Я кивнула. У Баттальи особое чутье на людей, он хотел выяснить, что происходит у нас с Джейком и могу ли я рассчитывать на поддержку дома.
- Хорошая идея, шеф. Что сказал окружной прокурор Вирджинии?
Сигара вернулась на место, и оставшуюся часть разговора Батталья вел половиной рта.
- Материалы, которые прислал вам его помощник, разумеется, подчистили. Из соображений национальной безопасности и прочее. Вы знаете, как некоторые из этих парней получили свои места.
Он заглянул в свои записи, которые сделал, когда обсуждал с прокурором по телефону вторжение в дом отца Пэйдж Воллис и ее схватку с преступником.
- Посмотрим, - сказал он. - Убитого звали Ибрагим Нассан.
- Копы сказали мне об этом в субботу вечером.
- Родился в Египте. Двадцать восемь лет. Почти два года прожил в Штатах.
- Он и вправду состоял в "Аль-Каиде"?
- Некоторое время провел в их тренировочных лагерях. Об этом узнали, когда обыскали его квартиру. Он снимал одноместный номер в одном из вашингтонских общежитий. Голые стены и компьютер. Судя по электронной почте, Нассан был связан кое с кем из видных террористов, но никаких следов его активной деятельности в Штатах не обнаружено.
- Семейный?
- Нет. Вообще-то он из хорошей семьи. Его родители были коммерсантами, отец учился в Оксфорде. Но парень все время бунтовал, без видимых причин.
- Значит, вторжение в дом отца Пэйдж действительно связано с тем, что мистер Воллис работал на ЦРУ?
- Ну, пока это нельзя утверждать. Просто рабочая гипотеза. Вы слышали, что в доме ничего не взяли?
- Разумеется, ведь взломщик не покинул дом. Им известно, что он искал?
- Говорят, что не знают. - Батталья перевернул страницу и продолжал читать. - Виктор Воллис. Кадровый дипломат. Исколесил всю Европу и Ближний Восток.
- Кажется, он бывал в Каире? Пэйдж об этом говорила.
- Да. Дважды.
- И работал на ЦРУ? - спросила я.
- А вот это пока не установлено.
- Когда он там был? Я имею в виду в Каире.
- Где Чэпмен? Нам бы очень пригодилось его знание военной истории. - Батталья полистал свои записи.
- Обязательно ему передам. Он у меня в кабинете.
- Второй раз Виктор Воллис жил в Каире с 1950 по 1954 год. Как раз в это время случился переворот, когда генерал Насер сместил короля и захватил власть в Египте.
- Короля?
- Фарука. Последнего короля Египта.
- Какую должность занимал тогда Воллис?
- Он был политическим советником в Американском посольстве. Кажется, одним из младших.
- А в первый раз?
- В середине тридцатых. Судя по всему, он только что закончил колледж. Но тогда Воллис не работал на правительство.
- Чем же он занимался?
- Он служил воспитателем. Королевским гувернером. Вы слишком молоды, чтобы помнить, кто такой Фарук, - сказал Батталья. - Это был паша-плейбой, испорченный принц, который стал потом развращенным монархом и поклонником нацистов. Я ненавидел его политику.
- И Виктор Воллис его учил?
- Почти три года, когда юный Фарук жил сначала в Александрийском дворце, а потом в Каире. Воллис поселился вместе с королевской семьей и обучал принца всем предметам. Иностранные языки, мировая история, география.
- У окружного прокурора есть предположения, что думают об этом взломе в ЦРУ? - спросила я. - Речь идет о политических интригах? Или о терроризме?
- Он говорит, что дело не закрыто. Никто ничего не знает. Они ищут связь между Виктором Воллисом и семьей Нассана, но если у ЦРУ есть такие сведения, оно не станет делиться ими с местным прокурором.
- Спасибо за помощь, - поблагодарила я, когда Батталья протянул мне конспект своего телефонного разговора. - Лора все перепечатает.
Я вернулась по главному коридору в свой кабинет, где Чэпмен беседовал с моей помощницей Сарой Бреннер.
