- Где я тогда была? Ах да, в Париже. - Ее голос немного окреп. Она одернула голубой халатик и выпрямилась. - Мы позвонили им из отеля в Париже. Было полдевятого. То есть полдевятого во Франции, но полвосьмого здесь. Просто не понимаю, почему Европа на целый час впереди нас. Почему они всегда хотят чем-то выделиться? - Этот вопрос остался без ответа. - Мы же все входим в Общий Рынок или Союз, как там они его называют, постоянно меняют название. - Она поймала взгляд мужа. - Да, верно, верно. Мы позвонили им, как я уже говорила, трубку снял Джайлз. Он сказал, что у них все прекрасно. Что он и Софи готовят домашнее задание. Джоанна была с ними, и они собирались ужинать, а потом - смотреть телевизор. Я нисколько за них не переживала, а разве надо было?
Скорее всего, вопрос был риторическим. Вексфорду, хоть он и знал эту женщину всего полчаса, казалось невероятной сама мысль о том, что она может успокоиться хотя бы на минуту. Некоторые люди, когда поводов для переживаний нет, придумывают их сами, а она была как раз из таких. Лицо ее снова сморщилось, и Вексфорд испугался, что она вот-вот опять заплачет.
- На следующий день, примерно в то же время, я позвонила снова, но мне никто не ответил, - продолжила Катрина свой рассказ. - То есть из людей никто не ответил. Только автоответчик. Я подумала, что они, должно быть, смотрят телевизор или что Джайлз вышел, а Джоанна и Софи не ждали моего звонка. Я ведь не предупредила, что позвоню. Я оставила им номер телефона в отеле - хотя он у них уже был - подумала, они мне перезвонят, но они так и не перезвонили.
Вайн перебил ее:
- Миссис Дейд, вы сказали, что думали, ваш сын вышел. А куда он мог выйти? Мог он пойти куда-нибудь с друзьями? В кино? Не в клуб - это точно, полагаю, для этого он слишком молод.
Муж с женой переглянулись.
- В наши дни дети получили слишком много свободы. Слишком стали свободными за последние годы, - заговорил Дейд. - Я сам был таким и сейчас понимаю, как долго это оказывало на меня пагубное влияние. Пока я не справился с этим, то есть пока я не дисциплинировал себя. Если Джайлз и выходил куда-то, то, вероятно, в церковь. Иногда они посещают вечернюю службу по субботам. Но на прошлой неделе служба была в воскресенье утром. Я проверял перед отъездом.
Каждый родитель в наши растленные времена был бы счастлив знать, что его пятнадцатилетний сын ходит на службу, а не в одно из тех увеселительных мест, что стали теперь так популярны, подумал Вексфорд, считавший, впрочем, себя атеистом. Религиозность тут ни при чем. Просто в церкви нет ни наркотиков, ни СПИДа, ни хищных девчонок. Однако счастливым Дейд не выглядел, в лучшем случае - смирившимся.
- В какую церковь он мог пойти? - спросил Вексфорд. - Святого Петра? Или католическую?
- По мне, так лучше бы он ходил в англиканскую церковь, хотя кому вообще нужны эти церкви? - Дейд немного помедлил, а потом спросил почти грубо: - Зачем вам все это?
Голос Вайна зазвучал ровно и спокойно:
- Кажется, это неплохая идея - узнать, действительно ли Джайлз был там в воскресенье, что скажете?
- Возможно. - Все неплохие идеи должны были рождаться в голове самого Дейда, а не приходить откуда-то извне. Он взглянул на часы и нахмурился: - Я уже опаздываю из-за всего этого, - сказал он.
- Может, расскажете, что было дальше? - Вексфорд перевел взгляд с Дейда на его жену и обратно.
Катрина Дейд ничего не сказала, только раздраженно махнула рукой и засопела. Ответил Роджер:
- Мы не звонили домой в воскресенье, потому что должны были вернуться в тот же вечер.
- А в ту ночь, - вставил Вайн, - вы, кажется, прибыли с большим опозданием?
Вайн, скорее всего, не имел в виду ничего обидного.
- К чему вы клоните? Позвольте напомнить: вы здесь, чтобы найти моих пропавших детей, а не уличить меня в чем-то.
