Глава десятая
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ
- Он знает, - свирепо проговорил Мориарти.
- Мы не можем сказать наверняка, - возразил Роджер.
- Он должен знать. Они явно с кем-то враждуют.
- Может быть.
- Ради Бога, не будьте так осторожны! - воскликнул Мориарти.
Они сидели в машине Роджера, направляясь в Скотленд-Ярд, через час после того, как увели задержанного. Было все еще светло, как днем, но воздух к вечеру стал влажным и теплым. Люди на улицах шли в рубашках, держа пиджаки в руках. Позади тянулся небольшой хвост машин, которым Мориарти не позволял себя перегнать.
- Я сделаю вид, будто не слышал того, что вы сказали, - холодно произнес Роджер.
Мориарти взглянул на него, облизнул губы и нехотя пробормотал нечто, похожее на извинения. Все говорило о том, что он слишком быстро вырос из своих ботинок. Критиковать старшего по званию считалось в Ярде столь же оскорбительным и недопустимым, как и в армии. Возможно, Мориарти пожалеет об этом позднее, но его характер, видимо, всегда отличался вспыльчивостью, самообладание легко изменяло ему, а здесь он завелся еще с того момента, как выхватил из рук преступника распылитель. На какой-то миг Роджер даже испугался, что он и в самом деле брызнет в парня кислотой.
- Да, возможно, это какая-то междоусобная вражда, - спокойно продолжил Роджер. - А может, сознательная попытка впутать Понта.
- Э-э… каким образом, сэр?
- Может быть, специально послали налетчиков в то время, когда мы находились там. Кому было известно, что мы туда направляется?
- Никому.
- Даже Ивенсу?
- Никому, сэр. Я ведь понимаю, я не стал бы без ваших указаний кого-то посвящать в наши дела.
- Совершенно правильно. Значит, либо нас видели по дороге сюда, либо кто-то известил о нашем прибытии - Понт, его секретарша или этот самый Дилфилд.
Мориарти миновал перекресток с пешеходной "зеброй" и снова вернулся к разговору:
- Я не совсем вас понимаю, сэр. Вы полагаете, что кто-то специально организовал это нападение и умышленно приурочил его ко времени нашего визита?
- Это могло быть так.
- Но с какой целью?
- Чтобы заставить нас поверить, будто и Понт-клуб числится среди жертв террористов с серной кислотой.
Помолчав немного, Мориарти сказал:
- Это могли сделать либо секретарша, либо Дилфилд, но не Понт.
- Видимо, так, - согласился Роджер. Он уже немного пожалел, что сказал так много. Это были просто мысли вслух, полудогадки, полупредположения, которые пролетали в уме. - Но, вполне возможно, время налета случайно совпало с нашим приездом. Однако и тут должен быть какой-то мотив. Догадываетесь, какой?
- Закрыть клуб? - предположил Мориарти.
- Вот именно. Или отпугнуть ребятишек от Понта, - продолжил Роджер.
Они объезжали Трафальгарскую площадь в плотном потоке грузового транспорта. Уже работали фонтаны, и несколько молодых людей, раздевшись до пояса, стояли под их струями. Небольшая толпа зевак клубилась в отдалении, там, где с напыщенным и важным видом разгуливали голуби, поклевывая зерно, которое тут же продавали бойкие на язык торговцы. Взлетая, птицы садились на плечи, руки, непокрытые головы людей, громоздясь, как на насесте. Выехав с площади, машина Роджера направилась к Уайтхоллу.
- Нас, несомненно, вынудили принять Понта в расчет, - задумчиво произнес Мориарти.
- И это может означать, что нас направляют по ложному следу, - ответил Роджер.
Они миновали Хорсгардс, где десяток экскурсантов разглядывали двух кавалеристов Королевской конной гвардии, сидевших, подобно статуям, на неподвижных лошадях.
- Вы перебираете все возможные варианты, так ведь? - сказал Мориарти и добавил совершенно иным тоном: - Я всегда становлюсь страшным дураком, стоит мне разозлиться. Пожалуйста, не сердитесь на меня, сэр.
Они проехали мимо Кенотафа - обелиска в память о миллионах, погибших во время первой мировой войны.
