Например, случай с поляком - Гарри с самого начала подозревал, что его кто-то толкнул; слишком уж он был упрям. Гарри доставляла удовольствие мысль, что на том свете каждый такой засранец получит свое.
Тот тип, что погиб в метро, - совсем другое дело, хотя он и надоел до смерти со своими вопросами, зачем все эти изменения, которые шли непрерывно, и останься он в живых, кто-нибудь его карканье мог принять всерьез. Теперь Гарри казалось, что кому-то крупно повезло, что его вовремя убрали. Теперь Гарри многое видел по-иному.
Кому-то, но не Гарри. У Гарри были подписанные извещения на изменения, которые он мог показать, если кто спросит, почему они полностью исключили один контур защиты, и, насколько Гарри известно, извещения были подлинными. Гарри не задавал лишних вопросов. Только идиот сам подставляет шею.
Но кому-то в самом деле повезло, что тот парень упал под поезд в метро. Упал? Гарри знал, как легко в толпе столкнуть под колеса кого угодно. Возможно, здесь не просто везение, возможно, кто-то сообразил, что лучше обезвредить парня, пока он не наделал неприятностей. Такова уж людская натура, и Гарри ни на йоту не усомнился, что кто-то мог избрать этот путь, чтобы спасти себя.
- Гарри! Иди сюда! Смотри, что делается!
Гарри вздохнул и вышел из кухни.
- Я же тебе говорил, не трогай телевизор. Если твоя пресловутая Клара Хесс так хороша… - он запнулся и уставился на огромный экран.
Камера как раз давала крупным планом облако дыма из вершины здания, и голос комментатора говорил:
- Не знаем, что это значит, но послали туда нашего корреспондента, - вот он идет. Что происходит, Джордж? Этот дым… все в порядке?
Гарри закричал через комнату:
- Разумеется, нет, черт возьми, как может быть все в порядке? Где-то что-то горит и нужно срочно выяснить, где, и заняться этим.
Он сел, но спинку кресла не откинул.
- Что же это такое, дьявольщина!
- Похоже, что на этот раз ты что-то проглядел, - ядовито заметила жена.
- Да замолчи ты, язва тебе в печенку!
Они молча наблюдали, как подъезжают пожарные машины, как по площади разворачивают шланги, как из дверей вестибюля валит дым.
Невидимый Джордж, запыхавшись, вернулся к телефону:
- Горит на четвертом этаже. Мы только что получили сообщение. Есть признаки того, что мог быть поджог…
"Это к лучшему", - подумал инспектор и отдышался.
Значит, был поджог, да? И с тем, что заложили в стены, нет ничего общего. И с ним тоже. Он откинулся в кресле и вдоволь отхлебнул пива. Улыбнулся.
- Такой пожар может наделать много бед, - сказал он. Его голос звучал авторитетно, выражения тщательно подобраны. - И вообще, в Башне все так предусмотрено, что должны погасить пожар в мгновение ока. Там есть автоматические противопожарные системы и противопожарные двери, а вентиляция отводит дым, - он пожал плечами. - Все это одно баловство.
- "Час семейных развлечений" уже почти кончился, - сердито сказала жена. - И пиво ты мне так и не принес. Нечего сказать, джентльмен.
- О Господи, - сказал Гарри и встал с кресла.
В кухне достал из холодильника банку пива, но потом передумал, взял еще одну и обе открыл. Допил полупустую банку тремя большими глотками и вернулся в кресло.
- Там все еще полно дыма, - сказала жена. - Почему бы это, если в твоей Башне все так здорово устроено?
Он машинально взял банку с пивом и как следует приложился к ней.
- Нам стоит завести два телевизора. Тогда ты сможешь смотреть, что хочешь, а я… тоже, что хочу. Что скажешь?
- Господи Боже, - ответил Гарри, - ты вообще не знаешь, сколько стоит такой цветной телевизор, из-за которого ты мне всю плешь проела? А тот вояж на Флориду, который ты выпросила зимой? Думаешь, мне некуда деньги девать?
