- Нет, построил другую, еще больше. "Корсар-2". 304 фута. Мощней и быстроходней прежней, с водоизмещением более шестисот тонн и двигателем в две с половиной тысячи лошадиных сил. Морган любил говорить: "Бизнес можно делать с кем угодно, но плавать следует только с джентльменом". Насмотревшись на то, что происходит в последние годы на заседаниях советов директоров по всей стране, я пришел к выводу, что он прав. Вы любите плавать, Алекс?
- Я вообще люблю воду. У меня домик на Виньярд, - ответила я, вспомнив, как Хойт говорил о соседнем Нантакете. Когда я была помолвлена с Адамом Найманом, он любил катать меня на своем шлюпе. - Иногда я ходила под парусом.
- Когда все это закончится, - сказал Хойт, имея в виду процесс, - я поговорю с Дженной, и мы вместе отправимся куда-нибудь на острова. По Карибам сейчас бродит несколько ураганов, будем надеяться, они не создадут проблем у нас на севере.
- Да, сейчас для них самый сезон. А здесь есть модель вашего парусника?
Хойт подвел меня к дальней стене, где под лепным балконом стояла черного цвета яхта, вероятно, стоившая не меньше двух миллионов долларов.
- "Пират"? - спросила я.
Не самое оригинальное название, к тому же синоним слова "корсар".
- Дж. П. Морган - мой любимый герой.
- Барон-разбойник как образец для подражания? Поэтому вы им восхищаетесь? - спросила я с улыбкой.
- Нет, нет. Он величайший коллекционер всех времен. За это я и люблю его. За страсть, которую люди или разделяют, или не понимают.
- Я нечто подобное испытываю к редким книгам. Только бюджет у меня другой.
В библиотеке Моргана хранится одна из лучших коллекций в мире.
- Он собирал картины и скульптуры, манускрипты, фортепьяно "Стейнвей", лиможские эмали, китайский фарфор, табакерки, готические изделия из слоновой кости. Представьте, что вы можете исполнить любую вашу фантазию.
- А вы? - спросила я. - Что коллекционируете вы?
- Разные вещицы. Всякую всячину. Современное искусство, часы, средневековые гравюры, почтовые марки. То, что мне по карману. Кстати, я уверен, что, когда вы решите покинуть прокуратуру, многие юридические фирмы будут счастливы взять вас к себе и платить вам гонорары, которых вы заслуживаете. Интересно, как вам удается содержать домик на Виньярде на прокурорское жалованье?
- Мне помогает семья.
Этот вопрос меня сразу отрезвил. Терпеть не могу, когда меня спрашивают о таких вещах. Я прекрасно понимаю, как мне повезло с отцом и с его открытием, принесшим столь невероятные дивиденды. Мне хотелось поинтересоваться у Хойта, как он умудрился заработать столько денег на заурядной юридической практике и паре удачных сделок, но потом я решила, что время для этого неподходящее.
- Не знаю, как, но Батталье по-прежнему удается привлекать самых умных и талантливых сотрудников. Мой отец говорил: "Если платить людям крохи, у вас останутся одни цыплята".
Я не стала отвечать на этот двусмысленный комплимент. Молодые адвокаты, с которыми я плечом к плечу работала в прокуратуре и которые, подобно мне, выбрали государственную службу, не рассчитывали на солидное вознаграждение. Их начальный оклад составлял не больше четверти от суммы, которую зарабатывали их коллеги в частных фирмах, и единственным, чем они компенсировали разницу, было удовлетворение от работы. Они не нуждались в яхтах или дорогих коллекциях, чтобы чувствовать себя счастливыми.
Я остановилась перед живописным полотном, на котором был изображен высокий темнокожий мужчина в набедренной повязке. В руке он держал флаг Нью-Йоркского яхт-клуба на длинном древке. Меньше всего он походил на члена этого заведения.
- Вас заинтересовал этот нубиец? - спросил Хойт.
