Уже на следующий день, 29 ноября, ФБР получило ответ на все вопросы. Некто Вернон В. Нортроп ехал домой с работы по дороге на окраине Детройта и заметил что-то подозрительное на близлежащем пустыре. Выйдя из машины, он увидел, что это обнаженное мертвое тело, сброшенное в дренажную канаву. Труп был связан веревкой и лежал в позе эмбриона. Вызвали полицию и произвели замеры. Рост убитого был пять футов и пять дюймов, вес - 150 фунтов, волосы и усы выкрашены в рыжий цвет. Ему нанесли восемь или десять сильных ударов в лоб, предположительно столярным молотком. На шее была веревка, затянутая так туго, что она раздавила ему кадык. Двадцатифутовый конец этой веревки тянулся по всему пустырю.
Это был Миллер. Кто его убил, никто так и не узнал, но все понимали: Лепке выиграл гонку. Гувер был вне себя. "Удостоверьтесь, что это действительно Миллер, - приказал он агентам. - Не полагайтесь на слова полиции".
Однако полиция оказалась права. Миллер умер, и вместе с ним умерла надежда на быстрое раскрытие дела о бойне в Канзас-Сити. Агенты снимали с полок старые папки и принимались обдумывать отвергнутые версии и допрашивать людей, которые уже давали показания. Но никто из арестованных не сказал ничего полезного для дела. По большому счету оставались только двое подозреваемых: Красавчик Флойд и один из тех, кто бежал из тюрьмы вместе с Харви Бейли, - оклахомский бандит по имени Вилбур Андерхилл. Люди Гувера прочесывали восточную часть Оклахомы в поисках обоих, но до сих пор не нашли никаких следов.
После убийства Миллера в расследовании дела о бойне в Канзас-Сити появились самые причудливые новые версии. Следующим утром Тэд Конрой, новый начальник отделения ФБР в Канзас-Сити, написал письмо Гуверу. Основываясь на результатах допросов, которые его агенты провели в тюрьме штата Канзас, он сообщал "жизненно важную" информацию о соучастниках Миллера. Конрой утверждал, что это не кто иные, как Фред и Док Баркеры.
Это было своего рода движение вперед. ФБР теперь искало тех, кого следовало искать, хотя и подозревало их в преступлении, которого они не совершали.
В конце ноября банда Баркеров вернулась из Невады. Бандиты восстановили силы и были готовы приняться за работу. Как только они сняли новые квартиры в Чикаго, Фред и Карпис отправились в Сент-Пол, чтобы повидаться с хозяином "Зеленого фонаря". Гарри Сойер отвез их на свою ферму, где они могли спокойно побеседовать. Им было о чем поговорить. Только что завершился суд над Тохи, и бандиты от души посмеялись над неудачей ФБР. Больше часа они обсуждали смерть Верна Миллера, строя догадки о том, кто его убил.
В конце разговора Карпис спросил Сойера, не может ли он подкинуть им какую-нибудь работенку. К удивлению Карписа, тот предложил еще одно похищение. Речь снова шла о миллионере из Твин-Ситиза - 37-летнем Эдварде Бремере. Этот человек был сыном Адольфа Бремера - одного из главных спонсоров президентской кампании Рузвельта. Бремеры владели пивоваренной компанией "Шмидт". Карпис сказал Сойеру, что тот сошел с ума: "Да ты понимаешь, какая охота на нас начнется после такого похищения?!"
- Ну какая охота? - спокойно ответил Сойер. - Ты же знаешь, у меня тут есть хорошие связи. Послушайте, ребята, вы запросто заработаете на этом деньги. Все будет точно так, как с этим Хэммом. Разве у вас были проблемы, когда вы его похищали или когда забирали деньги?
- Это совсем другая штука, - сказал Карпис. - Ты не хуже меня знаешь, сколько денег этот парень вбухал в хренову президентскую кампанию. Я слышал - триста пятьдесят тысяч долларов. И его теперь должны назначить послом в Германию.
Сойер засмеялся: "Ну, сколько он вложил, я не знал, но послом он теперь может стать, это точно".
- Все это будет совсем не похоже на историю с Хэммом, - продолжал Карпис. - За нами пойдет такая охота, что только держись. И сколько, ты думаешь, надо запросить за этого парня? Я бы меньше чем за полмиллиона и думать про это не стал.
- Ого! - присвистнул Сойер. - Такие деньги никто никогда не даст. Давай-ка поговорим как разумные люди.
- Ну и сколько?
- Я думаю, две сотни можно получить без всяких проблем.
- Хватит болтать о проблемах, - отрезал Карпис. - Проблемы - это все, что можно от этого дела получить.
Сойер поглядел на Баркера, который до этого момента хранил молчание.