- Ни к чему мы не клоним, мистер Дейд, - успокоил его Вексфорд. - Продолжайте, пожалуйста.
Дейд взглянул на него, криво усмехаясь:
- Рейс задержали почти на три часа. Вода на взлетно-посадочной полосе в Гэтвике или что-то в этом роде. А потом еще полчаса ушло на то, чтобы вызволить багаж. Дома мы оказались только после полуночи.
- И вы были уверены, что все дома, спокойно спят в своих постелях?
- Не все, - сказала Катрина. - Джоанна не должна была оставаться той ночью. Ей нужно было быть дома в воскресенье вечером. Но дети ведь могли немного побыть одни. Джайлзу почти шестнадцать. Мы-то думали, что будем дома к девяти, да и все так думали.
- Но вы не позвонили домой из аэропорта?
- Если бы мы позвонили, я бы вам об этом сообщил, - огрызнулся Дейд. - Было уже полдесятого, а мои дети в такое время уже должны быть в постели. Чтобы хорошо учиться, им необходим сон.
- Да разве наш звонок что-нибудь изменил бы? - судорожно вздохнула Катрина. - Все еще был включен автоответчик. Роджер проверял вчера утром.
- Вы сразу же легли спать?
- Мы были измотаны. Двери в спальни детей были закрыты. Но мы не заглядывали внутрь, если вас это интересует. Они не маленькие, чтобы мы следили за ними каждую минуту. Утром я встала поздно, было уже девять. Муж, разумеется, поднялся очень рано и в это время был уже в офисе. Невероятно, но я не припомню, чтобы когда-нибудь так поздно вставала, разве что когда сама была подростком, просто немыслимо. - Речь Катрины стала живее, слова начали подгонять друг друга. - Конечно, я сразу решила, что они уже в школе. Я не слышала их, потому что крепко спала. Но как только я поднялась, тотчас поняла: они не вставали и не уходили. В ванной был полный порядок, их постели заправлены - сами они бы этого не сделали. Все выглядело так, словно кто-то, знающий свое дело, заставил их прибраться. Очевидно, Джоанна. Все лежало на своих местах, кругом чистота - я хочу сказать, что на них это совсем не похоже.
- Вы, разумеется, попытались выяснить, где они, - проговорил Вексфорд. - Позвонили друзьям и родственникам. А вы звонили в школу?
- Я позвонила мужу, а он - в школу, хотя мы и знали, что их там нет. Так оно и оказалось, конечно. Потом Роджер позвонил своей матери. Бог его знает, почему. По какой-то необъяснимой причине дети ее любят, хотя лично мне это абсолютно непонятно. Но и там он потерпел неудачу. Впрочем, как и с родителями друзей - конечно, теми, до кого удалось дозвониться. Не каждая мать довольствуется лишь ролью домохозяйки, так ведь? Женщинам тоже хочется делать карьеру. В любом случае, о наших детях они ничего не знали.
- А вы попытались связаться с мисс Трой? - спросил Вайн.
Катрина Дейд взглянула на него так, словно тот произнес какую-то непристойность.
- Ну конечно, мы попытались. Конечно же. Это было первое, что мы сделали. Даже прежде, чем позвонить в школу. Но нам никто не ответил - у нее был включен автоответчик.
- Мне пришлось сходить к ней, - сказал Дейд, давая понять, что этого ему хотелось меньше всего на свете. - Я проверил дом. Там никого не было. Тогда я постучался к соседке, и та рассказала, что не видела Джоанну еще с пятницы.
Но это фактически ничего не значит. Соседям не всегда известно, когда приходят и уходят те, кто живет рядом.
- А что потом? - спросил Вексфорд.
Катрина напустила на себя безучастный вид, ее взгляд потускнел, словно она в спектакле местного драмкружка исполняет роль леди Макбет в сцене лунатических блужданий.
- Пока мужа не было, я выглянула в окно. Впервые с тех пор, как мы вернулись. Моему взору предстало ужасающее зрелище. Отсюда видно все это наводнение, похожее на огромное море, нет, даже на океан. Я не могла поверить своим глазам, однако же мне пришлось, пришлось. Тогда-то я и поняла, что мои дети, должно быть, где-то там.
