Все эти запахи и звуки, вся эта картина была так хорошо знакома де Коку. Сколько раз он мерил эту площадь своими шагами! Инспектор остановился и посмотрел на роскошный фронтон Центрального вокзала. Он запомнил его с детства, когда приходил сюда вместе с отцом и, зажав в руке перронный билет, с восторгом разглядывал мощные, дрожащие, шипящие и свистящие паровозы. С тех давних лет он полюбил поезда и вообще все, что связано с железной дорогой.
Они вошли в здание вокзала. Де Кок с ходу заметил двоих торговцев наркотиками, - они со скучающим видом стояли, прислонившись к колонне, и поджидали клиентов.
- Ты знаешь, куда нам нужно идти?
Фледдер отрицательно покачал головой.
- Понятия не имею. Честно говоря, забыл спросить, - произнес он виновато.
Де Кок указал на левый эскалатор.
- Давай поднимемся.
- А куда?
- Там, наверху, бюро уголовного розыска железной дороги.
Едва они вошли, главный инспектор уголовного розыска железной дороги Ян Вестернинг двинулся им навстречу, протянув руку.
Вестернингу было уже за шестьдесят и он вполне мог бы уйти на пенсию, но глава уголовного розыска железной дороги был полон энергии.
- Пришли нам помочь? - радостно приветствовал он гостей.
Де Кок пожал ему руку.
- Нужда заставила, - мрачно буркнул он и представил своего помощника: - Знакомьтесь, мой молодой коллега Фледдер.
Вестернинг живо откликнулся.
- Слышал, слышал о нем.
- Где стоит этот поезд? - Де Коку не терпелось приступить к делу.
Вестернинг направился к двери.
- На перроне 4б. Этот поезд вышел из Неймегена в девять четырнадцать и прибыл сюда, на конечный пункт, в десять сорок четыре.
Выйдя из комнаты, они стали спускаться по лестнице, с трудом пробиваясь через поток пассажиров.
Вестернинг обернулся на ходу.
- "Час пик", - сказал он извиняющимся тоном. - В это время здесь всегда словно в адском котле.
Де Кок понимающе хмыкнул.
- Кто обнаружил труп?
Главный инспектор зашагал рядом с де Коком.
- Уборщик, который опорожняет урны и пепельницы после каждого рейса. Он сразу же сообщил нам.
Вестернинг шагал широко, размахивая на ходу руками.
- Поездов с конечной остановкой на Центральном вокзале совсем немного. Ведь наш вокзал невелик. Подготовка к обратному рейсу занимает всего двадцать минут, но мы не можем задерживать состав у перрона, потому что большинство поездов из Маастрихта следуют дальше - в Заандам, а международные составы идут до Хоофдорпа и тут трудно что-либо изменить, увеличить площадь вокзала невозможно: с одной стороны река Эй, с другой нас теснит город.
Они поднялись по эскалатору на перрон 46. Здесь было тихо и безлюдно. Одинокий пассажир сидел на скамейке, поставив рядом свои чемоданы. Монотонный голос диктора сообщил, что очередной поезд опаздывает. Они дошли до конца длинного состава и поднялись в вагон первого класса. Двое мужчин, судя по униформе, представители железнодорожной полиции, отдали главному инспектору честь. Один за другим трое инспекторов протиснулись в узкий коридор. Вестернинг шел впереди. Возле последнего купе они остановились. Де Кок заглянул в купе через плечо Вестернинга. На широкой постели лежала навзничь молодая, совершенно нагая, женщина. Ее левая нога была вытянута, правая, согнутая в колене, свешивалась с полки. Ногти на ногах были покрыты ярко-красным лаком. Де Кок осторожно отстранил Вестернинга и вошел в купе, чтобы поближе рассмотреть убитую. Красивое тело, отметил он, пропорциональная фигура, полная крепкая грудь. Широко открытые голубые глаза, казалось, с ужасом уставились в пустоту. Белокурые волосы, обрамлявшие овальное лицо, казались светлым облачком на фоне ярко-красной обивки. Де Кок опустился на колени перед убитой. На длинной белой шее он сразу увидел следы удушья, - несколько маленьких лилово-красных пятнышек. Де Кок поднялся и еще раз взглянул на женщину. Затем он снял с себя мокрый плащ и осторожно, почти благоговейно укрыл мертвое тело.