- А ты, Фредди, что про это думаешь? - спросил он.
- Две сотни тысяч - это, по-моему, совсем неплохо, - ответил ему Фред. Затем он обратился к Карпису: - Что ты все тут поешь про охоту? Да за нами с тридцать первого года только и делают, что охотятся.
- О'кей, Фредди, - ответил Карпис. - Я только говорю вам, что если мы затеем такое дело, то оно окажется не похоже на все то, что мы делали раньше. Если вам так хочется, я готов за это взяться, но я бы лучше ограбил банк. Я бы лучше что хотите сделал вместо того, чтобы похищать этого парня. Если обязательно надо кого-то похищать, то давайте кого-нибудь другого здесь похитим, только не его. Или поехали в какой-нибудь другой город.
Они поговорили о том, чем можно было бы заняться в Чикаго или Индиане, но тамошние перспективы представлялись безрадостными: грабежи банды Диллинджера привлекли туда толпу полицейских. Сойер стоял на том, что Сент-Пол - идеальное место: полиция коррумпирована, состоит из отличных ребят, с которыми можно работать, и никакого Диллинджера. Уже на рассвете они пришли к компромиссному решению: если Джорджу Циглеру понравится идея похищения, то Карпис согласится участвовать.
Карпис и Фред продолжали спорить о выгоде похищения Бремера и по пути в Чикаго. У Карписа были тысячи аргументов против. Среди прочего он указал на то, как легко ФБР выследило, куда Автомат Келли спрятал деньги, полученные в качестве выкупа. "Слушай, ты совсем распсиховался", - сказал наконец Фред.
Это была правда. Карпис осознал, насколько он разволновался в последние дни, только когда его подружка заметила, как сильно он похудел. Он пообещал ей съедать каждый день по пинте мороженого, чтобы снова набрать вес.
"Давай-ка подзаработаем денег, - сказал Карпис Фреду Баркеру, - а потом уберемся подальше из этой страны. Тут дела становятся совсем плохи. Ты же читаешь газеты и видишь, что говорит Гувер, что говорит министр юстиции. Они хотят протолкнуть новые законы и набрать кучу новых ребят в это ФБР… Так что чем бы ни заниматься - делать это надо поскорее, до лета, а потом мотать отсюда. Иначе нас или убьют, или посадят".
Баркер ничего не ответил. "Кстати, я подумал о твоей мамочке, - продолжал Карпис. - Я уже говорил тебе не раз, что тебе пора что-то для нее сделать. Нам нельзя останавливаться в ее квартире. Понимаешь ты это или нет?"
Баркер набычился - как всегда, когда Карпис заводил разговор о его матери.
- А что, я ей квартиру не снял? - спросил он.
Он действительно недавно снял для матери новую квартиру.
- Ну да, снял. Но ты пойми, тебе нельзя там находиться. Ты должен у себя дома жить.
Фред часто оставался ночевать у матери - даже в те дни, когда он выезжал в город со своей подругой, вечно пьяной гарпией по имени Паула Хэрмон. Карпису скоро пришлось прекратить разговор. С Фредом было невозможно говорить про его мать. А она была невыносима. Она постоянно ругала их подружек и, если бы не Фред, давно бы их поубивала. А если нагрянет ФБР - какое сопротивление сможет оказать 60-летняя старуха?
- Ладно, хватит болтать про нее, - сказал Фред, когда они въезжали в Чикаго. - Ей там одиноко. Она все время спрашивает, почему ты так редко к ней заходишь.
На следующий день Карпис посетил Мамашу Баркер и застал ее за собиранием пазлов. Она возилась с ними каждый день по многу часов и всякий раз, когда Карпис к ней заглядывал, привлекала его к сортировке фрагментов головоломки. Карпис сидел с Мамашей Баркер за столом, и в этот момент из дверей своей спальни появился Фред. Было видно, что он только что встал.
- Я вчера у Паулы был, - шепнул он Карпису.
- Ну и что матушка на это сказала? - спросил тот. - Наверное, что поздно домой приходишь?
Фред боялся своей матери больше, чем полиции.
Еще через несколько дней Карпис приехал к Джорджу Циглеру и вкратце передал ему разговор, состоявшийся в Сент-Поле. Идея похитить Бремера Циглеру понравилась. "Отличное дело, можно много наварить, - сказал он. - Я, пожалуй, подпишусь". Но следом за этим Циглер заговорил о том, что есть и другая работенка. Тоже похищение, только здесь, в Чикаго.
- И кого похищать? - спросил Карпис.
- Одного парня из синдиката.
У Карписа екнуло сердце.
- Из синдиката? - переспросил он.
- Ну да. А что, нельзя, что ли?
Карпис ничего не сказал о своей встрече с Фрэнком Нитти.
