телеку еще показывали. Эх, ты, тундра бескультурная!..
- А-а!..- уважительно протянул Плахов. Правда, до этой минуты он был уверен, что "Черный квадрат" изобразил Пикассо, ой, тьфу ты, Малевич. Но Васе, наверное, виднее...
Черновая работа вдохновляла Жору Любимова примерно так же, как сортировка почты. Перелистывая подшитые ориентировки, он то и дело производил какие-то лишние движения - то в сто пятьдесят седьмой раз смотрел на часы, то вскакивал, измеряя шагами тесный кабинет. Его сосед Макс Виригин, наоборот, был полностью погружен в процесс - он перебирал бумаги, делая пометки на листке с таким видом, словно изучал свежий номер "Спорт-экспресса" и собирался сделать ставку на тотализаторе.
Изредка опера перебрасывались, замечаниями.
Любимов в который раз оторвался от бумаг.
- У тебя что-нибудь есть?..
- Выписал два похожих. По двухтысячному году. Но никаких намеков на счетчики.
- У меня почти такая же картина.
Появление коллег внесло в разговор свежую струю. Любимов покосился на вновь прибывших:
- Какие люди! Ну и как там, "на земле"?..
Плахов шутку не оценил:
- Все вокруг цветет и пахнет...
- А мы тут завяли совсем. Как успехи?
- Как у сборной России по футболу.
Любимов решил конкретизировать вопрос:
- Этого, который дом обслуживает, "покололи"?
Плахов устало уселся за свой стол:
- Мимо кассы. На момент убийства он рвал зуб в поликлинике. Мы проверили и уже написали справку.
Рогов достал из папки листы со списком работников АО "Энергия".
- Похоже, теперь их всех придется шерстить.
Виригин подошел к коллеге, взял в руки список, слегка присвистнул:
- Пятьсот двадцать три человека! На год хватит... Это если все остальные дела забросить и надеяться, что новых не навалит.
- И это еще не все. Из них семнадцать в отпуске. Эх, хорошо бы кого-нибудь занесло на Кипр!..- размечтался Вася и решительно добавил: - Если что, чур, я полечу!.. А еще девять человек на больничном. Две в декрете.
- Тех, что в декрете, оставим на сладкое,- встрял в разговор Любимов.
Плахов усмехнулся:
- Кстати, четверо вечером не отметились. Один из них Центральный район обслуживает. Какой-то Залыгин.
Любимов ожил:
- О... оставь-ка его нам с Максом. Плахов взглянул на коллегу.
- С удовольствием. А еще один утром вышел, потом отзвонился, сказал, что заболел. Из Выборгского района.
В голосе Виригина послышалось сомнение:
- До Центрального далековато. Любимов, которому ужасно надоело торчать в кабинете, воскликнул, как Ричард Третий, искавший коня:
- Да чего тут гадать!.. Надо клиентов делить.