- Федералы ушли? - спросила я.
- Да, - кивнул Майк.
- Я чувствовала себя круглой дурой. Ты описал мисс Чеснатт, как выглядел Гарри Стрэйт?
- Не слишком подробно, - ответил он и рассказал, что ему удалось вспомнить.
- Да, не лучше моего.
У Сары было свое мнение на этот счет.
- Такое впечатление, что вы описываете Питера Робелона.
- Или его клиента, Эндрю Триппинга, - сказала я. - Одного вполне можно заменить другим. На моих показаниях они далеко не уедут.
- Ладно, давайте пока забудем о Гарри Стрэйте и спустимся ко мне. Я как раз говорила Майку, что копы в штатском привели знакомого Куини Рэнсом, с которым тебе стоит поболтать.
- Кевина Бессемера? - спросила я.
- Нет, это было бы слишком хорошо. Но я уверена, ты захочешь его расспросить.
- Где они его нашли?
- Сегодня утром в квартире Рэнсом.
- Взлом? - спросил Майк.
- Нет. В этом весь фокус. Он открыл дверь своим ключом.
20
- Он арестован? - спросила я копа, который стоял перед кабинетом Сары. Задержанный ждал внутри.
- Не совсем. Мы не знаем, в чем его обвинить.
- Может, во взломе?
- Но у него был ключ, мэм. Он утверждает, что знаком с хозяйкой.
- Хозяйка мертва.
- Да, но он говорит, что она разрешила ему входить в квартиру.
- Только не в последнее время.
- Поэтому мы и привели его сюда. Решайте сами, что с ним делать.
- Лента перед дверью была на месте?
- Да, мэм. Наверно, он ее просто поднял и вошел.
- Ваш сержант не думает, что этого достаточно для ареста?
- Он говорит, ему платят не за то, чтобы он думал. Для этого есть адвокаты.
Я дождалась Чэпмена, и мы вместе вошли в маленький кабинет Сары.
- Меня зовут Александра Купер, - представилась я. - Это Майк Чэпмен. Он детектив, а я помощник окружного прокурора.
- Спайк Логан. - Парень сидел за столом Сары, положив голову на скрещенные руки. При нашем появлении он потянулся и зевнул. - Может, объясните мне, что тут происходит?
- С удовольствием, - сказал Майк. - А потом мы зададим вам несколько вопросов.
- Я арестован?
Майк посмотрел на меня.
- Нет, - ответила я.
- Вы хотите сказать - пока нет? - спросил Логан. - Я могу уйти?
Он встал, словно ожидая моей реакции.
Я отступила от двери, освободив проход.
- Ясно, - сказал он и снова сел.
- Мы хотим поговорить о Маккуин Рэнсом, - сказала я. - Может, начнем с того, что вы делали в ее квартире сегодня утром?
- Она меня пригласила. Назначила встречу. В одиннадцать часов.
- Что за встреча и когда вас пригласили?
- Я прихожу к ней каждый третий понедельник месяца. С начала года. Слушайте, копы мне сказали, что Куини мертва. Кто-то убил ее. У меня к вам больше вопросов, чем у вас ко мне.
Майк принес из холла два стула, и мы устроились для разговора со Спайком Логаном. Мне хотелось знать, для чего Куини регулярно встречалась в собственном доме с молодым человеком, но Майк перехватил инициативу.
- Значит, вы не знали, что мисс Рэнсом мертва, когда сегодня утром вошли в ее квартиру?
- Верно. Не знал. Меня месяц не было в городе. Я приехал вчера вечером. Вы сами должны рассказать мне, что тут произошло, ребята.
- Вы видели ленту, которую полиция повесила на дверь? - спросила я.
- Знаете, в Гарлеме эти ленты не такая редкость, как где-нибудь в Беверли-хиллз.
- Вернемся немного назад, - проговорил Майк. - Расскажите о себе. Кто вы, откуда знаете мисс Рэнсом, зачем приходили к ней.