- Он бросается в глаза.
- Джеймс Гордон Беннет, издатель "Нью-Йорк Геральд", финансировал экспедицию одного из своих репортеров, Генри Стэнли, который отправился в Африку на поиски пропавшего доктора Ливингстона. В середине девятнадцатого века Беннет был нашим президентом. Когда Стэнли выезжал верхом на муле из джунглей, первым появился именно этот парень, с эмблемой нашего клуба в руках. Похоже, у Стэнли была отличная команда.
- Живая история, - сказала я, разглядывая картины и мемориальные дощечки, покрывавшие стену от пола до потолка. - Спасибо, что назначили мне здесь встречу. Надеюсь, Питера Робелона не арестуют до окончания процесса? Мне бы очень не хотелось, чтобы суд отменили из-за отставки адвоката.
- Ни в коем случае. Все пока на самой ранней стадии расследования и сбора информации.
- У вас есть сведения, которые я могла бы предложить Батталье в качестве трубки мира? Он ждет не дождется, когда я избавлюсь от дела Триппинга.
- Вы хотите сказать, есть ли у меня что-нибудь, что еще не известно его собственному следователю Джеку Клайгеру? - спросил Хойт.
- Это было бы хорошее начало.
Он сунул руки в карманы брюк и зазвенел монетами. Я улыбнулась и заверила его, что все факты, которые он сообщит, помогут нам завоевать поддержку Баттальи для осуществления наших планов.
- Помните, что произошло с компанией "Им-Клон" несколько лет назад? Сэм Уэксел начал сбрасывать ее акции, узнав, что УКПЛ не одобрит их новое лекарство.
- Да. Это был типичный случай торговли информацией. В деле оказались замешаны даже его отец и дочь, не говоря уже о роли Марты Стюарт.
- Передайте вашему шефу, что Робелон участвовал в такой же махинации. Комиссия по ценным бумагам засекла с помощью компьютерной системы фирму его брата. Акции небольшой компании, стоившие не больше пятисот тысяч, за день взлетели до трех миллионов. В это время сотовый Питера работал без передышки, как 101-я воздушно-десантная дивизия в операции "Шок и трепет".
- И Джек Клайгер не знал?..
- Он затронул только верхушку айсберга, Алекс. - Хойт дал задний ход, почувствовав, что я готова надавить на него. - Я позвоню вам в понедельник, перед судом.
Я свернула на 44-ю улицу и поднялась по 5-й авеню. Стоял чудесный теплый осенний вечер, но, несмотря на ясную погоду, я позвонила сторожу в Виньярд и попросила закрыть в доме ставни. Если Хойт не ошибся насчет приближающегося урагана, это разумный шаг.
В половине пятого я удобно устроилась в кресле парикмахерского салона, предоставив своей знакомой, Эльзе, освежить мою прическу, а Нане - придать ей дополнительный лоск для вечернего похода в театр.
Я вернулась домой около половины шестого и не обнаружила ни звонков, ни сообщений. Вскоре появился Джейк, после пробежки в парке.
- Какие у нас планы? - спросил он.
- Около восьми встречаемся с Джоан и Джимом в театре. Постарайся не забыть билеты. - Я кивнула на ящик тумбочки, достала из шкафа черное шелковое платье и начала одеваться. - Поужинаем в девять, после спектакля. Потерпишь?
- Да. Я заглянул на работу, просмотреть кое-какие материалы. Заодно и перекусил.
Мы взяли такси и подъехали к театру "Бэрримор", где под шатровым входом нас ждали друзья. Ральф Файнс играл в "Отелло", лондонская пресса превозносила постановку до небес. Заняв свои места, мы стали обмениваться новостями, пока в зале не погасили свет и не поднялся занавес. Я переключила сотовый на виброзвонок, убрала телефон в сумочку и положила ее на колени, рассчитывая быстро уйти в том случае, если в ближайшее время кто-нибудь свяжется со мной по поводу Даллеса.