Главный инспектор Вестернинг обернулся к нему.
- Думаете, составление протокола займет много времени? - озабоченно спросил он. - Мы ведь не сможем долго занимать перрон. В крайнем случае придется перегнать поезд в тупик.
Де Кок ответил не сразу. Слово "тупик" резануло его.
- Да нет. Это не займет много времени, - бросил он. - Вот только дождемся фотографа и врача, который должен осмотреть труп. Потом нужно опечатать купе. Да еще, возможно, понадобится снять отпечатки пальцев.
Инспектор Вестернинг, как бы уступая, развел руками.
- Я вас, конечно, не тороплю, но вы понимаете, что мы не должны срывать расписание. - Он помолчал, о чем-то задумавшись, потом вдруг сказал: - А ты помнишь, когда мы с тобой последний раз работали вместе?
Де Кок тряхнул головой.
- Это был второй день Троицы… - сказал он. - Несколько лет назад. Крушение на дороге… тогда было много раненых. Мы встретились здесь, на Центральном вокзале.
- Точно.
У входа в вагон послышался какой-то шум. Фотограф Брам ван Вилинген сцепился с представителями железнодорожной полиции - те пытались задержать его, им показался подозрительным алюминиевый чемоданчик фотографа. Ян Вестернинг поспешил вмешаться и уладить конфликт. Фотограф, шумно отдуваясь, вошел в вагон и, поставив свой чемоданчик в угол купе, посмотрел на убитую.
- Ее так и нашли?
Де Кок недоуменно посмотрел на него, не поняв вопроса.
- В смысле?
- Под вашим засаленным плащом?
Лицо старого инспектора разом окаменело.
- Нет, это я накрыл ее своим плащом.
- Зачем?
- Не лежать же ей голой!
Брам ван Вилинген быстро наклонился к убитой, сдернул плащ и бросил его де Коку. Затем, указав на мертвую женщину, сострил:
- Думаешь, ей стыдно?
Острота прозвучала неуместно.
Седой инспектор укоризненно посмотрел на него, а потом с запинкой произнес:
- Ей не стыдно… теперь уж нет… но мне - да.
Брам ван Вилинген, желая позлить де Кока, развязно продолжал:
- Ах да, я забыл, ты же у нас пуританин!
Де Кок промолчал, едва сдержав ярость. Спустя минуту он сказал:
- Мне… э, мне необходима пара четких фотографий ее лица, которые можно будет разослать на опознание. Мы ведь еще не знаем, кто эта девушка.
Брам ван Вилинген кивнул, достал фотоаппарат из алюминиевого чемоданчика и насадил вспышку.
- Когда тебе нужны фотографии?
- Если можно… сегодня.
Вспышка осветила лицо убитой. Фотограф работал быстро и аккуратно. Де Кок недолюбливал его, но очень ценил за профессионализм.
- Ну как, успеешь сделать фотографии сегодня? - спросил он.
Брам ван Вилинген опустил фотоаппарат.
- Постараюсь. Если успею, я сам доставлю их вам в контору.
Голос фотографа звучал примирительно. Лицо де Кока приняло обычное добродушное выражение. Ярость уже улеглась. Подошел доктор Конингс в сопровождении двух санитаров с неизменными носилками. Де Кок шагнул навстречу доктору и сердечно пожал ему руку, он испытывал симпатию к этому эксцентричному лекарю, носившему старомодные гетры, выглядывавшие из-под элегантных брюк в полоску, простой вязаный жакет и вечно мятую зеленоватую шляпу гарибальдийца.
- Как идут дела? - громко спросил доктор.
- На этот раз работаем в купе первого класса, - ответил Брам ван Вилинген.
Доктор Конингс повернулся к де Коку.
