- Хотим узнать, кто вы, - коротко бросил Шоу. - И прекратите изображать негодование. Если вы и девчонка решили позабавиться, нам до этого нет никакого дела. Но наша задача сохранить ей жизнь. Ваше имя?
- Бенджамин Лимм? - спросил Роджер. - Или Соломон Барринг?
- Соломон Барринг?! - вскрикнула Дорин.
Злость как рукой сняло с лица стоящего в дверях человека. Он побледнел, и агрессивность его исчезла.
- О-о, нет, - прошептала Дорин. - Нет!
- Факты - упрямая вещь… - начал было Шоу, но Роджер схватил его за руку, и он тут же умолк. Они понимали друг друга с полуслова. Роджер убедился в этом, когда Шоу был еще в Лондоне.
Бенджамин Лимм, он же Соломон Барринг, отвернулся от них и посмотрел на Дорин. В его позе было что-то театральное. Он протянул к ней руки, словно зная заранее, что его оттолкнут.
- Дорри, это не то, что ты думаешь, - сказал он хрипло. - Это совсем не то.
- Вы их брат. А они убили Дэнис. И я… - Дорин замолчала, и чувствовалось, что она вот-вот разрыдается. Но неожиданно в ней вспыхнула ярость, и, когда она набросилась на него, ее лицо засветилось красотой. - Негодяй! - закричала она пронзительно. - Негодяй!
Она била Соломона Барринга по лицу, удары сыпались градом. Он стоял не шевелясь и молча сносил удары. Девушка подняла руки, чтобы ударить его еще, но неожиданно опустила их. Она отвернулась от измятой постели, став лицом к стене.
- Дорри, - сказал Соломон Барринг. - Пожалуйста, выслушай меня.
- Я не желаю ничего слышать.
- Дорри…
- Убирайтесь! Надеюсь, я вас больше никогда не увижу.
Соломон Барринг закрыл глаза. Казалось, для него не существовали сейчас эти двое полицейских, он думал только о девушке. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то, но промолчал. Медленно, будто это причиняло ему боль, он повернулся и подошел к Роджеру и Шоу - сама покорность, признание полного поражения. Он ничего не сказал, лишь кивнул головой.
- Объясните, что это значит? - потребовал Роджер.
- Нет, не здесь.
- Именно здесь.
Он снова приготовился к бою.
- Нет, выйдем отсюда.
- Вы не можете делать все, как вам хочется, - сказал Шоу. - Мы спешим. Вы Соломон Барринг?
- Да.
- Для чего вы скрывались под чужим именем?
- Потому… потому что мне не хотелось плыть на пароходе компании "Голубой флаг" под собственным именем.
- Почему вы взяли имя Лимма? - спросил Роджер;
- Ради Бога, поговорим об этом в машине, где угодно, но только не здесь..
- Отвечайте! - приказал Шоу.
Соломон Барринг взглянул так, словно хотел броситься на них, словно хотел сделать все, чтобы выскочить из комнаты, но двое высоких сильных мужчин преградили ему путь. Он посмотрел на девушку, но она подошла к кровати и села на нее, повернувшись к нему спиной.
- Мне казалось, что мои братья задумали какое-то преступление против "Кукабурры", - наконец сказал Соломон хриплым голосом. - Мне показались подозрительными какие-то намеки Поля, сказанные как-то вечером, когда он слишком много выпил. Но никто из них мне ничего не говорил. - Он помолчал, словно ему было тяжело вспоминать. - Когда захватили нашу компанию, я ненавидел "Голубой флаг" так же, как и они. Но это продолжалось недолго. А они ненавидят ее до сих пор. Именно из-за этого я уехал из Сиднея в провинцию. Мы встречались редко. Но когда мы виделись, эта тема всегда обсуждалась, и мне казалось, что братья озлоблялись все больше и больше.
- А как к этому относился ваш отец? - спросил Роджер.