После второго акта мы вчетвером решили размять ноги и что-нибудь выпить в вестибюле. Когда мы подошли к бару, я увидела, что у колонны стоит Майк Чэпмен. Он пил коктейль и листал программку.
В последнее время наши отношения с Джейком стали настолько напряженными, что я даже обрадовалась, подумав, что Майк прервет наше светское общение хорошими новостями о пропавшем мальчике. Но Джейк направился к Чэпмену вместе со мной, и я постаралась сделать вид, что не разочарована его присутствием.
- Быть или не быть, вот в чем вопрос.
- Это из другой пьесы, - сказала я. - Послушай, ты…
- Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят, - продекламировал Майк, сопровождая монолог Гамлета взмахами бокала с коктейлем. - Прости, Джейк, но следующий танец мой. У нас снова труп. Вечно эти трупы.
- Что? Майк, не морочь мне голову. Объясни, что произошло, - потребовала я.
- Еще одно убийство.
Он допил свой "буравчик" и заказал вторую порцию.
- Господи, это не Даллес?
Я прижала ладонь к губам и с облегчением увидела, как Майк, не отрываясь от бокала, качает головой.
- Для тебя это серьезный удар, Куп. Пойдем со мной, я как раз еду в участок. - Он взял меня за руку. - Убита Пэйдж Воллис.
16
В голове не укладывалось, что Пэйдж Воллис действительно мертва. Я не могла избавиться от мысли, что к ее смерти причастен Эндрю Триппинг.
Майк провел меня по лестнице на второй этаж, и мы вошли в общую комнату. Детективы поздоровались со мной. По их мрачным лицам было ясно, что они понимают, насколько меня потрясла смерть главной свидетельницы.
Я постоянно вспоминала слова судьи Моффета перед началом процесса над Эндрю Триппингом: "Убийство. Обвините ответчика в убийстве".
Он никого не убил, подумала я тогда. Насколько мне известно.
По дороге в самый южный из полицейских участков Манхэттена я забросала Майка вопросами, на которые он не мог ответить. Теперь мы продолжили их обсуждение.
- Время убийства установлено? - спросила я после того, как поздоровалась с несколькими детективами, которых знала по прежним делам.
Все промолчали.
- Кто тут главный? - поинтересовался Майк.
Мы находились за пределами его участка, в этом районе командовал отдел убийств Южного Манхэттена. Никто из присутствующих явно не испытывал особого восторга от непрошеного визита коллеги с севера и прокурорши, облаченной в вечернее платье и атласные туфли на трехдюймовом каблуке.
- Может, ты, Свисток? Ты здесь начальник? - обратился Майк к полицейскому, который говорил по телефону в дальнем конце комнаты.
Уилла Сквикиста недавно перевели в убойный отдел, а до этого он пять лет занимался наркотиками. Прозвище, которое дал ему Майк во время учебы в академии, точно подходило к его щуплой фигуре и пронзительному голосу.
- Двигайте ко мне, ребята, - отозвался Свисток. - Добро пожаловать. Как дела, Алекс?
- Были неплохо, до сегодняшнего вечера.
- Садись. - Он поднялся с кресла и придвинул его ко мне.
В большинстве участков общие комнаты - это старые и неудобные помещения, где не развернуться из-за тесноты.
- Нет, спасибо, - поблагодарила я. - Я постою.
- Мне надо кое-что сказать тебе по секрету, чтобы мои парни нас не слышали. Так что сделай одолжение и присядь.
Свисток обошел вокруг стола и наклонился ко мне так, что мы оказались лицом к лицу.
- Извини за холодный прием, Алекс. У ребят проблемы.
- Из-за чего?
Выходит, то, что я принимала за сочувствие, на деле оказалось совсем другим.
- Мы знаем, что убитая была твоей свидетельницей. Пэйдж Воллис. Верно?
