Принесли кофе. Продолжая нависать над столом, Вадим, не отводя взгляда от собеседника, размешал сахар и проглотил обжигающий напиток. Антон, пригубив, поморщился и извиняющимся тоном пробормотал:
- Горячо.
- Подуй. Или оставь, пусть охладится.
Антон послушно отодвинул чашку.
- Вот и хорошо. Посмотри внимательно на фотографию. Ты эту девушку должен узнать.
Полароидная карточка скользнула через стол к Антону, прокрутившись и замерев под самым его носом. По тому, как дрогнула его скула, Вадим понял, что Катю тот узнал.
- Ну?
- А что с ней? - Антон взял карточку в руки, перевернул и прищурился, читая на обороте нацарапанные Ветровой пожелания. - Опять кого-то кинула?
- Почему обязательно кинула?
- А, ну да. Это только со мной так получилось.
- Антон, подробнее. Что, когда и как получилось.
- Так чего говорить-то? Я и в милиции тогда все говорил, только толку? Чего прошлое ворошить…
Вадим придвинулся ещё ближе:
- Надо рассказать. Понимаешь, надо.
Антон посмотрел в его глаза и снова прищурился, болезненно, будто ему дали пощёчину.
- Хорошо. Мне-то что? Конечно, расскажу.
Вадим извлёк сигареты.
- Угощайся!
- Не курю…
История была скучная. Бизнесом Антон занимался несколько лет, сумел здорово приподняться, но в одночасье все потерял и был рад, что легко отделался, а отдышавшись, принялся за старое, стараясь держаться в середине и в крутые дела не лезть. Периодически ругался с женой, что вошло в привычку и особой печали не вызывало, но такой же привычкой стал и загул по второразрядным кабакам. В "Романсе" он подцепил подруг, назвавшихся Кристина и Марина. После закрытия пригласил их домой, благо супруга имела привычку, рассорившись, собирать вещи и уезжать к маме. Пока ловили машину и добирались до квартиры, алкоголь повыветрился и ощущалась настоятельная потребность добавить. Он пытался угостить дам ликёром, но они хотели водки, и он уступил… На сутки наступила пустота, а пробуждение было мучительным и сопровождалось горькой мыслью о том, что лучше бы было вообще не пробуждаться. В квартире отсутствовали видеокамера и дублёнка жены, а из бумажника пропали деньги. Какая именно сумма оставалась у него после посещения кабаков и прочих трат, он припомнить не мог. Под диван закатился тюбик губной помады - более чем сомнительная компенсация за понесённые убытки. Друзья, которым он позвонил, сочувственно матерились и утверждали, что он легко отделался. Антон так не считал. Жена неминуемо должна была вернуться, и если отсутствие видеокамеры он как-то мог объяснить, то с дублёнкой дело обстояло хуже. Горестно вздохнув, он поплёлся в отделение милиции.
Заявление у него приняли, вроде бы возбудили уголовное дело, но результатов не было никаких. Антон звонил беседовавшему с ним оперу - того никогда не удавалось застать.
Жена, вернувшись, послала жалобу высокому начальству.
Антон приехал в "Романс" и там встретил Кристину. Когда он окликнул её, к ней успели подвалить двое дюжих парней. Слушать его не стали. Кристина брезгливо шепнула им что-то на ухо, повернулась спиной и утратила всякий интерес к его разоблачениям. Антон замолчал на полуслове. Потом его взяли за галстук и вывели на улицу. Ему стало совсем тоскливо. Его избили. В памяти осели слова про какое-то изнасилование, которое на него могут повесить… Бумажник на этот раз остался цел, а вот часы с руки пропали. Антон добрался до телефонной будки и набрал 02. Пока в трубке тянулись длинные гудки, он понял, что дважды становиться потерпевшим по одному, в сущности, поводу - жлобство, и решительно дал отбой.