- Вы прогрессируете. В прошлом я обычно встречал вас с трупами в совершенно некомфортабельных местах.
Де Кок пожал плечами.
- Я просто-напросто нахожусь там, где совершено преступление, только и всего.
Доктор Конингс снял шляпу, вытащил из карманов полосатых брюк свои трубки и опустился на колени перед убитой. Он тщательно исследовал, пятна на шее. Затем большим и указательным пальцами закрыл глаза девушки. Когда он поднялся, колени его громко хрустнули.
Доктор осторожно снял очки, вынул из нагрудного кармашка носовой платок и протер их.
- Она мертва, - констатировал он.
Де Кок молча кивнул и лицо его посерьезнело.
- Я уже это понял, - сказал он. Доктор Конингс снова повернулся к трупу.
- Убийство произошло недавно, не более часа назад. Тело еще не остыло… Температура почти нормальная, я бы сказал. Не успела остыть, хоть и раздета. - Доктор снова надел очки и аккуратно сложил носовой платок. - Вы видели пятна у нее на шее?
- Да.
- Сильная хватка. Завтра во время вскрытия старый Рюстлоос установит, сколько хрящиков сломано. Ручаюсь, что много. На вашем месте, инспектор, я бы заинтересовался парнями с крепкими руками!
Доктор надел шляпу, помахал им на прощание и пошел по коридору. Де Кок проводил его задумчивым взглядом, затем повернулся к фотографу.
- Сделай еще один снимок, с закрытыми глазами. Это естественней, может быть так легче опознать убитую…
Брам ван Вилинген снова приготовил свой фотоаппарат и склонился над трупом.
Де Кок обратился к Вестернингу:
- Когда фотограф закончит свое дело, санитары могут отвезти тело в прозекторскую. А мы тем временем опечатаем купе. Потом позволь мне побеседовать в твоей конторе с кондуктором этого поезда.
Однако главный инспектор покачал головой.
- Не удастся.
Де Кок вскинул брови.
- Как это?
- С кондуктором этого поезда нельзя побеседовать… во всяком случае сейчас. Он сошел в Утрехте.
Седой инспектор с удивлением посмотрел на Вестернинга.
- Почему?
- Пожаловался на острую боль в желудке.
3
Фледдер не спеша опустил свои беспокойные пальцы на клавиатуру пишущей машинки и поднял на вошедшего инспектора глаза.
- Откуда вы?
- Из Дворца правосудия.
- Что вам там понадобилось?
Де Кок безнадежно махнул рукой.
- К сожалению, я не смог тебя предупредить. Ты как раз отправился за бутербродами для ланча, когда позвонил господин Медхозен и попросил немедленно приехать к нему. Прочитав наш протокол об убийстве на Центральном вокзале, он обнаружил в нем нечто общее со старым делом об убийстве в Энкхойзене. В самом деле, там тоже была убита девушка и точно так же она была найдена совершенно обнаженной в купе первого класса.
- Задушена?
Де Кок кивнул.
- Кем-то с очень крепкой хваткой.
Фледдер отодвинул от себя пишущую машинку.
- Я должен попросить доктора Рюстлооса во время вскрытия обратить особое внимание на хрящики… если только удастся ему это растолковать - старик стал очень плохо слышать.
Де Кок помолчал немного, и вдруг глаза его засветились, он хитро прищурился.
- В Энкхойзене, - он торжествующе поднял указательный палец, - следователи допустили ошибку.
- Какую?
- Кондуктор.
Фледдер непонимающе посмотрел на него.
- Они тогда не попытались встретиться с кондуктором и не допросили его - вы это имеете в виду?
- Да нет, кондуктора-то они допросили и даже очень основательно, выяснили у него точное время отправления поезда… количество пассажиров первого и второго класса… приметы людей, у которых он проверял билеты… - одним словом, выяснили все детали и даже более того… - Де Кок театрально раскинул руки. - Но они не спросили его о неожиданных болях в желудке.
Фледдер по-прежнему ничего не понимал.
- Ну и что же?
Де Кок тяжело вздохнул.
