Женщина покосилась на молодого следователя с явным неудовольствием.
- Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.
Де Кок снова уселся за стол.
- Вы… э-э… можете говорить без опаски, - спокойно объявил он. - Фледдер и я многие годы работаем вместе. После нашей беседы я все равно посвящу его во все, о чем вы мне расскажете.
Она понимающе кивнула и придвинулась поближе к столу.
- Мое имя Луиза… Луиза де Колиньи. - Де Кок уловил пряный аромат ее духов.
- Имя достаточно известное из истории, - заметил де Кок.
- В самом деле. Так звали одну из жен Вильгельма Оранского. Наша семья ведет свое происхождение от гугенотов, которые еще в восемнадцатом веке бежали из Франции в Нидерланды.
Де Кок ущипнул себя за кончик носа.
- Так вы протестантка?
Луиза де Колиньи быстро взглянула на него, в ее глазах сверкнул гнев.
- Разумеется, - отрывисто бросила она. - Вере своих предков не изменяют.
Де Кок пропустил это замечание мимо ушей.
- Итак, какова цель вашего визита? - деловито осведомился он.
Луиза де Колиньи откинулась на спинку стула, тряхнула головой и, посерьезнев, сказала:
- Я хотела поговорить с вами об убийстве.
- Каком убийстве?
- Которое было совершено сегодня утром на Центральном вокзале. Я услышала о нем примерно полтора часа назад по радио, когда передавали последние известия. Я сразу обратилась в железнодорожное справочное бюро и там узнала, что это дело расследуете вы.
Де Кок кивнул утвердительно.
- Вас информировали правильно.
Луиза де Колиньи замешкалась и сильно прикусила нижнюю губу.
- Я… м, я спешила к вам из Утрехта. - Она скрестила руки на груди. - Я приехала просить о помощи, господин де Кок. Вы должны мне помочь… Защитить.
Старый инспектор смотрел на посетительницу недоуменно.
- От кого… от чего защитить?
- От той женщины.
- Какой женщины?
- Которая убивает.
Де Кок вскинул брови.
- Вы считаете, что сегодня утром убийство в поезде совершила женщина?
В его голосе проскользнули сомнение и недоверие.
Луиза де Колиньи кивнула. Ее лицо побледнело, широко открытые глаза выражали страх.
- Она ошиблась… она ошиблась. Она убила не того, кого хотела.
Де Кок наклонился к ней.
- Не того человека?
Луиза де Колиньи вздрогнула и схватила его за руку, при этом де Кок почувствовал, как ее ногти впились в его кожу.
- Она хотела убить меня, - произнесла девица с дрожью в голосе. - Я езжу в этом поезде каждое утро… в вагоне первого класса.
4
Луиза де Колиньи отпустила руку инспектора, соединила пальцы в замок и опустила низко голову. При этом ее длинные каштановые волосы закрыли лицо словно занавес.
Де Кок с любопытством рассматривал ее одежду и еще не высохшие капли дождя на модном красном плаще. Прошло несколько томительных минут. Сообщение молодой женщины потрясло его… поставило в тупик. Наконец, он собрался с мыслями. Его правая рука скользнула по волосам Луизы де Колиньи и коснулась ее плеча.
- Ваше… э, ваше предположение, - произнес он ласково и недоверчиво, - нуждается в пояснении.
Луиза де Колиньи подняла голову и посмотрела на него. Бледность на ее лице еще не прошла, руки дрожали. Она еле заметно кивнула.
- Я понимаю.
- Вы живете в Утрехте… как мне показалось.
- Да.
- Где?
- На Аудеграхт, в доме номер триста пятнадцать. Это недалеко от станции.
- Как давно вы живете там?
- Примерно два года. Со времени смерти отца.
- И вы каждый день ездите на поезде в Амстердам… на Центральный вокзал?
- Да, на поезде, который отходит в десять часов семнадцать минут.
- Почему вы предпочитаете первый класс?
Луиза де Колиньи усмехнулась:
- Потому, что я в состоянии его оплатить.