Случилась очередная размолвка с женой и очередной её отъезд. Вынимая из ящика почту, Антон нашёл адресованное ей письмо, затерявшееся в груде реклам. Он посмотрел обратный адрес. Там стояла печать Главного управления внутренних дел города Новозаветинска и области. Антон вскрыл конверт и повертел в руках официальный бланк. Сообщалось, что отделом собственной безопасности ГУВД проведена надлежащая проверка поступившей жалобы и по факту кражи дублёнки 52-го размера коричневого цвета, видеокамеры "Самсунг" и денег в сумме не менее 1 300 000 рублей возбуждено уголовное дело № 131313 по ст. 144 ч. 2 УК РФ. Ведётся расследование, которое в настоящее время приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
От последней фразы у Антона закружилась травмированная голова, а номер уголовного дела показался ему прямым издевательством. Разрывая уведомление, он запоздало, но здраво рассудил, что связываться с проститутками впредь не будет.
- Это Кристина. - Антон ткнул пальцем в фотографию, и на глянцевой поверхности остался чёткий отпечаток папиллярных узоров.
Снимок был сделан прошедшей ночью и обошёлся Вадиму в лишние пятьдесят долларов. Катя никак не хотела фотографироваться.
- Зачем вам это надо? - спросил Антон.
- Значит, надо, раз спрашиваю. Можешь не беспокоиться, тебе это никак не повредит. Возможно у тебя появится шанс с ней рассчитаться.
- Рассчитаться? Как с ней можно рассчитаться?
- По закону, естественно. - Лицо Вадима выразило возмущение. - Ты что ж, думаешь, я тебе её валить предложу?
- По закону… Это в тюрьму, что ли?
- Как получится. До тюрьмы может и не дойти, но поймать-то её поймают, и в ближайшие дни. Так что готовься ко всяким там опознаниям, очным ставкам…
- Не хочу я, - пробормотал Антон. - Зачем? Время прошло. Да и сам виноват.
- Нет! - Вадим энергично покачал головой. - Заяву писал? Писал! Значит, считал себя пострадавшим. Глухаря опять же ребятам повесил. Они работают на тебя, а ты - в кусты? Не, не пойдёт! Свой гражданский долг придётся исполнить.
Антон посмотрел в глаза улыбающемуся Вадиму. Там читались разные неприятности. Разбитые стекла ларьков, телесные повреждения различной степени тяжести, налёты налоговой инспекции, отказы в кредитах… Антон вздохнул.
- Да, конечно. Я готов. И… когда?
- Позвонят. Или заедут. Между прочим, не так это страшно, как считается. Вовсе не обязательно каждый день в суд таскаться и в прокуратуре пороги обивать.
- Ещё и в суд придётся идти?
- Возможно.
Перспектива судебного разбирательства Антона не радовала, но и ссориться с незнакомым человеком, от которого что-то зависело, не хотелось.
- Я могу идти?
- Конечно! - Вадим улыбнулся с таким видом, словно спрашивать его разрешения вовсе не требовалось. - До свидания.
Когда дверь закрылась, он убрал прибор, исключающий возможность прослушивания, и, не дожидаясь возвращения начальника охраны, покинул кабинет.
Вместе с опером, который периодически оказывал ему нужные услуги, Вадим посетил отделение, куда обращался Антон. Причина бездеятельности стала понятна. Обидевшись по какому-то поводу на начальника местного РУВД, горячий на руку руководитель главка осуществил провозглашённый им принцип - честность важнее профессионализма. Весь прежний состав уголовного розыска разогнали, и сейчас в отделении трудились выпускники средней школы милиции, а руководил ими лейтенант со стажем практической работы в одиннадцать месяцев.
- Я здесь когда-то начинал, - с лёгкой грустью произнёс сопровождавший Вадима опер.
