13
Визит старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры в ФСБ не вызвал особых проблем. После звонка Меркулова в ФСБ примерно через час бюрократическая машина совершила необходимое число оборотов и тактов, в итоге Турецкому предоставили возможность встретиться с бывшим начальником Ожегова.
Формальная причина для визита - выяснить, кто именно из сотрудников ведомства и с какой благой целью посетил место гибели своего бывшего коллеги, а также откуда им стал известен сам факт смерти Ожегова, весьма сомнительно, чтобы информация прошла по официальным, так сказать, каналам. Следовательно, остается предположить, что покойного "вели" с момента его приезда в Москву. Главная же задача, поставленная Турецким самому себе, была сформулирована так: дать понять, что нам кое-что известно о материалах, хранившихся у Ожегова, и о том, как они к нему попали. Попытаться выяснить, с кем он встречался перед смертью.
Турецкого долго томили по разным приемным, препровождая от одного кабинета к другому. Соответственно он настроился на разговор с мрачным, неприятным человеком, в чине полковника или скорее подполковника, которому известно все обо всех на свете, в том числе и о самом Турецком, только относительно Ожегова он будет пребывать в полном неведении.
Турецкий уже почти видел своего собеседника, стал придумывать ему особые приметы, но в результате оказался в обществе двух генералов.
Его принял сам первый заместитель директора ФСБ Иванов, в кабинете которого присутствовал генерал-полковник Расторгуев, также заместитель директора ФСБ, возглавляющий борьбу с организованной преступностью.
На воображаемого мрачного деятеля тянул только Иванов - мелкорослый, со своими постоянно полузакрытыми глазами. Расторгуев в данное амплуа не вписывался абсолютно: был он высокий, скорее подтянутый, чем худой, около пятидесяти лет, с жидкими, слегка седыми, тщательно уложенными волосами, аристократическим лицом и низким носовым голосом, в его речи то и дело проскакивали патетические интонации, как будто он только что вернулся с торжественного собрания и пребывает под впечатлением услышанного.
Иван Францевич Иванов, видимо, страдал каким-то врожденным дефектом век. Они были тяжелыми, набрякшими и едва приподнимались над глазами, кроме того, он был небольшого роста, поэтому, чтобы взглянуть на лицо собеседника, ему приходилось высоко задирать голову. Седые коротко остриженные волосы начинались почти от бровей, не оставляя даже намека на высокий лоб интеллектуала, губы почти не просматривались - настолько они были тонкими. Зато рукопожатие чувствовалось еще несколько минут после того, как он отпускал руку.
Турецкому улыбались и предложили чаю.
- Вы были в свое время непосредственным начальником Ожегова? - спросил Турецкий Иванова.
- Он приходил три дня назад, искал сослуживцев, старых знакомых, - как будто не расслышал вопроса генерал.
- А Ожегов не говорил, какое дело привело его сюда? Ведь, насколько мне известно, он много лет просидел среди своих овощей-фруктов, в столицу носа не казал, говорят, неплохо себя чувствовал. Не ностальгия же его замучила.
- Он ничего не объяснил в точности. - Иванов легко поднялся и стал мерить кабинет короткими шагами. - Не вдаваясь в детали, обстояло все примерно так: он якобы собирался получить от кого-то чрезвычайно важные документы, - генерал сделал эффектную паузу, - которые требовали соответствующей реакции. Но все должно было пройти тихо, без шума. И главное, они не должны были попасть не в те руки.
- То есть он просил поддержки или сам предлагал вам свои услуги?
Генералитет и этот вопрос оставил без внимания, и Турецкому пришлось продолжить:
- Он хотя бы намекнул, о чем идет речь? И почему вы обо всем этом рассказываете мне, если документы Ожегова столь важны?
- Нет, не намекнул. А почему вам… У нас должны быть причины вам не доверять?
- Нет, полагаю. Но согласитесь, у вас несколько больше возможностей разобраться в этом деле. К тому же эти документы такая вещь…
- Что вы имеете в виду?
