И ещё упоминалось, что на завтра назначены похороны. И пройдут они на Лазаревском кладбище.
Арсентьев выключил телефон, а затем разобрал и сунул в карман джинсов. Надо было возвращаться назад.
Он поднялся и быстро пошёл в обратном направлении. Он узнал всё, что ему надо было узнать. Теперь следовало сделать выводы. Убиты сотрудники милиции. Он их не убивал. Следовательно, их брали те же ребята, что охотятся за ним. Такой вывод напрашивался сам собой. А причина могла заключаться в… дисках. Возможно, они успели просмотреть диски. За это их и убрали. Осталось понять роль этих двоих. Их не могли взять без причины. Возможно, и им всё стало известно, но убрать их не успели. Милиция вмешалась. Если так, то их уберут в ближайшее время. Здесь не может быть сомнений. Последняя мысль заставила его глубоко задуматься.
И эти размышления не оставляли его вплоть до того мгновения, пока он не оказался снова на катере.
Облокотившись на борт, он стал смотреть на воду. В такой позе его и застал Жора. Он донельзя обрадовался, увидев Арсентьева, так как полагал, что тот оставил его и ушёл. Жора и себе не мог признаться в том, что присутствие Петра вселяло в него уверенность.
- Знаешь, где находится Лазаревское кладбище? - не оборачиваясь, спросил Арсентьев.
- Да у нас в городе любой знает это кладбище, - ответил Жора. Он не понимал возникший интерес Арсентьева к местным кладбищам.
- Покажешь? - Арсентьев повернулся к Жоре и устремил на него проницательный взгляд. Жора поёжился.
- Зачем? - только и мог спросить он.
- Надо, - последовал ответ, - заодно и химикаты возьмём для паспорта.
- Ещё фотки. У меня дома… - Жора осёкся, заметив насмешливый взгляд Арсентьева, - нельзя? Ты же говорил 48 часов?
- Купишь хороший фотоаппарат и принтер. Тех марок, которые я скажу. Нет, лучше я напишу тебе полный список. Пока я побуду на кладбище, купишь всё и вернёшься сюда. И ещё… у тебя есть иголка с ниткой?
- Зачем?
- Что у тебя за привычка задавать этот дурацкий вопрос. Есть или нет?
- В машине!
- Отлично. Я там ещё ножницы видел. Возьми с собой. И мою куртку. Она в кабине осталась. Надо приготовиться, как следует.
Глава 11
На следующий день, около 12 часов дня, группа российских туристов из разных городов в сопровождение гида, молодой женщины в пёстром платье, двигалась по центральной дорожке Лазаревского кладбища. Арсентьеву удалось незаметно присоединиться к группе. По пути сюда он прикупил у уличных торговцев тёмные очки и спортивную кепку зелёного цвета. И сейчас он больше походил на зарубежного туриста. Стройный, в облегающих джинсах, короткой кожаной куртке, очках и кепке. Он неторопливо вышагивал по дорожке, обмениваясь ленивыми репликами с другими туристами. Уже в первые четверть часа такого действия, он сумел стать "своим". То и дело к нему обращались с просьбами, протягивая при этом свой фотоаппарат. В таких случаях Арсентьев всегда открыто улыбался и выполнял просьбу. Иногда он и сам поражался увиденному. Не которые захоронения датировались восемнадцатым веком и при этом отлично сохранились. Да и вообще, всё кладбище больше напоминало парк. Везде деревья, дорожки, тропинки. Некоторые из захоронений скрывались за зелёной листвой. Гиду приходилось в буквальном смысле слова "продираться" сквозь них. Арсентьев замечал многое из того, что делали и говорили туристы, но главное внимание уделялось центральному входу и всему, что происходило вокруг него. Когда он исчезал из виду, Арсентьев выискивал взглядом возвышенность.
