Пришлось Белову средь ночи братьёв по очереди к себе опять забирать. В кабинете уголовного розыска с ними беседовать. Кое-как к утру выяснил адрес, фамилию с именем одного "незнакомца" и имя второго. Так и есть, городская тоже сволота оказалась. Ответственность же за кражу магазинную братья с дружками своими делить не собирались, всё на последних сваливали бессовестно. А тут и следачка заартачилась. Кричит, права такого не имею, свидетелей в камеру помещать! Долго, на грани нервного срыва, вдалбливал этой дуре опер, что на группу они напали организованную. Что за группой этой минимум десяток магазинов, что отпускать братьёв этих ни в коем случае нельзя, что работы с ними непочатый край… Бесполезно! Да и не дура, вообще-то, Оксана Петровна, а наоборот даже. Ответственности лишней брать на себя не хотела, работы кропотливой в выходные - тоже не желала. Короче, не совсем порядочно она поступала, а вернее - совсем непорядочно.
Плюнул, в конце концов, Игорь Сергеевич, начальнику домой позвонил. Разбудил, доложил обстановку. Тот добро дал. Переделал оперативник на своё имя возбуждение уголовного дела и закрыл сам, на свой страх и риск, обоих братьёв на трое суток.
Утром Белов с Юриной, подругой своей несостоявшейся, к прокурору направился, дело докладывать. Подшил его ровненько, аккуратно, подписал печатными буквами, чтоб красиво было. Прокурор дело посмотрел, в ярость пришёл, рассвирепел страшно. С Оксаной Петровной разговор был короток - представление о строжайшем наказании за самоустранение. От принятия ответственных решений самоустранение. Когда её из кабинета выгнал, за оперативника взялся. А ты знаешь, кричит, что демократия по стране шагает, и не просто шагает, а - семимильными шагами! И произвол здесь творить тебе никто не позволит! И понёс, и понёс. Потом, нет-нет, всё же успокоился. Так, говорит, если в понедельник с утра подельников не будет, я этих двоих освобождаю, а на тебя, милого, такую бочку накачу, мало не покажется.
После беседы с прокурором ещё боле загрустил Игорь Сергеевич. Нет, ответственности он не боялся. Трезво рассуждал, что до майора ему - три года почти. Срок выговорной к тому времени уже пройдёт, а там, глядишь, и подвиг какой-нибудь совершить можно. Работа всё ж такая, уголовный розыск. Другого боялся Белов. Это в городских райотделах оперов по два десятка и более, а у них в отделении пять человек всего, а в строю на сегодня - трое. Двое дежурят в выходные, третий - сам он после суток бессонных. И с кем, прикажете, вылавливать гадёнышей этих городских? Правда, с утра дозвонился до него с области сам начальник Управления уголовного розыска. Молодец, говорит, парень, здорово сработал. Мы Вас, отрадненских, одних не оставим, однозначно поможем, но только… - в понедельник. С думами тяжёлыми такими направился Игорь Сергеевич к начальнику своему, местному. Доложил всё как есть, тревогами поделился своими. Начальник в суть вник быстро. Раз поклялся ты прокурору, говорит, так и действуй решительно. Бери "УАЗик", практикантов обоих и вперёд. Двое суток у тебя впереди…
Сутки проторчали по нужному адресу бесполезно. Как висел замок амбарный с утра на калитке, так и провисел до ночи. А жарища-то днём! А "УАЗик"-то этот, железяка чёртова, в тени деревьев и то умудряется, как утюг, раскаливаться. Весь испсиховался тогда Белов, весь издёргался. Слава Богу, у курсантов школы милицейской желания работать ещё много, и в засаде побыть им интересно, молодёжь, одним словом.
Хозяин дома, объект наблюдения долгожданный, появился лишь в ночь на понедельник, когда у ожидавших на пределе было состояние душевное. Но мученья их на этом не закончились. Явился ведь подозреваемый, Вася его звали, не один, а с компанией, и не малой - пять или шесть молодых людей. Проклял всё на свете Игорь Сергеевич, долго ругался нецензурными словами. Вспомнил и участкового, что шайку "по горячим следам" упустил, и Юрину эту мудрую. Помянул и начальников своих, и службу всю в целом… Курсанты тут заерохорились, мы, говорят, отличники по самбо, мы скрутим всех, повяжем… Наорал Белов на пацанов глупых, завёл "УАЗик" и в городскую милицию подался, помощи просить.
