- Не валяй дурака, Биби, - набросился на него Филберт. - За кого ты меня принимаешь?
Биби молчал.
- Кое-что тебе все-таки придется объяснить, - сказал Филберт. - Четыре дня ты ничего не сообщал… Четыре дня! Почему ты сообщил только сегодня? Знал, что твой дружок уже далеко? Так что ли, Биби?
Молочник побледнел.
- Я вам правду говорю, - сказал он.
Филберт нетерпеливо махнул рукой.
- Заберем тебя в полицию, Биби. Надо тебе немножко освежить память.
Он ухватил молочника за рукав.
7
Филдс и Браммел, которые в это время осматривали крыльцо, слышали пререкания Филберта с репортерами. После того как Филберт повел Биби к окну ванной, Браммел украдкой оглянулся на репортеров.
- Беттери диктует по радиотелефону, Фрэнк. Ручаюсь, он жалуется на то, как мы обращаемся с представителями печати.
- На вас они не могут пожаловаться, - сказал Филдс не без ехидства.
- Брюс мог наговорить лишнего.
На широком, красном лице Филдса мелькнула усмешка.
- Вряд ли его можно было бы упрекнуть, если бы он и вправду забылся, Стюарт.
- Да, признаться, на сей раз он сдерживался на удивление.
В отличие от Филдса Браммел недолюбливал старшего сыщика Филберта и избегал с ним работать. В то же время он понимал, что сыскные отделы не могут существовать без таких филбертов; они так же необходимы блюстителям порядка, как патрульные машины и радио.
- Я не осуждаю Брюса, - примирительно продолжал он, - но бывает, что он дает себя спровоцировать и говорит лишнее. Они хотят доказать, что у него много силы и мало ума.
Филдс поморщился.
- В прежние времена я часто слышал эту фразу. По моему адресу, Стюарт.
Браммел пожал плечами.
- Я думаю, большинству полицейских приходится это слышать.
- Исключая вас, конечно, - сказал Филдс.
Он не мог не видеть разницы между Браммелом и Филбертом - и все же предпочитал Филберта. С ним не возникало никаких проблем, Браммел же вызывал у него опасения - он был циничен, тщеславен, всегда уверен в себе. Правда, Браммел ни разу не дал повода для каких-либо подозрений; он никогда не строил козни ни против начальства, ни против подчиненных, никогда не вмешивался в служебные склоки. Словно для того, чтобы скрыть свои мысли, Филдс сказал с подчеркнутым дружелюбием:
- Они будут довольно глупо выглядеть, Стюарт, если и вас причислят к безмозглым силачам.
- Чем черт не шутит, может, у меня и есть что-то в голове, - сухо ответил Браммел.
- Может, и есть, - в тон ему поддакнул Филдс.
Браммел, который обычно подозревал всех и вся, ни на секунду не усомнился в искренности Филдса. Он продолжал разговаривать со своей обычной фамильярностью.
- Не надо слишком серьезно относиться к этой кампании против нас, Фрэнк. Лучше всего их просто игнорировать. Тогда они нас станут расхваливать на все лады. Беттери напишет милую статейку о вас. Этакий дружеский очерк о деятельности старшего инспектора.
- Боюсь, что этого не случится. Слишком далеко зашло.
Браммел поглядел на него: неужели он так наивен? Впрочем, все может быть. Возможно, именно этой своей честной простотой Филдс ему и нравился, насколько Браммелу вообще мог кто-нибудь нравиться.
- Владельцы газет не лучше политиканов, Фрэнк, - сказал он. - Тоже стараются побольше денежек добыть, - по губам его скользнула улыбка. - Так же как и все мы.
Филдс не улыбнулся. Вот этот цинизм и заставлял его сомневаться в Браммеле.
Они закончили осмотр крыльца и вернулись в холл. Там их встретил сыщик Хэгерти, который только что вышел из спальни убитой. Хмурый, немного сутулый, он шел осторожным кошачьим шагом. Говорил он с предельной точностью. С туалетного столика все сброшено, много признаков того, что в спальне происходила борьба. Повсюду пятна крови, у изголовья дивана большая лужа крови. Похоже, какой-то грабитель проник в дом и убил ее. Филдс, чуть наклонив голову, жадно ловил каждое его слово. Он явно оживился.
