* * *
Утром Керим встретил меня на пороге заведения, прямо под рекламой "Самого лучшего охранного предприятия". Был он неподдельно встревожен и зол одновременно.
- Здравствуй, Паша. Беда пришла в наш трактир!
"Злой дракон перекрыл арык с пивом, и нет в ауле храбреца, который бы с ним справился!"
- Что такое?! Война с Канадой?
- Хуже! Телевизор вчера смотрел?
- Кулинарный поединок?
- Новости! Президент выступал!
У Керима тоже паранойя. Лично президент АОЗТ "Россия" вспомнил про его кафе, обитое финским оргалитом.
- И что? Шаверму не любит?
- Он сказал… - азербайджанец промокнул салфеткой вспотевший лоб, - он сказал, что надо дать по рукам чиновникам, обирающим мелкий и средний бизнес. Это беда, Паша! Большая беда!
- Не въехал. Какая беда? Они же действительно задолбали.
Лицо работодателя отобразило страдания всего человечества со времени его появления.
- Он для красного словца ляпнул, а нам отдуваться! Они же сегодня всем гуртом прибегут! Не отобьемся.
Я так и не понял, кто и зачем должен прибежать к Кериму, но уточнять не стал, боясь выглядеть человеком, не разбирающимся во внутренней политике родного государства.
- У тебя трудовая есть? - спросил азербайджанец, хотя наверняка знал ответ.
- Да на кой она мне?
- Плохо. Пойдем, договор хотя бы составим.
Он энцефалитным клещом вцепился в мою руку и потащил в подсобку. Видно, и правда угроза была смертельной.
- Запомни: ты у нас третий день, - инструктировал Керим на ходу, - никаких денег еще не получал. Работаешь по договору, без трудовой. Сейчас на испытательном сроке. Гражданство у тебя какое?
- Канада, блин! Заброшен в Россию на разведку.
- Паша, мне не до смеха!..
- Да наше гражданство, наше. Местные мы.
- Ай, молодца!
В подсобке он положил передо мной лист оберточной бумаги и предложил написать заявление о приеме на работу.
Мне тут же вспомнился вчерашний разговор с Тихоней.
Выходит, вместо того, чтобы свалить, я, наоборот, - пишу заявление о приеме. Да еще с испытательным сроком.
Двойной косяк.
- Это обязательно, Керим?
- Иначе тебе придется уйти.
Уходить не хотелось. Опять болтаться в поисках приключений и заработка?
Ладно, косяком больше, косяком меньше.
Напишем, чернил не жалко.
Керим свернул заявление, сунул в мужскую сумку "Prada" и велел мне идти в залу.
Зал сверкал рекламной чистотой. В углу валялись изможденные мистер Мускул, мистер Проппер и крошка Sorty. Уставший Domestos добивал последних микробов наповал. Тяжелая, видно, выдалась ночка.
Жанна в белоснежном фартуке ("Лоск"!), также рекламно улыбаясь, занимала исходную позицию за прилавком. Обычно из нее улыбку клещами тащить надо, а тут сама…
Растянутый вдоль зала алый кумач со словами "МИР, ТРУД, МАЙ" поднимал аппетит и настроение.
Чувствую, Керим не шутит.
Хорошо, что я сегодня погладил брюки и почистил боты, а то выглядел бы дурак дураком среди окружающих меня красот.
Первыми примчались пожарники. Вернее, пожарные инспекторы. Двое, с папочками. Ровно в одиннадцать, едва я поменял табличку "CLOSED" на "OPEN".
Керим встретил их с огнетушителем в руках. Но это не помогло, огнетушитель оказался просроченным на два дня. Помимо этого схема эвакуации при пожаре устарела, запасной выход не имел соответствующей таблички, а унитаз - противопожарного сертификата.
Возмущенные инспектора пригрозили отправить материалы проверки в районный суд для вынесения решения по существу.
С вероятностью девять к одному можно предположить, что суд обяжет устранить выявленные недостатки в месячный или двухмесячный срок. В течение которого трактир, естественно, функционировать не будет.