- Чтобы реакция на них, как вы говорите, была соответствующей, реагировать нужно лично. К тому же остается источник документов…
- Мы искали эти бумаги и не нашли, - веско высказался Расторгуев, опередив своего коллегу, у которого, видимо, тоже было что сказать. - А вы, очевидно, невнимательно слушали. Повторяю: главное, чтобы они не попали не в те руки. И доверять можно только себе. Быть может, у вас в этом плане обстановка лучше, хотя обольщаться не советую. Мы предоставим вам несколько фамилий, это бывшие сослуживцы Ожегова, он мог к ним обратиться. Мы, разумеется, также параллельно проверяем эти контакты, но это не должно вас смущать. Вы удовлетворены?
- Простите, последний вопрос. Как вы узнали о смерти Ожегова?
- Естественным образом. До свидания.
Турецкий решил для себя, что после скандала с подставкой Храпунова фээсбэшники на некоторое время сменили линию поведения и теперь играют в добрых, честных партнеров, готовых поделиться любой информацией. Только попроси.
Однако цена этой информации наверняка три копейки в базарный день - ничего нового, такого, что бы мы до того не знали, они нам не сообщили.
14
Турецкий с утра сидел в своем кабинете и в сотый, наверное, раз только за сегодняшний день перечитывал одну и ту же фразу с последней страницы ожеговской папки: "Если у тебя есть фонтан, заткни его, - дай отдохнуть и фонтану. 47 64 16 19 25 13 23 40 32 89 2 6 35 19 43 32 22 97 21 9 69 23 53 10 38 23 24 30 62 11 47 16 13 21 3 10 35 20 9 11 33 13 78 4 8 90 29 19 20 14 56 22 15 5 19 15 11 10 77 27 21 45 8 26 21 22 28".
Отдавать с таким трудом найденный текст на расшифровку соответствующим специалистам Турецкий с Грязновым не рискнули, и Костя Меркулов поддержал. Ведь утечка информации может происходить откуда угодно.
Позади шефа на почтительном расстоянии пристроилась красная от напряжения Маргарита, та же сакраментальная фраза была выписана у нее на листике и еще десяток исписанных лежали рядом.
То, что это ключ к шифру, и то, что каждое число означает букву, было несомненно. Точнее, не каждое число, букв во фразе меньше, но, по крайней мере, каждой букве соответствовало число. Турецкий, промучившись накануне, к тому же на нетрезвую голову, решил привлечь к своим криптографическим изысканиям свежие молодые силы. "Нужно было сразу ехать сюда, запрягать членов следственной группы, а не пьянствовать, по обыкновению, со Славкой, - клял он себя в который раз, - коньячок - он, конечно, хорош для пробуждения неожиданных ассоциаций, но только не для кропотливых расчетов".
Но члены следственной группы разъехались выполнять поручения Турецкого. Свободной оказалась одна лишь Маргарита. Молодое пополнение, выслушав задание, сразу возгордилось оказанным доверием, выдало фонтан идей, однако ничего такого, до чего Турецкий не дошел бы сам, среди них не было.
Очевидно, что при таком способе шифровки (буква - число) нужно каким-то образом отмечать конец слова, но одиннадцать повторяющихся чисел либо одиннадцать закономерно изменяющихся во всей этой абракадабре Турецкий не обнаружил. Маргарита тоже. Посовещавшись, они пришли к выводу, что перед словом определенным способом должна быть указана его длина. Все равно оставались лишние числа, зачем они нужны - одному богу известно.
Турецкий спал плохо, проклятая цифирь преследовала его всю ночь, поэтому на третьем часу утреннего бдения его стало понемногу смаривать. Из оцепенения его вывел истошный - или так только показалось с больной-то головы? - вопль Маргариты:
- Александр Борисыч! Знаю!
- Что?
- Чтобы увеличить надежность шифра, в зашифрованный текст нужно случайным образом добавить лишнюю информацию. Есть такая теория, кажется…
- Погоди, - перебил Турецкий, слегка покачивая головой, чтобы унять шум в ушах, и усиленно моргая, - сделай кофе и объясни толком, что значит "лишняя информация" и что значит "случайным образом". Как ее потом отсеять?