Логан откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Высокий худой чернокожий парень, усы, эспаньолка, очки в темной оправе, по нескольку серег в каждом ухе. Одет в джинсы и трикотажную рубашку.
- О себе? Мне тридцать лет. Родился здесь, в городе, окончил школу имени Мартина Лютера Кинга. Потом колледж. Сейчас учусь в аспирантуре.
- Где именно?
- В Гарварде. По программе для афроамериканцев.
- У вас есть какие-нибудь документы?
- Да, в машине, в бардачке. Водительские права.
- А студенческий билет?
- Я не числюсь в этом семестре. У меня академический отпуск.
- Где вы живете? Откуда приехали вчера вечером?
- Массачусетс. Оук-Блаффс.
Наверно, Логан заметил мою реакцию. Я посмотрела на Майка, обратил ли он внимание на этот адрес. Оук-Блаффс - один из шести городов на Мартас-Виньярд. У него необычная история, и последние сто лет он является чем-то вроде летней коммуны для афроамериканских ученых и интеллектуалов.
- С кем вы живете?
- Один, в доме дяди. Зимой присматриваю за помещением.
- Вас когда-нибудь арестовывали?
Логан заколебался, переводя взгляд с меня на Майка.
- Случалось.
- За что?
- Протесты, демонстрации в кампусе. Вы ведь все равно меня проверите, верно?
- Разумеется.
- Один раз - за ограбление. Но это была ошибка в опознании. Прокурор в Бостоне прекратил дело. Мой адвокат сказал, если копы спросят, привлекался ли я по этому делу, можно отвечать "нет", потому что, скорей всего, оно вычеркнуто из моего досье. Но я рассказал на всякий случай, а то вдруг все-таки всплывет, и вы решите, что я что-то утаил.
- Когда это было?
- Пять или шесть лет назад. С тех пор с законом никаких проблем.
- На что вы живете?
- У меня стипендия в аспирантуре.
- Но вы же сказали, что не учитесь в этом семестре.
- Ну, еще мне помогает мать. Я не плачу за квартиру, к тому же у меня отложены кое-какие деньги с прошлой работы. Не надо меня ни в чем подозревать, приятель. Возможно, я был единственным другом Куини. - Логан ткнул пальцем в Майка и выпрямился на стуле.
- Как вы с ней познакомились?
Логан скрестил руки на груди и уставился в потолок.
- В конце прошлой осени. Я проводил исследование в колледже. Мой отец двадцать лет назад погиб в автомобильной катастрофе, и мне всегда хотелось заглянуть в прошлое и проследить историю его семьи. Его дед приехал с севера, получил образование, открыл собственное дело. Я начал искать какие-нибудь сведения об этом человеке и других моих предках. Я долгое время копался в архивах Шомбургского центра. - Логан упомянул научный институт на бульваре Малкольма Икса, где изучали афроамериканскую культуру. - У них оказалась куча всяких материалов про моих дедушек и бабушек, фотографии из разных школ, клубов и профессиональных обществ в Гарлеме, где был запечатлен мой отец или его близкие.
- Вы родственник Куини?
- К сожалению, нет. Я хотел найти людей, знавших отца. Мать хранила его детские снимки, сделанные еще до их знакомства. На них я часто видел другого мальчика - по ее словам, это был его лучший друг. Мне казалось, что он вроде белый. На обороте стояло имя - Фабиан Рэнсом.
Я вспомнила фотографию Куини с сыном. От соседей Майк узнал, что он умер, когда ему еще не было десяти.
- Мне очень хотелось встретиться с этим Фабианом и расспросить его о детстве отца. В Шомбурге я просматривал газетные подшивки за сороковые и пятидесятые годы и наткнулся на снимки Маккуин Рэнсом. Я обратил внимание на имя, к тому же на нескольких фотографиях рядом с ней был Фабиан, которого я узнал по снимкам из нашего семейного альбома.
- Как вы ее нашли?
- Пришлось попотеть, - сказал Логан. - Ее не оказалось в адресной книге, а большинство местных забыли ее былую славу. Но в конце концов мне рассказали про старую даму, которая танцует для детей, помогающих ей по хозяйству.