Часто именно с таких мест он и фотографировал. С самого прихода его внимание привлекло громадное дерево, покрытое густой листвой. Это место как нельзя лучше соответствовало его планам. За то время, что он провёл с группой, Арсентьев сумел достаточно хорошо осмотреться, и сейчас практически точно представлял форму кладбища. Он также просчитал возможные пути отхода в случае, если его засекут. То что на похоронах будут присутствовать люди Сивакова, не вызывало у него сомнений. Они должны убедиться в том, что всё идёт как надо. Похороны - это возможный сброс эмоций. И человек, который представляет опасность, может в такие минуты выдать себя с головой. План Арсентьева был просто. Он хотел определить людей Сивакова, а затем и отследить их. Он не собирался прятаться. Нет. Он хотел нанести удар. Удар по Сивакову. Только так можно было доказать свою невиновность и воздать ему за убийства невинных людей. Размышляя о Сивакове, Арсентьев выискивал момент, чтобы незаметно уйти. Ему следовало занять позицию. Время шло. И никто не знал, как будут развиваться события дальше. Он уже собирался свернуть на едва заметную тропинку, петляющую между захоронений, но в этот момент группа остановилась. Он увидел, как молодая женщина указала в сторону ограды, за которой выстроились роскошные особняки. Вслед за этим жестом послышался гневный голос:
- В 1993 году строительное управление Рязанского приборного завода начало строить дома. Вон там улица Ленинского комсомола. Вы видите? Дома примыкают едва ли не к самой ограде кладбища. Под всеми этими домами находится…. братское кладбище. Именно там расстреливали наших с вами граждан в 1937 году. Когда начали рыть котлован, нашли сотни человеческих костей. И что вы думаете сделали эти люди? Приказали втихомолку вывозить останки на свалку вместе с грунтом. Скоты… - простите, - гид оглядела туристов виноватым взглядом и продолжила с горечью, - но как можно понять тех, кто строит своё благосостояние на костях мучеников? Люди всю жизнь ищут своих родных, а они… выбрасывают кости на свалку. Чем они лучше тех, кто убивал? А эти… живут припеваючи в центре города в своих… мавзолеях…
Арсентьев не стал дальше слушать. Он незаметно юркнул в проход между двумя захоронениями, а оттуда перебрался на тропинку и, перешагнув через кустарник, быстро направился к дереву, которое приметил для своей цели. К счастью, никого вообще не было вблизи. По этой причине, он без задержки приблизился к дереву.
Арсентьев подпрыгнул, ухватился за ветку и, помогая себе ногами, пробросил тело сквозь листву на ту же самую ветку. Затем встал на четвереньки и ухватился за следующую. Потом встал и стал карабкаться наверх, усиленно работая руками и ногами. Листва то и дело хлестала по лицу. Но не больно. Он старался издавать как можно меньше шума. Через несколько минут он уже сидел на широкой ветке. Со всех сторон его окружала зелёная листва. Арсентьев поёрзал, устраиваясь поудобнее. Скатился немного вниз и обвил ногами ствол дерева. Он засел позади ствола, если смотреть с центрального входа. Именно это направление необходимо было защитить как можно лучше. Он перевернул кепку обратной стороной, снял очки и сунул их в правый карман куртки. Затем подёргал рукой тоненькую ветку, торчавшую справа от него на уровне глаз. Она оказалась достаточно прочной. После всех этих приготовлений, он распахнул куртку и разорвал узкую полосу подкладки с правой стороны подмышкой. Он её тут же расширил настолько, чтобы можно было вытащить… автомат. Для этого он и просил нитки с иголкой у Жоры. На катере Арсентьев разорвал подкладку куртки и спрятал там автомат.
Приклад упирался в нижнюю часть пояса, а ствол прямиком в плечо. Это несколько мешало при ходьбе, но, главное, снаружи ничего не было заметно. Вслед за автоматом, он распорол левую часть и извлёк из-под подкладки глушитель, снайперский прицел и обойму. Поразмыслив, он засунул обойму и глушитель обратно.
Арсентьев разложил приклад, закрепил сверху прицел, а затем поставил автомат на ветку. Положение оружия было неустойчивым, по этой причине он придвинул автомат поближе к стволу, но с расчётом на то, что такое действие не помешает ему отслеживать ситуацию на кладбище. Закончив с приготовлениями, он приложил правый глаз к окуляру, а правой рукой стал регулировать прицел. Он продолжал делать это до тех пор, пока центральный вход и вся улица за ней не оказались перед ним как на ладони.
- Серый дом, обшитый пластиком, прямо за входом на противоположной стороне улицы, - пробормотал под нос Арсентьев, ведя наблюдение, - двенадцать окон на первом этаже. Все закрыты жалюзи. Второй этаж.
Двенадцать окон. Часть окон открыта. Похоже на офис. Машины у здания. Одни дорогие марки. Стоянка огорожена цепью. Возле тротуара машин нет… прохожих мало. Слева и справа открытое пространство. Ничего необычного. Теперь вход. Арка, забор из красного кирпича… площадка для стоянки автомобилей. Легковых автомобилей нет. Только один микроавтобус. Рядом стоят три женщины…. Все торгуют цветами. Ничего. Ни намёка. Если только здание и машины у здания…. нет, все номера местные. Не то… значит надо ждать. Они должны появиться. Арсентьев отстранился от прицела и слегка расслабился. Затем достал из кармана рубашки жвачку и засунул себе в рот. Неожиданно вспомнились слова молодой женщины - гида.