Мгновенно подсчитав возможные убытки, Керим тут же сунул руку в закрома. А говорил, денег нет…
Предложенной сумме пожарники удивились. Еще бы: сам президент объявил войну чиновникам. По-президентски надо и платить. Накиньте-ка за риск…
Следом за "огнеборцами" примчалась пара из санитарно-эпидемиологической инспекции. Как ни старались мистер Проппер, мистер Мускул и крошка Sorty, спасти Керима им не удалось. Угрозу закрытия удалось устранить еще одной порцией денежной наличности и двумя обильными обедами с выпивкой.
В течение следующего часа нас посетили: представители районного комитета по архитектуре и строительству ("Не мешает ли деревянная площадка проходу граждан и не портит ли внешний облик Северной столицы?"), торговая инспекция ("Не нарушаете ли вы антимонопольное законодательство?"), экологическая служба ("Не превышают ли выбросы кухни в атмосферу предельно допустимые нормы?") и санитарная милиция. Чем она отличается от санитарно-эпидемиологической инспекции, ее сотрудники не знали и сами, но денег запросили в два раза больше. Видимо, за звания. Все-таки офицеры, а не фраера гражданские…
Когда в зал вошла очередная пара в костюмчиках и с папками, несчастный Керим сполз вдоль стены и застонал, словно раненый. Но прежде чем потерять сознание, он успел протянуть руку и прошептать: "Спасай, Паша. Я пустой…"
Я решительно вышел из-за прилавка. Один из господ, муж лет пятидесяти с признаками похмелья на лице, тут же подошел ко мне и, не поздоровавшись, спросил:
- Кто хозяин?
- Ранен… Я вместо него. Покушать не желаете?
- Нет… Кто это поет?
Он показал на висящий над стойкой динамик магнитолы. По всей видимости, он был в паре старшим.
- Ну, вообще-то, Макsим, - слегка растерялся я, не угадывая направления его мыслей.
- А вы заключили с ним или с обществом по защите авторских прав договор об использовании фонограммы?
- Это она.
- Кто?
- Макsим.
Господа переглянулись, затем вслушались в песню.
- Какая разница? - вступил второй. - Так есть у вас договор?
- Нет, - без выкрутасов ответил я.
В этот момент певица Макsим уступила место ребятам из "Green Day".
- А с этим у вас есть договор?
Я представил, как бедный Керим приезжает в Соединенные Штаты Америки, находит солиста "Green Day" или их директора и предлагает составить договор. "Слушай, друг… Можно, твой музыка будет играть в моем кафе без названия, а? Ты не подумай, у меня хороший кафе, возле ж/д станции. Оргалитом обито финским. Шаверму готовим, хачапури, пиво "Балтика" разливаем. Будь человеком, друг, подпиши бумажку…"
А солист ему отвечает по-английски, с арабским акцентом: "Конечно, уважаемый! Пускай играет мой музыка в твой кафе на здоровье! Давай свою бумагу!"
И Керим протягивает ему кусок оберточной бумаги, примерно такой, на котором я писал заявление о приеме на работу.
И потом они целуются, обнимаются и вместе поют "Азербайджанец с афроамериканцем братья навек".
- Нет у нас договора, не успели подписать. Они живут далеко.
Старший с видом римского триумфатора достает красную книжечку.
- Комитет по защите интеллектуальной собственности… Вы нарушаете действующее законодательство. Используете фонограмму в коммерческих целях без ведома автора и не отчисляете ему соответствующих процентов.
Бедная, несчастная Макsим… Как же она проживет без Керимовских процентов? А уж про "Green Day" я и не говорю. Вообще с голоду помрут в своей Калифорнии или где там они… Придется на улицах петь или в подземке по вагонам ходить.
В отличие от Керима, я не полез за пазуху. У меня там нет ничего, кроме справки об освобождении.
- И что вы предлагаете? Передать через вас?
- Мы имеем право вас оштрафовать, - жестко заявил старший, просверлив голодным взглядом барную стойку, - на значительную сумму.
- На какую?
- Очень значительную, - уточнил второй. - В зависимости от МРОТ.