- Отец? Он покорился судьбе, - сказал Соломон. - Компания "Голубой флаг" выплатила ему компенсацию, и он жил безбедно. Потеря судов была для него непоправимым ударом во многих отношениях, но от этого он не стал хуже. Самое ужасное, что это убило мою мать - она не смогла перенести горе. Одно время нам казалось, что вся семья останется без копейки, ведь мать и отец получили это дело по наследству и для них оно было всем. Долгое время отец никак не мог прийти в себя. Он уехал на северное побережье Западной Австралии, удил рыбу, пытался заняться добычей перламутра, но прошли годы, прежде чем он оправился от удара. Мне было больно смотреть на него. А братья сходили с ума от ненависти. Да, да, именно сходили с ума. Они ни о чем не могли думать кроме мести.
Соломон замолчал, облизнул губы, переминаясь с ноги на ногу. Дорин все еще сидела на кровати, но теперь она повернулась и смотрела на него. Роджер подвинул Соломону стул.
- Не нужно, - грубо сказал Соломон. Он расправил плечи и выпрямился во весь рост. - Я слышал от своего друга в Сиднее, что они нанялись на "Кукабурру", и мне это не понравилось. В глубине души у меня всегда было подозрение, что они причастны к тому, что случилось с "Коалой". В то время они работали на баркасе и занимались перевозкой груза на остров Хэнам. Они находились на расстоянии менее ста километров от того места, где в свое время нашли "Коалу". Они не сказали мне, почему решили наняться на "Кукабурру". Я купил билет, одолжил у Бена Лимма его паспорт, наклеив свою фотографию на его. Бен занимается разработкой урановой руды недалеко от мыса Йорк, и паспорт ему не нужен. Все печати были в порядке, и никто ничего не заметил. Я не хотел, чтобы Поль и Маркус знали об этом. Они понятия не имели, что я на пароходе, пока не увидели меня вечером первого дня.
- Что же они сделали? - спросил Роджер.
- Они сказали мне, что мои подозрения неоправданны и что теперь они будут работать на компанию "Голубой флаг". Сказали, что забыли о мести.
- Вы им поверили?
- Нет.
- Были ли у вас какие-либо улики против того, что они замышляли?
- Не знаю, - неуверенно ответил Соломон. Он посмотрел на Дорин, словно почувствовал на себе ее взгляд. Выражение его глаз изменилось, а голос стал тверже.
- В конце плавания видели, как Поль заходил в каюты пассажиров, и в его койке нашли бумажник одного из них. Пассажир отказался от обвинения, но Полю пришлось покинуть корабль в Саутгэмптоне. Маркус ушел вместе с ним. На пароходе они часто разговаривали с Дэнис и Дорин, и я предупреждал девушек, но они меня не послушались. Когда я увидел фотографию Дэнис в газете, я должен был узнать, что случилось с Дорин. Поэтому я и пришел к вам. Я не мог сказать вам всю правду, но большую часть вы знаете. Я не мог поверить, что убийцей был Поль. Даже сейчас мне трудно поверить этому.
Дорин медленно встала с постели.
- Вы заявили, что не имели никаких улик против ваших братьев, - сказал Роджер.
- Я подумал, что, может быть, они решили воровать в пассажирских каютах, чтобы создать компании плохую репутацию, - ответил Соломон. - Теперь мне совершенно ясно, что за этим скрывалось гораздо большее. А то, что они шарили по каютам и украли бумажник, могло к этому иметь лишь косвенное отношение. Но из-за чего они убили Дэнис, пытались убить Дорин и почему убили Шелдона, я просто не знаю. В Лондоне… - Он снова замолчал и оглянулся. Дорин стояла рядом. Он протянул руку, и она взяла ее. - В Лондоне я не знал, что мне делать. Я сказал вам, кем… кем была Дэнис. Я надеялся, я молился, чтобы мои братья не имели никакого отношения к ее убийству.
Теперь я знаю, убили ее они. Единственное, что я мог сделать, - это попытаться помочь Дорин. Я был уверен, что, даже сама не сознавая этого, она знает, из-за чего это произошло. Вы, - он взглянул на Роджера, - вы просили меня заставить ее говорить, но меня не надо было убеждать в этом. Она не может вспомнить ничего, что могло бы помочь. В этом весь ужас. Может, вспомнишь, Дорри?