- Да. А в чем дело?
Свисток помолчал.
- Парни просто не понимают, почему ее не охраняли, никаких…
Майк бросился меня защищать.
- Вы что, обалдели? Эта девчонка проходила по заурядному делу об изнасиловании. С какой стати…
Я тоже вышла из себя.
- Не бывает "заурядных" дел об изнасиловании, Майк. Дай-ка я сама объясню. Вы что думаете, ребята, это Голливуд? Когда вы в последний раз слышали про охрану свидетеля в манхэттенском суде? У нас каждый день проходит по сорок уголовных дел, сотни свидетелей гуляют по всему зданию, как в обычном офисе. Это не процесс против шайки гангстеров, в нем не замешаны наркобароны и картели, Триппинг - не серийный убийца и не глава мафии. Какого черта кто-то вздумал обвинить в этом убийстве меня? - Я встала. - Пусть скажет мне это в лицо.
Я вышла из-за стола и направилась к детективам, стоявшим между кофеваркой и дверью лейтенанта. Майк схватил меня за руку и попытался удержать, но я вырвалась.
- Она и так по уши в дерьме, Свисток, - заметил Майк. - Ее девчонка убита. Что, по-твоему, должна была сделать Куп?
- Например, обратиться в отдел по борьбе с терроризмом, - ответил он.
Я застыла на месте.
- Что?
- Некоторые считают, что вам следовало обратиться в спецназ и рассказать об опасности, которая грозила вашей свидетельнице.
- Неужели? Может, для начала я сама должна была знать, что ей грозит опасность? Обвиняемый говорил массу вещей, в которых нет ни слова правды. Вы несете чушь, ребята. Когда я прошу у вас человека для сбора доказательств по делу, мне отвечают, что все заняты или что никто не может заставить людей работать сверхурочно. А теперь вы обвиняете меня в том, что я не предвидела опасности там, где ее нельзя было ожидать. По-вашему, если бы я позвонила в спецназ, там всерьез отнеслись бы к этому полупомешанному шпиону? Бред.
- Я имею в виду не Эндрю Триппинга. Речь не о нем.
- Тогда о ком, Свисток? Я уже ничего не понимаю.
- О террористе. О том парне, которого Воллис убила в Вирджинии.
Майк сел на край стола.
- А кого она убила?
- Ладно, давай разберемся по порядку, - сказала я. - Мне известно, что Пэйдж Воллис совершила непреднамеренное убийство, и до сих пор я думала, что она посвятила меня во все подробности. Но теперь я вижу, что ты знаешь об этом больше меня.
- Мне трудно в это поверить, Алекс. Парни, которые с тобой работали, - Свисток ткнул большим пальцем за плечо, - говорят, что ты знаешь о своих жертвах больше, чем они сами. Ты не появляешься в суде, пока не выжмешь из них всю информацию до последней капли.
- Что верно, то верно, - согласился Майк. - Не хмурься, детка, и смотри веселей. Мы во всем разберемся.
- Ребята считают, что ты была в курсе, Алекс.
Мне осталось только бессильно развести руками и покачать головой.
Свисток продолжал:
- Когда мы нашли тело, то решили проверить жертву. Просто по фамилии, без отпечатков пальцев. Никто не думал, что будет какой-то улов, да еще такой крупный, но потом нам пришло сообщение, что она находилась под домашним арестом в Фэйрфаксе.
- Да, я знаю. Я лично говорила с прокурором округа, - сказала я. - Он передал мне все документы. Там не было ни слова о террористе.
- Возможно, кто-то подчистил данные, - заметил Майк. - Ты можешь показать нам, что тебе дали?
- Поедем ко мне, и я привезу все бумаги. Я была уверена, что это полная копия судебных материалов. Они в твоем распоряжении, - обратилась я к Свистку.
Я сняла трубку и позвонила по домашнему номеру Баттальи.