Вексфорд сказал как можно спокойнее и тверже:
- Водолазы уже возобновили поиски, миссис Дейд, но ваше предположение слишком уж неправдоподобно. Вода разлилась на приличном расстоянии отсюда, и нигде в Кингсмаркэме глубина не больше четырех футов. Сейчас прочесывается долина Брид, находящаяся в трех милях от ближайшего моста. Да и зачем Джайлзу, Софи или мисс Трой подходить к долине? Разве только они большие любители погулять…
- По своей воле они бы никуда не пошли, - вставил Дейд.
Катрина посмотрела на него как на предателя и скинула его руку.
- Тогда где же они? - обратилась она к двум полицейским. - Что с ними случилось? - А затем последовал вопрос, которого Вексфорд ждал: в таких ситуациях родители часто задают его, но задают слишком рано. - А что вы делаете для того, чтобы их найти?
- Прежде всего нам нужна ваша помощь, миссис Дейд, - сказал Вайн. - Для начала фотографии Джайлза и Софи. Их приметы. Расскажите, что они вообще собой представляют. - Он взглянул на Вексфорда.
- И если можно, фотографию мисс Трой тоже, - сказал старший инспектор. - У нас есть еще пара вопросов. Как мисс Трой добралась до вас в пятницу вечером? На машине?
- Конечно. - Дейд смотрел на него так, словно под сомнение было поставлено наличие у Джоанны Трой ног или словно каждый нормальный человек должен знать, что все люди уже рождаются с моторными средствами передвижения, приделанными к ним точно так же, как, например, нос или волосы. - Обычно она приезжала на машине. Слушайте, сколько это еще будет продолжаться? Я ведь опаздываю.
- Где ее машина сейчас? У нее в доме есть гараж?
- Нет. Она оставляет ее на чем-то вроде подъездной аллеи или площадки напротив дома.
- Машина была там?
- Нет, ее там не было. - По виду Дейда было ясно, что он слегка стыдится своих недавних насмешек. - Вам нужен ее адрес? Не знаю, есть ли у нас ее фотография.
- Конечно, у нас есть ее фотография, - его жена в полном недоумении закивала. - Не иметь фотографии своего драгоценного друга? Милый, да как ты вообще мог такое сказать?
Как он мог, Дейд объяснять не стал. Он пошел в другую комнату и вернулся с двумя фотографиями и вынул их из серебряных рамок. Это были фотографии детей, а не их няни. Девочка не была похожа ни на одного из родителей. У нее были классические, почти острые черты лица, римский нос, очень темные глаза и почти черные волосы. Мальчик был симпатичнее Роджера Дейда, черты его лица скорее соответствовали классическому идеалу; казалось, что он тоже высокий.
- Уже под шесть футов, - гордо сообщил Дейд, точно прочел мысли Вексфорда. Катрина погрузилась в молчание. Муж взглянул на нее, потом продолжил: - Как вы видите, у них обоих темные глаза. Но волосы у Джайлза светлее. Просто не представляю, что еще тут можно сказать.
Например, подумал Вексфорд, ты мог бы объяснить, что заставило красивого, высокого и ничем не обделенного пятнадцатилетнего парня примкнуть к какой-то Церкви Истинного Евангелия. Но, возможно, ты не захочешь объяснять, а возможно, мы найдем их раньше, чем потребуются твои объяснения.
- Вы знаете, - обратился он к Катрине Дейд, - кого-нибудь из родственников мисс Трой?
- Только отца. - Сейчас она говорила монотонно и очень неестественно. - Ее мать умерла, и он снова женился.
Она встала, причем двигалась так, будто только начала оправляться от продолжительной и серьезной болезни. Она выдвинула ящичек письменного стола, выглядевшего так, будто его делали для современника Шекспира, вынула толстый альбом в кожаном переплете и сняла с одной из серых, украшенных позолотой страниц фотографию молодой женщины. Все еще медленно, как сомнамбула, она передала ее Вексфорду.
- Адрес ее отца - Форест-роуд, 28. Наверное, знаете, где это.