- Алгоритм должен позволять отсеивать, - сказала Маргарита с умным видом, - числа не на своем месте, слишком большие или слишком маленькие… Вам кофе как обычно или совершенно убойный?
- Что значит "убойный"?! - разозлился Турецкий больше на дурацкий шифр, чем на Маргариту, а еще больше на себя - за опрометчиво данное себе же обещание, пока не раскусит его - спиртного в рот не брать. - Давай кофе, не выделывайся.
Маргарита обиделась, отчего Турецкий разозлился на себя еще сильнее. Однако идея, высказанная Маргаритой, пришлась ему по душе. Выкинуть ненужные цифры к черту - вот это по-нашему. Хотя, говоря строго математически, задача только усложнялась (где они, лишние цифры?), Турецкий накинулся на нее с небывалым энтузиазмом.
Пока Маргарита варила кофе, он уже все понял и обрадовался, как ребенок, с трудом удержался, чтобы не побежать за ней хвастаться.
- Смотри сюда, - сказал он, как только она появилась на пороге с чашкой. - Первое слово - если, 47 64 16 19 25. 64 - долой. 47: четыре буквы, семь добавляем к номеру каждой в алфавите (ё пропускаем), получаем: илсе, наоборот: если. И так далее, учись, пока я жив.
- Круто, Александр Борисыч! Но идею-то про лишние цифры я вам подсказала.
Окончательная расшифровка заняла еще часа три, но рутинную работу Турецкий поручил Маргарите, а сам ходил вокруг и поторапливал.
Обнародовали содержимое при полном сборе бригады. Пришел и Меркулов. Не мог он отказать себе в удовольствии поприсутствовать при историческом триумфе Турецкого.
Большая часть расшифрованной информации относилась к столь славно провалившейся совместной акции РУОПа и МУРа по ликвидации уголовной аристократии во время всероссийской сходки в Москве. Сведения были предельно исчерпывающими: время, место, количество и состав задействованных подразделений.
- Не иначе Мефистофель поработал, - тихо ругнулся Грязнов, удивляясь, кто мог докопаться до этих данных. МУРовскую часть операции он разрабатывал лично и никого, абсолютно никого, не посвящал во все детали.
Далее был список:
Фроловский, Мамаев, Иванов, Кирсанов, Свиридов, Крестецкий, Невзоров, Снегирь… - Анатол.
И еще таблица:
Мамаев - 115,
Кирсанов - 94,
Крестецкий - 38,
Снегирь - 23.
- Прошу высказываться, - предложил Турецкий по праву хозяина кабинета.
- Похоже на то, что перед нами действительно список руководителей или, по крайней мере, членов пресловутой "Кремлевской команды", - откликнулся Грязнов.
- А тебя не смущает, что половина фамилий из этого списка нам неизвестна, в то время как вторая половина - люди знаменитые хотя бы тем, что так или иначе светились в ходе нашего расследования? - задумчиво спросил Меркулов.
Грязнов не нашел, что ответить, и Турецкий, который имел больше времени для знакомства с материалами, у которого была щедрая на идеи Маргарита и у которого уже сложилась своя версия, взял слово:
- Давайте предположим, что настоящие, живые люди скрываются только за нечетными фамилиями. Четные фамилии - это псевдонимы тех же людей, которыми они, возможно, пользуются, чтобы скрывать свое истинное лицо. Таким образом, мы сразу сможем объяснить и табличку. В ней, как видите, псевдонимы и соответствующие им цифры. Я бы, конечно, мог предположить, что это IQ соответствующих товарищей или количество баллов в рейтинге на популярность, но боюсь, все гораздо банальнее - это, скорее всего, суммы денег. Только вот не знаю, тысячи или миллионы и в рублях или долларах.