- Если бы я только могла, - сказала она. Голос ее окреп, и в жестах появилась уверенность. - Я перебрала в уме все, но не смогла вспомнить, чтобы кто-нибудь говорил мне о тех двоих. Бен… - казалось - она не замечает, что назвала его чужим именем, - почему ты мне не сказал?
- Разве ты бы мне поверила? - спросил Соломон. - Разве для тебя было бы лучше, если бы ты знала, кто я? Я хотел заставить тебя вспомнить, так как мне казалось, что это единственный способ уберечь тебя от опасности.
Его взгляд, интонация - все, казалось, говорило: "Потому что я люблю тебя".
- Еще один вопрос, - сказал Роджер. - Как вы думаете, почему ваши братья не напали на вас?
После долгого молчания Соломон Барринг ответил: - Они не могли меня убить. Они никогда не пошли бы на это. Семья для них значит слишком много. Они не убили бы меня ни при каких обстоятельствах. Они были уверены, что я тоже не причиню им вреда. - Он расправил плечи. - Вы позаботитесь о безопасности Дорин, пока меня не будет?
- Куда вы собираетесь отправиться? - спросил Люк Шоу.
- Разве вы меня не заберете?
- Мы будем следить за вами. Вы останетесь здесь, пока мы не выясним кое-какие детали, - ответил Люк. - Вы остаетесь у нас на подозрении, но дела против вас пока не возбуждаем.
- Лучшее, что вы можете сделать, - это попытаться разбудить память Дорин, - с чувством сказал Роджер. - Даже слово, фраза могут помочь нам. И еще один вопрос…
- Слушаю вас…
- Вы не знаете, где бы мы могли разыскать вашего брата Маркуса?
- Если бы я знал, я бы сам отвел вас к нему, - сказал Соломон Барринг. - Не имею понятия, где он может быть.
Шоу и Роджер покинули комнату. Некоторое время шли молча. Роджер находился под впечатлением рассказанного Баррингом и его примирения с Дорин. Безусловно, они полюбили друг друга, и это его удручало.
- Мне кажется, он говорил правду, - вдруг произнес Шоу, когда они уже были в вестибюле отеля.
- Я был бы удивлен, если бы это оказалось не так, - признался Роджер. - Сколько тебе понадобится на проверку настоящего Лимма?
- Немного, - ответил Шоу. - Как только приеду к себе, немедленно займусь этим. О чем ты думаешь?
- Как бы ускорить ответы с пароходов - вот что меня сейчас волнует больше всего, - ответил Роджер.
- Ответы могли уже поступить. - Шоу шагнул на тротуар и, увидев, как по Ливерпуль-стрит сплошным потоком двигались автомобили, поморщился и сказал:
- Пожалуй, мы скорее дойдем, чем доедем.
- Согласен, - сказал Роджер. - Знаешь, чего мы еще не успели сделать?
- Опомниться от встречи с братьями Флэг, - ответил Шоу. - Интересно, не обманула ли нас добрая старая интуиция. Ведь когда ты изобличил их во лжи, они быстро сдались.
- Не слишком ли быстро? - спросил Роджер.
- Брось объясняться загадками. Знаешь что, - продолжал Шоу. - Давай отложим этот разговор, пока не вернемся в управление. Здесь не поговоришь как следует.
Он был прав. На улице становилось все больше и больше народу. Автомобили заглушали голоса. Шоу шел впереди, и Роджер с трудом поспевал за ним в толпе. Пожалуй, ему было даже приятно такое физическое напряжение: при этом отдыхал мозг. Ему показалось, что они довольно долго шли по улице мимо витрин магазинов. Потом они свернули в переулок, который вывел их к полицейскому управлению. В переулке никого не было. В этот час он почти всегда был безлюден. Они прошли через стоянку автомобилей к зданию полицейского управления и сели в лифт, который, казалось, полз как черепаха. Шоу барабанил пальцами по тыльной стороне руки, выдавая тем самым свое нетерпение. Они вышли на третьем этаже и направились в его кабинет. В кабинете никого не было. На столе аккуратными стопками были сложены бумаги. На одной из стопок лежала записка, написанная карандашом. Точно такая же, как Кебл оставлял в кабинете Роджера. Шоу машинально взял записку и прочитал ее. И тут он взорвался.
