Лоуренс Гоуф живет в Ванкувере, пишет пьесы для Канадского радио. В предлагаемом читателю сборнике представлены три произведения автора, являющиеся началом его популярной серии романов, в которых главными героями выступают детективы из полиции Ванкувера Джек Уиллоус и Клер Паркер.
Труп вместо форели вылавливает детектив Джек Уиллоус. "Смерть на рыболовном крючке" открывает сборник романов о Уиллоусе и его напарнице Клер Паркер. Выполняя калифорнийский заказ, киллер Мэнни Кац должен убрать троих канадских тинейджеров. Сам он становится мишенью не только для канадской полиции, но и для своего босса.
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 1
-
Глава 3 2
-
Глава 4 3
-
Глава 5 4
-
Глава 6 5
-
Глава 7 7
-
Глава 8 8
-
Глава 9 9
-
Глава 10 10
-
Глава 11 11
-
Глава 12 12
-
Глава 13 13
-
Глава 14 14
-
Глава 15 14
-
Глава 16 16
-
Глава 17 16
-
Глава 18 17
-
Глава 19 18
-
Глава 20 18
-
Глава 21 19
-
Глава 22 20
-
Глава 23 21
-
Глава 24 22
-
Глава 25 22
-
Глава 26 23
-
Глава 27 24
-
Глава 28 25
-
Глава 29 26
-
Глава 30 28
-
Глава 31 29
-
Глава 32 30
-
Глава 33 30
-
Глава 34 31
-
Глава 35 32
-
Примечания 33
Лоуренс Гоуф.
Смерть на рыболовном крючке.
Роман
Моей матери посвящаю
Смерть лошади - жизнь ворона.
Ньюфаундлендская поговорка
Глава 1
Звонок, которого Мэнни ждал чуть ли не всю свою сознательную жизнь, раздался во вторник утром.
Мэнни как раз завтракал, читая спортивный раздел в "Утреннем листке", и так испугался, когда зазвонил телефон, что уронил ложку и расплескал молоко с размокшими кукурузными хлопьями на свой шелковый халат, расшитый ярко-красными драконами. Правый карман халата оттягивал складной итальянский нож. Ножи Мэнни собирал. У него была целая коллекция. С одними он никогда не расставался, другие использовал по мере надобности.
Звонок оказался из Лос-Анджелеса и был оплачен абонентом. Наверняка Дональд Дак, отличнейший парень, подумал Мэнни, даже не спросив, кто на проводе. Но почему у него такой голос: пьяный, грубый, почти агрессивный?
- Дональд, в чем дело?
После некоторого молчания раздался плевок и наконец ответ:
- Это Деффи, ослиная задница!
- Что за выражение? Услышь тебя Уолт, перевернулся бы в гробу.
- К черту Уолта!
Снова молчание. А Мэнни как назло оставил сигареты на кухне - из-за слабых легких он старался пореже курить. Между тем в трубке без конца звучали помехи - то свист, то стоны. Минуты тянулись мучительно медленно. Мэнни достал из кармана нож, нажал кнопку на рукоятке и, когда выскочило лезвие, теряя терпение, стал срезать тонкие полоски пластика с телефонного шнура.
- Ты еще там, Деффи?
- Да, да! А что, ты занят?
- Смотря что ты имеешь в виду.
- Брось свои штучки, плевать я на них хотел. У нас еще есть шампанское? - раздраженно крикнул он кому-то. Мэнни услышал бульканье наливаемой в бокал жидкости и голос Феликса Ньютона: - Лей до краев, - а потом: - Благодарю, бэби, ты прелесть.
- По какому поводу пьете? - поинтересовался Мэнни. - Может быть, ты уже закончил Школу Уток Берлица?
- Весь день я к этому готовился, но проклятое горло опять подвело. И все-таки я кое-чего достиг, какой-то прогресс на лицо. Но тут в мою жизнь вторгаешься ты. Господи! Любой может изображать этого гребаного Дональда.
- Будь ты на семнадцать сотен миль ближе, поплакал бы у меня на плече.
- Послушай, может, купить тебе черный в белую клетку костюм, широченный, чтобы болтался, и красный пластиковый нос? Вот смеху-то будет! Надеюсь, ты меня понял?
- Конечно, - смягчился Мэнни.
Потом что-то забарабанило, и Мэнни представил себе, как Феликс постукивает короткими толстыми пальцами по белой металлической крышке стола во внутреннем дворике своего дома на берегу океана, на самом юге Лагуна-Бич, и как на его шее устрашающе вздуваются вены, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на кого-то, проходящего мимо. Мэнни никогда не был в том доме, но ощущение было такое, что он его уже видел.
- Мэнни, у меня к тебе просьба, потому и звоню.
- Что за просьба?
- Тут кое-кого надо убрать.