"А ведь она права, - думал Арсентьев, - тысячу раз права. Ничего не изменилось. Тот же 37-й год. Нас и сейчас уничтожают. Морально и физически. Та же верхушка уничтожает. Только методы другие. Скрытые. Невидимые.
Затем включается информационная машина и перемалывает сознание людей. В итоге, верхушка оказывается едва ли не самой праведной, а такие, как я - отверженными. Они - хозяева жизни. Для них наша жизнь - пыль. Стряхнул с себя и пошёл дальше уничтожать. Ничего не меняется. Ничего. Тот же римский метод… хлеб, развлечения и войны. Ещё древние патриции говорили: "У народа должен быть хлеб, развлечения и враг, которого нужно уничтожить. И тогда мы сможем делать всё, что угодно с этим народом". Но я не игрушка, которую можно использовать и выбросить, - с внезапной злостью подумал Арсентьев, - хотят войны? Они её получат. Сиваков… гнида, а не генерал. Ещё посмотрим, чья возьмёт".
Он снова приложился к прицелу. Отпрянул, а затем снова приложился. Справа к кладбищу приближались два чёрных джипа. Вскоре Арсентьев ясно разглядел… московские номера. Джипы миновали центральный вход, проехали метров двести и остановились. Окна джипов было наглухо затемнены; по этой причине он не мог рассмотреть находящихся внутри. Но вот водительская дверь переднего джипа открылась. Из неё вышел мужчина средних лет в спортивной одежде. Он прошёлся вокруг джипа, оглядывая колёса. Арсентьев видел, как несколько раз за время этого обхода мелькнул напряжённый взгляд. И каждый раз этот взгляд был устремлён в сторону кладбища.
- Они, - пробормотал Арсентьев, наблюдая за джипами, - не меньше четырёх человек. Нет, больше, - он увидел, как из переднего джипа вышел ещё один человек в чёрном костюме. А затем заднее, ближнее к нему окно второго джипа, опустилось, и показались клубы дыма.
- Курят? - удивлённо пробормотал Арсентьев. - Странно. Неужели я ошибся?
Но тут все его сомнения отпали разом. Заднее стекло, из которого выходили клубы дыма, опустилось ещё ниже. Он увидел, как из окна высунулась рука и стала стряхивать пепел с сигареты. Рука дрожала. Затем стекло опустилось ещё ниже, и он увидел… профиль мужчины, погоны и милицейскую фуражку. Окно сразу же закрылось, оставив Арсентьеву множества вопросов. Кто этот милиционер? И почему он находится с ними в машине? Что они задумали? Что хотят сделать? У Арсентьева появилось чувство, что этого милиционера собираются использовать. Он был напуган. Об этом ясно говорили дрожащие руки. Что происходит? - задаваясь этим вопросом, он продолжал вести наблюдение. Очень скоро с той же стороны, откуда появились джипы, появилась длинная процессия. Впереди шли несколько сотрудников милиции в парадной форме. За ними шесть человек, тоже в милицейских мундирах, несли гроб. За гробом шли люди. Много людей. До Арсентьева стали доноситься звуки похоронного марша. Он сосредоточил всё своё внимание на двух джипах. Оба вернулись обратно в автомобиль и закрыли дверцы. Заднее окно второго джипа так же закрылось. И оставалось закрытым даже тогда, когда процессия вошла на территорию кладбища и сгрудилась вокруг свежевырытой могилы.
До Петра явственно доносился тихий плач и громкие слова священника. Он не следил за похоронами. Только за улицей, где стояли джипы. И тут Арсентьев увидел, как к центральному входу кладбища подъехал милицейский УАЗик. Из него вышли два человека в милицейской форме. У обоих на поясе висели кобуры с оружием.
Один из них открыл заднюю дверцу УАЗика и выволок оттуда человека в наручниках. Наручники были застёгнуты за спиной. Арестованный был смуглый, небольшого роста. Милиционер передал арестованного второму конвоиру. А тот сразу взял его за руку. После этого первый конвоир вытащил из машины второго арестованного.
Высокого, худощавого мужчину с осунувшимся лицом. У того тоже руки были за спиной застёгнуты в наручники. Вытащив его из машины, он закрыл дверцу автомобиля, взял за руку и повёл на кладбище. Вторая пара последовала за ними. Такое действие вызвало удивление у Арсентьева. Всего два конвоира. По одному на каждого арестованного. Было понятно, что их привезли на похороны. Но почему так мало охраны? Или расчёт делался на других сотрудников милиции, которых здесь было большое количество. Непонятно. Арсентьев оставил в покое арестованных и продолжал наблюдать за джипами, возле которых по-прежнему ничего не происходило. Но вскоре ему снова пришлось отвлечься. Это произошло, когда воздух буквально разорвал душераздирающий крик, наполненный дикой яростью.