- Я ведь только сказала, что будь у нас два телевизора, ты смог бы смотреть бейсбол и смотреть футбольные матчи, а я…
- А ты свою Клару, как там ее, Герц, что ли, - сказал Гарри, - притом целую неделю, день за днем, с понедельника до пятницы.
Картинка на экране вдруг задрожала, и запрыгала. Настала тишина. Потом откуда-то издали донеслось глухое "бум-м".
- Господи, - сказал Гарри, - что это?
Комментатор ошарашенно заметил:
- Неизвестно, что случилось. - И потом: - Но могу вам сообщить, что земля содрогнулась, и будь я во Вьетнаме, то сказал бы, что начался обстрел. Господин начальник! Господин начальник! Можете нам сказать, что случилось?
Микрофон теперь передавал выкрики толпы, возбужденный гул, как будто зрители были полны радостного ожидания.
- Что это было, Гарри?
- А я откуда знаю? Видно, кто-то взорвал бомбу. Ты же слышала.
Наступившее смятение сменила реклама. Наконец комментатор сказал:
- Это заместитель начальника пожарной охраны Браун, дамы и господа, и он, возможно, объяснит нам, что случилось.
- К сожалению, мне нечего сказать, - по крайней мере пока, - ответил Браун. - Знаем только, что внизу, в силовой подстанции на одном из ярусов подвала произошел взрыв. Здание обесточено. Внизу два трупа, возможно, это была диверсия. Ну вот и все. - Браун пожал плечами.
- А вспомогательные генераторы, - спросил Гарри. - Что со вспомогательными генераторами, а?
Комментатор спросил:
- Что это значит, если здание обесточено? Не горит свет? Не ходят лифты? Не работают кондиционеры? Полный капут?
- Да, на сей момент именно так. А теперь прошу меня извинить…
Когда Браун отвернулся, сильный микрофон поймал разговор Уилла Гиддингса и Ната Вильсона, стоявших рядом.
- Если бы пробой, - как раз говорил Гиддингс, - то почему он не ушел в землю? Для чего заземление? Ведь в проекте все было предусмотрено, провалиться мне на этом месте!
- Разумеется, - голос Ната звучал устало. Все это он слышал уже не в первый раз. - Значит, кто-то что-то сделал не по проекту.
Голоса исчезли. На экране появилась реклама бульона для собак.
- Гарри! - жена уже почти кричала. - Гарри, ради Бога, что случилось? На тебе же лица нет!
Гарри попытался поставить банку с пивом на столик у кресла. Но не попал. Банка упала на пол, пиво потекло на ковер. Но этого никто не заметил.
- Что с тобой, Гарри? Только, ради Бога, не молчи!
Гарри облизал пересохшие губы. К горлу его подступила тошнота. Как это могло случиться? Он глубоко вздохнул. Наконец ответил тихо и зло:
- Замолчи, замолчи наконец! Свой проклятый цветной телевизор ты уже получила, так? И свой вояж на Флориду тоже? - Он помолчал. - Так вот, и не забывай об этом.
Глава XIV
16.43–16.59
Губернатор устало проговорил:
- Ладно. Сейчас нам ничего не остается, как ждать.
- Если тебя везут на казнь, то радуйся, что хоть едешь, - начал Джейк Петерс, но потом покачал головой и добавил: - Куда вы, Бент?
- Я обещал сообщить всем о нашем положении.
Фрэзи начал:
- Ради всего святого! Мы вообще не знаем, так ли все плохо, как они говорят. Так подождите хотя бы, пока не узнаем.
- Гровер! - Голос губернатора стал грозным, улыбка обнажила зубы в волчьем оскале. - Я им обещал! И собираюсь сдержать обещание. - Он помолчал. - К тому же эти люди имеют такое же право знать правду, как и вы. - Он опять помолчал. - Даже большее, потому что никто из них не имеет ничего общего с происшедшим.
- А я имею? - спросил Фрэзи. - Послушайте, Бент…
- Вот, что нам предстоит выяснить, - ответил губернатор. - Посмотрел на Бет Ширли: - Вам не стоит идти со мной.
- Ну уж нет, - ответила она.
