Единственное свинство, которое Саша просто не мог себе не позволить, а точнее, не удержался от него, было следующее. Проходя уже к выходу в сопровождении президента фирмы, он как бы заметил в одном из помещений диван, сделав удивленное выражение лица, и двусмысленно хмыкнул. И, обернувшись, увидел, как залилось густым румянцем лицо Татьяны Павловны. Но Алексей Николаевич отреагировал по-своему:
- Это жизнь, Александр Борисович, чему удивляться?..
Молодец парень - вот все, что можно было сказать. Что же касается Татьяны Павловны, то у Саши уже сложилось окончательное мнение в ее отношении. Ее испуг и растерянность, ее определенная наигранная наглость есть не что иное, как страх за собственную шкуру, как ни скверно это звучит. Естественно, ночь она провела с Олегом и на что-то рассчитывала, но Олег тоже не дурак, сделал свое дело и благополучно побежал к пруду в Останкино. Значит, мадам и у Славки потеряла, и у Олега не приобрела. А Сашино появление поставило под угрозу вообще ее дальнейшее пребывание в фирме Поселкова. Занервничаешь… Ну и черт с ней. В принципе ее откровения никому теперь особенно и не нужны. Четким свидетельским показанием тот факт, что машина некоторое время стояла и только потом взорвалась, подтверждать нет нужды. Достаточно того, что это уже знал Турецкий. Дело о взрыве и убийстве сегодня будет прекращено, но теперь нужен "курьер". И на возможность или невозможность найти его следы свидетельство Грибовой никак повлиять не могло. А значит, и нужда в ней отпадает.
3
Едва он вошел в свой кабинет, как раздался звонок внутреннего телефона.
- Ну наконец-то! - Меркулов был сердит. - В чем дело, мы же договорились закончить твое дело с утра! Я сижу, как дурак…
Саша еле сдержался, чтобы не задать наивный вопрос: "Костя, почему - как?" Но ответил спокойно, без тени улыбки:
- Извини, Костя, но я с семи утра уже ношусь по Москве. Только что был в фирме этого Поселкова, пустой номер, Костя.
- Пустой, значит, пустой, - без всяких эмоций отреагировал Меркулов. - Давай возьми дело, все ему сопутствующее и иди ко мне.
Со дня убийства прошла неделя, с того момента, как Турецкий взял в руки тонкую папочку с несколькими листками дела - сегодня шестой день. А ощущение такое, что расследование длится вечно. Устал уже от него. Вон одних свидетельских показаний на добрый килограмм. А ведь еще нет заключений от криминалистов по поводу машины, анализа от Кима Курзаева, материалов по списку прилетевших из Франкфурта пассажиров… И многого другого.
Саша забрал у Клавдии Сергеевны пакет из МУРа с фотороботами и всю кипу материалов выложил на приставном столе в кабинете Меркулова. Когда взялся за пакет, почему-то почувствовал слабую дрожь в пальцах. Будто держал в руках предсказание своей судьбы.
- Посмотрим? - спросил у Кости.
- Вскрывай, - кивнул он и зачем-то поднялся.
Саша достал из плотного конверта два листа. Положил их рядом на Костин стол. Обошел его и стал рядом с Меркуловым. Да, конечно, они могли ожидать большего. Про оба портрета можно было бы сказать, что они кого-то отдаленно напоминают, но в то же время совершенно незнакомы. Турецкий понял скептическую оценку работы незнакомой ему Верой Константиновной, новой сотрудницей НТО, и Володей Яковлевым, которые еще вчера заявили, что сведения слишком расплывчатые, а человека можно узнать лишь при большом желании. Словом, мало чем сумел помочь Семен Червоненко. Изображенные на портретах, вероятно, в силу присутствия у шофера Сени какого-то своеобразного художественного видения, а возможно, как раз наоборот, ввиду его полного отсутствия, выглядели словно молочные братья. И именно как роботы, а не люди с их индивидуальными чертами лица. Но вот же чертовщина какая, один из них, с тонкой чертой усиков на верхней губе, кого-то Саше определенно напоминал. Он посмотрел на Костю, тот на него, они дружно пожали плечами, а Костя, не теряя зря времени, сунул оба фоторобота в конверт и небрежно откинул его на край стола, чтобы больше к ним не возвращаться. Саша знал эту его манеру решать некоторые вопросы быстро и категорично. Ну что ж, нет так нет…
Затем совместными усилиями было составлено мотивированное постановление о прекращении дела об убийстве С. Е. Алмазова в связи со смертью обвиняемого В. А. Кочерги. Когда покончили и с этим вопросом, Костя встал из-за стола и пошел к окну - постоял в излюбленной своей позе капитана Немо, провожающего соратников в последний путь. Была такая картинка в старой книге: одна рука на груди, пятерня другой сжимает подбородок. Впечатляло. Раньше, но теперь-то уж нет.
- Пойду-ка я к себе, Костя, - сказал Саша без всякой надежды получить хоть какой-нибудь толковый совет.