- Нам нужны результаты, - сказал Роджер. - И как можно скорее. Если мы будем держать ухо востро, то остальное неважно. Да, нужны результаты… - он помолчал, пока они медленно поворачивали налево к Ярду; впереди на фоне бледно-голубого неба появились четкие силуэты "Биг Бена" и здания парламента. - Потому что они наконец-то начинают понимать всю серьезность проблем, связанных с молодежью.
- Они?… А-а! Политики! - фыркнул Мориарти.
- Наши хозяева, - напомнил ему Роджер.
Он обрадовался, когда они подъехали к стоянке возле Скотленд-Ярда. Ему не хотелось продолжать разговор, ибо он не был уверен, что Мориарти понимает, о чем идет речь. Он сомневался, понимает ли сам себя до конца. Это касалось судьбы будущего мира, в котором, он видел, молодежь займет важнейшее место. И было ощущение, что она сбилась с верного пути, что ее сбивают с толку такие вот молодые хулиганы, брызгающие в людей кислотой. Он понимал, что это всего лишь бессознательное, безотчетное чувство, и многие в Ярде либо вообще не поймут, либо высмеют его. Преступники есть преступники, молодые они или старые, скажут одни; зло надо разоблачать и давить как можно раньше, в самом зародыше, подтвердят другие.
- Я зайду в Каннон-Роу, поговорю с задержанным, - сказал Роджер. - Если вы мне понадобитесь, я позвоню. Посмотрите, что нового в моем кабинете, ладно?
- Хорошо! - уж слишком быстро откликнулся Мориарти, живость и бодрость вновь вернулись к нему.
- Потом отнесите распылитель и кислоту в лабораторию, пусть там их исследуют, - распорядился Роджер. - Чем быстрее у нас будут данные, тем лучше.
- Я прослежу, сэр, - пообещал Мориарти.
И подумал: это он просит меня поторопиться! Какая наглость!
Роджер, совершенно не подозревая об истинных чувствах Мориарти, отправился в полицейский участок Каннон-Роу, с которым он за эти годы сроднился не меньше, чем с Ярдом. Все дежурные там были его старыми знакомыми, давними приятелями, а старшим инспектором служил человек пожилой, опытный и серьезный, отчасти грубоватый. Он был на голову выше и несколько шире Роджера; здоровый мужик.
- Тебе что тут, медом намазано, а, Красавчик?
- Здесь парень, которого я прислал?
- Здесь. Себя не называет, ни слова не говорит.
- Судимость?
- Нету. Просто смотрит так, будто весь мир ненавидит, - сказал старший инспектор.
Стоило Роджеру увидеть задержанного, как он сразу понял, что имел в виду его собеседник. Парень сидел спиной к стене, ссутулившись, руки свисали до колен. Длинные волосы падали на глаза, и он смотрел сквозь них, точь-в-точь как мохнатый пес керн-терьер. Все его тело поникло, и только губы сложились в ровную, упрямую, злую линию.
- Ты сам его допрашивал? - спросил Роджер.
- Конечно.
Трудно было найти человека, более способного разговорить самого упрямого арестанта.
- Ну, тогда не станем больше терять времени, - решил Роджер.
Дежурный сержант открыл двери камеры, звеня ключами, и Роджер уже приготовился к очередному внезапному броску, но его не последовало. Вместо этого задержанный скривил губы в презрительной усмешке и невнятно проговорил:
- Очухался. Явился - не запылился.
- Смотрите-ка, он, оказывается, умеет говорить, - насмешливо протянул дежурный.
Однако больше ни одного слова им из парня вытянуть не удалось, он отказывался отвечать на все вопросы.
Роджер отправился в Ярд, в свой кабинет; там горел свет, и за маленьким столиком сидел Мориарти. Перед ним лежало несколько стопок анкет. Он вскочил.
- Удачно, сэр?
- Нет, боюсь, с ним толку не будет. А что вы думаете об этом? - Роджер кивнул на анкеты.
- Последний раздел, который вы одобрили, мне кажется очень нужным, - ответил Мориарти.