- Пол? Простите, что разбудила. У меня важное дело. - Я сообщила ему об убийстве Пэйдж Воллис, о котором через несколько часов раструбят воскресные газеты. - Мне нужна ваша помощь. Хорошо бы прямо сейчас. Один прокурор из Вирджинии передал мне материалы по старому делу. Есть вероятность, что его заставили убрать кое-какие детали.
Я попросила его срочно позвонить окружному прокурору Фэйрфакса и выяснить, что произошло.
- И еще. У вас есть связи в ЦРУ? Вы не могли бы получить у них сведения об агенте по имени Гарри Стрэйт? Возможно, он связан с этим.
Я помолчала, выслушав его ответ.
- Знаю, что сейчас середина ночи, Пол, но они больше никому не дадут эту информацию.
Свисток подождал, пока я повешу трубку.
- Расскажи, что ты знаешь о деле Воллис.
Майк тоже слушал, пока я выкладывала все известные мне факты.
Отцу Пэйдж было восемьдесят восемь, когда он умер естественной смертью в собственном доме в Вирджинии. Пэйдж приехала туда, чтобы организовать похороны и распорядиться личными вещами отца.
- Прокурор объяснил, что банда грабителей придумала план, - рассказывала я. - В некрологе, как всегда, напечатали дату и время похорон. Узнав адрес, взломщики решили, что все, кто любил и знал покойного, в этот час будут находиться на церемонии в церкви, и проникли в дом, уверенные, что там нет ни души. Пэйдж говорила, что вернулась с кладбища и вошла в заднюю дверь, спугнув одного из грабителей, который набросился на нее с ножом. Во время борьбы они упали на пол, и бандит напоролся на собственное оружие.
- Чем боролся, на то и напоролся, - вставил Майк.
- Совершенно верно. Когда дело дошло до большого жюри, Пэйдж рассказала, как все произошло, и тогда присяжные, если мне не изменяет память, вскочили с мест и принялись ей аплодировать.
Свисток раскрыл папку и стал просматривать свои записи.
- Ты знаешь, как зовут этого парня?
- Все материалы у меня в кабинете. Что-то вроде Нассан. Абрахам Нассан.
- Почти угадала. Ибрагим.
- К чему ты клонишь? - спросил Майк.
- Это арабское имя. Куп должна была знать…
- Я же говорю, в материалах следствия стояло "Абрахам". У меня даже есть его фотография. Что я должна была знать?
- Тебе не сказали, что он был членом "Аль-Каиды"? - спросил Свисток.
- Мне сказали, что он грабитель. Эбби-домушник. - Я ударила по столу ладонью. - Они хотели ограбить дом, только и всего. Такое случается каждый день.
- Куп считает, что он был приятелем убитой, а вовсе не Эбби-арабом, - заметил Майк.
Я выхватила из сумочки ключи.
- Пошли одного из своих парней на Хоган-плейс. Вот ключи от моего кабинета. Папка лежит в третьем шкафу от книжных полок. Притащи сюда это чертово дело и посмотри его сам. Какого дьявола какой-то прокурор вздумал подсовывать мне подчищенные данные?
- Шеф полиции думает, что окружной прокурор в Фэйрфаксе получил указание от федералов, - проговорил Свисток. - Тогда как раз шло крупное расследование истории с самолетом, упавшим на Пентагон, и все делалось втихую. Они не хотели вызвать панику среди населения. Если один из террористов мертв и его смерть установлена, то нет смысла беспокоить добрых граждан нашего отечества. Но я поверить не могу, что они не сказали об этом тебе.
- Что ж, тогда начинай привыкать к этой мысли. И пошли кого-нибудь за кофе. Две чашки черного, для нас обоих. Нужно обсудить массу вопросов, - сказала я.
- Ты знаешь, чем занимался Виктор Воллис? - поинтересовался Свисток.
- Отец Пэйдж? Он был дипломатом, насколько мне известно.