В горотделе дежурный сам весь измученный, расстроенный сидит. Не вовремя, говорит, ты приехал, капитан, убийство у нас зависает, два месяца такого не было. Без тебя, говорит, болей головных хватает, не до твоих сейчас магазинов деревенских… Опять изошёлся весь матерными словами Белов, дверью хлопнул, уходя, парадной. Смотрит, а на крыльце Макаров Колька стоит, отрадненский парень. Он командиром экипажа ППС здесь работает. Воспрянул духом Игорь Сергеевич, договорился с земляком. Тот дежурному по рации передал, что на заправку уехал. Приехали по адресу вшестером уже и с четырьмя стволами. В дом вломились, всех гостей лицами в пол уложили. Хозяина Белов к себе в "УАЗик" посадил, для беседы про четвёртого их друга. А Вася этот, мало того, что выпимший, так и крутой такой оказался. Выступать стал, про права какие-то свои стал выговаривать, про адвоката, которого, кстати, на кражи с собой не брал. Потом на угрозы перешёл, что, мол, ответите за произвол свой, поплатитесь, мусора поганые…
Не знал Василий, что оперативник, перед ним сидящий, третьи сутки уже, по его васиной милости, не спавши толком, и не жрамши, что к беседам долгим он не расположен. Не знал этого Василий и получил пистолета рукояткой в лоб. Не успел ещё Игорь Сергеевич его, пистолет-то, в кАбуру вложить. И удар-то был не сильный, сильно не ударишь - восемьсот грамм всё же, весу-то. Но завизжал ворюга громко, на всю округу, а затем постепенно стих и сник вовсе. Крутой-крутой, а слабонервным, слава Богу, оказался. Согласился со следствием сотрудничать. Нет, говорит, Лёхи, про которого спрашиваете, в доме моём сейчас. Покажу, говорит, где он живёт, только не бейте больше…
Повезли в Отрадное задержанного. По дороге на окраину городскую заехали, где Василий дом подельника показал. Объяснил, где квартира находится. В райотделе под протокол рассказал сразу, как магазин в Салмановке вчетвером обвороворовали. Ничего не утаил, полностью раскаялся. Затем клясться взялся, что магазин этот салмановский - первый и последний в его жизни. Долго божился, пока Белов машинально кАбуру на ремне не поправил. Тут же - про второй магазин вспомнил. А потом и понеслось! Как начал Вася колоться, как начал расклад давать… Игорь Сергеевич, в горячках, дежурного следователя хотел вызвать, чтоб допрос записывала. Но передумал вскоре. Красавица эта, на зло могла напортачить, дело всё загубить. А светает уже, за Лёхой пора ехать. Посадил опер за стол свой одного из курсантов, посмышлённей который. Велел от своего имени протокол вести. Записывать всё досконально по всем-всем кражам, что Василий рассказывает, тёпленький пока. Сам - со вторым практикантом в город вновь поехал.
К пяти утра были у входной двери нужной им квартиры. А информация-то об объекте скудная: высокий, худощавый, белобрысый и КМС по боксу. Вот и все приметы лёхины. Постучал Белов в дверь аккуратно. Подождал. Опять постучал. Женский голос откликнулся.
- Лёха нужен, срочно - низким, не своим, голосом, тоном вежливым, но не терпящим отказа, пропел почти оперативник. И открыла ведь мамаша дверь входную. Прошёл в квартиру решительно Игорь Сергеевич, с "корочкой" своей служебной в руке левой и с пистолетом - в правой. А там ещё ждало испытание. На полу в зале душной квартиры, без одеял и простыней спали три парня, одинаковых, как воды три капли. Близнецы-братья, короче. А раздумывать-то некогда. Провёл Белов пистолетом у носа женщины, что на свет произвела компанию эту. И спросил тихо очень: "Который Лёха?"
- Справа который - не заставила упрашивать себя хозяйка - Дошлялся, сволочёнок!