- Здорово, коллеги! - Распахнув дверь, он ввалился в кабинет и небрежно махнул удостоверением. - Восьмой отдел главка…
Коллеги сидели за обшарпанными столами и, судя по встревоженному виду, давно не ждали чего-либо хорошего… 19-й отдел главка. Чем он занимается, сразу и не вспомнить, но приехал наверняка с проверкой.
- Здравствуйте.
- Да, не богато тут у вас. - Сопровождавший Вадима опер плюхнулся на диван и вытянул ноги, перегородив кабинет до противоположной стенки. - Раскрываете?
Вадим стоял. Дверь за его спиной скрипнула, в кабинет просунулась голова мужчины с обширной лысиной и без обиняков спросила:
- А где тут у вас туалет?
- Здесь, - отозвался кто-то. - Здесь. С подоконника - и вниз!
Дверь с треском захлопнулась.
- Да, тяжёленько вам тут… Кстати, это Виктор Евгеньевич, тоже бывший наш сотрудник, сейчас - частный сыщик.
Вадим обозначил попытку достать из внутреннего кармана документы. Через минуту, когда разговор переключился на злоключения Антона, вместо удостоверения частного детектива Вадим вытащил сигареты. Закурили все четверо. Когда сигареты кончились, тема была исчерпана.
- Ну, пока! Удачи вам. Если что, звоните. - Опер главка ткнул себя кулаком в грудь, но оставлять номер телефона не стал.
На улице они сели в машину Вадима и поехали.
- Подбросишь?
- Куда, до управы, что ли?
- Ну.
- Времени нет. На такси доедешь.
- А то по пути завернули бы куда-нибудь, по стаканчику…
Оперу хотелось сохранить иллюзию, что все это - пустяки, мелкие услуги, которые он оказывает хорошему приятелю. Незаконно, но до криминала тут далеко, да и не подпишется он никогда на открытый криминал. На зарплату не проживёшь, платили бы по-человечески, и вопроса о халтурах не возникало.
Вадиму такая иллюзия была не нужна. Он любил, чтобы каждый знал свою роль, а потому ещё раз отрицательно покачал головой;
- Времени нет.
* * *
Первичная информация была собрана, и Алексей был доволен результатом. Тревожило одно: установить заказчика или получить о нём какие-либо данные не представилось возможным. Впрочем, это как-то и успокаивало. Было бы гораздо хуже, если бы человек, оплативший подобный заказ, вёл себя менее осторожно.
Вещи, которые он брал с собой, уместились в солидном чемодане. Затянув ремни, он присел на стул и, покуривая сигарету, осмотрел комнату. Если всё будет нормально, сюда он не вернётся, хотя он привык к этому жилью и сейчас испытывал лёгкую грусть, чего раньше за собой не замечал. Он ткнул в пепельницу сигарету, подхватил тяжёлый чемодан и спустился в гараж. Когда внизу хлопнула металлическая дверь, окурок в пепельнице продолжал дымиться.
В стене гаража был оборудован тайник, где хранились два пистолета. Выпущенный после войны ТТ, отлично пристрелянный и ухоженный, и новенький австрийский "глок" со сдвоенным магазином. Пользоваться ими "по работе" не приходилось, да и с собой он их практически никогда не брал, справедливо считая, что, если всерьёз захотят убить, пистолет не спасёт, а из любой другой ситуации он выпутается и без них, так что не стоит рисковать незаконным ношением оружия.
Сейчас он решил оружие взять. Натянув резиновые перчатки, как делал всегда, когда пользовался тайником, проверил патроны и переложил пистолеты в дверцы "фольксвагена". При нажатии на специальную кнопку часть обивки отлетала, позволяя мгновенно схватить оружие. Резиновые перчатки он бросил в багажник.
