Это первая книга из серии "политического детектива". В основе каждой следующей книги будут заложены
самые громкие политические и шпионские скандалы имевшие место в реальности.
Содержание:
-
Луи Бриньон - Обречённые убивать 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 3
-
Глава 3 5
-
Глава 4 6
-
Глава 5 7
-
Глава 6 10
-
Глава 7 11
-
Глава 8 12
-
Глава 9 13
-
Глава 10 14
-
Глава 11 15
-
Глава 12 17
-
Глава 13 18
-
Луи Бриньон
Обречённые убивать
Глава 1
- Капитан Арсентьев!
Эти слова принадлежали молодому человеку двадцати девяти лет. Он обладал высоким ростом, атлетическим сложением и красивым лицом. Светлые волосы были коротко острижены. Одет в серый костюм. Недорогой.
На ногах чёрные туфли. Капитан больше напоминал кинозвезду, нежели следователя, коим он и являлся на самом деле. Все эти детали намётанным взглядом отметил для себя охранник, рассматривая удостоверение, которое ему вручили. Рядом с ним стоял ещё один охранник. Бросалось в глаза обмундирование с символикой "ФСБ России", бронежилеты и рукоятки пистолетов, торчащие из кобуры. В то время как его напарник рассматривал удостоверение, он глядел на следователя с некоторой настороженностью.
После короткого осмотра раздался голос, в котором прозвучала отчётливая ирония:
- Майор Арсентьев… наверное?
- Конечно, - слегка сконфузившись, ответил следователь, забирая обратно своё удостоверение. - Я только вчера получил звание и…
- Вам прямо! Выйдите во двор. Справа четырёхэтажное здание. Это и есть следственный корпус. Не ошибётесь.
В Лефортово он один. Второй этаж. Там вам всё покажут.
Охранники открыли железную дверь и посторонились, пропуская следователя. Слегка замешкавшись, тот всё же миновал дверь и торопливо направился вперёд по коридору, окружённому окнами с глухими решётками.
При этом он переложил чёрный портфель из левой руки в правую. Видно для того, чтобы спрятать удостоверение во внутреннем кармане пиджака.
Глядя ему вслед один из охранников негромко пробормотал:
- И кто его взял на работу? Ему бы задницей крутить… конченый тупица. Это же без очков видно.
Благо сам новоиспечённый майор не слышал этих слов. Маленькое происшествие с охраной слегка омрачило его радость, но никак не испортило приподнятого настроения. По большому счёту, здесь, в Лефортово, любой мог почувствовать определённые неудобства. Само место внушало некоторую робость, не говоря уже о многочисленных пунктах охраны и тщательных досмотрах. Похоже, охрана тюрьмы ни для кого не делала исключений.
На радость Арсентьева больше никаких неприятностей не случилось. В здание следственного корпуса его встретили и проводили в один из многочисленных кабинетов. Там его оставили одного.
- Не так плохо, - произнёс Арсентьев, осматривая кабинет. Четыре метра в длину и три в ширину. Небольшое окно с внешней стороны стены. Зарешечённое, как и всё, что могло иметь выход наружу. Стол. Два стула. Полиэтиленовая бутылка с водой и два одноразовых стакана на столе. Вот и всё, что здесь имелось. Пить воду Арсентьев не стал, но пиджак снял и повесил на спинку стула. Разговор предстоял очень долгий. По этой причине он должен всё время чувствовать себя бодрым. После этого он положил портфель на стол и стал вытаскивать оттуда бумаги. Он всё ещё занимался раскладыванием папок с документами, когда два охранника ввели в комнату арестанта. Не снимая с него наручников, они усадили его на стул и ушли. Арсентьев убрал портфель и сразу же занял место с противоположный стороны стола. Затем подтянул к себе стопку папок, открыл верхнюю и коротко произнёс:
- Майор Арсентьев. Я буду вести следствие по вашему делу!