Сквозь окна из тонированного стекла все еще проникало достаточно света, но персонал все равно разыскал и зажег новые свечи, разместив их по всему залу.
Губернатор подумал, что это похоже на декорацию для милой и непринужденной вечеринки. Но было и отличие. Когда вошли они с Бет, говор резко стих и потом совсем умолк.
Они вышли на середину зала, и губернатор дал знак официанту, чтобы принесли стул. Взобрался на него и возвысил голос:
- В молодости я привык держать речь, стоя на бочках. Здесь мне хватит и этого.
Он всегда начинал с шутки - кто его давным-давно этому научил? Ну, неважно. Подождал, пока смолк веселый шепот.
- Я обещал вам, что скажу правду, - начал он. - Ситуация выглядит вот как…
Бет смотрела, слушала и говорила себе: "У меня нет права быть с ним. Но смогла бы я уйти? Ответ звучал "нет"".
Пока губернатор говорил, пробежала взглядом по соседним лицам. Большинство из них натянуто улыбались, некоторые недоуменно хмурились, одно или два выглядели растерянно.
Там был молодой конгрессмен Кэрри Уайкофф, с которым ее познакомили. Интересно, так ли он держится, когда его политический противник произносит речь с трибуны конгресса? Казался нервным и напряженным, как будто с трудом сдерживал гневные слова. Не сводил глаз с лица губернатора.
Там была Паола - жена Боба Рамсея, высокая, солидная, непрерывно улыбающаяся, как улыбалась она на тысячах публичных мероприятий и предвыборных митингов. Она перехватила взгляд Бетти и как-то по-детски заговорщицки подмигнула ей. Паоле ситуация явно не казалась серьезной.
Прямо перед губернатором стояли Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций и постоянный представитель Советского Союза в ООН. По их лицам реакцию угадать было невозможно.
Сенатор Петерс, как заметила Бет, вышел в зал, прислонился к стене и погрузился в наблюдение происходящего. "Крепкий, битый, независимый человек", - подумала Бет. Многие годы она часто встречала то в газете, то в журнале статьи, посвященные его успехам или его пристрастиям. Теперь, когда они были знакомы, ее интерес к нему только возрос.
Он занимался орнитологией и был в ней почти профессионалом. Его каталог птиц, обитающих в Вашингтонском регионе, считался образцовым. Был одним из главных инициаторов обновления Аппалачской тропы и прошел все ее три с половиной тысячи километров. Свободно читал на древнегреческом и латыни, говорил по-французски и по-немецки, все с тем же акцентом американского провинциала. Говорили, что держит в голове коллекцию стихотворных эпиграмм чуть ли не на весь Конгресс. Был здесь, почти как Бет, случайно. Или велением судьбы. Это как вам угодно. И он, и Бет оказались здесь, но она-то сюда попала случайно. Как часто слышишь истории о пассажире, опоздавшем на самолет, который разбился сразу после взлета? От этой мысли она содрогнулась. Неужели она уже смирилась с катастрофой?
Снова сосредоточилась на словах губернатора. Тот заканчивал объяснение случившегося.
- Телефоны работают, - сказал он и улыбнулся: - Вот откуда я все знаю. Ничего не выдумал.
На этот раз никакого веселого шепота, да он его и не ожидал. Теперь легкий тон оказался неуместным. Улыбка исчезла с лица губернатора.
- Помощь уже идет к нам. По лестницам с обеих сторон здания поднимаются пожарные. Им предстоит длительное восхождение, как вы понимаете, так что нужно запастись терпением.
Он замолчал. Все ли он сказал? По его мнению, все, ну разве что кроме подходящего заключения.
- Итак, такой сюрприз, разумеется, не планировался, сами понимаете, но со своей стороны, я хочу сказать, что в ожидании, пока наведут порядок, я намерен продолжать развлекаться.
- А если не наведут? - ответом ему была первая реплика Кэрри Уайкоффа. - Что, если порядок так и не наведут, тогда что, губернатор?
Губернатор слез со стула.