Вскоре "сволочёнок", Лёха, всё-таки, видимо, в Отрадненский РОВД был доставлен. Тоже отпираться больно-то не стал, думал, что участковый в лесу его запомнил.
С чувством выполненного долга ушёл Игорь Сергеевич домой отдыхать, где и проспал весь день практически.
К вечеру вернулся в райотдел, а там такое творится! Народу, как муравьёв в муравейнике! С областного УВД наехали. И опера, и следователи-важняки, и эксперты. Из грузовика промтовары сворованные выгружают, при обысках изъятые. Много очень, куда складировать, не придумают! Продавцов навезли уйму, кучу свидетелей с других районов, всех допрашивают. Первый зам. начальника областной милиции самолично прибыл. Сам руководил такой операцией масштабной.
Долго жал руку полковник Белову. Большое, говорит, сынок, ты дело сделал. Эти ж отморозки, говорит, пять месяцев по всей области колесили, десятка три магазинов только за ними, два убийства ещё - в Савантеевском районе. Сторожа зарезали и очевидца случайного - девушку молодую - задушили… Ублюдки натуральные! Затем совсем растрогался большой начальник, милиционер старый, снял с руки часы свои "Командирские", классные такие, и подарил их оперу. Генералу, говорит, я про тебя доложил, будет ещё награда…
Гордый весь за себя, за профессионализм свой высокий, вышел Игорь Сергеевич покурить на крыльцо родного райотдела. Тут Юрина шествует, со стороны прокуратуры приближается. Тоже вся счастьем переполнена, но виду не подаёт. Не выдержала всё же, метров десять не дошла: "Допрыгался, Белов! Магазинщики заяву накатали, что всю ночь их избивал. Прокуратура на тебя дело возбуждает!.."
- Да иди ты, каркуша - парировал оперативник - нет от тебя спасу никакого…
Через три года Игорь Сергеевич Белов умрёт от туберкулёза в одной из мордовских колоний.
Волчья круча
Парням из уголовного розыска посвящается
Начало двадцать первого века. Август месяц. Один из городков Поволжья.
В пятом часу утра в доме начальника уголовного розыска зазвонил телефон. Андреев поднял трубку. От услышанного - разом очнулся.
Вскоре был на месте происшествия. Чуда не случилось. На обочине дороги в траве лежал мёртвый Саша Маркелов, его лучший опер. Лежал - на спине, неестественно раскинув руки, с приоткрытыми глазами и маленьким пятнышком крови в левой стороне груди.
Ознобом пробило Андреева, задрожали предательски руки, долго не мог прикурить. Прислонился к крылу "УАЗика", опустил голову низко-низко, скрывая давившие слёзы. Ну не думал, ну никак не думал, что мразь эта, гнида уголовная по кличке Зёма решится на такое. А то, что убила оперативника банда Земскова, начальник УгРо не сомневался.
Два дня спустя…
- Какие могут быть аресты? Ты вообще о чём речь ведёшь? - прокурор района был непреклонен - Мы допросили и Земскова, и его группу. У всех - стопроцентное алиби.
Да я, Николай Сергеевич, твою оперативную информацию к делу не пришью, пойми и ты меня… - Который год уже с потрохами купленный прокурор смотрел на Андреева стеклянными глазами…
Ещё две недели спустя…
- На даче он, Сергеич - пьяненький информатор был явно доволен собой и горд своей осведомлённостью - у Бони на даче. Бухают, две девки с ними приезжих. Балдеют, короче. Баня там у них, рыбалка. Ты же знашь, Сергеич, Зёма - он рыбак с детства, бандюганом ещё не был, а уже рыбалил. Он завтра с рассветом у Волчьей кручи будет. Один будет, чтоб не мешался никто. Боня, по пьяни, корешу моему разболтал… Ты, Сергеич, не грохнуть ли Зёму собрался? Какой-то уж смурной севодня…
- Не мели ерунду!
- А жаль, давно гада этово грохнуть пора, сколь от него людЯм горя. Ну ладно, Сергеич, давай на литруху, как уговаривались.
Ещё десять часов спустя…
- И что ж ты, Земсков, без шестёрок-то своих сегодня? - Андреев навёл табельный пистолет меж глаз собеседнику. Ошарашенный неожиданным явлением оперативника на пустынном берегу Волги, тот выронил из рук спиннинг и замер на походном стульчике, скосив глаз на лежавший у ног рюкзак.