- Первое, что нужно сделать завтра утром, - это подготовить копии и разослать их в отделения, - сказал Роджер. - Пусть это будет вашим первым заданием здесь, если, конечно, не произойдет ничего неожиданного. Позвоните мне домой.
- Есть, сэр! - Мориарти отодвинул стул. - Может, мне подвезти вас?
- Прекрасная мысль, - одобрительно отозвался Роджер.
Через двадцать минут они притормозили, сворачивая на Белл-Стрит. На другой стороне собралась группа молодежи обоего пола, и среди них Роджер заметил мелькнувшее оживленное лицо Ричарда. Тот тоже увидел отца и повернулся в его сторону. Светловолосая симпатичная девушка держала сына за руку. Тотчас появился и Мартин. Вылезая из машины, Роджер оглянулся вокруг; группа направлялась к нему.
- Ну, если они идут парами… - начал Мориарти и внезапно остановился.
- Понимаю, что вы имеете в виду, - улыбнулся Роджер. - Там мои сыновья.
- Ах, вот оно что! - Мориарти закрывал дверцу. - Хотите пойти с ними, сэр?
- Посмотрим, - сказал Роджер.
Он ждал возле ворот, зная, что Ричард особенно любит знакомить с ним друзей и наслаждаться производимым впечатлением. Безобидное тщеславие, над которым можно чуть-чуть посмеяться. Все шестеро шли торопливо. Роджер слышал, как они переговаривались. Вдруг кусты рядом зашелестели, задвигались. Роджер резко повернулся, он уже будто видел человека, выбегающего с разбрызгивателем в руках. Но это был всего лишь кот.
Ричард подошел первым.
- Привет, пап! Это Элси Джоунс, она хочет познакомиться с тобой. Элси, это мой отец.
- Привет, Элси! - Роджеру она понравилась - высокая, светлоголовая, симпатичная.
- Я не очень-то верила Ричарду, что его отец - главный следователь Уэст, - рука девушки была прохладной, речь быстрой, на одном дыхании. - Но что бы ни говорил Ричард, теперь я сама вижу, какой вы замечательный человек, мистер Уэст.
Послышался смешок, и более низкий голос Мартина вслед за ним:
- Ну, вот, папа, теперь ты знаешь, что о тебе думает Элси!
- О, я не хотела сказать… - встревоженно произнесла девушка.
- Шарлет тоже хочет с тобой поздороваться, папа, - продолжал Мартин, подталкивая вперед темноволосую девчушку, более робкую и стеснительную.
- Здравствуй, Шарлет! - обратился к ней Роджер.
- Здравствуйте, - ответила она и задержала его руку дольше, чем он ожидал. - Скажи ему, Мартин.
- Не надо, это глупости!
- Тогда я скажу.
- Ну, лучше уж мы сами расскажем, а то она поднимет такой ажиотаж, - сердито проговорил Ричард. - За нами шли три каких-то парня, папа. Похоже, им хотелось завязать драку при удобном случае. Мы-то были начеку, но наши девушки сильно перепугались.
Роджер почувствовал, как все похолодело внутри.
- Где это было? - спокойно спросил он.
- Мы гуляли в Илбрук-Коммон, в парке, в двадцати минутах ходьбы отсюда. Если бы с нами не было еще двоих, думаю, они бы напали.
- Мы просто гуляли, - легко объяснила Шарлет деликатный вопрос.
- Держались за руки, - уточнила Элси.
- Да мы бы запросто разделались с ними! - заявил Ричард.
- Он хотел вернуться и найти их, - сказал Черпак, пряча смешок в голосе. - Много было бы от этого толку, если б они брызнули в нас кислотой.
Роджер, все еще ощущая холод внутри, проговорил с расстановкой:
- Не нарывайся, Головастик, не нужно рисковать. Далеко ли живут девушки? - он увидел, что третья пара уже пересекает улицу.
- Ой, здесь, близко. За углом, - ответила Элси. - Мистер… Уэст?
- Да?
- Значит, это опасно?