- Штрафуйте, - зевнув, ответил я. - Деньги всё равно не мои.
Господа озадаченно переглянулись.
- Но… Мы можем вам помочь… И решить вопрос без штрафных санкций.
Сразу видно: юрист. Как изъясняется!
Оба застыли, глядя мне в глаза, словно дрессированные собачки. Не даст ли хозяин сахарку? Не даст. У хозяина скверное настроение, да и сахарку нет.
- Не, лучше штрафуйте. Готовы понести наказания в МРОТах. Для певицы Макsим нам ничего не жалко.
Защитники авторских прав откровенно загрустили. Так откровенно, что захотелось показать им смешную рожу. Или налить водки.
- Вы нас вынуждаете… Подумайте… Всегда можно договориться по-человечески, мы не звери. Не обязательно всё мерить деньгами…
А чем? Спиртом? Так тебе волю дай, весь коньяк из бара выжрешь.
Мне надоел этот водевиль. В принципе, вырубить обоих хватит двух ударов. А потом привязать к столбу с соответствующей рекламой. Но нельзя. Я не вышибала, а администратор. К тому же скотч закончился.
- Штрафуйте.
Я развернулся и направился к насиженной табуреточке.
Переминаясь с ноги на ногу, они постояли еще с полминуты, после чего как-то незаметно исчезли.
Просто растворились в воздухе, словно привидения, погрозив на прощание пальчиками.
- Ну, что? Кто это был? - выглянул из подсобки раненый Керим.
- Комитет по защите интеллектуальной собственности.
- Вай, шайтан… Я про таких и не слышал. Что им надо?
- То же, что и остальным.
- Всё! Я закрываюсь! Лучше картошку продавать. Одни убытки. Сволочи. Рэкетиры поганые… Даже холестерин подскочил…
Азербайджанец достал из холодильника несколько кубиков льда и положил на свои кудри. Вода потекла по его крючковатому носу, перемешиваясь со слезами.
- Керим Файзилович, в пакетик лед положите, чтоб не текло. - Заботливая Жанна протянула полиэтиленовый пакет.
- Что делать, Паша, что делать?
- Есть вариант. Правда, не знаю, насколько он тебя устроит.
- Говори…
- Не давать.
Керим посмотрел на меня недоверчиво, словно инспектор ГИБДД на пьяного водителя, прикидывающегося трезвым.
- Как?.. Это же… Нельзя… Ты с ума сошел… Они же…
- Что они?
- Всё, что угодно…
- А ты попробуй!
- Ой, Паша, - вмешалась Жанна, - ты больше такое никому не советуй. Мы-то свои люди, поймем. "Не давать…" И полчаса не продержимся. Им же тоже есть надо.
Если рассуждать абстрактно, Жанна несомненно права. Минимум половину заказов она не пропускает через кассу. Соответственно, чиновники получают меньшую зарплату и добирают свое взятками из той же кассы.
Замкнутый круг.
Но если рассуждать конкретно, я как человек, далекий от экономики, имею острое желание дать им в рожу. И приклеить к столбу.
Я не успел возразить - в трактире появились очередные визитеры. Те же костюмы, те же папочки…
Керим убрал лед с темени и истерично засмеялся. Гости, осмотрев зал, молча присели за центральный столик. Жанна тут же взяла меню и вышла к ним.
- Здравствуйте… Желаете пообедать? Или что-нибудь выпить?
Мужчины, не поздоровавшись, взяли меню и принялись изучать.
Я не считаю себя великим физиономистом, но с определенной уверенностью мог бы сказать, что ни тот, ни другой не относились к отряду "чиновничьих". Либо относились, проведя перед этим по несколько лет стажировки в учреждениях закрытого типа, вроде нашей Псковской колонии.
Визитеры взяли по комплексному обеду и бутылку дорогой водки. Через три минуты заказ был на столе. Но вместо того, чтобы приступить к трапезе, гости почти в унисон произнесли знакомую до икоты фразу:
- Бугор кто? То есть хозяин?
Керим тут же вышел в зал.
- Какие-то проблемы?