Мэнни шумно сглотнул.
- Ты еще жив и не в обмороке?
- Стоит ли говорить об этом по телефону?
- Конечно, почему нет?
- А ты не боишься, что нас могут подслушать?
- Кто, например?
- Боже мой, мало ли кто, откуда мне знать?
- За мной ничего особенного не водится, ты вообще никому не нужен, - насмешливо бросил Феликс. - Ох, и труслив же ты. Как заяц. Второго такого не сыщешь. Подожди минутку, я сейчас, - понизил он голос.
Мэнни услышал, как стукнула трубка о стол и следом раздался шепот. Потом захихикала женщина, закричал Феликс, кто-то громко расхохотался, хохот перешел в истерический крик, что-то грохнуло. И снова тишина.
- Ну не молчи ты, - попросил Феликс. - Говори что-нибудь, хоть о погоде. Какая она там, в Канаде?
- Не знаю. - Мэнни еще не выходил из дома после того, как поднялся с постели, и спросил: - Ты что, проверяешь меня?
- У нас, например, сейчас под девяносто градусов по Фаренгейту, с моря дует приятный бриз. Смога нет. Небо такое голубое, что и вообразить невозможно. - Феликс прокашлялся и восстановил дыхание. - Вылетай в ближайшие дни. Думаю, тебе здесь понравится, честное слово, понравится.
- Что ж, колоссально, - сказал Мэнни.
- Только не забывай, что есть трое парней, о которых ты должен позаботиться. И это главное. Три тысячи долларов за каждого плюс расходы, идет?
- Теперь это стоит пять.
- Отбой, - ответил Феликс. - Понял? Так может, все-таки сделаешь дело, возьмешь денежки и слиняешь?
- Американские?
- Что?
- Я спрашиваю, деньги американские?
- Неужели канадские, это дерьмо?
- Надеюсь, нет.
- Но все должно быть сделано тихо, без шума. Помогать тебе будет Юниор.
- Не надо, - быстро ответил Мэнни.
- Обязательно надо! Во всяком случае, он выйдет с тобой на связь. Так что ты жди. Есть у тебя карандаш и бумага?
- Минутку, - сказал Мэнни. Рядом лежали блокнот и ручка "бик", но Феликс этого не видел, и Мэнни позволил себе пойти на кухню и закурить сигарету, после чего вернулся к телефону. - Валяй, говори!
- Записывай имена, - сказал Феликс. - На это, надеюсь, твоей эрудиции хватит. Только смотри, не наделай ошибок, дело важное.
- О'кей, - сказал Мэнни, попробовал, пишет ли ручка, и, морщась от напряжения, стал старательно выводить буквы.
Подождав немного, чтобы Мэнни успел написать, Феликс положил трубку.
Глава 2
Будильник югославского производства был ярко-красного цвета с большим круглым эмалевым циферблатом. Цифры - римские, жирные, черные. Наверху - два блестящих колокольчика, наклоненных друг к другу. Между колокольчиками - молоточек из бронзы. Будильник звонил так громко, что его невозможно было не услышать.
Детектив Уиллоус открыл глаза и увидел, что часы на ночном столике дрожат и вибрируют, будто живые, потянулся и нажал на кнопку звонка. Сразу воцарилась тишина. Была пятница, пять часов утра. Так начался трехдневный уик-энд, которого детектив не без труда добился у инспектора Бредли.
Уиллоус принял душ, быстро побрился и стал одеваться. Он сделал тосты, выпил две чашки кофе, а что осталось в кофейнике - вылил в термос и в шесть пятнадцать был уже на западном шоссе Аппа-Левелс. Ванкувер остался позади и внизу, под ним. Справа ограда из апельсиновых деревьев заслоняла коричневые скалы. Слева в лучах утреннего солнца, словно покрытый фольгой, ослепительно блестел океан.
В Хорсшу-Бей шоссе в двадцати милях от города резко сужалось. Уиллоус вел свой "олдсмобил" со скоростью сорока миль в час, стараясь не пересечь желтую полосу, несмотря на бесконечные повороты и тупики. Та часть шоссе, по которой двигался Уиллоус, была почти пустой, большинство народа ехало в город.
Селение Хоув-Саунд было первым населенным пунктом. Оно раскинулось среди гор, как бы в их тени, рядом с темно-зеленым, с рассеянными то тут, то там серовато-голубыми островами, океаном. Уиллоус наслаждался красотами природы. Это был единственный за месяц его свободный день, и он старался расслабиться.
В сорока милях от Ванкувера на его пути встретился небольшой городок Сквемиш. Океан здесь был ярко-желтого цвета, и от него исходил неприятный запах тухлых яиц: соседние бумажные фабрики сбрасывали в его воды тонны отходов. Правительство не препятствовало этому. Уиллоус закрыл окно и не опускал его до тех пор, пока отравленная часть океана не осталась далеко позади.
