Пока я обдумывал намерения вдовы Хансена и оценивал ее шансы в поединке с властями, на экране появился респектабельный пятидесятилетний господин с седой бородкой и венчиком седых волос на крупной голове. В него нацелил свой микрофон сидевший спиной к телекамере молодой человек, по внешнему виду больше похожий на американского морского пехотинца вроде тех, что охраняют свое посольство.
Голос телекомментатора за кадром пояснял, что происходит на экране:
- …Наш корреспондент встретился с адвокатом Солом Грюнфельдом и взял у него интервью…
После этих слов заговорил респектабельный господин с бородкой и венчиком:
- В процессе расследования этого дела мне удалось установить, что Рольф Хансен являлся сотрудником контрразведки, в обязанность которого входила продажа дезинформации русским. Я встретился с рядом ответственных лиц в правительстве и Управлении национальной безопасности, чтобы получить дополнительную информацию по этому делу. В частности, у меня состоялась продолжительная беседа с заместителем начальника управления Эриком Боденом…
Находчивый режиссер снова нажал кнопку на своем пульте и продемонстрировал нам фото моего хорошего знакомого, который обкурился душистым табаком во время нашей незабываемой встречи с Ричардом Палмером. Интересно, чего он там наговорил адвокату?
Сол Грюнфельд не стал нас томить и удовлетворил наше любопытство:
- Боден заявил, что Рольф Хансен был чрезвычайно эффективным и способным агентом-двойником, который в течение многих лет делал вид, что честно сотрудничает с русскими, а на самом деле он сумел вскрыть всю их разведывательную деятельность в нашей стране и выявить более десяти ранее неизвестных нам сотрудников КГБ…
Это было уже слишком! Даже привычные к фантастическим измышлениям на этот счет руководители советской разведки не удержались от возгласов удивления. Они, конечно, понимали, что трудно стать заместителем начальника Управления национальной безопасности, не освоив в совершенстве искусство вешать лапшу на уши доверчивым соотечественникам, но, господин Боден, всему же есть предел!
Но если для моих руководителей такая откровенная ложь со стороны Бодена была в какой-то мере откровением, то лично я всегда относился к нему с антипатией. И не только потому, что он мешал нам вести разведку в его стране или пытался попортить мою безупречную репутацию. Честно говоря, я и раньше интуитивно чувствовал, что он лгун и обманщик.
Как сказал через много лет после этого просмотра один знаменитый артист эстрады: "Ох, дурют нашего брата, ох, дурют!" И хоть это было сказано по другому поводу, эти слова очень точно отражали наше состояние после заявления Бодена.
Нас, правда, дурить ему было трудно, поскольку все знали, что мой контакт с Рольфом продолжался всего полгода, и, кроме меня, он больше ни одного сотрудника КГБ не выявил. Не говоря уже о "всей" нашей разведывательной деятельности, которую не мог выявить не только Рольф, но и сам Боден вместе со своим управлением.
Когда Грюнфельд далее заявил, что, по утверждению Бодена, Хансен был настоящим патриотом своей страны, а покончил с собой потому, что не выдержал нервного напряжения, мы ему не поверили, так как Боден в наших глазах себя окончательно скомпрометировал.
К чести Грюнфельда, он тоже не поверил Бодену и продолжал копаться в этом деле:
- …В то же время мне удалось собрать неопровержимые доказательства, что к этому делу имеет отношение Центральное разведывательное управление США…
Это было уже ближе к истине. Вдова Рольфа точно исполнила его последнюю волю и наняла действительно хорошего адвоката. По крайней мере, он был настойчивым человеком, но ему явно не хватало такого свидетеля, как я, который мог бы подтвердить под присягой, что ЦРУ и в самом деле имело ко всему этому отношение.
Но, как мы поняли из дальнейшего рассказа Грюнфельда, он нашел-таки возможность обойтись без моей помощи:
- …Один из сотрудников контрразведки, который согласился подтвердить свои показания под присягой, утверждает, что это американцы довели Хансена до самоубийства…
"Браво, Сол!" - сказал я про себя и стал откровенно переживать за Грюнфельда. Но тут он, как мне показалось, совершил непростительную для такого опытного адвоката ошибку и, видимо, в погоне за популярностью стал раскрывать свои карты:
- …Кроме этого, я располагаю свидетельством судебно-медицинского эксперта, участвовавшего во вскрытии тела Хансена, который заявил, что в тканях внутренних органов трупа были обнаружены следы специального препарата, который может применяться для оказания воздействия на психику человека в случае его допроса с пристрастием…
Мне стало жаль этого судебно-медицинского эксперта, о котором Грюнфельд так неосторожно поведал "морскому пехотинцу". Эти несанкционированные разговорчики о специальных препаратах, используемых для того, чтобы развязать человеку язык против его воли, могут дорого ему обойтись, и Грюнфельд еще до суда лишится своего главного свидетеля.