- Вас это выбило из колеи, Кэрри, - тихо сказал он. - Член Верховного суда Холмс некогда произнес слова, которые я вам хочу повторить: "Свобода слова не дает права кричать "пожар" в переполненном театре". А именно это вы и делаете. Для чего? Чтобы обратить на себя внимание?
Конгрессмен покраснел, но не сдавался.
- Люди имеют право знать в чем дело.
- Все это слова, - ответил губернатор. - И как чаще всего бывает, в них есть толика правды, но только толика. Люди, находящиеся здесь, имеют право знать в чем дело, и я им уже сказал. Но они не заслуживают и, я уверен, не желают, чтобы молодой нахальный горлопан, который вещает, как святоша на Юниор Сквер, о грядущем конце света, напугал их до смерти. Проявите хоть каплю того ума, который за вами числится.
Он отошел и направился к Бет. Та уже шла ему навстречу. Взяла за руку.
- Прекрасная вдохновляющая речь, - с улыбкой сказала она. - Я буду голосовать за вас. Как видите, я на ходу учусь, как делается политика.
Губернатор накрыл ее руку своей и легонько пожал.
- Слава Богу, что еще хоть кто-то не разучился смеяться.
Она ожидала, что губернатор вернется в канцелярию, которая в ее глазах стала чем-то вроде главного штаба. Но губернатор не торопился, и Бет поняла, что своим присутствием он хочет внушить людям уверенность. Они вместе переходили от одной группы людей к другой, на мгновение останавливаясь у каждой, если нужно, представляясь и произнося несколько добрых, ничего не значащих слов.
Генеральному секретарю:
- Вальтер, смею вас уверить… - И потом: - Есть одна американская пословица, Вальтер, которая очень подходит к нашей ситуации. - Губернатор, улыбаясь, обвел взглядом зал: - Это чертовски странный способ править паровозом, должен я вам сказать.
Генеральный секретарь тоже ответил ему улыбкой:
- Эту идиому я уже слышал и с сожалением должен согласиться. Тут у нас переполох, как на Пенсильванском вокзале, не так ли?
Некой стареющей актрисе:
- Когда-то был фильм, ну, вы не можете его помнить; он назывался Кинг-Конг, и в нем была огромная горилла, которая взбиралась на Эмпайр Стэйт Билдинг. Так я бы сейчас очень хотел, чтобы появился тот Кинг-Конг. Все-таки разнообразие.
- Вы очень любезны, губернатор, - ответила актриса, - но я не только помню этот фильм, но даже играла в нем небольшую рольку.
Президенту телекомпании:
- Думаете, ваши люди сумеют сделать о нас приличный репортаж, Джон?
- Если нет, - ответил Джон, - то не сносить им головы. - Он улыбнулся: - Из этого нужно сделать фильм, как цивилизация пожирает саму себя. Мы умеем построить самое высокое здание в мире, но придумать, как спасти оттуда людей, не в состоянии. Кстати, здесь нигде нет переносного телевизора на батареях? Или хотя бы радио?
- Хорошая мысль, - ответил губернатор. - Надо что-нибудь найти. Но не для того, - тихо сказал он Бет, увлекая ее вперед, - чтобы показывать всем. Эти ребята устроят роскошное шоу. Думаю, на нас они уже поставили крест.
- А это не так, Бент?
Улыбка губернатора не изменилась, но его рука чуть сильнее сжала ее локоть.
- Боитесь? - спросил он.
- Начинаю бояться.
- И я тоже, - сознался губернатор. - Между нами говоря, я предпочел бы быть сейчас в горах Нью-Мексико, со спиннингом в руке, и заниматься какой-нибудь хитрющей форелью, которая заставила бы меня порядком попотеть.
Все еще улыбаясь, он взглянул на нее.
- И с вами. А если я эгоист и трус, ну что ж. - Он хотел сказать еще что-то, но его перебил высокий седовласый мужчина.
- Это неслыханно, Бент.
"Типичный руководитель", - подумала Бет и чуть не засмеялась, когда ее догадка подтвердилась.