- Даже и не рыпайся - начальник розыска зашёл сзади, отпихнул ногой рюкзак, приставил ствол к затылку сидящего - а слушай меня внимательно. Ты же знаешь, Земсков, этот парень, как родной мне был… И сейчас - полный даёшь расклад. Всё ясно?…
- Да ты что творишь, Андреев! - обрёл-таки дар речи лидер ОПГ - Щас ведь не тридцать седьмой… - получив короткую затрещину, благоразумно примолк.
- Я тебя, милый, уговаривать не стану - продолжил Николай Сергеевич, поприжав плотнее ствол - Пристрелю и глазом не моргну. Слышал, наверное, что контузило меня в Чечне?… Крыша едет - основательно… Ну что, Зёма, считаем до трёх?
- Кузя стрелял, а были с ним Хромой и Фрол - не заставил себя долго упрашивать авторитет - Я тут не при делах…
- А это ты ещё следователю в области расскажешь - Немного подобрел Андреев - Я ж не только ствол, но и диктофон с собой прихватил. Будешь выделываться, продам плёнку за пузырь коллегам твоим по цеху. Пусть полюбуются, как сдал их с пол пинка.
Не стал вступать в полемику Зёма, поднял по просьбе оперативника рюкзачок свой с самодельным огнестрелом внутри. Затем под прицелом пистолета по расщелине к подъёму приступил, на кручу.
К концу подъёма изрядно оба подустали. Опер - больше, на десяток лет, всё же, постарше. Выбравшись наверх, сбросил бандит рюкзак и рванул, что есть мочи, меж кустарником и обрывом. Но поторопился лишнего, близко очень к краю побежал. Обвалился грунт и рухнул было Зёма под кручу с высоты пятиэтажного дома, да успел за торчащий дерева корень уцепиться. А корешок-то тонковат оказался, в надлом пошёл. Судорожно перебирая ногами по отвесному краю обрыва, бандит безуспешно пытался зацепиться за другой, более мощный, конец корня, свисавший рядом - Помоги!.. Подвинь ко мне! - в крик пустился, к преследователю своему обращаясь…
Николай Сергеевич присел на травку. Несмотря на поднявшийся ветер, прикурил с первого раза. Осмотрелся по сторонам… Потом - хруст, вопль и глухой удар о многочисленные валуны под Волчьей кручей, у воды самой…
Докурив, начальник розыска швырнул туда же чужой рюкзачок и скорым шагом направился к городу. Нужно было поспевать на утреннюю планёрку.
Как заржавела сталь
Ясное июльское солнышко с утра уже нещадно жарило Зареченский посёлок, в целом, и местный отдел милиции, в частности.
- И когда бардак этот закончится! - Николай Иванович Кузнецов поднялся с кресла, подошёл к открытому окну и с силой вышвырнул докуренную сигарету - Я вас спрашиваю, господа начальники!
"Господа начальники", а именно, зам. по оперработе и начальник уголовного розыска дружно потупили взоры, внимательно рассматривая вымытый только что техничкой пол кабинета. Они прекрасно знали, что обращение "господа" из уст их шефа является крайне ругательным и означает высшую степень раздражения, переходящего порой в та-акие приступы ярости… Знали, но поделать в данный момент ничего не могли. Нечего сказать-то. Что тут скажешь, если в районе чуть не два месяца безнаказанно орудует вооружённая банда, грабя коммерсантов направо и налево…
Более отважным оказался Сергей Васильевич Краснов. Ему и по должности положено, и по званию. Он всё же - и зам. первый, и майор целый, и, между нами говоря, старый приятель начальника Зареченской милиции.