Но Грюнфельд, как ни странно, даже после таких неосмотрительных заявлений был полон оптимизма:
- …Эти и другие доказательства, имеющиеся в моем распоряжении, являются достаточными для возбуждения дела по обвинению в заговоре с целью убийства!
Оказывается, не такой он простак, как я подумал, этот Сол Грюнфельд! Вот почему он позволил себе пожертвовать судебно-медицинским экспертом! У него, значит, есть и другие доказательства, о которых он, умудренный, видимо, большим опытом работы в сфере правосудия, все же предпочел умолчать.
Теперь оставалось подождать, как он сумеет осуществить свои смелые замыслы и пригвоздить ЦРУ к позорному столбу. Видимо, после таких заверений "морской пехотинец" понял, что больше ему ничего от Грюнфельда не добиться, поэтому режиссер переключил кадр, и на экране снова появился телекомментатор. В той же манере, в которой он начал репортаж, телекомментатор подвел итог:
Мы передавали интервью с адвокатом Солом Грюнфельдом, который занимается расследованием таинственных обстоятельств смерти бывшего сотрудника контрразведки Рольфа Хансена.
"Аминь!" - так и захотелось сказать мне, когда на экране снова появилась разноцветная сетка.
По просьбе Вадима Александровича техник отмотал пленку назад до того места, когда на экране снова появились фотографии, зафиксировавшие позу Рольфа, после того как, если верить контрразведке, он пропустил через себя электрический ток. Еще при первом просмотре все обратили внимание на некоторое, прямо скажем, несоответствие этой позы предложенной нам версии: расстояние между Рольфом и электрической розеткой, в которую были вставлены намотанные вокруг его запястий провода, было около полутора метров. Ни у кого из нас не было навыков самоубийства с помощью электрического тока, но даже у таких дилетантов, какими оказались все мы, возник законный вопрос: как это Рольфу удалось с расстояния в полтора метра дотянуться до розетки, чтобы свести счеты с жизнью? Каждый, кому случайно приходилось попадать под электрический ток, хорошо знает, что человека отбрасывает в сторону, но если Рольфа действительно отбросило, то как остались в розетке провода, концы которых он держал в руках?! И как он их потом не выдернул из розетки, когда, прощаясь с жизнью, бился в конвульсиях?! Все это нам было совершенно непонятно.
И вообще те, кто расправился с Рольфом, наделали массу ошибок. Им надо было бы проконсультироваться у своих английских коллег, которые в подобных случаях действуют намного аккуратнее и оставляют гораздо меньше следов, хотя и они не без греха.
…Однажды английская разведка задумала завербовать советского представителя, находившегося в Англии в краткосрочной командировке, но у них с первого захода ничего не вышло: он отверг их домогательства и уехал из Англии. Тогда англичане настигли его в Швейцарии, проникли в номер отеля "Ауэрхоф", где он остановился перед возвращением в Союз, и ввели ему спецпрепараты, чтобы выведать у него государственные секреты и затем, используя шантаж, склонить к сотрудничеству.
Они напичкали его спецпрепаратами до такой степени, что сердце не выдержало, и он умер.
Когда наше посольство узнало об этом и потребовало у швейцарских властей выдачи его тела, они долго отпирались, а затем все же выдали труп, предварительно выпотрошив из него все внутренности, чтобы наши специалисты не смогли определить, каким образом из него выпустили дух.
…Возможно, кому-то покажется, что в моем рассказе о гибели в страшных мучениях Рольфа и мужественного советского гражданина есть некоторая доля цинизма, но в свое оправдание должен заметить, что при описании подобных происшествий нужно быть всегда предельно точным и без лишних эмоций называть вещи своими именами. А в этом у меня есть определенный опыт!
Мне довелось побывать в ангольском поселке Кассинга, где юаровская солдатня, внезапно высадившаяся с вертолетов, за каких-то полчаса зверски уничтожила больше семисот беженцев из Намибии. Я своими глазами видел горы изуродованных трупов женщин, стариков, малолетних детей.
На моих глазах падали в обморок советские хирурги, работавшие в ангольских госпиталях, куда доставляли крестьян, буквально изрубленных на куски бандитами. Хирурги падали в обморок, а я должен был, не теряя самообладания и не давая воли своим чувствам, скрупулезно фиксировать каждый такой факт, каждую деталь этих преступлений, чтобы когда-нибудь можно было предъявить счет всем явным и тайным соучастникам этих массовых расправ над беззащитными людьми.