Де Кок вытянул губы трубочкой.
- Весьма исчерпывающее объяснение.
Луиза де Колиньи выпрямилась. Румянец снова заиграл на ее щеках.
- Я несколько лет изучала физиотерапию. Сейчас работаю физиотерапевтом в Амстердамском РИМе - Ревалидационном Институте Маюдерпорт. У меня неполный рабочий день. Я работаю не потому, что мне так необходимо зарабатывать на жизнь, просто мне нравится делать полезное дело, служить людям. Я выполняю свои обязанности с охотой. Работа для меня своего рода времяпрепровождение.
На лице де Кока появилась лукавая улыбка.
- Работать в полиции… для меня тоже… времяпрепровождение.
Реплика инспектора задела Луизу де Колиньи.
- Я хотела лишь объяснить, - произнесла она резко, - что работаю не ради куска хлеба.
Де Кок переменил тему разговора.
- Часто у вас бывают попутчики в купе?
- В утренние часы нет. Обычно я нахожусь в купе первого класса в одиночестве.
- Вы курите?
- Нет.
- Почему вы вчера не поехали на поезде?
Руки Луизы де Колиньи, лежавшие на ее коленях, вздрогнули. Это могло быть и произвольным, эмоциональным движением.
- Случайность, - воскликнула она смущенно, - чистая случайность. Вчера часов в девять утра мне позвонил брат и сообщил, что приехал в Утрехт по делам. Он спросил, не желаю ли я с ним пообедать. - Она пожала плечами. - Я сочла это прекрасной идеей. Со времени смерти отца мы встречаемся не так уж часто. Потом я позвонила одному из сотрудников Ревалидационного Института и предупредила, что не приду.
Де Кок кивнул понимающе и поднес указательный палец правой руки к кончику носа, что обычно являлось признаком его внутреннего напряжения.
- Вы сказали так безапелляционно и так убежденно: "она ошиблась".
Луиза де Колиньи утвердительно кивнула.
- Да, я это сказала. Конечно. Она хотела меня… поверьте мне… она хотела меня убить. Я не знаю, какую женщину она вчера убила в том поезде, но полагаю, молодую женщину, которая чем-то на меня похожа… которая вчера случайно сидела в купе первого класса, где обычно езжу я.
Де Кок посмотрел на девушку в упор; в его голосе возникла какая-то мысль.
- Вы знаете убийцу?
- Нет.
Седой инспектор вскинул брови.
- Вы - ее - не - знаете? - произнес он протяжно.
В его голосе сквозило удивление.
- Нет.
- Как… э, как вы узнали тогда, что это женщина, что она вчера хотела убить именно вас, а не ту девушку, которая теперь оказалась ее жертвой?
Луиза де Колиньи закрыла глаза. Румянец на ее щеках снова исчез.
- Она мне угрожала… много раз.
- Как?
- Вот уже год или два с интервалами в месяц у меня в квартире раздаются звонки. Звонит какая-то женщина и заявляет, что я стану ее следующей жертвой.
- Почему?
- Что вы имеете в виду?
Де Кок поджал губы.
- Должны же быть причины, - сказал он раздраженно. - Для убийства необходим мотив.
Луиза де Колиньи встряхнула головой.
- Я не знаю, - произнесла она растерянно, - просто не понимаю, что движет ею… что она против меня имеет. У меня ведь не было возможности ее расспросить. Она лишь говорит: "Ты моя следующая жертва" - и бросает трубку.
- Ее следующая жертва?
- Да.
Де Кок уставился на Луизу де Колиньи вопросительным взглядом.
- Кто был ее предыдущей жертвой?
Луиза де Колиньи сделала глотательное движение.
- Стелла… Стелла Бернард.
- Кто она… Стелла Бернард?
Луиза де Колиньи сложила обе руки перед своим лицом. Ее плечи вздрогнули.
- Молодая женщина, - сказала она… - Ее нашли два года назад… убитой в купе поезда.