Опять красные корочки.
- Общество по защите прав потребителей, нах… У нас к вам несколько претензий, нах… Короче, почему барышня так далеко стояла, когда мы заказывали, нах? Я, чего, кричать ей должен?
- Но… - растерялся Керим, - надо было попросить, она бы подошла.
- Я сюда поесть пришел, а не кричать. Второе, нах… Почему на ней бирки с именем нет, и почему приборы не завернуты в салфетки?
- Мы не заворачиваем. Они одноразовые.
- Какая разница? Это элементарное неуважение к клиентам.
- Короче, - подытожил второй, - или протокол, или… думай.
Ребята не стеснялись и не прятали глаз. Да и чего стесняться? Мы живем в АОЗТ "Россия". Выживает наглейший.
Керим обреченно посмотрел на меня.
"Ну, кто был прав? Попробуй, не дай. Сожрут без кетчупа".
- Момент, - я встал с табуретки и подошел к проверяющим, - можно ваши кси… документы еще разок?
Не знаю, что на меня нашло. Неужели тлетворное влияние китайской поэзии? Еще месяц назад в подобной ситуации я бы даже не вытащил изо рта зубочистку. Ментовские прихваты - это дело Керима. Хочет, пусть платит. У меня свой геморрой. И не один.
- Мы уже показали, нах, - нервно ответил первый.
- А мне не видно издалека. Близорукость минус сто.
Он зачем-то оглянулся на дверь, затем сунул руку за пазуху.
- Держи.
На пальце его руки я заметил след от выведенной наколки.
Чиновники с большой дороги.
ООООО "Общество защиты прав потребителей".
Номер удостоверения, фото владельца, печать, дата выдачи, подпись начальника.
Все вроде бы нормально.
Если не считать, что ксива - от первой до последней буквы - липа.
Это видно даже без лупы. Я таких "мандатов" с десяток отпечатаю на цветном принтере, даже не последнего поколения. Притом, что не очень хорошо владею компьютерной грамотой.
- А от кого защищаем потребителей?
- От недобросовестных предпринимателей, нах… Еще есть вопросы?
- Есть. Когда было восстание Спартака? Шутка… Телефончик начальника дайте.
- Зачем?
- Узнаю, как настроение. И где вы сейчас должны находиться.
- Обойдешься, - мужик протянул руку, - документ верни.
- Жанна, - я повернулся к стойке, - вызови, пожалуйста, милицию. Вилки им в салфетки не завернули… Сейчас разберемся, кто что заворачивать должен.
Жанна кивнула и вытащила из фартука мобильник.
Не успела она набрать вторую цифру, как произошла сцена, украсившая бы любой отечественный ситком вроде "Прекрасной няни". Проверяющие, словно по команде, вскочили со стульев и метнулись к выходу, прихватив со стола бутылку водки.
Через четверть секунды мы остались в зале втроем.
- Они чего, не настоящие? - Керим вышел из гипнотического транса.
- А ты уверен, что прежние были подлинными? Держи, - я протянул ему липовую ксиву, - тоже будешь защищать потребителей. Фотку только переклей.
- Может, зря ты? Они трактир не спалят?
- Предлагаешь догнать и извиниться? Не волнуйся, если спалят, я построю новый за свой счет. Успокойся, Керим. Это обычные разводилы, они на открытый криминал не пойдут. К тому ж не с пустыми руками ушли. Позвони соседям, кстати, предупреди.
- А милицию-то вызывать? - очнулась Жанна.
- Не надо. Еще денег за вызов попросят. Или обеды халявные. Керим и так на нулях. А впереди день. Неизвестно, кого еще принесет.
- Вот им! - Азербайджанец согнул руку в локте. - Пускай проверяют! Ни копейки больше не дам!
- Да не принимай ты так близко к сердцу, - я вернулся на табуреточку, - совсем не давать не получится. Во, глянь, снова пожарники идут. На второй круг заходят. Бомбардировщики… Жанна, а бирку действительно прицепи. У нас солидное заведение, а не забегаловка.