- Ты слышал когда-нибудь о парне по имени Деннис Куни? - спросил Циглер.
- А, это главный сутенер? Начальник над всеми шлюхами и бардаками?
- Ну да, он самый. Его жена хранит в банковском сейфе триста тысяч долларов наличными. Дело верное, верные деньги.
По заданию Циглера Карпис целых две недели следил за Деннисом Куни, выбирая лучший способ похищения. Сидя как-то вечером в машине у дома Куни, Карпис поймал себя на мысли о том, что лучше: чтобы за тобой охотился Джон Гувер или Фрэнк Нитти?
В конце концов выбор сделал Циглер. Однажды они ехали вдвоем за город. Циглер всю дорогу молчал. В конце концов он сказал:
- Я сегодня с ними встречался.
- С кем?
- С теми, на кого работаю. Ты знаешь с кем.
Карпис покосился на него: "Ну и что?"
- Они спросили меня, не доходили ли до меня слухи, что кто-то хочет похитить Денниса Куни?
Циглер рассказал, что боссы мафии поручили ему проверить этот слух и, если он подтвердится, отыскать возможных похитителей и убить их. Он не мог понять, откуда пошел слух. Но кто бы его ни пустил, от плана похищения Куни пришлось отказаться.
- Ну, что делать, - сказал Циглер. - Теперь мы можем отправляться в Сент-Пол и посмотреть на парня, про которого ты говорил.
На этом и порешили. Несмотря на предчувствия Карписа, следующее похищение было намечено провести в Сент-Поле. Карпис понимал, что этого делать не стоит, но скрепя сердце согласился. При этом он пообещал сам себе: если дело выгорит, он из банды уйдет.
Сан-Франциско
Конец декабря
Из густого тумана, постепенно сползавшего с берега в залив Сан-Франциско, появлялись яркие неоновые огни - красные, голубые и желтые. В полумиле от залива, на Пасифик-стрит, в небольшом квартале с массой питейных заведений, гуляки, отмечавшие Рождество, переходили из бара в бар, громко смеясь и похлопывая друг друга по спинам. Из бара под названием "Паук Келли" слышались звуки джаза. Коротышка-итальянец зазывал туристов. Этого человека звали Фацо Негри, и он был старым приятелем Малыша Нельсона - еще с тех пор, когда оба занимались бутлегерством.
Вдруг кто-то взял Негри за локоть. Он обернулся, готовый к драке, и застыл в изумлении. Под надвинутой на самые глаза кепкой он узнал лицо Нельсона.
- Как… Джимми Бёрнелл?! - воскликнул Негри, называя Нельсона одним из его прежних фальшивых имен. - Откуда ты тут взялся?
Нельсон ухмыльнулся: "Только что приехал с Восточного побережья. Слушай, а ты все жиреешь. - Он обернулся к стоявшей позади него женщине и представил ее: - Моя жена Хелен".
- Рад познакомиться, - ответил Негри, протягивая руку.
Они зашли в бар, и Нельсон рассказал Негри о своей новой банде и о том, что она уже успела совершить.
После того как в сентябре Нельсон убрался из домика на озере в Индиане - прямо из-под носа у бандитов Фрэнка Нитти, - ему пришлось поселиться в Сент-Поле. А когда они с Эдди Бентцем ограбили банк в Гранд-Хейвене (Мичиган), Нельсон решил, что вполне может возглавить собственную банду. В таверне "Зеленый фонарь" он нашел подходящих талантливых ребят. Одним из них был Гомер Ван Митер, длинный угрюмый парень, приятель Диллинджера по тюрьме. Другим был Томми Кэрролл, один из участников нападения на банк в Гранд-Хейвене в августе. Красивый парень (несмотря на расплющенный нос), высокий (пять футов десять дюймов), с крутым характером, Кэрролл был пьяница и бабник, не вылезавший из ночных клубов в Сент-Поле. У него была жена и постоянная любовница, а кроме того, он крутил любовь с новой девушкой по имени Джин Делани - старшей сестрой подруги Элвина Карписа, юной Делорес Делани.
В качестве своей первой цели трио бандитов выбрало отделение Первого Национального банка в Брейнерде, в двух часах езды от Сент-Пола. В октябре они нашли себе двух помощников из числа местных бандитов и сняли домики на курорте Себаго, в тринадцати милях к северу от Брейнерда. В течение десяти дней они кружили на машинах по улицам городка и не раз заходили в банк, чтобы осмотреться. Они разузнали имена всех служащих. Нельсон даже нанял одного из местных жителей, чтобы тот показал им округу под предлогом покупки недвижимости. Вечером накануне грабежа Нельсон перерезал все телефонные провода, которые шли в банк.