Де Кок наклонился к собеседнице вплотную. Его сердце бешено стучало от напряжения.
- Где?
Луиза де Колиньи повернула голову в сторону инспектора. В ее темных глазах блестели слезы.
- В Энкхойзене.
…Когда посетительница ушла, Фледдер спросил:
- Вам что-нибудь говорит имя Стеллы Бернард?
Де Кок отрицательно покачал головой.
- Я же говорил, что еще не прочитал всего досье, а во время моих бесед с Медхозеном он ни разу не упоминал это имя, мы касались только самого факта убийства в Энкхойзене.
Фледдер подошел к своему столу, взял стул и уселся рядом с де Коком.
- Рассказ Луизы де Колиньи убедил меня, что существует некая связь между убийством в Энкхойзене и преступлением, совершенным сегодня утром на амстердамском Центральном вокзале.
- Все детали и сам способ убийства действительно совпадают, - согласился де Кок. - Стелла Бернард тоже была задушена и брошена абсолютно нагой в вагоне первого класса. - Ну и что же из этого следует?
Фледдер задумался.
- В том и другом случае один и тот же почерк. Анонимный звонок по телефону. Убийца предупреждает Луизу де Колиньи: "Ты - моя следующая жертва" и заявляет, что несет ответственность за первое убийство!
Де Кок прикусил губу.
- Что верно, то верно, - задумчиво произнес он. - Мне только трудно поверить заявлению Луизы де Колиньи, что убийца ошиблась сегодня утром.
- Но ведь подобная ошибка не исключена?
Де Кок потер затылок.
- Луиза де Колиньи утверждает, что эти анонимные телефонные звонки раздаются у нее в течение двух лет. Это значит, что убийца сразу же после смерти Стеллы Бернард избрала Луизу де Колиньи своей следующей жертвой.
- И что же?
Де Кок поднял указательный палец.
- Тут меня особенно занимает одна проблема… Что определяет выбор убийцы? Почему именно Луиза де Колиньи должна стать следующей жертвой? - старый инспектор усмехнулся. - Два года готовиться… целых два года угрожать своей будущей жертве… и в конце концов допустить такую промашку! Очень сомнительно. К тому же эти женщины совсем не похожи друг на друга. Женщина, найденная на Центральном вокзале, яркая блондинка, а Луиза де Колиньи - шатенка.
Фледдер пожал плечами.
- Луиза де Колиньи могла выкрасить волосы в любой цвет… а прежде, возможно, была блондинкой.
Де Кок вздохнул.
- Надо бы спросить ее об этом.
Фледдер внимательно посмотрел на него.
- Смотрю я на вас и вижу, что вы совершенно не верите в эту ошибку.
- Рад бы поверить, но что-то меня настораживает.
Фледдер наклонился к инспектору, на его розовом лице засветилась лукавая улыбка.
- Мне кажется странным, что Луиза де Колиньи ездит каждое утро этим поездом и тоже в купе первого класса.
- Действительно странное совпадение. - Де Кок, поджав губы, вздернул подбородок. - Такое странное, Дик, что у меня прямо ум за разум заходит.
Молодой инспектор улыбнулся.
- Ну что же, пока мы вынуждены придерживаться версии, что здесь действительно совершена ошибка?
В дверь снова постучали. Фледдер крикнул, поднимаясь со стула:
- Войдите.
В дверях показался статный господин в длинном зеленом макинтоше с погончиками. Войдя, он снял мокрую шляпу, с которой тут же натекла на пол крошечная лужица. Господин, отличавшийся замедленными движениями, направился к де Коку, но, не дойдя до его стола, остановился и склонился в низком поклоне.
- К кому я могу обратиться?
Де Кок взял стул, с которого встал Фледдер и подал его посетителю.
- Садитесь, - любезно предложил он. - На улице, как я вижу, все еще идет дождь?
Господин кивнул, но продолжать эту тему не стал.
- Меня зовут Жан де Турне, - произнес он резким и хриплым голосом. - Вы занимаетесь делом об убийстве молодой женщины на Центральном вокзале?