В ответ молчание. Арсентьев устремил пристальный взгляд на человека, сидевшего напротив. Сразу бросались в глаза серебристые виски и глубокий шрам под подбородком. Невозмутимое лицо. Глаза… абсолютно ничего не выражали. Вообще ничего. Пустота. Он смотрел на Арсентьева, но так, словно того вообще здесь не было. В эти мгновения Арсентьев вспомнил напутственные слова генерала Сивакова. Тот положил ему руку на плечо и сказал: "Я верю в твои способности, Пётр. Ты справишься с этим делом". Это короткое воспоминание наполнило его гордостью. Он почувствовал новый прилив сил. "Сейчас мы расколем этого тихого человечка", - подумал он и не глядя в папку с уверенностью заговорил:
- Воеводин. Андрей Николаевич. 57 лет. Бывший полковник. Служил в КГБ СССР, затем в Службе Внешней Разведки России. Семь наград. Остаётся поражаться, как такого человека удалось завербовать ЦРУ. - Арсентьев неспроста задал этот вопрос. Он рассчитывал сходу смутить арестанта, согнать это непоколебимое спокойствие с его лица. И, по всей видимости, ему это удалось сделать. Так как арестант, заёрзал на месте и начал крутить головой из стороны в сторону. Это продлилось меньше минуты. Сразу после этого Арсентьев получил то, на что так надеялся. Тот заговорил:
- Не более тридцати лет. Только что закончил школу внешней разведки, и был сразу же переведён в отдел оперативной разработки. Очень любит родителей, жены нет, девушки тоже, скорее всего, нет. Преданно служит своей Родине и мечтает прославиться. Моё дело считает вполне заурядным и полагает, что сумеет добиться положительного результата. Если коротко, - пояснил арестант глядя на Арсентьева с откровенной иронией.
Майор был слегка озадачен проницательностью этого странного человека, но вида не показал.
- Вам не удастся меня смутить, господин бывший полковник, - с той же иронией ответил ему Арсентьев, - меня вообще трудно смутить. И уж если вы понимаете, что я люблю свою Родину, так должны отдавать себе отчёт и в том, как именно я отношусь к людям, которые её предают. Или вы станете отрицать свою связь с господином Бреноном? - в упор спросил Арсентьев и, не сводя жёсткого взгляда с арестованного, продолжил: - Господин Бренон, служащий посольства США, является агентом ЦРУ и работает там под прикрытием. Вы передавали ему информацию о военных технологиях, составляющих государственную тайну России. Отпираться бессмысленно.
У нас есть фото - и видеоматериалы. И ещё, я бы вам не советовал отпираться. Только сотрудничая со следствием, вы можете смягчить свою вину… что? Что вас рассмешило? - Арсентьев нахмурился и с откровенным раздражением наблюдал за весельем арестанта. Тот смеялся, запрокинув голову, а затем несколько раз подряд произнёс одну и ту же фразу:
- "Вы можете смягчить свою вину…"
- Не понимаю, что вы нашли смешного в этих словах? - излишне резко спросил Арсентьев.
- Спокойнее, майор, - миролюбиво произнёс Воеводин. И не только. Он добродушно улыбнулся, чего Арсентьев никак не ожидал. Как не ожидал услышать и то, что вскоре произнёс арестант. - Давайте заключим сделку, майор!
- О чём именно идёт речь?
- Я отвечу вам на любой вопрос, который вы мне зададите, но при одном условии. Прежде вы сами ответите мне на два вопроса, которые я вам задам. Только честно. Идёт?
Арсентьев незаметно усмехнулся. Он не ожидал, что бывший полковник так легко уступит. А вопросы… что он мог у него спросить? Как идёт следствие? Как ему выбраться из этой ситуации? Но это же вопросы, а не обещание помощи.
- Идёт! Задавайте! - Арсентьев откинулся на спинку кресла, скрестил руки и устремил на допрашиваемого выжидательный взгляд. Тот не заставил себя ждать:
- Вот ситуация. Молодой следователь, по сути, сопляк, приходит на службу в отдел внешней разведки. И ему тут же, сразу же поручают дело об измене Родине. При этом ему не сообщают, что человека, которого он идёт допрашивать, попросту невозможно расколоть.
- И почему же? - спросил Арсентьев, но заметив недовольство на лице Воеводина, добавил: - В виде исключения, можете ответить на этот вопрос?
- Тридцать четыре года службы в разведке. Каждый день из этих лет мог бы закончиться моей смертью. Я был готов к ней всегда. Я провёл несколько сот операций за пределами СССР. Тысяча встреч. В том числе с агентами МИ-6, МАССАДА, ЦРУ, главарями террористов и прочими объектами. Я могу просчитать все вопросы, которые вы мне зададите. От первого до последнего. Я могу подготовить себя к пыткам. Легко пройду любой детектор лжи. И это только некоторая часть того, чему меня учили, и чему учился я сам. Таких как я нельзя "расколоть".
И это поймёт любой опытный разведчик, хоть раз заглянув в моё досье. Но судя по вашей уверенности, вам внушили обратное. Не знаете, почему? Это первый вопрос, - уточнил арестант. На сей раз, он устремил на Арсентьева непонятный взгляд. Ему стало как-то не по себе от этого взгляда. Но ещё больше его смутили слова арестанта. В них определённо имелась логика.
- У меня нет ответа на этот вопрос, - откровенно признался Арсентьев, - возможно, меня посчитали человеком, способным справиться с такой задачей. Ведь, по сути, налицо все доказательства измены. Есть факты. И эти факты упрячут вас надолго в тюрьму. Их нельзя опровергнуть. Вы можете рассказать всё, и тем самым облегчите свою участь. Всё просто.