- Федоров по списку "Люфтганзы" не звонил? - словно пробудился Костя, не оборачиваясь от окна.
- Нет пока. Сейчас поспрошаю Кима и наше НТО. А с ними чего будем делать?
- Как это - чего? Грамотей, прости Господи… Я хочу продумать вопрос, как нам твоего господина Волкова на того полковника из ФСБ перекинуть, вот вопрос. И какую пользу от этой рокировки получить. Чего от них взамен потребовать. Ладно, иди пока, но, если уедешь, обязательно сообщи. А вообще-то одна мысль у меня наклевывается… но позже, позже.
Забрав с собой документы и пакет с фотороботами, Турецкий покинул кабинет Меркулова.
Может быть, где-то подспудно он хотел услышать успокаивающий, бархатный голос Веры Константиновны, но, увы, ответил грубый и мужской. Без всякой надежды Саша сообщил, что его конкретно интересовало, и услышал в ответ:
- Приезжайте, есть результаты.
Это хорошо. Но теперь оставался еще доктор Курзаев.
- Как наша с вами тяжкая жизнь, уважаемый Ким Шогенович? - начал Турецкий издалека.
- Ах, это вы! - услышал он насмешливый голос профессора. - А что у вас новенького? Кого зарезали, кого отравили? Чем помочь?
- Тьфу, тьфу, тьфу! Бог пока миловал. А помочь можете одним: как там мой самоубийца? Само или все-таки помогли?
- Помогли, Александр Борисович, еще как помогли! Чисто сделано, но мы с вами все равно успели, ухватили за самый хвостик. Почти на нуле сработали, ай, молодцы! Ну так что? Вам формула нужна? Название? Первое - еще кое-как, а вот по части второго, увольте, дорогой. Не я сочинял сие соединение, не мне и имя присваивать… Впрочем, что ж это я?.. Может, подъедете, побеседуем? Или вам надо срочно и прямо так, по телефону? Хорошо ли, а, Александр Борисович?
Саша понял предосторожность Кима.
- Подъеду к вам. Конечно, вы правы. Не будете возражать, если где-нибудь на протяжении часа?
- Буду ждать, - кратко завершил разговор Курзаев.
Однако начинается, как заметил бы чукча. Везде есть след.
Меркулов снял трубку.
- Костя, есть следы. И там, и там. Я поеду?
- Хорошо, но постарайся поскорей. У нас с тобой может сегодня встреча состояться. С одним моим старым другом.
4
Ким в белом халате встретил его на площадке своего этажа и проводил в лабораторию. Сотрудники, вероятно, были предупреждены и, когда они появились, оставили помещение.
Саша присел напротив профессора за столом. Ким достал из сейфа блокнот с записями и, не глядя в него, достаточно скупо рассказал, как ему удалось обнаружить четкий след очень сильного психотропного препарата.
- Еще в морге при осмотре трупа я обратил внимание на ряд признаков: необыкновенное мышечное напряжение, разбухший язык, кривошея и ряд других. Так называемый нейролептический синдром, Александр Борисович. Шизофреники его переносят спокойно, а вот здоровые люди - плохо. Я, как вам известно, взял для анализа кровь, мочу, слюну, сперму, фекалии. То, что может хранить следы психотропного препарата, введенного в организм. Обычно яд через почки и печень выходит. Ну, чтоб долго не объяснять, да вы все равно не поймете и вам не надо, стал я лазить по всем группам и нашел пипотиазин. Это - крайне сильный препарат, но он держится в организме не более восьми часов. В нашем же случае, как я понял вас, шли уже вторые сутки, а большинство ядов, вы знаете, имеют дурную привычку быстро испаряться. Одним словом, удалось зацепить этот более стойкий вид нейролептика, из чего можно сделать вывод, что мы имеем в данном случае дело с совершенно новым препаратом из группы пипотиазинов. Это, скорее всего, флюпипотиазин. Я об этом психотропном средстве необычайной силы, быстро и напрочь подавляющем волю, слышал, но… как говорится, в руках не держал.
Ким музыкальной своей пятерней несколько замысловато провел по своей стильной прическе - от высокого, "ученого", лба к макушке - и указательным пальцем поправил очки на переносице. Движения его были четкими, словно выверенными, а в присутствии студентов или симпатичных лаборанток рассчитанными на определенный успех и подражание. Мэтр, одним словом.
Но теперь Турецкому всего сказанного им было уже мало.
- Скажи, Ким, этот твой "пипа" - он в таблетках или ампулах?
- Без сомнения, ампулированный.
- Понятно. А где его могут производить?
- Ты имеешь в виду - у нас? Два года назад я мог бы, думаю, дать тебе совершенно точный адрес, - Ким наклонился к Саше: - Тринадцатая…
Турецкий кивнул. Он тоже так подумал. Спецлаборатория номер тринадцать принадлежала Госбезопасности. И там работали подлинные мастера своего дела. А проверка новых препаратов в действии, их использование - уже за этим-то дело не стояло.