Де Кок не спешил отвечать, ему не понравился вызывающий тон посетителя. Что-то удерживало его от ответа. Инспектор не сводил с него глаз, внимательно вглядываясь в лицо пришельца. На вид ему было лет сорок восемь - пятьдесят, глубоко посаженные глаза настороженно глядели из-под густых бровей. Темные волосы на висках тронула седина.
- Чем могу быть вам полезен? - спокойно поинтересовался инспектор.
Жан де Турне положил мокрую шляпу на колени.
- Сегодня утром моя дочь Сюзетта выехала поездом из Неймегена. Я ждал ее в своей конторе до обеда. Она не появилась. В вечерней газете я прочитал, что сегодня утром в поезде из Неймегена нашли в купе первого класса убитую молодую женщину.
Он помолчал.
- Боюсь, что эта молодая женщина - моя дочь.
Де Кок внимательно наблюдал за ним. Его удивил холодный тон посетителя - ни тени эмоций. Дрожащими руками инспектор вынул из ящика фотографию убитой женщины.
- Это… она?..
Едва взглянув на фотографию, мужчина молча кивнул. Его лицо стало похожим на стальную маску. Прерывающимся голосом он произнес:
- Это Сюзетта… моя дочь, Сюзетта де Турне…
5
Когда посетитель ушел, Фледдер поплотнее закрыл окна в комнате, и с укоризной обратился к де Коку:
- Почему вы так просто отпустили этого господина, ни о чем его не спросив?
Де Кок прижал руки к груди.
- Какое-то внутреннее чувство меня удержало. Я просто не мог продолжать этот разговор. Человек, который так безразлично отнесся к смерти собственной дочери, мне совершенно непонятен.
Лицо Фледдера изобразило удивление.
- И все-таки я не могу понять вас.
Де Кок глубоко вздохнул.
- Когда отец узнает, - сказал он, - что его дочь погибла от руки убийцы, естественно ожидать взрыва чувств… тут может быть все что угодно: удивление, ярость, печаль, отчаяние… только не равнодушие. - Старый инспектор поморщился. - Но ничего подобного я не видел. Словно я сообщил этому господину биржевые новости, - возмущенно закончил он.
Фледдер с отчаянием отмахнулся.
- Но ведь тут речь идет об убийстве, поэтому нам очень важно выяснить детали, даже если приходится узнавать их от бесчувственного отца!
- Какие детали?
- Ну, например… из-за чего могли убить его дочь… с кем она общалась?.. не угрожал ли ей кто-нибудь?..
Де Кок удивленно посмотрел на своего молодого коллегу.
- Я вижу, вы не придерживаетесь версии Луизы де Колиньи. Если убийство Сюзетты де Турне действительно совершено по ошибке, - медленно произнес он, - тогда нам незачем искать побудительные причины… - Инспектор развел руками. - Любая молодая женщина, случайно оказавшаяся в купе первого класса, могла стать сегодняшней жертвой.
Фледдер смущенно опустил голову.
- Вы правы, - сказал он тихо. - И в таком случае показания отца Сюзетты де Турне не имеют для нас ни малейшего значения.
- Пока… Пока не имеют.
Фледдер бросил на него быстрый взгляд.
- Что значит "пока"?
Де Кок задумчиво потер подбородок.
- Я думаю, нам еще предстоит встретиться с этим господином. - На скулах у него напряглись желваки. - Я в этом уверен. Знаешь, что меня больше всего поразило?
- Ну?
Седой инспектор прищурил глаза.
- То, что отец Сюзетты де Турне ни о чем не спросил меня… даже не поинтересовался, как и почему произошло убийство его дочери. - Де Кок грустно усмехнулся. - Ведь он незнаком с версией Луизы де Колиньи.
Фледдер смотрел на него широко открытыми глазами.
- Верно, - воскликнул он. - Он действительно ни о чем даже не спросил, преспокойно сидел здесь, - Фледдер указал глазами на стул, - и как должное принял к сведению сообщение об убийстве своей дочери, не выразив никаких чувств.