- Сволочь… гадина. За что? Родного брата убить…
Арсентьев повернул прицел в сторону процессии. Арестованных вывели к самому краю могилы. Гроб уже опускали в землю. В этот миг какая-то женщина набросилась на одного из заключённых и стала бить его руками по лицу. К ней бросились сразу несколько человек. Они с трудом оттащили женщину в сторону. Она билась в истерике и, не переставая, кричала. Арсентьев перевёл прицел снова на джипы. И вовремя. Он увидел, как задняя дверца второго джипа открылась. Из неё вышел мужчина в форме лейтенанта милиции. Он поправил кобуру с пистолетом, одёрнул китель, поправил фуражку, и после этого неторопливо направился ко входу на кладбище.
"Пошла основная фаза операции", - понял Арсентьев. Он лишь на мгновение задумался. Но тут же снял автомат с ветки, достал обойму, вложил её в ствол. Перезарядил и, закинув за плечо, стал быстро спускаться с дерева. Через мгновение он достиг земли. Спрятав автомат под курткой и прижимая его правой рукой, он едва ли не бегом направился в сторону похоронной процессии.
Молодой лейтенант милиции осторожно пробирался сквозь толпу людей. Его не интересовал ни громкий плач, ни речь грузного мужчины, что стоял на возвышение рядом с могилой и размахивал руками. Он целенаправленно двигался в одном направлении. Никто не обращал на него внимания. Все взгляды были устремлены вперёд, в сторону могилы. По этой причине, никто и не заметил, что он резко остановился и так же резко побледнел. Как не заметили, что позади него появился человек, одетый в джинсах и кожаную куртку. Никто ничего не замечал за исключением самого лейтенанта. Он остановился, когда возле уха раздался тихий, но отчётливый голос:
- В дести сантиметрах от твоей спины ствол автомата. Патроны бронебойные. Указательный палец лежит на спусковом крючке. Пошевелишься - он дёрнется.
- Не советую играть со мной, - не поворачиваясь, ответил лейтенант, - ты не знаешь, кто я такой.
- Ну почему же не знаю, - раздался сзади тот же голос, - ты из госбезопасности. Ребята из разведки не курят в машине на виду у всех.
Лейтенант глотнул побольше воздуха и подавленно прошептал:
- Что тебе надо? Кто ты?
- Рассматриваем только первый вопрос, - раздался сзади голос. - Мне нужен ответ. Зачем ты здесь?
- Я не могу сказать, - лейтенант почувствовал, как у него расстегнули кобуру и вытащили пистолет. Затем прозвучала отчётливая угроза:
- У меня нет времени на разговоры. Ещё один неправильный ответ, и я тебя в хлам разнесу. Спрашиваю последний раз, - лейтенант почувствовал, как ему в спину уткнулся пистолет, - два чёрных джипа на улице. В них четыре твоих друга сидят. Понятно, что вы проводите операцию. Вопрос: Какую?
В ответ молчание.
- Напряги куриные мозги. Если я вычислил вас, так убью тебя так, что никто не заметит. Ответ. Быстро.
- Я должен освободить заключённых, - раздался вымученный голос.
- Зачем? Отвечай быстро.
- Создать видимость побега. Я должен освободить их, а затем поднять крик.
- А потом конвоиры застрелят их при попытке к бегству? Понятно. Конвоиры знают тебя в лицо?
- Да.
- Они из милиции?
- Нет. Наши.
- Четверо в машине? Буду ждать окончания операции?
- Нет. Они уедут, как только раздадутся выстрелы.
- Зачем их хотят убрать?
- Они уложили наших сотрудников. Один из них приходится братом убитому подполковнику.
- А подполковника убрали за то, что диски просмотрел?
- Откуда ты знаешь?
- Теперь складывается полная картина. Иди, выполняй задание. Сделаешь всё как планировали, только кричать не будешь.
- Что? - лейтенант хотел обернуться, но тут же получил сильный шлепок по шее. Его голову тряхнуло, а сзади послышался грозный шёпот:
- Я не говорил "оглядывайся". Пошёл вперёд! Выполняй задание. И всё тихо. Тогда вернёшься домой здоровым.
Лейтенант двинулся вперёд. Арсентьев немного отступил назад, а затем последовал за ним. Пистолет исчез в левом кармане куртки вместе с рукой. Рука снова вынырнула обратно и скрылась под курткой с правой стороны.