Что тут следовало сказать? "Да, возможно?" Глупо было бы ответить как-то иначе. И все же Роджер не дал немедленного ответа, ему внезапно стало ясно, что то, чего немного испугались эти ребята, может коснуться всех молодых пар. Ему стало ясно, что нападения в Челси и Шепердс-Буш, даже если бы не было кислоты, таят в себе гораздо больше опасности, чем он представлял. Не только любовная парочка, выискивающая для себя уголок потемнее, но и любая молодая пара оказывалась под угрозой. "Мы просто гуляли"… Или держались за руки; или целовались.
- Да, какая тут может быть опасность! - насмешливо бросил Ричард.
- Опасность есть, и поэтому лучше не рисковать, - предостерег его Роджер.
- Теперь нам придется хорошо себя вести, - иронически проговорил Мартин.
- Вы ведь не думаете, что это тайный заговор старомодных родителей, нет? - спросила Шарлет. Плутоватая улыбка появилась на ее лице. - Я подумала, что моему папе, наверное, не понравилось бы, узнай он, что я делала сегодня вечером.
- Думаю, что это скорее тайный заговор одной шайки против другой, - сказал Роджер. - Но мы не знаем, сколько замешано в этом людей, и масса безмозглых молодых ребят, возможно, захочет пошутить и подурачиться подобным же образом. Мне проводить ваших дам, Головастик, чтобы вы были спокойны?
- Не надо, мы сами! - Ричард схватил Элси за руку, увлекая ее прочь. Смеясь, молодежь разбегалась по домам. Роджер, улыбаясь, наблюдал за ними и, повернувшись к входной двери, уже достал ключ, но вдруг засомневался. "Да все будет хорошо, - сказал он себе шепотом и, собравшись с духом, повторил громче: - С ними все будет в порядке!"
Пока он говорил, дверь отворилась, за ней стояла Дженет.
И ему живо вспомнился Элберт Янг, как он появился вчера в дверях, ясно представилась вчерашняя раздражительность Дженет, ее болезненная чувствительность к работе, которой он занимается, ее неприязнь. И в тот миг, когда две эти мысли мелькнули в его голове, он сказал себе: "Господи, чего только, видно, не наслушалась Дженет, какие чувства, какие мысли ее, наверное, одолевают!" Потом вдруг ее руки обвились вокруг его шеи, она обняла его с такой силой, с такой страстью, какую не выказывала уже многие месяцы. Голос ее был теплым и нежным:
- Здравствуй, милый!
- Здравствуй. Чем я сегодня отличился? - улыбаясь, спросил он.
- Я боялась, ты будешь поздно, - сказала Дженет, и, обнимая друг друга за талию, они вошли в дом. Роджер закрыл дверь ногой. - Есть хочешь?
- До смерти хочу!
- У меня все горячее. - Дженет казалась молодой и почти веселой, глаза блестели, волосы распушились, она была по-прежнему привлекательна. - Милый, - продолжала она, - прости, я вела себя вчера как свинья. Не знаю, что на меня нашло. В бридж-клубе тебя считают почти героем за то, что ты ведешь эту работу. Послушаешь, что другие рассказывают о своих детях, и подумаешь: какие мы счастливые, что у нас такие мальчишки! - они вошли в ярко освещенную, но слегка запущенную кухню. - Вокруг только об этом и говорят. Знаешь, это все-таки заставило даже самых самодовольных и самоуверенных родителей понять, что молодежь - проблема сегодняшнего дня. Что пользы повторять, мол, когда мы были молодые, было то же самое. Время сейчас другое - видимо, более опасное для них. А твоя профессия делает это более очевидным, вот и все, - она отпустила его, открыла дверцу духовки, потом повернулась, и он прочитал на ее лице столько беспокойства, столько страха. - Ведь с нашими ребятами все в порядке, да? На них никто не нападет?
На самом деле это значило: на них не нападут просто потому, что они твои дети?
Глава одиннадцатая
ДЕЛО РАЗРАСТАЕТСЯ
Роджер обнял Дженет за все еще тонкую талию и поцеловал в кончик носа. Он не стал отвечать ей немедленно; что бы там ни было, его ответ не должен быть безоблачным, нужна разумная правда в разумных пределах.
- Им следует быть осторожными, так же, как и мне. На меня по крайней мере один раз уже напали.