- Вы правы, Поль, - ответил губернатор, - я полностью с вами согласен. Мисс Ширли - Поль Норрис, судья Поль Норрис. - И тем же тоном добавил: - Неслыханно - как раз то слово, Поль. Есть какие-нибудь идеи?
- Господи, я надеюсь, найдется человек, который сможет что-то сделать?
Губернатор кивнул.
- Я полностью с вами согласен. - Его лицо прояснилось. - А вот вам и ответ, Поль. Смотрите, армия.
Он показал на два вертолета, которые снижались, облетая здание.
"Они кажутся такими свободными, - подумала Бет, - такими далекими от этой клетки…"
Губернатор сжал ее руку.
- Ну, боевой дух поднят, теперь можно возвращаться в наш главный штаб.
Сенатор Петерс загородил им дорогу.
- Я останусь здесь, Бент. Если я вам понадоблюсь… - он не договорил, но его мысль была ясной и недвусмысленной. - Моя роль иная, чем у вас. Вы командир, администратор, организатор. Мое место - с людьми, что меня вполне устраивает.
- Мне кажется, - ответил губернатор, - что вы уже не так недовольны нынешним поколением, как раньше, Джейк.
Сенатор обвел взглядом зал. Потом медленно кивнул:
- Держатся отлично. Пока.
"Значит, - подумала Бет, - сенатор тоже предчувствует катастрофу. Мы, как в каком-нибудь романе Толстого, - большой бал накануне смертельной битвы, - как все это абсурдно!"
- Может быть, это и так, - сказал губернатор (Неужели она произнесла все вслух?), - а может быть, и нет. Мы построили всю цивилизацию на постулате: "Будь что будет, наплевать". У других - другие методы. Лично мне никогда не хотелось бить себя в грудь, рвать волосы и скрипеть зубами, а вам? - Он улыбнулся. - Ораторский прием. Знаю, что нет. Поражение…
- Вы когда-нибудь терпели поражение, Бент? - Она хотела знать о нем все, все подробности.
- Множество раз, - ответил губернатор. - В политике, как и в спорте, победы сменяются поражениями. Не то чтобы от этого поражения легче было переносить, но зато они уже не так удивляют.
Когда они вошли в канцелярию, Гровер Фрэзи пил что-то темно-коричневое.
- Вы держали речь перед избирателями, Бент? Открыли им чистую правду и свалили всю вину на кого надо?
Видно, спиртное уже подействовало.
- А на кого, Гровер? - Губернатор присел на край стола. - Этот вопрос я хотел бы выяснить.
Фрэзи, как будто защищаясь, взмахнул рукой:
- Уилл Гиддингс приходил ко мне с какой-то невообразимой абракадаброй, из которой я ничего не понял.
- Это не совсем так, Гровер, - заметил Бен Колдуэлл. - Когда вы мне звонили, вам все было ясно. - Он повернулся к губернатору. - Существуют некие извещения на проведение отступлений от первоначального проекта электрического монтажа в Башне. Они выплыли на свет только сегодня и до этого момента, - он показал на свечи, которые были единственным освещением здания, - мы понятия не имели, проведены фактически эти изменения или нет. Теперь уже нужно предположить, что по крайней мере некоторые из них проведены были.
Губернатор спросил:
- Вы знали, что в этом есть потенциальная опасность? - Он смотрел на Фрэзи.
- Ну что я, инженер, что ли? Перестаньте сваливать все на меня. Когда мне Гиддингс показал эти чертовы изменения, я ему ответил, что в таких делах не разбираюсь.
- А что, - спросил Бен Колдуэлл, - сказал на это Уилл?
- Я уже не помню.
"В критических ситуациях, - подумала Бен, - одни вырастают, другие теряют лицо. Фрэзи, этот ухоженный самодовольный патриций, уже потерял все свое величие и продолжает катиться вниз".
- Вы меня спрашивали, - сказал Колдуэлл, - не стоит ли, по-моему мнению, отменить торжества и прием. Если это была ваша идея, значит вы должны были понять большую часть того, что говорил Гиддингс. Если это была его идея, вы должны были хотя бы частично понять, как это важно.
Холодная, безжалостная логика.