23 октября, в понедельник, банда отправилась на дело. Без пяти минут шесть к двери, ведущей в подвал, подошел дворник. Ему приставили к спине револьвер и приказали открыть дверь. Он ответил, что у него нет ключа. "Ага, ключа у него нет, - фыркнул один из грабителей. - Ты открывал эту дверь каждое утро последние десять дней". Дворнику ничего не оставалось, как отпереть дверь. Кэрролл махнул рукой, подзывая своих. Подошли двое с автоматами (одним из них был Нельсон). Трое грабителей заняли позиции в вестибюле, а Ван Митер, одетый в охотничий костюм и с большой корзиной в руках (в ней лежал автомат), остался снаружи. Служащие один за другим заходили в помещение банка - и их тут же заставляли лечь на пол. Одного из клерков - 17-летнего паренька по имени Зейн Смит - Нельсон приподнял с пола, ударил в челюсть и потащил за собой в боковую комнату. Там он спросил, сколько денег находится в хранилище. Смит сказал, что не знает. Тогда Нельсон пообещал засунуть ему в ухо зажженную сигарету, "чтобы услышать ответ получше".
В конце концов кассир отпер хранилище. Вытряхнув все из сейфов и касс, бандиты согнали служащих в мужской туалет и оставили там, пригрозив застрелить первого, кто высунется наружу. После этого они стали выбираться из банка. Нельсон, пятясь, вышел последним. Оказавшись на тротуаре, он выстрелом высадил стекло из двери банка, затем дал несколько очередей по сторонам, причем пули отлетали рикошетом во всех направлениях. Бандиты запрыгнули в машину и поехали. Нельсон выставил дуло автомата в окно и принялся палить в воздух. Пули попали в дом, где помещалось местное отделение Ассоциации молодых христиан, однако никто не пострадал.
Добыча оказалась богатой: бандиты взяли в общей сложности 32 тысячи долларов, и на каждого пришлось более 6000. Они вернулись в Сент-Пол и остались там. Через три недели полиция штурмом взяла квартиру Кэрролла. Хотя самому Кэрроллу удалось уйти после перестрелки, Нельсон приказал всем убираться из города. Маленькую дочку он отвез к своей матери в Чикаго, а Хелен и четырехлетнего сына Рональда взял с собой. Нельсоны перебрались в Сан-Антонио и 22 ноября зарегистрировались в мотеле "Джонсон-кортс" на Преса-стрит. Вскоре подъехали и другие. Бандиты решили устроить себе длительные каникулы. Нельсон проводил большую часть времени в соседнем гараже или в подвальной мастерской оружейника в центре города. Остальные шатались по публичным домам и барам.
Проблемы начались две недели спустя. Хозяйка борделя, в который часто захаживали Кэрролл и еще один бандит по имени Чак Фишер, заметила в их машине автомат. 9 декабря она позвонила в полицию: она подозревала, что это "влиятельные гангстеры с севера". Полицейский передал информацию начальнику местного отделения ФБР Гусу Джонсу. Никто не знал, кто эти люди. Но даже если бы фэбээровцы и располагали какой-то информацией, имя Малыша Нельсона пока никому ничего не говорило. Хозяин дома, в котором жил Фишер, был приятелем Джонса, и тот воспользовался этим: приехал и осмотрел квартиру. Ничего особенного там обнаружить не удалось.
Два дня спустя, вечером в понедельник 11 декабря, хозяйка борделя снова позвонила в полицию Сан-Антонио и сообщила, что один из гангстеров хочет взять барышню из ее дома на конную прогулку. Двое сыщиков - X. С. Перрин и Эл Хартман - подъехали к борделю и стали ждать. Вскоре показалось такси, и из него вышел Томми Кэрролл. Он направился в дом и вскоре появился с девушкой. Такси тронулось, и полицейские двинулись за ним.
Кэрролл взглянул в зеркало заднего вида и понял, что его преследуют. Когда такси проезжало по Коммерс-стрит в самом центре города - в полумиле от Аламо, - Кэрролл внезапно приказал шоферу остановиться. Он выскочил из машины и кинулся в переулок. Перрин и Хартман, один с обрезом, другой со служебным револьвером в руках, тоже выскочили из машины и пустились за ним.
Оказалось, что из переулка не было выхода. Перрин уже почти добежал до него, когда оттуда вышел Кэрролл. Бандит сразу выстрелил. Пуля попала полицейскому в голову, он упал как подкошенный. Двумя следующими выстрелами Кэрролл ранил Хартмана в правое запястье и в локоть. После этого Кэрролл выбежал на проезжую часть и, пригрозив пистолетом водителю грузовика, вскочил в него и скрылся. К вечеру никого из банды Нельсона уже не было в Сан-Антонио, кроме Чака Фишера, которого Гус Джонс арестовал у него на квартире.