Глава 9
Без четверти шесть случилось чудо. В трактир заглянула молодая и высоконравственная брюнетка лет двадцати.
Нравственность ее была так высока и стройна, что все присутствующие в зале, в том числе и Жанна, застыли, словно на стоп-кадре. И даже я, человек, закаленный в застенках, автоматически привстал с табуреточки. Неужели это всё натуральное? Все свое? Неужели здесь не поработала рука пластического хирурга?
А какие глаза! Они глубоки, как тексты песен Макsим.
А ноги! При их виде хочется сделать что-нибудь доброе, светлое, волшебное…
И одежда от ведущих производителей соответствует - облегает точно по контурам, подчеркивая малейшие нюансы туловища.
И красный спортивный "мерс", из которого она вышла, говорит о прекрасном вкусе.
Что такая дива могла забыть среди финского оргалита и пластиковых столиков? Шаверма? Комплексный обед? Приятное общество? Ни одна из версий не выдерживает критики.
Барышня присела за свободный столик у окошка, небрежно положила ключи от машины и промурлыкала Жанне:
- Одно экспрессо… Без сахара.
Слово "эспрессо" она почему-то произнесла через "к" и в среднем роде. Это говорило о нестандартности мышления и творческой натуре.
Затем гостья достала мундштук, тонкую сигаретку и, закинув ногу на ногу, закурила. И, несмотря на то, что в зале было много детей, никто не сделал ей замечание. (Вместо пепельницы, кстати, она использовала солонку.)
Видя, что Жанна зашивается, я решил помочь и отнести кофе сам.
- Благодарю, - улыбнулась брюнетка.
- Может, еще что-нибудь? - Я ненавязчиво присел напротив.
- Нет, спасибо. - Отказ не был категоричным и жестким, что позволяло продолжить общение.
- Впервые у нас?
- Да… Ехала с выставки и вдруг ужасно захотелось кофе. О! - Она сделала глоток. - Какое хорошее экспрессо!
- Жанна недавно из Палермо, проходила стажировку в элитном ресторане. У нас очень строгий отбор кадров.
- Ах, Испания!.. Это чудо!..
- Согласен… Каждый раз приезжаю и каждый раз удивляюсь… А как вас зовут, если не секрет?
- Злата, - певуче ответила она.
- А я Роберт, - тоже пропел я. - Очень, очень приятно!
Окружающие смотрели на меня с нескрываемой завистью. Да, я молод, красив и удачлив. Стильно выгляжу. Но кто мешает вам жить по фэн-шую?
Мы поболтали о новинках машиностроения, затем перешли к экономической теме. Не пора ли снизить налог на добавленную стоимость? И оба согласились, что давно пора.
Я заказал ей еще один кофе. За счет заведения. А себе взял коньяку, хотя на работе блюду трудовую дисциплину.
Да! Голливуд, в чистом виде Голливуд! Прекрасная дочь миллионера случайно заходит в забегаловку, где знакомится с простым рабочим парнем, недавно отмотавшим срок за преступление, которого не совершал. Никто ему не верит, а она поверила… И возникла большая и крепкая любовь на широком экране. Особенно режиссеру удались постельные сцены, с компьютерными спецэффектами.
Штампы, конечно, но вся наша жизнь, как плохое кино - сплошные штампы. Сборы - $20 млн за первую неделю проката… Сиквел давай, сиквел!
Всё плавно шло к хэппи-энду. Но режиссер-интриган заложил в сценарий мину. Когда я напряженно следил за рассказом Златы об устрицах, которыми она отравилась на острове Бали в пятизвездном отеле, подло и исподтишка запиликал мой сотовый.
- У аппарата!
- Пашенька, привет. Это я.
Веселова… Как нельзя кстати. Голос - чистый изумруд.
Я извинился перед Златой и отошел к табуреточке.
- Привет. Слушай, у меня сейчас допрос. Очень важный свидетель. Ты не могла бы перезвонить через часик?
- Я буквально на минуточку. Я нашла для тебя деньги… Мы не могли бы где-нибудь пересечься?
О, это хорошая новость. Жизнь определенно налаживается.