- И как она вас встретила, когда вы постучали к ней в дверь?
Логан улыбнулся и провел ладонью по бородке.
- Вы знаете, она просто расцвела. Наверно, ей не хватало семейного тепла. Она так обрадовалась человеку, знавшему про ее сына, что буквально бросилась мне на шею, словно я сам ей родственник.
- Она помнила вашего отца?
- Да, и рассказала о нем много интересного. Тысячу историй, которых я никогда бы не услышал, если бы не эта встреча. Раз в месяц я приезжал сюда с Виньярда, и она ставила мне музыку - не кассету или диски, а старый винил. Я привозил ей разные вкусности, какие она любила: бамию, рис с бобами, плоды баобаба, пирог с лаймом. Мы разговаривали часами, потом она разогревала еду, и мы садились есть, продолжая, как она выражалась, застольную беседу.
- Вы написали труд по истории семьи? - спросил Майк. - Можно снять с него копию?
- Вы про работу о моем отце? Я ее не закончил. Куини направила мои мысли в другую сторону.
- В какую?
Логан взглянул на Майка.
- Я влюбился.
- В кого?
- В нее! - Он откинулся на спинку стула и хлопнул руками по коленям. - Это были удивительные встречи. Я убедил ее рассказать мне о своем прошлом. Мы сделали несколько аудиозаписей, потом я использовал их для диссертации в колледже. Не то, что касалось ее лично, а разные факты, связанные с моей семьей…
- Но почему? Что вас так в ней привлекло? - спросил Майк, пока я вспоминала фотографии в спальне Куини Рэнсом, где она была изображена в костюмах и без них.
- В Куини? У нее была удивительная жизнь.
Логан оживился и, размахивая руками, рассказал нам о детстве Куини в Алабаме, о том, как она сбежала из дома и приехала в Нью-Йорк, чтобы стать танцовщицей.
- В настоящем театре? - спросил Майк.
- Она мечтала об этом. Но все вышло по-другому, детектив. В сороковые годы у цветной девушки практически не было шансов устроиться на Бродвее.
- Однако она знала Джозефину Бейкер.
- А, вы видели снимки в ее квартире? В жизни не встречал такой красивой женщины. Кто-то указал на нее Бейкер, в самом начале Второй мировой войны. Джозефина тогда возобновила "Шоколадного денди", постановку, которая прославила ее в двадцатых. Она устроила прослушивания в Нью-Йорке. Куини хотела получить место хористки, но оказалось, что у нее данные звезды. И она сразу взлетела на вершину.
Майк вспомнил фотографии, которые мы рассматривали в доме Рэнсом.
- Куини выступала перед солдатами во время войны?
- Да. Она ездила повсюду, сначала вместе с Джозефиной Бейкер, потом сама. Вы знаете, что де Голль наградил их орденом Почетного легиона?
- Нет. Это интересно.
- Все записано у меня на пленку. В войну Куини и Бейкер работали на разведку. Знаменитостям было проще путешествовать, чем кому-либо другому. Она говорила, что даже возила из Англии в Португалию секретные военные отчеты, написанные симпатическими чернилами на ее пластинках. В общем, та еще была штучка.
- А что насчет де Голля?
- Бейкер сотрудничала с французским Красным Крестом, принимала активное участие в Сопротивлении. Потом подключила Куини. Особенно хорошо им удавалось использовать свои специфические… скажем так, достоинства, чтобы получать у иностранных сановников визы для молодых женщин, бежавших из Восточной Европы. Вдвоем они спасли много жизней.
- Это была опасная работа, - сказал Майк.
- Да, ей нравился риск. Она ничего не боялась. Наверно, это был второй смелый поступок в ее жизни.
- Понятно. А первый?
- Сбор сведений для американского правительства.
- Шпионаж?
- Точно.
- Сведений о ком?
- О короле Египта.
- О Фаруке? - спросила я, застыв на месте.
- Да, мэм, о Фаруке. "Ночной бражник" - так она его называла. Куини Рэнсом была любовницей короля, мисс Купер.