15
Грязнов пошел на серьезный должностной проступок, если не сказать больше. Впрочем, не в первый раз. Самое время было заняться рыбной ловлей, где роль наживки играл Турецкий. И вместо того, чтобы посадить ему на "хвост" парочку оперативников, Грязнов попросил об этом своего племянника. В такой работе Денис был непревзойденным асом.
Денис с напарником - Демидычем держались от машины Турецкого на почтительной дистанции. И у Турецкого и в машине прикрытия были установлены жучки. Они вели их на поводке длиной примерно полкилометра. Своих подопечных они практически не видели - собственно, этого и не требовалось. Не чаще чем раз в полчаса они приближались метров до двухсот, чтобы проверить, не сели ли наблюдаемым на хвост. Трижды проезжали контрольные точки в заранее условленное время. Демидыч при этом стоял в боковом проулке, а Денис снимал "полароидом" едущих следом за Турецким. Они колесили по столице уже целый день, но результата пока не было - то ли слежка велась чрезвычайно профессионально, то ли Турецкий и вправду оставался чистым: фээсбэшники на приманку не клюнули.
К вечеру набралось около шестисот фотографий автомобилей случайных попутчиков. Денис просмотрел их раз десять - у него все плыло перед глазами, он стал забывать, как выглядела машина на снимке, на который он усиленно пялился пару секунд назад. В конце концов скорее каким-то чудом, нежели в результате целенаправленных усилий, он обнаружил повторение. Бежевая "шестерка", номер "Д 34–32 МЯ", крупным планом заснята дважды, даже трижды. Он опознал ее, выглядывающую из-за махины "лендровера". Причем следят-то, скорее всего, не за Турецким, а за ними!
…Денис высмотрел "шестерку" в потоке машин, она держалась далеко сзади.
- Давай на Объездную, - скомандовал он, благо они были недалеко, - попробуем поиграть в открытую.
На Объездной преследователи отстали еще сильнее, но все равно находились в пределах видимости.
- Разворачиваемся, внаглую пристроимся им в хвост.
Демидычу, имевшему солидный оперативный стаж, план Дениса был явно не по душе, но спорить с начальством он не стал, только крякнул неодобрительно. Они проехали мимо своего хвоста навстречу, снова развернулись и оказались теперь сзади него. Бежевая "шестерка" дала полный газ и резко ушла вправо на первом же повороте, вырулив на какую-то малоезженую дорогу.
- Куда они прут? - прокричал Денис: ветер свистел в открытое окно, заглушая даже шум мотора.
- Не знаю, - прокричал в ответ водитель, - километров через пять какая-нибудь Малая Кацапетовка. Если они знают здешние проселки, уйдут, как пить дать, - и уже тише добавил: - И на хрен было вообще за ними гоняться, сделали бы вид, что не замечаем.
- Там тоже не дураки сидят, - возразил Денис, расслышавший таки последние слова.
Им повезло: в трех километрах от Объездной дорога была перекопана. Преследуемые, вылетев из-за поворота, не успели затормозить и двумя колесами завалились в яму, "шестерка" накренилась, колеса вращались с бешеной скоростью, но это не помогало, машина продолжала медленно оседать, все больше наклоняясь на сторону водителя. Демидыч тоже едва успел затормозить - остановился метрах в пяти от противника. Насколько Денис успел разглядеть, оппонентов было двое. Пока водитель отчаянно давил на газ, пассажир, видя, что им не уйти, выставил в окно автоматный ствол и дал очередь не целясь, даже не глядя.
- Задний ход, - крикнул Денис. Он выхватил пистолет, но стрелять пока не решался.
Они отъехали метров на шестьдесят - семьдесят, скрылись за поворотом, вылезли из машины и, не сговариваясь, стали обходить противника с разных сторон. Те тоже покинули ставший бесполезным автомобиль и укрылись в несчастливой для них канаве. "По огневой мощи фээсбэшники (фээсбэшники ли - еще вопрос), вполне возможно, нас превосходят", - прикинул Денис. Тем не менее отступать он и не думал. Своего напарника он не видел, но знал, что тот где-то неподалеку, наверняка занял уже удобную позицию.