- А ты подумай хорошенько, - сказал он, - что обычно делает кондуктор в поезде? Проводит контроль. Об этом нам напомнил сегодня инспектор Вестернинг… И строже всего он контролирует пассажиров первого класса. Мужчина или женщина, замыслившие преступление, естественно, не захотят, чтобы им помешал кондуктор, который может войти в купе для проверки билетов.
Фледдер от удивления застыл на месте с открытым ртом.
- И потому убийце нужно было срочно избавиться от кондуктора… - догадался он.
Де Кок кивнул.
- Сославшись на сильные боли в желудке, он ушел…
Несколько минут оба молчали, обдумывая эти странные убийства в поезде. Из-за того что в большой комнате следователей день и ночь горел яркий свет, лампы дневного света над рабочими столами постоянно мерцали, издавая слабое жужжание, которое раздражало и мешало сосредоточиться.
Де Кок поднялся со своего места и начал по своей давней привычке ходить взад и вперед по комнате.
Его волевое лицо с резкими чертами выдавало отчаянное напряжение мысли, ему во что бы то ни стало хотелось найти убийцу… и не только потому, что он желал угодить Медхозену, просто надо было закрыть дело, которое давно уже считалось безнадежным.
Он остановился у стола Фледдера.
- Брам ван Вилинген принес фотографии?
Фледдер достал из стола большой желтый конверт.
- Он принес фотографии как только вы ушли, сказал, что торопился так только ради вас.
Де Кок улыбнулся.
- Очень мило с его стороны. Ты их просмотрел?
- Да.
- Ну и что же?
Фледдер неопределенно пожал плечами.
- Честно говоря, я не слишком много нового для себя открыл, - мрачно заметил он.
Молодой инспектор отодвинул подальше пишущую машинку и разложил на столе фотографии.
- Может быть, вы обнаружите что-то интересное?
Де Кок внимательно изучал фотографии из-за спины Фледдера.
- Как ты считаешь, сколько ей лет? - спросил он.
- Около двадцати.
Де Кок утвердительно кивнул.
- У нее нет обручального кольца.
Фледдер усмехнулся.
- Сейчас это ничего не значит.
- Ты хочешь сказать, она могла быть замужем?
Фледдер помотал головой.
- Вы очень старомодны, мсье. Вас только одно интересует: замужем женщина или нет, а между тем, в наше время существуют и другие виды связей.
- Которые не требует обручального кольца, ты хочешь сказать?
Фледдер поджал губы и постучал пальцем по одной из фотографий.
- Эта молодая женщина весьма современная особа… Она давно не живет с родителями… где-то работает. Имеет дружка. Эмансипированная, свободная и независимая женщина. Вы догадываетесь, инспектор, о чем это говорит?
- Понятия не имею.
- Пройдет немало времени, пока кто-то обнаружит ее отсутствие.
Старый инспектор с озабоченным видом посмотрел на своего помощника.
- Знаешь, что мне кажется?
- Ну?
- Это очень запутанное дело…
Де Кок на минуту задумался, затем снова занялся фотографиями, тщательно рассматривая их одну за другой. Итак, женщина вошла в вагон первого класса, конечно же, не голой… Почему убийца постарался раздеть ее догола? Это ведь требовало не только усилий, но и времени… Его или ее могли увидеть… Что сделал убийца с одеждой? Унес с собой? Зачем? Для этого ему понадобился мешок или сумка… В купе первого класса не обнаружено ничего, кроме трупа.
Вопросы, вопросы захлестывали его. Что могло быть побудительной причиной убийства? С какой целью была загублена эта молодая жизнь? Разбойное нападение, изнасилование, ограбление? Может, убийца был сексуальным маньяком, страдавшим извращениями?
За долгие годы работы в полиции де Коку приходилось сталкиваться с самыми необычными типами. Сейчас он перебирал их в памяти, словно прокручивая киноленту. Он снова анализировал их поведение, способы преступления, их мотивы. Как правило, в этих преступлениях с применением грубой силы срабатывал неожиданный всплеск эмоций, неукротимое желание убийства. Но тут кроме следов удушья на шее не обнаружено никаких следов насилия.