В это мгновение взгляд Арсентьева снова встретился с взглядом арестанта. Арсентьев, на мгновение почувствовал растерянность. Он ожидал любой реакции, но…не такой. Мужчина смотрел на него с откровенным сочувствием. У него появилось ощущение, что они словно поменялись местами.
- Вы готовы ответить на второй вопрос?
Слегка помедлив, Арсентьев всё же кивнул.
- Почему здесь нет видеокамер?
- Что?
- Видеокамеры!
Арсентьев невольно оглядел комнату. Любое подобное дело обязывало вести запись допроса. Но ничего похожего на записывающую аппаратуру здесь и близко не имелось. Во всяком случае, явно. Он не заметил отсутствия видеокамер. И сейчас почувствовал некоторую неловкость. Словно его уличили в обмане. Он ещё раз осмотрелся и тут снова услышал голос:
- Поверьте моему опыту, майор. Их здесь нет. А ведь должны были быть.
- И, наверное, у вас есть версия по поводу отсутствия видеокамер? - поинтересовался с лёгким сарказмом Арсентьев. - Как мне кажется, у вас есть версии по поводу всего.
- Вы не ответили на вопрос, майор!
- У меня нет ответа.
- Подытожим. Вы не знаете, почему вас поставили на это дело, и не знаете, почему решили не записывать допрос.
- Так и есть. Теперь вы готовы ответить на мои вопросы?
- Конечно! - на губах арестанта появилась странная улыбка.
- Отлично! - у Арсентьева появился довольное выражение на лице. На самом деле он и не надеялся справиться с делом так быстро. С одной стороны, он почувствовал радость победителя, с другой - угрызения совести.
Этот человек ему понравился, и он не хотел усугублять его положение. "Как же лучше сформулировать главный вопрос?" - подумал Арсентьев.
- Кому ещё я передавал сведения, кроме господина Бренона?
"Пожалуй, лучше бы я сказать не смог!" - подумал Арсентьев не без восхищения. Сидящий перед ним человек, вне всякого сомнения, обладал незаурядным умом и удивительной проницательностью. И впечатление не портили ни арестантская одежда, ни скованные за спиной руки, ни даже… невыразительное лицо. Хотя нет, он обладал удивительно живыми глазами и подвижным лицом. "Чёрт, о чём я думаю?" - Арсентьев разом отмахнулся от всех этих мыслей, равно как и от симпатии, которую ему внушал Воеводин, и коротко спросил:
- Так вы готовы ответить на мой вопрос?
Тот кивнул.
- Ну, и… кому вы ещё передавали сведения?
- Мне тебя жаль, майор!
- Что? - Арсентьев едва дар речи не потерял, услышав эти слова. Его начала охватывать злость. Пришла мысль, что с ним попросту играют. На самом деле, он ничего не собирается сообщать.
- Злость - вестник ошибочных выводов, - последовало негромкое замечание. В этот миг, арестованный, словно невзначай, оглянулся назад и бросил взгляд на запертую дверь. Затем, повернул лицо в сторону Арсентьева и, устремив на него неопределенный взгляд, вполголоса продолжил: - Ты же следователь, майор. Понятно, тебе нужен результат. И ты его получишь. Даю слово. Но прежде… попробуй немного порассуждать. Где тут логика?
- Хорошо, давай порассуждаем, - неожиданно для самого себя, согласился Арсентьев. На самом деле ему не терпелось получить ответы, но он не хотел всё испортить. Потом, было что - то ещё. И это мешало ему вести допрос так, как он предполагал его вести в начале. - Нет камер. Не ведётся запись допроса. Новоиспечённого следователя отправили допрашивать матёрого разведчика. Ну и что из того? Нет способа начинать сразу со второго раза. Возможно, мне решили дать шанс отличиться? Возможно, решили, что я могу справиться? Тут тысяча причин может иметь место. А ты всё время выискиваешь непонятно что и разговариваешь туманными намёками. Потом все эти вопросы. В чём смысл? Помочь я тебе не смогу, даже если бы очень этого захотел.
- Я знаю!
- Знаешь? Тогда к чему все эти вопросы? Чего ты добиваешься?
- Хочу, чтобы меня внимательно выслушали. И если после этого ты всё ещё захочешь услышать ответы, то ты… их услышишь.
- Только коротко! - Арсентьев устремил на разведчика хмурый взгляд и снова скрестил руки на груди.
- Как тебя называли в школе? - вопрос прозвучал неожиданно для Арсентьева.