Он описал широкий круг, обогнул край ямы, упиравшийся в высокий холм, скатился по склону и зашел на противника с тыла.
Страха Денис не испытывал - только охотничий азарт. Карабкаясь по-пластунски в засохших бурьянах, он подошел к краю траншеи и собирался осторожно заглянуть вниз, маскируясь за архиколючим кустом шиповника, но нарвался на очередь. Он сумел отпрянуть в последнее мгновение, одна пуля разодрала куртку на левом плече. Тут же он свесил руку вниз и выпустил наудачу целую обойму и сразу откатился на несколько метров в сторону. Плечо ощутимо кольнуло - видно, все-таки его задело. Секунд сорок все было тихо. Денис отполз еще на несколько метров, сменил обойму и стал прикидывать, что делать дальше: спрыгнуть вниз - рискованно, оставаться на месте - бессмысленно. В это время раздались два выстрела несколько в стороне - там, где, очевидно, залег Демидыч. Забыв обо всем, Денис сиганул в траншею, стреляя перед собой.
Метрах в десяти, прямо под тем кустом шиповника, лежал убитый им минуту назад фээсбэшник. Над левой бровью - аккуратная дырка. Денис представил себе развороченный затылок, и ему стало нехорошо. Стараясь не смотреть на покойника, он рванул вперед, держа пистолет в полусогнутой руке на уровне груди. За поворотом траншеи - никого. У противоположного края его поджидал Демидыч, он был цел и невредим.
- Ушел гад, - сообщил он раздосадованно, - я не стал стрелять, хотя мог его снять. А он, козел, дважды в меня пальнул. Где второй?
- Там. - Денис махнул рукой за спину. Только теперь он осознал, что убил сотрудника ФСБ при весьма сомнительных обстоятельствах. Пусть это была самооборона, все равно история эта может выйти ему боком.
И не ему одному.
Турецкий надел наушники и проверил магазин своего табельного "Макарова". Далеко впереди белела мишень. В соседней кабинке Грязнов пытался показать класс: стрелял с двух рук по двум мишеням одновременно. Получалось у него, в общем, неплохо, хотя пули ложились слишком далеко друг от друга. Турецкий решил взять кучностью. Он высадил всю обойму - пулевые отверстия образовали сплошную дыру размером с пятирублевую монету.
- Круто? - осведомился он, когда мишени подъехали к стрелкам.
- На спор, выстреливаю любую фигуру, - завелся Грязнов, видимо, не удовлетворенный своими результатами, - или давай лучше в крестики-нолики.
Он вытащил из кармана маркер и начертил на мишени сетку 20 на 20 сантиметров. Бросили монетку, Грязнову достались нолики и право первого хода. Едва прищурившись, он виртуозно уложил пять пуль в кружочек в правом верхнем углу сетки.
Турецкий вскинул пистолет с намерением заблокировать центр поля, тщательно прицелился и нажал на спуск. Но в момент выстрела его вдруг что-то толкнуло в сторону, как будто несильный хук слева. Пули веером ушли в потолок, в ушах раздался грохот, а наушники оказались на полу, и как они умудрились свалиться с головы, было непонятно.
- Мазила, - обрадовался Грязнов.
Турецкий поднял наушники и с удивлением обнаружил аккуратную сквозную дырочку в правом, как раз параллельно поверхности щеки.
- Славка! Или я рехнулся, или в меня стреляли.
- Горазд ты сочинять объективные причины для собственных промахов. Стреляй уже!
- Смотри, недоверчивый ты мой. - Турецкий продемонстрировал другу наушники, и они оба растерянно оглянулись.
В тире больше никого не было. Стреляли они в подвале ГУВД, и мероприятие не было запланировано заранее. Просто осточертело все. Гэбэшники, ротозеи из региональных органов, тут еще Денис в переделку попал, да и перспектива по новой углубляться в дело Невзорова тоже не радовала. Решили разрядиться.
Разрядились, называется.