Работники станции и кафе привыкли к неожиданным отъездам, когда он пропадал на три-четыре дня, но никто не связывал его отсутствие с убийствами в городе. Люди любопытны к чужим тайнам, и Алексей сделал так, чтобы это болезненное любопытство было удовлетворено. Для всех он был гомосексуалистом, скрывающим свой порок и неумело пытающимся маскироваться под нормального человека. С женщинами он вёл себя крайне корректно, это бросалось в глаза, как и то, что он словно отгородился от них прозрачной стенкой. Когда смазливая Лена и её подруга, бывшая фотомодель Вера, на спор попытались оказать ему недвусмысленные знаки внимания, он реагировал соответственно. Косвенным подтверждением его порока было то, что мужчины ему звонят часто, а вот женских голосов в трубке никто никогда не слышал.
Он выехал из гаража, на парковочной площадке развернулся и вышел, чтобы дать последние распоряжения. На периоды его отсутствия старшим оставался сорокатрехлетний Николай, доблестный отец шестерых детей, переспавший со всем женским персоналом кафе, их подругами и дальними знакомыми. Разговаривая с ним, Алексей подумал, что его стараниями заведение рискует приобрести в ближайшем будущем сомнительную репутацию.
- Всё будет нормально, - солидно произнёс Николай, оглаживая пышные усы.
- Я знаю. - Алексей улыбнулся улыбкой, которая навевала мысли о нездоровой сексуальной ориентации. - До свидания.
- Всего доброго, успехов. - Николай энергично пожал расслабленную руку начальника.
…Зелёный "Пассат" летел по мокрому шоссе к серому городу, и Алексей вполуха слушал бормотание магнитолы, настроенной на музыкальную волну. Он не испытывал обычного в таких случаях душевного подъёма. Напротив, в глубине души поселилась неясная тревога. По мере приближения к городу тревога усиливалась, что было совсем уж невероятно. Не выдержав, Алексей свернул на площадку для отдыха, остановился и тщательно осмотрел машину. Все узлы и агрегаты работали исправно, никаких сюрпризов не обнаружилось. Посмотрев на моросящее небо, он сел за руль. Описав по площадке круг, машина подкатила к выезду на шоссе, и в этот момент от города пронёсся, вихляясь, помятый ЗИЛ. Задние двери фургона были распахнуты, внутри железной коробки перекатывались от стенки к стенке алюминиевые бидоны. Алексей вдавил тормоз и замер, провожая взглядом удаляющуюся машину с пьяным водителем; по коже пробежал озноб. Даже его мастерство могло не спасти при встрече с этим грузовиком. Он позвонил по 02, а убирая трубку, подумал, что его предчувствия, похоже, нашли объяснение. Дождь меж тем прекратился, и в разрывах туч застенчиво мелькнуло солнце.
* * *
Владельцем пейджера 05-979 оказался Курчанов Николай, тридцати одного года, прописанный в общежитии механического завода недалеко от бывшей воинской части, захваченной ассоциацией "Ядро". В базе данных компьютерной сети, доступ к которой имел Марголин, информации о нём было крайне мало, но раз он всё-таки мелькнул. В восемьдесят девятом году Курчанов был осуждён за разбой и отсидел шесть лет, после освобождения привлекался за вымогательство, но дело было прекращено за недоказанностью. Марголин выяснил, что прежде Курчанов якшался с "хабаровскими", а теперь с компанией бывших сотрудников милиции, по разным причинам уволенных из органов и безуспешно пытавшихся занять сколько-нибудь значимое место в среде городского криминалитета. Посетив общежитие, Марголин, к немалому своему удивлению, выяснил, что Николай там действительно живёт, и даже нашёл ободранную, с порнографической наклейкой под ручкой, дверь его комнаты. К механическому заводу общага имела минимальное отношение. Её заселяли люди самых разных, как правило неспокойных, профессий, а один этаж целиком был отведён под гостиницу для каких-то иностранцев, невесть как пробравшихся в Новозаветинск.