Он проехал более получаса и затем, резко тормознув, повернул от шоссе вниз, на покрытую гравием дорогу, обсаженную деревьями. Дорога казалась плотно утрамбованной, и тем не менее на ней повсюду встречались выбоины и вмятины. Примерно за пятьдесят миль до шоссе дорога резко повернула налево. Немного в стороне от поворота Уиллоус увидел выкрашенную в белый цвет сторожку с крышей, обшитой вагонкой.
Съехав на обочину, Уиллоус выключил мотор и вышел из машины.
Сторож появился не сразу, видно, ждал, пока уляжется пыль. В это время двери сторожки оставались раскрытыми, и Уиллоус услышал знакомую мелодию, но дверь вскоре захлопнулась, и сторож направился к машине.
Ему, казалось, немногим больше пятидесяти. Темные волосы, тяжелый подбородок, нездоровый цвет лица. Одет он был в поношенную зеленую униформу, перепоясанную ремнем. На груди - какой-то незнакомый знак. В руках - форменная фуражка с какой-то тоже непонятной эмблемой. Подходя к машине, сторож надел фуражку, надвинув ее на лоб. Пока он шел, Уиллоус заметил, что его левая нога не сгибается в колене и ступня слегка развернута внутрь.
Сторож остановился возле заднего бампера. Легко провел мозолистой рукой по пологому металлическому скату. Большим пальцем стер пыль с тонкого рубиново-красного стекла задней лампы и, застенчиво улыбнувшись, спросил:
- Ей не менее сорока трех?
- Почти, - ответил Уиллоус.
- Вот я и смотрю, оригинальная окраска и двигатель большой, надежный.
- Верно.
- Скорость, если не секрет?
- Громадная, - ответил уклончиво Уиллоус.
Сторож еще раз улыбнулся, показав при этом зубы, и лицо его слегка перекосилось. Уиллоус увидел, что щека сторожа от виска до подбородка перечеркнута шрамом.
- Давным-давно, когда ваш автомобиль только появился, - заговорил сторож, - цена газа была около десяти центов за галлон. Не так ли? Но с тех пор времена сильно изменились.
- Да, пожалуй, - согласился Уиллоус.
Сторож обошел машину и заглянул в заднее стекло. Увидев высокие болотные сапоги Уиллоуса и темный лакированный ремень с чехлом для удочек, старик поинтересовался:
- Собираетесь порыбачить?
Уиллоус кивнул.
- Думаю попытаться. Пройдусь по нескольким небольшим речонкам.
- Да, на больших реках в это время года не разгуляешься.
- Знаю.
- Надолго задержитесь?
- Хотелось бы выехать обратно в воскресенье в полдень, - сказал Уиллоус, еле сдерживая раздражение: он не любил расспросов.
- Уже наметили маршрут?
- Направляюсь туда, где есть рыба.
- И где, вы думаете, она может быть?
Сторож усмехнулся, довольный своей шуткой. Он все еще, близоруко щурясь, оглядывал внутренность салона.
- Смотрю, у вас обивка новая?
- Поменял этой весной.
- И дорого стоило?
- Вас устроит, если скажу, что достаточно дорого? Ну да оставим это.
Сторож кивнул и сразу отошел от машины. Уиллоус заподозрил, что он лишь делал вид, что оглядывает машину, а на самом деле рассматривал его самого. Видно, нагляделся телефильмов об уловках полисменов и грабителей, решил он.
- Вы уже бывали в наших местах?
- Нет, по крайнем мере в течение двух лет не был.
- За это время тут мало что изменилось, такая же дикая местность, как и была. А люди по-прежнему пропадают. И все так же не просто и опасно разыскивать их. Но все же кое-кого находят.
Уиллоус сдержанно улыбнулся.
- Благодарю за предупреждение.
- И еще остерегайтесь проклятых лесовозов. Вес каждого из них не менее десяти тонн. И потому им трудно сразу остановиться, даже если захотят.
- Запомню.
Сторож смахнул пыль с другого крыла машины и отошел от "олдсмобила".
- Да, еще одно, - сказал он.
- Что такое? - коротко спросил Уиллоус.
- И все-таки, несмотря ни на что, думаю, вы получите удовольствие. Слышите?
Настала очередь Уиллоуса улыбнуться.
Сторож подождал, пока "олдсмобил" не выехал на дорогу, и только после этого повернулся и решительно отворил дверь сторожки. Первое, что он сделал, - это лизнул огрызок карандаша, лежавший на столе, и записал в журнал дату и точное время прибытия машины Уиллоуса, затем год ее выпуска и номер. Записал он и намерение Уиллоуса вернуться не позже следующего воскресенья. После этого закрыл журнал, снял фуражку, бросив ее на стол, опустился лежавшую на стуле пухлую подушку, которую сшила для него жена, и усилил громкость приемника.