- Возможно, по той причине, что у него их попросту нет… - перебил его де Кок.
Фледдер неудовлетворенно пожал плечами.
- Когда анализируешь поведение Жана де Турне, - произнес Фледдер задумчиво, - то невольно приходит мысль, что убийство дочери Сюзетты его не удивило… что он более или менее ожидал его.
Де Кок повернулся к своему помощнику:
- Очень хорошо, Дик! Если твой анализ верен, тогда что все это означает?
У Фледдера залегли глубокие морщины на лбу.
- Возможно, э-э… - неуверенно протянул он, - что этот господин знает причину убийства своей дочери…
Де Кок одобрительно кивнул.
- Я могу подкинуть вам еще один вопросик для размышления: если Жан де Турне знает причину убийства своей дочери… почему он не сообщил нам об этом… другими словами, почему он промолчал?
Чувствуя на плечах отсыревшую ткань плаща, де Кок медленно шел через Ланге Низел. По своей давней привычке он внимательно наблюдал за прохожими и прислушивался к их разговорам. Это была своего рода игра. Он старался набросать портреты окружающих по их манере держаться, по одежде. Он отлично знал, как иной раз обманчива внешность, но тем интереснее было разгадывать эти загадки. Люди чаще всего совсем не те, кем кажутся с первого взгляда. Ну, например, кто такая эта Луиза де Колиньи? Действительно ли она та самая молодая женщина, которую после смерти Стеллы Бернард выбрали следующей жертвой? Но жертвой-то оказалась Сюзетта де Турне.
Его постоянно занимал один и тот же вопрос: как и почему совершено преступление? Что заставило убийцу, будь он мужчиной или женщиной, пойти на это. Медхозен сказал, что следствие в Энкхозейне не сумело определить мотивов преступления. Убийство Стеллы Бернард казалось абсолютно бессмысленным. А раз не установлена причина, следствие зашло в тупик.
Значит, убийство Сюзетты де Турне тоже бессмысленно? Или в обоих случаях убийца придерживался определенной тактики? Может, просто в чьей-то голове возникла маниакальная идея, что обе эти женщины не должны жить?
Седовласый инспектор покосился на Фледдера, шагавшего рядом.
- Итак, вы все еще не ответили на мой вопрос, юный друг?
- Почему промолчал отец Сюзетты?
- Да.
Молодой следователь задумчиво покачал головой.
- Жан де Турне, - с нажимом произнес он, - деловой человек, а деловые люди, как известно, не отличаются эмоциональностью.
Де Кок с любопытством взглянул на него.
- Ты полагаешь, что Жан де Турне, услышав о смерти дочери, просто постарался не проявить своих истинных чувств?
- Скорее всего именно так, хотя встречаются люди, которым просто трудно проявить свои чувства. Может, этот Жан де Турне как раз из их числа?
- Весьма возможно.
Де Коку явно не давала покоя какая-то мысль.
- Мне этот господин показался очень скрытным. В какой-то момент я готов был упрекнуть Жана де Турне в полном отсутствии чувств, но потом призадумался.
Фледдер с интересом ждал продолжения.
- Если бы он хоть что-нибудь чувствовал, - возмущенно сказал он, - он хоть как-нибудь проявил бы это, хоть что-то сказал!
Де Кок покачал головой.
- Я подумал о том, как бы я сам среагировал на подобное сообщение и у меня не хватило решимости продолжать допрос. Я не посмел еще больше его ранить.
Два следователя шли дальше молча. Они миновали Старый Кеннисстейг и направились в Ахтербюрхвал. На углу Барндейстейг вошли в тихое кафе "Тощий Лоутье".
Владелец кафе, узкогрудый Лоутье, прозванный "тощим" из-за своего телосложения, вытерев руку о жилетку, протянул ее де Коку.
- Так, так, - радостно проговорил он. - Ты еще не забыл дорогу в мое заведение?
Старый инспектор уселся на высокий табурет перед стойкой бара.