Марголин без труда вскрыл украшенную картинкой дверь и осмотрел Колино жильё. Горы грязного белья были единственной достопримечательностью убогой комнаты. Под матрасом нашёлся измятый конверт с четырьмя сотнями долларов в мелких купюрах, а из прикроватной тумбочки вывалилась старая записная книжка в треснувшей обложке. Доллары Марголин бросил обратно, а записную книжку положил себе в карман. Расхлябанный замок не хотел закрываться, и, орудуя отмычкой, Марголин заметил девушку в дырявом халате. Делая вид, что не обратила на него внимания, она прошла на кухню, и как только она исчезла из поля зрения, замок тут же подался, будто этого и ждал. Крайне недовольный собой, Марголин вышел на улицу, прошагал полквартала до своей машины и, устроившись за рулём, принялся изучать трофей.
Желтоватые клетчатые страницы были густо испещрены записями. Марголин нашёл домашний телефон интересовавшего его Кирилла, а потом и Артёма. У Артёма телефонов было два, причём второй вполне мог принадлежать какому-либо милицейскому учреждению: 17-14-02. Проверяя свою догадку, Марголин позвонил и остался доволен, услышав в трубке хриплый голос:
- Четырнадцатый отдел милиции, дежурный Григорьев. Слушаю вас!
Четырнадцатый отдел находился в Правобережном районе, что имело прямое отношение к бывшему оперуполномоченному Ковалёву, которым он очень интересовался в связи с последним своим заданием. Нехорошее совпадение. Или наоборот?
Дома Марголин занялся компьютером. Совпадений оказалось более чем достаточно. Артём Кухарский действительно работал в 14 отделе милиции Правобережного РУВД в должности водителя. Отслужил три года и был уволен по собственному желанию в августе девяносто четвёртого. В тот же период в том же отделе работал опером и Ковалёв, так что, получается, они прекрасно друг друга знали. После увольнения Артём числился охранником в частной фирме, а потом официальную трудовую деятельность прекратил, но был замечен в контактах с группировкой Гаймакова, полностью состоявшей из бывших и действующих сотрудников милиции. Зимой девяносто шестого Гаймаков погиб, к чему Марголин приложил руку, а его люди разбежались кто куда. Кухарский значительной роли в группировке не играл, его судьбу никто не отслеживал; о том, чем он занимался сейчас, достоверной информации не было. По гаишному компьютеру за ним числился добрый десяток автомашин, причём пользовался он не только старым "Фордом", про который говорила Игнатова, а и новыми дорогими моделями. Указанный в записной книжке домашний телефон оказался липовым.
Сведения о Кирилле были ещё скуднее. Он был прописан на Торфяном острове в двухкомнатной квартире вместе с матерью, а в восемьдесят восьмом году работал токарем на заводе "Искра".
Назвав интересующую его организацию "Логовом", Марголин выстроил в уме ориентировочную схему.
Итак, Ковалёв может быть членом "Логова". Местонахождение его в настоящее время не известно. Зато есть "крючок" на его племянницу. Вероятно, он в курсе её поведения, но история с клофелином, скорее всего, окажется для него полной неожиданностью. Если бы он про это знал, то постарался бы упрятать Ветрову подальше. Каковы будут его действия, если эта история всплывёт? Вряд ли он бросит её на произвол судьбы и наверняка проявит себя.
Есть ещё двое подозреваемых в их причастности к "Логову". Они не прячутся, но удобных подходов к ним нет. Вывод - надо их активизировать. У них, конечно же, предусмотрены планы на случай осложнений, но в нестандартной ситуации ошибки более чем вероятны. Вариант с Ветровой годится для создания такой ситуации.
Далее. "Логово", похоже, само ищет подходы к "Ядру". Канал получения информации - через проституток. Вопрос: действия Курчатова обусловлены сбором информации или не имеют ничего общего с деятельностью "Логова"? Неясных вопросов хватало.
До шести вечера Марголин провёл несколько встреч с самыми разными людьми. В 18.15, остановив машину перед супермаркетом "Восток", прикинул результаты и остался доволен собой.