Уиллоус ехал осторожно, со скоростью, не превышающей двадцати миль в час. По обе стороны дороги деревья и подлесок были аккуратно подстрижены. Кому-то, видимо, показалось, подумал Уиллоус, что он таким образом уменьшает возможность пожара. За пределами этой придорожной зеленой подстриженной полосы подрастали елочки и кедры. Вдали виднелись участки свежевспаханной земли.
Уиллоус в поисках подходящего места не раз останавливал машину на обочине дороги и выходил из нее. Мечта о реке, кишащей рыбой, постепенно теряла реальность. Время перевалило за полдень, когда он наконец в какой-то речонке заметил рыбу, напоминавшую форель.
Он, тут же затормозив, убрал "олдсмобил" с дороги, заглушил мотор и, достав карту, нашел голубую тоненькую линию реки, на берегу которой оказался. Естественно, точно определить не только длину, но и глубину по карте было нелегко. Но главное - речка, о которой он мечтал, существовала и была рядом. Уиллоус сложил карту, засунув ее в отделение для перчаток, открыл дверцу и вышел из машины.
Река оказалась небольшой - около двадцати футов в длину и, возможно, около трех в глубину. Течение в пределах восьмидесяти - ста галлонов в минуту. Дно реки было каменистым, но вода прозрачная, свободная от водорослей. Впрочем, вдали заросли прибрежных кустов склонялись к реке, сужая ее и без того узкое русло. Издали она казалась тонкой серебристой движущейся лентой, которая терялась где-то за стволами деревьев.
Много ниже по дороге прополз огромный грохочущий грузовик, оставив после себя клубящийся шлейф пыли. К счастью, это было далеко.
А здесь Уиллоусу все нравилось. Он торопливо поменял кроссовки на болотные сапоги, надел специальную "рыбацкую" рубашку, сложил в рюкзак и набросил на плечо чехол с удочкой, запер машину и направился в сторону леса.
Сапоги от трения друг о друга поскрипывали, к тому же они были тяжелы и громоздки, но он по опыту знал, не будь их, от ледяной горной воды ноги его мгновенно онемели бы.
В этот знойный полдень, если бы не бормотание реки да жалобное попискивание москитов, лес казался бы безмолвным.
Уиллоус почти час шел вверх по течению реки. Поначалу он двигался медленно, а попривыкнув, зашагал все быстрее и быстрее.
Остановившись у небольшого ключа, чтобы напиться, он заметил на отмели у края воды кошачьи следы. Внимательно изучив их, решил, что следы принадлежат рыси, и к тому же совсем свежие. Вокруг в беспорядке разбросаны перья.
Подняв одно серо-коричневое перышко, Уиллоус определил, что оно с грудки гривистой куропатки. Он огляделся вокруг, отыскивая хоть одну косточку с крылышка птицы или ее лапку, но куропатка, по-видимому, была так молода и вкусна, что рысь проглотила ее целиком.
Уиллоус выпустил из рук перо. Оно легло на воду, и его тут же унесло течение. Уиллоус склонился к реке, зачерпнул горсть, освежил лицо, шею и зашагал дальше.
Городская жизнь, которой он совсем недавно жил сам и которую оставил позади, показалась ему вдруг необыкновенно далекой. Словно город, кишевший ворами и убийцами, на время прекратил для него свое существование.
Глава 3
Мэнни Кацу было всего тридцать два года, но выглядел он намного старше.
Худощавое лицо с множеством глубоких морщин, редкие волосы, желтоватая кожа с крупными порами. По утрам в ванной комнате, глядя на себя, беззащитного, в зеркало, он грустно думал, что с каждым днем становится все менее похожим на фотографию, украшавшую его автомобильные права.
Пытаясь хоть как-то скрыть свою полноту и изъяны внешности, Мэнни расходовал массу денег на сшитые по заказу костюмы и потому выглядел элегантным сорокалетним, несколько преждевременно облысевшим человеком.
Но только не сегодня.
Нынешним вечером Мэнни был одет в бесформенный желтовато-зеленый костюм с чернильным пятном под карманом, готовую рубашку из легкой тайваньской синтетики и галстук, почти такой же ширины, как его объемистая грудная клетка. Пара истоптанных коричневых башмаков завершала туалет. Ботинки были на два размера меньше, чем полагалось, и потому нестерпимо жали, и это неудобство он воспринимал как истинное наказание. Когда он шел по Дэви-стрит, стараясь не обращать внимания на боль в ногах, солнце почти опустилось в океан. Несколько москитов словно ястребы спикировали на голову Мэнни.
Мэнни взглянул на часы. Было двадцать минут десятого. Он с удовлетворением отметил, что точно соблюдает график.