- Грязная свинья, - гаркнул он. - Маркус Барринг звонил и просил передать нам с тобой… - Роджер подошел ближе, и Шоу продолжал: -…что "Кукабурра" больше никогда не зайдет в гавань. Насколько я знаю Барринга, он не шутит.
19. СООБЩЕНИЯ С ПЛЫВУЩИХ СУДОВ
В этот момент в дверях появился человек. Роджер заметил его первым. Это был высокий, хорошо одетый мужчина, фигурой и внешностью напоминавший старшего Флэга. Правда, в нем не было той вкрадчивости, которую Роджер подметил у Раймонда. У него был широкий лоб, зачесанные назад седые волосы и глубоко посаженные голубые глаза. Вошел он быстрым шагом.
Люк Шоу встал.
- Добрый вечер, сэр.
- Здравствуйте, Люк, - Человек протянув руку, направился к Роджеру. Неожиданно всплывшая в памяти фотография и поведение Люка Шоу подсказали Роджеру, что это верховный комиссар полиции штата Нью-Саус-Уэйлс Хью Петерел. - Извините, что не мог встретиться с вами раньше, комиссар. - Он крепко пожал руку Роджера. - Я слышал, вы беседовали с Маркусом Баррингом. Как вы думаете, то, что написано в записке, серьезно или блеф?
- Мне кажется, что он уверен в своей правоте, - ответил Роджер.
- Уверен?
- Он верит, что "Кукабурра" пойдет ко дну до того, как пришвартуется.
- А разве он не знает это наверняка?
- У нас пока нет достаточных основании считать, что это так, - сказал Роджер. - Однако я думаю, что все это весьма серьезно.
- Бог мой, и я тоже, - заметил Люк. Комиссар строго посмотрел на Роджера.
- Мне доложили, что вы заставили братьев Флэг принять решение против их воли, - сказал он. - Итак, хорошо, если мы обнаружим, что с "Кукабуррой" должна стрястись беда. В противном случае братья заявят, что вся эта провокация направлена на очернение их доброго имени.
- Знают ли они что-нибудь о записке?
- Нет, - ответил Петерел, - я звонил Раймонду Флэгу и передал ему, что у меня есть основания полагать, что опасность существует, вот и все. Как широко вы проводите розыск Маркуса Барринга, Люк?
- Насколько это возможно. - Вы имеете в виду штат?
- Всю страну.
- Мы должны найти его, - Сейчас надо заниматься только этим, - У него был озабоченный вид. - Что нового вы мне можете сообщить?
В ожидании ответа он сел на край стола. Шоу доложил ему о разговоре с братьями Флэг и о Соломоне Барринге. Петерел слушал нахмурившись.
- И вы оставили Соломона Барринга в отеле?
- Да.
- Привезите его сюда, - приказал Петерел. - Нет никакой уверенности, что он говорит правду. - В голосе его звучало недовольство. - Один из его братьев пожертвовал своей жизнью, то же сделал и Ланселот Смит. Соломон может убить эту девушку, прекрасно сознавая, что у него нет выхода. Немедленно доставьте, его сюда и задержите для допроса.
Люк взглянул с мольбой о поддержке на Роджера.
- А вы что думаете, Красавчик?
- Вреда не будет, хотя я и не считаю, что это принесет пользу, - сказал Роджер.
- Это принесет нам уверенность, что мы не потеряем Дорин Моррисон по нашей вине, - решительно сказал Петерел. - Я не хочу рисковать.
Рука Люка Шоу уже лежала на телефоне.
- Я понимаю, почему вы это сделали, - сказал Соломон Барринг. - И тем не менее я сказал вам всю правду.
- Неужели у вас нет ни малейшего представления, где мы можем найти вашего брата? - спросил Роджер.
- Ни малейшего.
- Может, вспомните, где он любил бывать?
- Да это известно всем: клуб "Прибой", сиднейский яхт-клуб, клуб подводного плавания, но ни в одном из этих мест он не может спрятаться.
- А знакомые девушки? Женщины?
- Ничего постоянного. Маркус всегда получает удовольствия там, где может их найти, - с горечью ответил Соломон Барринг. - Если бы я мог помочь вам, я бы это сделал. Я не менее вас хочу, чтобы все это кончилось.