- Роджер!
- Я не имею в виду физическое насилие, я говорю о фотографии.
Ее тревога погасла.
- … и конечно, эти скоты могут предпринять атаку на мальчиков. Ты слышала, о чем мы сейчас говорили у ворот?
Дженет слегка покраснела.
- Да, я… э… была у окна в спальне.
- Тогда ты знаешь, что их, кажется, преследовали. Джен, они ведь уже мужчины.
- Мужчины! Они дети!
- Мужчины в самом широком значении этого слова, - сказал Роджер. - Достаточно взрослые, чтобы воевать, жениться, иметь детей, вводить в грех девушек и доставлять неприятности себе. Нам не стоит себя обманывать, правда?
Дженет хмурилась, глаза стали печальными и задумчивыми.
- Не стоит, конечно, - она сжала его руку, отвернулась и, достав из плиты блюдо, поставила его на стол; в нем лежал приличный кусок ростбифа с картофелем и луком. Едва Роджер умылся, как дверь черного хода отворилась, и Ричард свистнул: "фью-фью-ить". Мальчишки шумно вошли в кухню, сияя глазами. Ричард нарочито повел носом, принюхиваясь.
- Вкусно пахнет.
- Вы свое уже съели!
- Но мне ведь никто не запрещает нюхать твою замечательную стряпню, разве нет?
Сдаваясь, Дженет произнесла:
- Мне сразу следовало бы догадаться, что на завтра здесь ничего не останется. Берите ножи и вилки.
Вскоре они все сидели за столом и ели; все, не считая Дженет, перед которой даже тарелки не стояло. Она глядела на них и казалась гораздо моложе своих лет - слишком молодой для того, чтобы быть матерью двух таких здоровых, взрослых сыновей. Взглянув на отца с полувеселой-полусерьезной улыбкой, Мартин сказал:
- На этот раз тебе задали тяжелую работенку, да, пап?
- Какую именно?
- Стоять на страже молодежной морали.
Роджер спокойно взглянул на него и спросил:
- А что, у молодых есть своя мораль?
- Ну просто сущий циник наш отец! - отметил Ричард. - А Элси ты показался романтичным.
- О какой морали мы говорим? О морали вообще или о морали особой, сексуальной? - профессионально вопрошал Мартин.
- Черпак! - протестующе воскликнула Дженет.
Старший сын взглянул на нее.
- Не понимаю, почему женщины, по природе самый сексуальный пол, всегда притворяются, что их шокируют такие разговоры? Тебе не кажется, что именно поэтому появляется оттенок неприличности, пошлости, грязи?
Некоторое время Дженет, не отрываясь, смотрела на него, и он без смущения ответил ей взглядом. На уютной кухне воцарилось странное напряжение, ясность и яркость как-то вдруг улетучились из семейной атмосферы. "Я не хочу здесь принимать чью-то сторону", - подумал Роджер и произнес с веселым видом:
- Мораль слишком широкий предмет для разговора, к ней относится все, от этики до простых правил поведения в общественном месте. Что мы имел в виду, Черпак, когда сказал, что моя работа - охранять мораль молодежи?
Мартин по прозвищу Черпак слегка порозовел.
- Я говорил это немного шутливо, мне кажется.
- Хорошо, теперь скажи серьезно.
- Но ты ведь именно этим занимаешься, разве нет? - спросил Ричард.
- Я занимаюсь тем, чем мне положено, но, думаю, Черпак намекал на что-то другое.
- Вообще-то да, - согласился Мартин. - Когда мы сегодня шли домой и эти парни увязались за нами, я подумал, что в такой вечер по улицам гуляют, должно быть, сотни тысяч пар, и если они читают газеты, то большинство уже не может избавиться от мысли: а вдруг на меня нападут? Девчонки боятся поцеловаться, обняться, - он бросил на Дженет взгляд, говоривший: "извини, мам", - и могу поклясться, большинство парней будет разочаровано сегодняшним вечером.
- Да и просто по улицам нельзя ходить без опаски, - поддержал Ричард. - Элси не подала тебе виду, папа, но она действительно была напугана.