- Разрешите мне, Николай Иванович - Краснов для важности пару раз кашлянул - Мне, всё-таки, кажется… группа эта информируется кем-то из наших. Иначе давно бы попала в засаду…
- Ой, какой ты умный! - перешёл, как и ожидалось, на крик Николай Иванович - А ты об этом и в области может доложишь!? Когда заслушивать будут! Мне не нужны здесь ваши "кажется" - закурил очередную сигарету - Может ещё к гадалке съездим?!..Я вас русским языком спрашиваю, что собираетесь делать, господа…
- И я про то - не растерялся Сергей Васильевич. А что ему теряться-то, если они с Кузнецовым вместе выросли, вместе срочную служили, вместе "вышку" милицейскую заканчивали. Правда, в середине восьмидесятых здорово друзья подразминулись. Из-за женщины, конечно, какая ещё может быть причина. Сергей очень уж любил Наташу. И та взаимностью отвечала. Год почти. А потом раз - и замуж вышла, но - за Николая. А тот и ростом пониже, и осанки не той, может только чувством юмора наделён поболее. Не понять их, женщин-то, такие ведь создания… Ну, да ладно, десять лет уж минуло. Давно и Краснов женился на такой же видной женщине, перетёрлось всё давно…
- Так вот - продолжил зам. по опер - предлагаю усилить меры конспирации. О предстоящем мероприятии, кроме нас троих, никто в отделе знать не должен. Личному составу объявляем, что будет рейд в Заголово - Сергей Васильевич назвал самый дальний посёлок района - А в последний момент вооружаем и выставляем людей у завода. Сегодня надо и начать. Завтра - большая отгрузка цемента. В ночь много "Камазов" съедется, все - с деньгами. Эти козлы точно примчатся. Если нормально всё пройдёт, повяжем, как пить дать, повяжем.
- Дожили - Кузнецов тяжело опустился в кресло - от своих скрываемся…
- Жизнь такая пришла, Николай Иванович - подал голос начальник УгРо Костя Девяткин, радостный такой (всё ж гнев начальства обошёл его на этот раз) - крыс кругом развелось, как собак нерезаных. То ли ещё будет, ой-ёёй…
- Ты, Костя, старшим сегодня к заводу в ночь пойдёшь - не разделил оптимизма и радости подчинённых начальник милиции - А ты, Сергей Васильевич, заступаешь на сутки сегодня ответственным! Вот и флаг вам в руки! Не возьмёте ночью ублюдков этих, я вас в четверг с собой на коллегию возьму. Не исключено - последний раз…
- Его вон, молодого, увольнением пугайте - не сдержался Краснов - а меня сорок раз уж увольняли…
- Хватит демагогию разводить! - шеф вновь стал срываться на крик, но вовремя спохватился - Свободны оба. И держите меня в курсе…
- Что за отношение к людям! - высказывал наболевшее Костя Девяткин, когда двигались по коридору - Ходишь тут… под пулей, под ножом… за гроши ломаные. А чуть что - уволю. Зла не хватает…
В половине восьмого вечера в кабинет к начальнику милиции ворвался Краснов. Красный, как сваренный рак, глаза на выкате от возмущения, в руке - бумаги какие-то.
- Ты полюбуйся, Иваныч! - натурально задыхался старый опер - Экспедитора с водителем бомбанули. Эти идиоты, вместо того, чтоб на площадке у завода встать, на Волгу попёрлись! Искупаться им захотелось, с деньгами-то… На берегу трое в масках всё и выгребли! Обрез - у них. Вот, скоты, что вытворяют! - возмущению Сергея Васильевича не было предела, и в адрес грабителей, и в адрес потерпевших легкомысленных.
- Ты ко мне поплакаться пришёл - не выдержал и съязвил начальник - я тебе сопли вытирать не собираюсь.
- Какие сопли? - сгоряча не понял зам. - А… нет, я по другому поводу зашёл. Экспедитор примету хорошую даёт - одного их нападавших, стопудовую примету: наколка на правой руке в виде солнышка входящего. Вот, терпила мне её нарисовал - Краснов подсунул начальнику лист бумаги, на котором при наличии фантазии можно было разобрать рисунок кисти руки с татуировкой - Так вот - оперативник, почему-то, перешёл на шёпот - Гена, это, Шакал. Однозначно - Гена. У него у одного такая наколка из местной шушеры. И рост, и фигура совпадают, сто пудов - это Шакал. Ну ты его помнить должен, по грабежам проходил у нас лет пять назад.
- И что ты предлагаешь? - так и не вспомнил Гену Кузнецов - Что от меня-то нужно?