Джозефина Бейкер, "Негритянское ревю", французское Сопротивление и генерал де Голль. Я вспомнила парижский ярлычок на старой норковой шубе, которую украла Тиффани, потом инициалы "Р дю Р" и начертила их пальцем на зеленой поверхности стола.
- "Рэнсом дю Руа", - сказала я Майку Чэпмену. - По-французски это значит "королевский дар".
21
Не прошло и получаса с тех пор, как Батталья упомянул имя Фарука. Отец Пэйдж Воллис учил принца-плейбоя в середине тридцатых. Потом он работал в Египте как раз в те годы, когда Фарука низложили. Я не успела рассказать все это Майку до того, как мы отправились к Спайку Логану.
- А где сейчас пленки с рассказами Куини? - поинтересовался Майк.
- В банковском сейфе на Мартас-Виньярд.
В голове у меня роились вопросы, и мне не терпелось вмешаться в разговор. Но я не хотела прерывать Логана и выходить из комнаты, чтобы ввести Майка в курс дела. С другой стороны, не стоит показывать Логану, что его показания очень важны.
- Вы можете нам их предоставить? - спросил Майк.
Логан заколебался.
- Мисс Купер выпишет вам заявку.
Эта заявка не имела силы в штате Массачусетс, к тому же потребуется несколько дней, чтобы пробить такой документ через местного прокурора, но Логан об этом не знал.
- Я подумаю, - ответил Логан.
- А что вас беспокоит?
- Там есть кое-что личное о Куини, мистер Чэпмен. Через Шомбург я подписал с ней договор, согласно которому ее рассказы о частной жизни можно опубликовать лишь через двадцать пять лет после ее смерти. В них упоминаются многие известные люди, и кое-кто из них еще жив.
Я наступила Майку на ногу, намекнув, что пора оставить разговор о пленках. У меня был законный способ получить эти записи и прослушать их.
- Что бы вы хотели узнать о мисс Рэнсом? - проговорила я.
Я подумала, что, сделав беседу двусторонней, нам будет легче вытянуть из Спайка Логана побольше сведений.
Он спросил, как умерла Куини, не было ли желающих забрать ее тело или что-нибудь из вещей, как далеко мы продвинулись в расследовании.
Удовлетворив его интерес, я снова потянула одеяло на себя.
- Мне очень понравилась история с египетским королем. Вы знаете, как все это началось?
Майк Чэпмен встал и открыл дверь.
- Все женщины помешаны на принцах и королях. Простому парню ничего не светит, будь ты хоть писаным красавцем. Кто-нибудь хочет кофе?
- Да, пожалуйста. Мне две порции. А вам, Спайк?
- Можно сэндвич и содовую?
- Конечно. Сейчас принесу.
Логан с явным удовольствием говорил о Маккуин Рэнсом.
- Это Джозефина Бейкер обеспечила ей выступления в Европе. Там у цветных артистов никогда не возникало таких сложностей, как в нашей стране.
- Она танцевала в Париже?
- Да, все началось с "Фоли-Бержер". Потом они вступили в Сопротивление, и Куини исколесила всю Европу. Фарук стал королем в 36-м, но к 39-му году контроль над Египтом установила Великобритания. Роммель тогда сидел в пустыне и готовился к вторжению, так что союзники отправили египтян защищать Суэцкий канал и захватили власть в стране.
- А что стало с Фаруком?
- Его оставили в качестве марионетки. Ему еще не исполнилось тридцати, и его состояние оценивалось в сто пятьдесят миллионов долларов. Он жил во дворце из пятисот комнат, покупал себе роскошные игрушки - вроде яхт, аэропланов, лошадей и гоночных машин - и развлекался с женщинами.
- Он был женат?
- Не слишком счастливо.
- Как с ним познакомилась Куини?
- Ее отправили в Египет, вероятно, с концертами для армии. Это было в конце войны, в 45-м году. Она выступала в Каире, в любимом ночном клубе короля - "Оберж-де-Пирамид".