- Пойдемте-ка посмотрим, Стюарт, - повернулся он к Браммелу.
- Это мы нашли в комнате, - сказал сыщик Хэгерти, протягивая Филдсу аккуратно перевязанную пачку писем.
Старший инспектор полез в верхний карман пиджака за очками. Вынув, наконец, футляр и надев очки, он бросил на письма быстрый, нетерпеливый взгляд и тут же засунул их в оттопыренный нагрудный карман, и без того набитый всякими бумагами и документами.
- Не думаю, чтобы они представляли какой-то интерес, - сказал он Браммелу.
Не заметив удивленного лица Браммела, Филдс направился к спальне, дверь в которую находилась в глубине холла. Браммел последовал за ним. Он удивлялся, почему Филдс не обратил никакого внимания на письма. Так непохоже на шефа - отмахнуться от того, что могло оказаться ключом к раскрытию преступления.
8
На широком черном диване с сиреневыми подушками лежала убитая женщина. Два полицейских фотографа делали снимки трупа, третий фотографировал опустошенный туалетный столик и опрокинутые старинные стулья. Возле него эксперты на коленях брали пробу с пятен крови на голубовато-сером ковре. За диваном, в гардеробной, которая напоминала большой стенной шкаф, сыщики разглядывали платья и белье покойной миссис Тайсон. У широкого окна, из которого видны были сад и улица, еще один сыщик осматривал фиолетовые бархатные портьеры - нет ли на них следов крови. В дверях, держа за уголки большой белый носовой платок, стоял сыщик Джо Макгарри - длинный, взлохмаченный молодой человек.
Филдс и Браммел вошли в комнату.
- Вот, подобрал возле двери, - сказал Макгарри, отдавая платок Филдсу.
Филдс и Браммел, осторожно ступая между опрокинутыми стульями и стараясь ничего не коснуться, прошли к гардеробной. На убитую они взглянули мельком, будто труп не имел никакого отношения к их пребыванию здесь.
Внутреннее убранство домика произвело на Браммела большое впечатление. С видом знатока он остановился пощупать бархатные портьеры.
На другом конце комнаты Филдс разговаривал с сыщиком Дином, опытным пожилым работником.
- Мы не нашли ее драгоценностей, старший инспектор. Ни одной вещички, - говорил Дин.
- Но хоть часть она должна была хранить здесь, - сказал Филдс.
- Там, где их обычно держат женщины, нет ничего, - ответил Дин.
- Неужели снова он? - высказал догадку Филдс. - Конечно, драгоценности могут обнаружиться каждую минуту. - В голосе его звучало сомнение. - Кое-что она должна была держать в спальне… А самые ценные - в банке. Мы скоро все выясним. - Он твердо взглянул на Дина. - Еще раз обыщите комнату. Каждый закоулочек, Дин.
Филдс повернулся к Браммелу.
- Пойду осмотрю дом, Стюарт.
- Я еще немного задержусь здесь, - сказал Браммел. - Потом пойду на кухню.
Филдс отправился в гостиную. Возле письменного стола сыщики подбирали с пола бумаги и письма. По обе стороны от стола находились вделанные в стену книжные полки.
Увидев Филдса, сыщики вытянулись и стали докладывать. Из всех ящиков стола содержимое было вытряхнуто на пол, всюду валялись бумаги. По-видимому, из стола ничего не было взято, кроме, быть может, двух-трех писем. Похоже было, что преступник искал что-то определенное.
- Может, какое-то письмо, - предположил один из сыщиков.
Филдс в раздумье посмотрел на него.
- Я начинаю думать, что преступник искал драгоценности, - сказал он.
Филдс оглядел комнату. Дверь в глубине выходила в короткий коридор, который вел к ванной.