Нет, после всего этого я не стал циником, я даже не ожесточился, несмотря на море виденной мной крови, просто во мне что-то навсегда оцепенело.
И теперь, когда мне приходится вспоминать об этом, я только сатанею от мысли, что убийцы до сих пор не понесли заслуженного ими наказания…
18
После просмотра этой передачи у нас не осталось никаких сомнений в том, что Рольф Хансен был убит.
Впрочем, все увиденное и услышанное нами мало что добавило к нашим представлениям о методах работы западных секретных служб.
У всех еще был свеж в памяти другой похожий случай.
…Десять лет нас водил за нос, и притом весьма успешно, один американец, техник по профессии, работавший в секретной научно-исследовательской лаборатории. Он установил с нами контакт по заданию ЦРУ, о чем мы, естественно, не догадывались, и все это время снабжал нас "секретной" информацией о работах в области использования космоса в военных целях. Тогда еще не существовало термина "звездные войны", но речь шла как раз об этом.
Он передавал нам за большие деньги действительно ценную информацию, хотя и строго дозированную, не всегда полную, в которой, как правило, отсутствовали важные, как говорится, ключевые элементы. Он объяснял это тем, что не всегда получает доступ ко всем материалам, хотя на самом деле это делалось для того, чтобы затруднить реализацию полученной от него информации и максимально сократить ущерб от его "деятельности".
Но тем не менее его информация, как я уже сказал, представляла для нас большой интерес.
Показательно: когда нам стало ясно, что вся эта затея была состряпана в ЦРУ, и мы организовали повторную экспертизу всех полученных от этого техника материалов, к которой привлекли наших крупнейших ученых и специалистов по космической технике, заключение вновь было однозначным: информация действительно носит секретный характер, большая ее часть представляет интерес и дает полное представление о характере и уровне ведущихся в США разработок по созданию новейших образцов военной техники.
Мы долго ломали голову, почему так случилось. По всему выходило, что ЦРУ сознательно пошло на передачу нам таких важных материалов.
Подозревать американскую разведку в благотворительной деятельности у нас никогда не было оснований, намерения содействовать достижению паритета в области космических вооружений тоже как-то не просматривались, поэтому, анализируя это явление, мы пришли к двум возможным выводам.
Первый заключался в том, что ЦРУ, видимо, преследовало какие-то ведомственные, несомненно, очень важные цели, и поэтому, несмотря на неизбежные издержки, допустило утечку секретной информации, в то время как оно было обязано ее охранять.
Такой целью могли быть только выявление и вербовка советских разведчиков!
Сделав такой вывод, мы еще раз проанализировали всю работу с этим американцем и пришли к не менее ошеломляющим выводам.
Оказалось, что многие разрозненные факты, не имевшие, как нам думалось ранее, никакой связи с этим мероприятием, связаны с ним самым тесным образом.
Дело в том, что мы никогда не встречались с техником на территории США, поскольку это было весьма опасно и могло привести к его провалу (кто знал, что это дело было с самого начала провалено?). Поэтому он время от времени выезжал в различные страны с более благоприятной для этого обстановкой, где и встречался с нашими сотрудниками. По этой причине за десять лет с ним пришлось встретиться многим нашим разведчикам, а с учетом того, что эти встречи проходили под контролем ЦРУ, все они были расшифрованы.
В отношении шести разведчиков, безусловно, без участия техника, были осуществлены грубые провокации, еще несколько с большим шумом были выдворены, и все это было проделано таким образом, что у нас ни разу не возникла мысль, что виновником всех наших неприятностей является наш "друг".
Такая игра, как говорится, "стоила свеч", и ради этого можно было, конечно, пожертвовать некоторыми секретными сведениями военного характера.
Второй вывод был не менее интересным.
Подставленный нам американец, по заключению всех, кому "посчастливилось" с ним работать, был наделен несомненными авантюристическими наклонностями.
Собственно, таких людей и подбирают секретные службы для участия в подобных мероприятиях. Чего может достигнуть человек, не имеющий склонности к мистификациям и приключениям?
Со временем техника, видимо, захватила новая жизнь, полная невероятных событий и, несомненно, намного более интересная, чем повседневная рутина научной лаборатории.
Еще бы! Он разъезжал по всему миру, имел возможность щедро расходовать не свои, и притом немалые, деньги, поскольку он с одинаковым успехом "доил" не только нас, но и ЦРУ, "тайно" встречаться с сотрудниками советской разведки, играя роль нашего "друга", - и так продолжалось десять лет!
Видимо, другой жизни он себе уже не представлял.