- Она по-прежнему существует? - Вопрос, конечно, был не самым лучшим, поэтому Ким усмехнулся:
- Саша, ответь и ты мне на один вопрос: ты не знаешь, она еще существует?.. Полагаю, что существует, хотя номер, может, и другой.
- Да… А у тебя там… никого?
- А зачем они мне? Я ж тебе сказал: у меня у самого тоже есть нечто такое, что всем этим твоим пипотиазинам… Но я - совсем другое дело. А там, говоришь?.. Надо подумать, аккуратно так поспрашивать, может, кто-нибудь из наших и у них есть. Но - не могу обещать.
- Однако попробуешь все-таки?
- Постараюсь… - подчеркнул это слово Ким, - попробовать. А соответствующий актик я тебе приготовил.
Он достал из того же блокнота свернутый вчетверо лист бумаги и протянул его Турецкому. Все правильно: акт… проведены следующие анализы… показали… и вот наконец: наличие яда из группы пипотиазинов.
- Поможет? - скептически посмотрел на следователя профессор Курзаев.
- Непременно. Мой низкий поклон, дорогой доктор. Если чего - сам знаешь, для тебя разобьюсь в лепешку.
- Пока живи спокойно, - засмеялся Ким, пожимая Турецкому руку.
5
Он ехал в НТО и размышлял над вопросом: этот акт экспертизы для территориальных следователей, на которых висит дело о самоубийстве Кочерги, - помощь или новая головная боль? Скорее, второе. Самоубийцу можно предавать земле, надо сообщить об этом вдове покойного. Хотя, собственно, какая она вдова? Они же в разводе, кажется, уже год. Или просто разбежались? А стоит ли уточнять? Деньги на похороны у нее есть. Кочерга говорил, что привез ей. Впервые привез… Себе на похороны. Надо будет ей подсказать: она может рассчитывать на часть его капитала, вложенного в салон игровых автоматов в Германии. Но пусть лучше сама сходит к нотариусу или адвокату, посоветуется… Теперь с похоронами. Надо полагать, что сотрудники банка "Золотой век" не изъявят горячего желания хоронить убийцу своего горячо любимого шофера. Значит, кто же будет этим делом заниматься? А, Александр Борисович? Кому-то поручите? Ваша ведь ошибка-то! Что ж, будем надеяться, государство не обеднеет, похоронив за свой счет одного из не самых удачливых своих граждан…
С такими не лучшими мыслями прибыл он к криминалистам. И - первое разочарование: Вера Константиновна, владелица чарующего, бархатного, ласкающего и убаюкивающего голоса, оказалась сухой и длинной девицей, возможно, даже основательно перезревшей, остроносой и некрасивой. Непонятно, почему закатывал глаза Володька Яковлев. А может, все то же - голос! Ах, этот голос!.. Когда она заговорила, Турецкий сразу забыл о ее малосимпатичной внешности. Птица Сирин! Ну а если по правде? То кто за эти разнесчастные копейки, а хоть бы и рубли, пойдет пахать в НТО? Майя Плисецкая? Или, может, Ирина Хакамада? Как же, жди! А тут хоть голос… Глядишь, тот же Яковлев и клюнет.
Турецкий посмотрел результаты проведенных исследований внутри автомобиля марки "фольксваген", номерной знак ММЗ 75–83. Обнаружены пальцевые отпечатки… Есть Виктор Антонович Кочерга! На боковом стекле, на спинке переднего сиденья. Значит, перевозили его на заднем… Так, осколки ампулы… Ну вот и разгадка: в машине вкатили укол, да, возможно, и не первый. Кочерга и потух. Привел в дом приятелей. Соседка Зубова слышала их громкие голоса. Инсценировка удалась. А дальше уже известно… Еще отпечатки. Ну, эти наверняка принадлежат либо киллерам, либо Станиславу Никифоровичу Волкову. Что сейчас и выяснится.
- Вера Константиновна, - обратился он к криминалистке, - сделайте одолжение, прикиньте пальчики вот отсюда, - Саша подал ей учетный лист на автомобиль "фольксваген", - с теми, что у вас уже имеются.
Она забрала материалы и пошла в угол лаборатории, к своему столу. Саша же вышел в коридор - покурить. Но не прошло и трех минут, как она поманила пальцем из двери.
Вообще-то тому же Семену Семеновичу Моисееву на эту операцию потребовалось бы времени вдвое меньше…
- Есть. Можно идентифицировать. Но вот эти группы - неизвестны.
- Вы проверяли их в спецотделе?
- Да, конечно, там нет.
- Тогда, - улыбнулся ей Турецкий с благодарностью, - храните их пуще собственного глаза. Придет и их время, я уже носом чую…
Ну вот, еще добавили головной боли следователям по делу Кочерги. Это он успокаивал так себя, надеясь, впрочем совершенно напрасно, что минует его чаша сия…