- Очевидно, он проник сначала сюда, не нашел того, что искал, и направился в спальню… Если это похититель драгоценностей, мы скоро в этом убедимся. Одна из его особенностей: он всегда выбрасывает футляры… Надо обыскать весь дом и участок. А может быть, и соседний участок…
Оставшиеся в комнате сыщики продолжали поиски потайных сейфов.
"И что только люди находят в такой мазне?" - думал Филдс, покидая комнату, на стенах которой висели картины, изображавшие розовые квадраты и голубые треугольники или вытянутые нелепые фигуры, олицетворяющие страх - порождения ночных кошмаров и истерии.
Филдс направился по следам преступника. Подойдя к двери ванной, он остановился, не поверив своим глазам, - перед ним блестела вделанная в пол черная ванна, а плафон над ней отбрасывал мертвенно-белый свет.
- Ну и ну! - сказал он Филберту и эксперту по отпечаткам пальцев, пожилому сержанту сыскной полиции Райту, который возился на подоконнике с кисточкой, порошком и лупой. - До чего они только не додумаются! Мерзость какая!
У Филдса начало складываться плохое мнение об этом элегантном, ультрасовременном доме; здесь пахло безнравственностью. У Филдса была своя теория: там, где безнравственность, - быть преступлению.
- Вы только посмотрите, Брюс, - черная ванна! - Филдс был явно шокирован, словно речь шла о шабаше ведьм.
Но Филберта не интересовали ни цвет ванны, ни обстановка - он считал, что все это не относится к делу; ему не терпелось продолжать расследование.
- Райт не нашел никаких отпечатков, - сказал Филберт. - Значит, убийца - профессионал. Был в перчатках… Зато он обнаружил одинаковые следы в двух направлениях. Должно быть, убийца проник в дом и вылез обратно через это окно.
- Постараюсь сделать снимки следов, шеф, если удастся, - сказал Райт.
Райту было жарко в темно-синем костюме.
- Преступнику не надо было взламывать окно - оно было открыто, - пояснил он, играя брелоками на цепочке часов, которая тянулась по его жилету.
Пока Филдс разглядывал подоконник, Райт привел доводы в подтверждение своей догадки.
Ясно было, что эксперт прав. Но Филдс почему-то почувствовал разочарование. Его больше бы устроило, если бы эксперт сказал, что окно было взломано.
Райт снова занялся осмотром, а Филберт вышел вслед за шефом в коридор.
- Биби я отправил к нам, сэр, - сказал Филберт. - Что-то он темнит.
Он уставился на шефа своими маленькими бегающими глазками.
- Я считаю, что это работа Бирюка, - сказал он.
Филдсу было приятно, что старший сыщик самостоятельным путем пришел к тому же заключению, что и он.
- Правильно сделали, что отправили Биби к нам, Брюс, - похвалил его Филдс.
Сейчас он еще более утвердился в своем мнении о Филберте: очень старательный сыщик, действует методично и ни одного подозрительного субъекта не выпустит. Филберт ему положительно нравился. Они уже не раз работали вместе, и Филдс очень помог молодому человеку сделать карьеру. Несмотря на обвинения, что Филберт применял насилие над заключенными и "выколачивал" показания, Филдс отстоял своего протеже перед комиссаром и полицейским трибуналом. Он был убежден, что Филберт просто-напросто еще одна жертва политической кампании против полиции. А кампанию эту затеяли для того, чтобы добраться до правительства. Но ведь полиция прежде всего обязана защищать правительство. Филдс не мог забыть, как охотно "Дейли ньюс" подхватывала каждое обвинение против его сыщиков. Он припомнил, как эта газета напечатала на видном месте саркастическое замечание одного королевского адвоката, что Филберт страшно медлителен, когда ему приходится отвечать на вопросы, зато он с поразительной быстротой пускает в ход руки. Опорочить добросовестного и бесстрашного офицера полиции было в глазах Филдса тяжким преступлением. Эта газетная кампания, несомненно, настроила общественное мнение против полиции. Филдс пришел к выводу, что будущее его отдела под угрозой. Если и на этот раз они потерпят неудачу, правительство может принять меры. Филдс был слишком подозрителен, чтобы верить государственным деятелям, хоть и не хотел в этом признаться. Если им понадобится, они принесут его в жертву. И тогда - прощай его мечта занять пост полицейского комиссара или хотя бы помощника комиссара. Он кончит свои дни неудачником, не дай бог, его еще понизят в простые сыщики. Нет, это не должно случиться и не случится. За тяжеловатой, неуклюжей внешностью Филдса крылась непреклонная воля. И ему помогут все работники его отдела, ведь в сущности у них общие интересы. А самым верным его союзником будет старший сыщик Брюс Филберт - в этом он не сомневался.