Ради этого он, несмотря на зрелый возраст, упорно не заводил семью, пожертвовал своей служебной карьерой, потому что совмещать нормальную службу с продолжительными разъездами было, конечно, невозможно. Никакое ЦРУ никогда не сумело бы повысить его по службе - для этого потребовалось бы объяснить, за какие заслуги американская разведка проявляет такое участие в его судьбе.
Но ничто не может продолжаться бесконечно всему когда-то приходит конец!
Такой конец в этой "игре" мог наступить в том случае, если бы мы утратили к нему интерес. А утратить интерес мы могли, если бы он перестал передавать нам действительно секретную и ценную информацию.
И вот тут, видимо, возникло противоречие.
С одной стороны, в ЦРУ не могли допустить утечки информации, которая, как любят выражаться американцы, наносит ущерб их национальным интересам, и поэтому всемерно ограничивали ее объем и содержание, а с другой - их агент, руководствуясь личными, эгоистическими соображениями (ох уж эти "личные" соображения агентов!), весьма далекими от национальных интересов США, всячески стремился продлить свою "красивую жизнь" на "благо" двух разведок и ради этого был готов на все.
А добиться своей цели он мог бы, только постоянно стимулируя наш интерес к сотрудничеству с ним.
Как это сделать? Очень просто: нарушить полученные от ЦРУ инструкции и на свой страх и риск снабжать нас такими материалами, которые нам нужны, то есть делать то, чего как раз и стремились не допустить его шефы!
Вот почему и повторная экспертиза дала положительное заключение!
Видимо, и в ЦРУ со временем стали все больше и больше приходить в недоумение: с какой это стати мы проявляем такую заинтересованность в продолжении работы с их агентом, бегаем за ним по всему миру, платим ему большие деньги за материалы, не представляющие в общем-то большой ценности (так они считали, объективно оценивая информацию, которую разрешили ему передавать)? И их одолели сомнения в его честности!
А когда у разведки появляются такие сомнения, она делает все, чтобы их перепроверить.
У американцев для этого есть один довольно эффективный способ: они посадили своего морально нечистоплотного агента на "детектор лжи" и вытряхнули из него все его "соображения", которыми он руководствовался, обманывая обе разведки. Безусловно, после такой проверки участь незадачливого техника была решена. Однажды он не приехал на очередную обусловленную встречу, а вскоре мы узнали, что он "погиб в автомобильной катастрофе". Так оборвался "жизненный путь" этого агента-двойника…
Вот этот-то случай и наводил нас на мысль, что, возможно, и Рольфа заподозрили в "самодеятельности": в нарушении полученных от руководства контрразведки, а другими словами, от американцев инструкций, за что он и был жестоко наказан. А может, его ни в чем и не заподозрили, а просто нашли козла отпущения, обвинили в двурушничестве и свалили на него вину за этот провал.
Его несчастье состояло в том, что он оказался пешкой в большой политической игре, которой руководила такая могущественная и безжалостная организация, как Центральное разведывательное управление США, поэтому его шефы не смогли или не захотели его защитить. Впрочем, давая согласие на участие в этом деле, Рольф сам должен был знать, что по законам того общества, интересы которого он защищал, судьба людей, подобных ему, всегда предопределена заранее: в случае успеха их награждают последними, в случае неудачи с них первых снимут все, если потребуется, то и голову! Да и что могла значить его голова в той игре, которую ведут сильные мира сего? С президентами расправляются, как с нашкодившими мальчишками, что им какой-то старший инспектор?!
…Вскоре из сообщений телеграфных агентств мы узнали, что возбужденное адвокатом Грюнфельдом дело против ЦРУ заглохло. От вдовы Рольфа просто откупились, и она отказалась от своего иска.
Этого, конечно, следовало ожидать: хваленое западное правосудие еще не дошло до того, чтобы позволить какому-то адвокату выставить на всеобщее поругание людей, верой и правдой защищавших оплот буржуазной демократии, каким считаются Соединенные Штаты Америки.
И все же провал этой операции имел для некоторых ее участников неблагоприятные последствия. Через какое-то время без лишнего шума отправили на пенсию Бодена и еще нескольких ответственных сотрудников контрразведки. А еще чуть позже нам стало известно, что Ричард Палмер был понижен в должности и направлен в Ливан, где все с большей силой разгоралась гражданская война. На несколько лет он выпал из нашего поля зрения, но ему все же удалось целым и невредимым выбраться из этой заварухи, и судьба снова свела меня с ним, но уже на другом континенте и при весьма необычных обстоятельствах. Как иногда случается в нашей профессии, на этот раз мы поменялись ролями, и вновь я оказался удачливее его.