- Какое это имеет отношение к делу? Называли, как называли…
Эти слова вызвали лёгкую усмешку у Воеводина. Он слегка подался вперёд и вкрадчиво спросил:
- Красавчик, любимчик, милый…?
- Блондинка! Меня называли "Блондинка". Имелось в виду, что я бестолковый и явно не подхожу для школы разведки. Теперь ты доволен? - раздражённо произнёс Арсентьев и тут же предостерёг: - Только не вздумайте повторять это слово. Я его терпеть не могу.
- Следовательно, о тебе были невысокого мнения? - уточнил арестант.
- Ну что из того?
- А ты сам подумай, майор. Неужели ты думаешь, что они не знали о твоих "способностях"? Это контора сто раз проверит любого, прежде чем брать к себе. Потом несколько лет уходит на обучение и проверку. А уж чтоб доверить раскрутку разведчиков… об этом и речи нет. Такими делами занимается целая группа следователей.
Это проверенные люди. Тем более, когда речь идёт о государственной тайне и военных технологиях. В твоём же случае сделали исключение. Следи за моей мыслью, майор. Некто из управления находит офицера, только закончившего школу разведки. Ко всему прочему, о способностях этого человека отзываются… не очень хорошо. И, тем не менее, он сразу переводит его в оперативный отдел и поручает очень сложное дело. Тебе не кажется это странным, майор? - закончив говорить, арестант снова устремил на него взгляд, значение которого постоянно ускользало от Арсентьева. Он некоторое время раздумывал над услышанными словами. Несомненно, в них имелась логика. И осознание этой истины заставило его почувствовать лёгкое беспокойство.
Первая мысль повлекла за собой вторую. А та целый поток мыслей. Мозг Арсентьева лихорадочно заработал.
Результат этой работы вылился в коротком вопросе:
- Чего я не знаю?
Воеводин с видимым удовлетворением кивнул головой.
- Это уже разговор профессионала. Времени мало. Поэтому выскажусь коротко и откровенно. Моё время уже истекает. Меня убьют в ближайшие дни. Таким как я не позволяют оставаться в живых. Скорее всего, это будет нечто вроде "повесился на собственной простыне", или "проглотил мыло", или "вскрыл вены острым предметом". По сути, не столь важно как меня убьют. Важно другое, - он впервые устремил на Петра открытый взгляд и тихо продолжил: - Сможешь ли ты сохранить свою жизнь?
- Почему вы думаете, что моей жизни угрожает опасность? - коротко спросил внимательно слушающий Арсентьев.
- Это очевидно. Ты здесь лишь для одной цели. Некоторые люди хотят убедиться в том, что у меня не было других контактов. Это первое. И, по сути, не имеет для них особого значения. Они уже вычислил все мои связи, и идут по следу как ищейки. Скорее всего, они просто готовят мою смерть.
- В смысле, "готовят"? - не понял Арсентьев.
- После допроса следователя обвиняемый не выдержал груза предъявленных обвинений и покончил собой.
Всё просто. А ты послужишь отличной заслонкой в случае, если разразится скандал. Понимаешь о чём я? - Воеводин заговорил ещё тише. - Они просто скажут, что это твоё первое дело. Что ты слегка переусердствовал.
Открыто выступят в твою защиту. А потом со скорбным выражением лица сообщат, что тебя убили мои сообщники.
Отомстили за мою смерть. Это в случае, если ты скажешь в управлении, что я ничего не сказал. Если они заподозрят, что тебе стало что - то известно, тогда убьют сразу.
- Получается, убьют в любом случае? - недоверчиво переспросил Арсентьев. Арестант снова кивнул.
- Они для того тебя и выбрали, чтобы иметь поменьше хлопот. Ты для них никто. Пыль.
- Почему я должен вам верить?
- Хороший вопрос. И он предполагает ответ, который ты, майор, хотел услышать. Так ты хочешь его услышать?
Арсентьев, не раздумывая, кивнул головой.
- Так тому и быть, - арестованный бросил ещё один взгляд на дверь, затем устремил на Арсентьева твёрдый взгляд и таким же твёрдым голосом продолжил: - Тебя ждут очень трудные времена по той простой причине, что тебя выбрала целью… смертоносная машина, от которой практически невозможно спастись. Вот тебе два совета для начала. Ни в коем случае и нигде не произноси ни слова из того, что услышишь без крайне необходимости.
Второе. Когда ты поймёшь, что дело совсем плохо, не жди, отправляйся в город Рязань. Железнодорожный вокзал. Камера хранения номер 54. Код 1173. Там ты найдёшь то, что даст тебе шанс выжить. В случае если ты умело всем распорядишься.
- Я обойдусь без ваших наставлений. Говорите по теме, - излишне резко произнёс Арсентьев, - пока я слышу только одни предположения и ни одного факта.