9
Пока группа сыщиков обыскивала сад, Филдс вернулся в спальню. Труп сейчас унесут. Филдс остановился в дверях. Служители морга положили тело убитой в простой гроб. Филдс подошел поближе и в последний раз равнодушно взглянул на изуродованное, тронутое тлением лицо. Гроб закрыли, и служители понесли его к двери. Филдс почтительно снял шляпу, впрочем, проделал он это совершенно машинально. Когда кортеж удалился и к нему подошел Дин, лицо Филдса все еще хранило скорбное выражение. Сыщик доложил, что, по его мнению, нападение на миссис Тайсон было совершено возле туалетного столика, оттуда она с трудом добралась до дивана, где и скончалась. От столика к дивану тянулся след крови, уже засохшей. Он не может утверждать с уверенностью, но предполагает, что смерть наступила от ударов кулаком по лицу и голове.
- Похоже, она хотела помешать ему взять что-то со стола, - сказал Филдс.
Дин утвердительно кивнул.
Филдс стал обходить комнату, время от времени делая пометки в блокноте. Он уже почти закончил свой осмотр, когда к нему поспешно подошел Хэгерти и еще один сыщик, которые обыскивали участок.
- Вот, нашли на клумбе у соседей, - сказал Хэгерти, протягивая Филдсу пустой овальный футляр из-под жемчуга.
Филдс бережно взял его и начал разглядывать, словно это было редчайшее из сокровищ.
- Всякий раз он их выбрасывает, - проговорил он.
- Как убийца выбрасывает оружие, как только использует его, - сказал Хэгерти.
- Очевидно, и тот и другой стараются освободиться от ненужных вещей - тогда меньше риска, что их поймают, - заметил Филдс.
- Насилие он применил впервые, - заметил Хэгерти.
- Раньше никто не заставал его на месте преступления, - ответил Филдс.
В комнату вошли Филберт и два других сыщика.
- Ну, ясно, он, - с ликованием сказал Филдс. На его широком красном лице сияла улыбка. - Я все время это подозревал. Мне кажется, дело было так… - Филдс начал восстанавливать события роковой ночи, словно сам был их свидетелем. - Она появилась неожиданно. Скорее всего, вернулась домой в тот момент, когда он при свете фонарика шарил на ее туалетном столике. Она, наверно, сначала зажгла свет в холле, затем в спальне. И тут она увидела его. Она закричала. Он растерялся и бросился к двери. Должно быть, она преградила ему путь, чтобы отнять драгоценности. Они начали бороться, наконец он швырнул ее на пол и бросился бежать. В спешке он обронил платок. Видимо, он доставал его, чтобы обтереть руки. Выбравшись из дома, он несколько успокоился. По обыкновению выбросил футляры. Я уверен, что все остальные футляры тоже валяются в саду. Надо продолжить поиски.
С довольным видом Филдс стал водить сыщиков по комнате, восстанавливая картину борьбы вора с миссис Тайсон.
- Теперь ему от нас не уйти, - сказал он.
Затем Филдс позволил себе маленькую вольность: поговорить с сыщиками о внутренней отделке домика, которая вызывала в нем такое отвращение.
- Ужасно глупо и экстравагантно красить комнаты, а то и каждую стену в разные цвета, - сказал он.
Старший сыщик Филберт, который собирался жениться и, отказывая себе во всем, копил деньги на покупку дома, ненавидел всех этих модников ничуть не меньше, чем преступников. Сын бедного фермера, он не мог рассчитывать на помощь из дому. А о миссис Тайсон у него сложилось самое дурное мнение - эта уж совсем рехнулась, хотела всех поразить.