Инспектор взял в руки фотографию, которую Брам ван Вилинген сделал после того, как доктор Конингс закрыл глаза убитой. Красивое лицо, правильные черты, прелестной формы рот… Де Кок продолжал рассматривать снимок. Вопреки здравому смыслу он не терял надежды сделать открытие в этом лице, словно мертвая женщина могла что-то рассказать о себе… о том человеке - мужчине или женщине, который убил ее. Интересно, сопротивлялась ли жертва, может, ее оглушили, били… Он искоса бросил взгляд на Фледдера, который старательно печатал протокол.
- Завтра во время вскрытия обрати внимание на грязь под ногтями убитой. Если найдешь что-нибудь, отправь в криминалистическую лабораторию в Гааге.
Молодой инспектор молча кивнул.
- Есть еще какие-нибудь пожелания?
Де Кок ответил не сразу. Его взгляд неожиданно уперся в полукруглый металлический бак под окном купе. Он был отчетливо виден на обзорной фотографии, которую Брам ван Вилинген снимал из коридора.
- Мусорный ящик! - радостно воскликнул он.
- Что за мусорный ящик?
Де Кок только рукой махнул.
- Мусорный ящик в купе!
Фледдер едва справился с дрожащими пальцами.
- Что вы хотите сказать?
Де Кок наклонился, вперед.
- Уборщик не мог его сюда поставить. Когда он обнаружил труп, он, естественно, испугался и поднял тревогу. И больше уже не возвращался в купе.
- Вы полагаете, в этом мусорном ящике может что-то лежать?
Де Кок кивнул.
- И это "что-то" нам, по-видимому, поможет. - Он мрачно усмехнулся. - Так как прямых улик убийца нам не оставил.
Де Кок позвонил Яну Вестернингу и попросил ни в коем случае не трогать содержимое мусорного ящика и пепельницы. Тот ответил, что нужно подождать, пока Бен Креюгер с криминалистами не обработают купе своей кисточкой.
- Ты увидишь его завтра? - спросил он своего помощника.
Тот кивнул.
- Бен Креюгер явится завтра утром в прозекторскую, чтобы снять отпечатки пальцев у убитой. Я немедленно узнаю у него… - Он оборвал фразу, так как в дверь тихонько постучали. Фледдер подождал несколько секунд, робкий стук снова повторился и он крикнул:
- Войдите!
Дверь медленно отворилась и на пороге показалась молодая женщина в пальто из блестящего красного лаке и широкополой, похожей на зюйдвестку, шляпе. Слегка покачиваясь, как это делают манекенщицы, она изящно переступала ногами в коротких сапожках. Приблизившись к столу де Кока, она остановилась и с улыбкой посмотрела на седовласого инспектора.
- Да, именно вы мне нужны.
У нее был мелодичный низкий голос. Де Кок отодвинулся от стола вместе со стулом.
- Как… как? - удивленно пробормотал он.
- Дежурный внизу сказал мне, что я должна отыскать импозантного седого мужчину.
Лицо де Кока выразило неподдельное удивление.
- Он именно так сказал? - недоверчиво переспросил он.
Женщина снова улыбнулась.
- Да, он сказал: "Седой мужчина, симпатичный седой мужчина". "Импозантный" - это я добавила от себя.
По лицу де Кока скользнула усмешка. Не теряя времени, он внимательно рассматривал посетительницу. Ее грубая лесть насторожила его. Широким жестом инспектор указал посетительнице на стул рядом со своим столом.
- Присаживайтесь.
Она сняла свою красную шляпу, и пышные каштановые волосы рассыпались по ее плечам. Затем она поудобнее устроилась на стуле, положив одна на другую стройные ноги.
- Вы следователь де Кок?
Седовласый инспектор утвердительно кивнул.
- Инспектор де Кок, - поправил он ее почти автоматически и, указывая на Фледдера, добавил: - А это мой уважаемый коллега Фледдер.
Женщина покосилась на молодого следователя с явным неудовольствием.