- У вашего брата было много друзей?
- За последние десять лет он редко бывал в Сиднее. И не думаю, чтобы он виделся со своими старыми приятелями с тех пор, как мы вынуждены были расстаться с наследством отца и матери. А друзей у него никогда не было. Он всегда считал себя лучше других, и это никому не нравилось.
И тем не менее нам придется допросить как можно больше его знакомых, - сказал Люк. Он весь съежился под укоризненным взглядом Петерела. - Составьте список его друзей.
- Если это необходимо, - сказал Соломон. - Комиссар…
- Да?
- Вы не допустите, чтобы что-либо случилось с Дорин?
- Она в полной безопасности.
- Да-да, прошу вас.
- Барринг, она так ничего и не вспомнила, что могло бы послужить нам ключом к разгадке? - спросил Роджер.
- Ничего, абсолютно ничего, - уверенно ответил Соломон. - И я думаю, что и не вспомнит. Я начинаю сомневаться, существует ли вообще то, что она должна вспомнить.
- Я тоже, - мягко сказал Роджер. - Но тем не менее нужно попытаться. Это надо было сделать раньше. Ты можешь найти хорошего психиатра? - спросил он у Шоу.
- Конечно, - тут же отозвался Шоу. - Действительно, следовало бы сделать это раньше, но у нас не было времени. Я все устрою. - Он подошел к столу. - Ну, за дело. И не пропустите в этом списке никого из старых приятелей вашего брата, Барринг.
- Они ничего не сделают Бену, правда? - Дорин Моррисон не могла еще привыкнуть к новому имени своего возлюбленного. - Ведь он сказал всю правду, я уверена, что он говорил правду.
- Я тоже так думаю, - успокоил ее Роджер. - А если и нет, то полиции ему нечего опасаться, Дорин, вы понимаете, что поставлено на карту?
- "Кукабурра" и все, кто находится на ней.
- Или даже еще больший корабль, - сказал Роджер. - Мы хотим попросить психиатра помочь вам кое-что вспомнить. Вы должны сделать все, чтобы облегчить его работу. Ваши показания нужны не только для спасения судна, но они могут явиться даже подтверждением того, что Бен говорил правду.
Джек и Джилл Пэрриш стояли, обнявшись, ранним воскресным утром на палубе "Кукабурры", словно на небе сияла луна, а не восходящее солнце. Неподалеку от них три матроса проверяли провизию спасательной лодки.
- Еще три дня и три ночи, - сказал Джек Пэрриш. Он посмотрел сбоку на свою молодую жену. - Затем неделя в Сиднее, последние покупки и снова жизнь среди бананов.
- Не разрешай мне много есть, - сказала Джилл. - Милый, ты не заметил ничего странного вчера?
- Нет, а ты?
- Мне показалось, что среди команды началась какая-то суматоха… И потом, с тех пор как мы ступили на борт, наша каюта никогда еще так тщательно не убиралась.
- Генеральная уборка; видно, приедет какая-то важная птица для инспекции, - сказал Джек. - Видишь, еще раз проверяют спасательные шлюпки, а ведь они делали это и в Гонконге. Совсем неплохо - такая аккуратность…
С маленького пляжа, недалеко от сиднейской гавани, быстро плыл Маркус Барринг. Он чувствовал себя как рыба в воде. Неподалеку высились скалы - излюбленное место для подводной охоты и начинающих ныряльщиков. Он был в маске, с трубкой, на ногах - ласты. Любой полицейский в Сиднее, взглянув на него, сейчас ни за что не узнал бы его. Он был абсолютно уверен в этом, настолько уверен, что ему захотелось побахвалиться. Он должен покуражиться, по крайней мере поговорить по телефону, он ничего не мог поделать с собой. В памяти все еще живо удивление полицейского, с которым он разговаривал. Он чувствовал себя в полной безопасности. Катер морской полиции, разыскивающий его, проплыл мимо, и полицейские даже не взглянули на ныряльщика. Ничего удивительного: ведь рядом с ним находилось восемь или девять таких же пловцов. Маркус Барринг отлично знал все водовороты и течения в сиднейской бухте.