- Видно, любила пыль в глаза пустить, - поддакнул он.
Филдс согласился с Филбертом, однако к самой миссис Тайсон он не питал особой неприязни: благодаря ей ему, быть может, удастся поймать грабителя, который доставил им столько хлопот и неприятностей.
- Ну что ж, продолжим нашу работу, - сказал он, отправляясь на поиски Браммела в другой конец дома.
Теперь это работа Браммела - через осведомителей напасть на след преступника. Это его специальность. Еще ни один сыщик на памяти Филдса не обратил стольких преступников в полицейских шпиков. Ни у кого не было такого количества осведомителей, как у Браммела. И если до сих пор ему не удавалось обнаружить Бирюка, теперь он наверняка это сделает. Убийство заставит заговорить скупщика, которому он сбывал драгоценности. Ни один скупщик не станет укрывать убийцу. Филдс терпеть не мог осведомителей и, насколько возможно, избегал иметь с ними дело. Однако без них не обойтись - это неприятная необходимость, Филдс радовался, что не он, а Браммел их хозяин.
10
Довольно улыбаясь, Филдс вошел в кухню, где Браммел, стоя возле буфета в маленькой нише, изучал пачку счетов. Он поднял голову и взглянул на шефа.
- Я слышал, у вас уже есть определенная версия, Фрэнк?
- Более или менее. А что, вы не согласны?
- Нет, почему же?
- Так что же вас беспокоит?
- Да ничего, - сказал Браммел. - Но есть две-три детали, которые требуют выяснения…
Филдс оглядел кухню. Ниша была выкрашена в канареечный цвет. Горшочки с декоративными растениями на подоконнике возле мойки и стенного шкафчика были красные - в тон красному узору на занавесках. На скамье под шкафчиком стоял серебряный поднос с неполным графином вина, двумя рюмками и тарелочками с несвежими закусками и высохшими маслинами.
- Мне такая кухня даром не нужна, - сказал Филдс. - Предпочитаю старомодную - как-то оно приличнее.
Браммел улыбнулся.
- Тут было уютное гнездышко, - сказал он. - Домик любви… Какой-то счастливчик проводил здесь немало времени.
- Вот как? - удивился Филдс.
- Взгляните на эти счета, - Браммел взял пачку бумажек с буфета. - Она покупала на двоих. И заметьте, все самое дорогое.
Пока Филдс разглядывал счета, они молчали.
- Пожалуй, вы правы, Стюарт, - сказал наконец Филдс. - Она, наверное, часто у себя принимала…
- Если вы приглядитесь, Фрэнк, вы увидите, что продукты для завтрака она тоже покупала на двоих. Судя по счетам из бакалейной лавки.
Филдс снова углубился в счета.
- Да-а, - медленно протянул он.
Старший инспектор и его помощник поглядели друг на друга так, как обычно сыщики глядят на незнакомых людей - испытующим, подозрительным взглядом.
- Войдя в этот дом, я сразу понял, что у нее был любовник, который проводил с ней много времени, - сказал Браммел. - Как искусно она свила это гнездышко! Ей хотелось доставить удовольствие не только себе.
- Неужели вы всерьез думаете, что она обставила бы дом иначе, если бы делала это для себя одной?
- Конечно, нет. Но все же было бы немножко иначе. Возьмите хотя бы спальню…
- Эти рассуждения нас ни к чему не приведут, - с суровым выражением лица прервал его Филдс. Он не любил говорить о спальнях, если это не имело прямого отношения к делу; в данном случае это не имело отношения, он был уверен. - Обратимся к фактам, Стюарт. Что вы обнаружили?
Браммел обернулся и указал на серебряный поднос на скамье.
- Взгляните, Фрэнк, - сказал он.
- Я уже видел. В чем дело?
Они подошли к скамье и стали разглядывать высохшие закуски и маслины на подносе.
- Вот доказательство, что она кого-то принимала в тот вечер, - сказал Браммел. - И притом мужчину…
- Почему мужчину? - быстро спросил Филдс.