Последняя улица в районе, относящаяся к Кингсмаркэму. Она начиналась прямо за поворотом дороги в Помфрет, и, вероятно, из окон стоящих на ней домов открывался прекрасный вид на Черитонский лес. Катрина села - но теперь уже на обшитый пуговицами набивной диван: устроилась рядом с мужем, на лице которого ясно читалось раздражение. Вексфорд стал разглядывать фотографию. Очень молода - это было первое, что бросилось в глаза. Ему казалась, что она должна быть ровесницей Катрины, но Джоанна Трой оказалась значительно моложе, почти еще девчонкой.
- Когда был сделан этот снимок?
- В прошлом году.
Что ж Конечно, некоторым нравится дружить с людьми намного старше или моложе. Интересно, как эти женщины познакомились? Джоанна Трой выглядела скорее уверенной в себе и сдержанной, чем симпатичной. У нее были светлые короткие прямые волосы и, наверное, серые глаза - по фотографии трудно сказать. Кожа - свежая и белая, как говорится, "истинно английский цвет лица". И хотя на фотографии были видны только плечи, инспектор был почти уверен: эта женщина не придает особого значения одежде и, скорее всего, когда случай позволяет, носит свитер и джинсы. Вексфорд спрашивал себя, какие еще вопросы можно задать сейчас Дейдам, как вдруг отчаянный вопль заставил его вскочить. Катрина Дейд, запрокинув голову и вытянув шею, размахивала сжатыми кулаками и кричала во весь голос, взвизгивая.
Дейд попытался ее обнять - она оттолкнула его, продолжая надрывно кричать. Вексфорду еще не доводилось слышать таких пронзительных воплей - так кричат разве что дети в проходах между полками в супермаркетах или еще его внучка Амулет, когда делает это нарочно. Он не знал, чем помочь, и оттого чувствовал себя смущенным. Возможно, ей просто нужно надавать пощечин - обычно это великолепно срабатывает, - но даже если так, даже если это самое верное средство, уж он-то этого делать точно не собирался. Он подал знак Вайну, и они отошли как можно дальше от Катрины и ее никудышного мужа, остановились у стеклянной двери, выходящей в каскадный сад, за которым все было затоплено.
Катрина стала всхлипывать, Дейд спросил:
- Не могли бы вы принести стакан воды?
Вайн пожал плечами, но за водой все же отправился. Он смотрел, как Катрина давится водой и отталкивает стакан, пока она не выплеснула остатки, метя в него. После этого ей, казалось, немного полегчало, и она откинула голову на подушку. Вексфорд, воспользовавшись ее молчанием, попросил Дейда показать ему детские комнаты.
- Я не могу оставить ее, разве вы не видите? Придется вам самим их искать. И потом, как только она замолкнет, мне надо будет ехать на работу. Вы ведь не против? Разрешаете?
- Грубый мужлан, - сказал Вайн, когда они поднимались по лестнице.
- Ну, скажем так, ему со многим приходится мириться, - усмехнулся Вексфорд. - Делай на это скидку. Не могу поверить, будто с этими детьми случилось что-то ужасное. А может, стоило бы? Может, это поведение их матери заставляет меня думать, что ничего не произошло? Я ведь могу сильно ошибаться, так что нам предстоит действовать так, будто я ошибаюсь.
- Сэр, возможно, это потому, что пропали трое. Трудно поверить в исчезновение троих. Конечно, если их не взяли в заложники. - Вайн вспомнил, что однажды жена Вексфорда оказалась одной из заложниц в том кингсмаркэмском деле, которым полиция тоже пренебрегала. - Уверен, с ними этого не произошло, а вы как думаете, сэр?
- Очень сомневаюсь.
Вероятно, намек на похищение, которое они не принимали всерьез, заставил Вексфорда осознать, что рано или поздно газетчики узнают обо всем. Он содрогнулся при одном только воспоминании о бесцеремонном вторжении в его частную жизнь, о бешеной атаке редактора "Кингсмаркэмского курьера" Брайана Сент-Джорджа, которую ему удалось отбить лишь с большим трудом.
- Это комната мальчика, сэр, - сказал Вайн. - Кто-то здесь как следует прибрался, и вряд ли это сделал пятнадцатилетний подросток, даже если он и религиозный фанатик.
- Вряд ли мы должны думать о нем так, Барри. Во всяком случае, не сейчас. Возможно, сразу после осмотра тебе придется навестить старую католическую церковь и порасспросить там об этих приверженцах истинного Евангелия, не говоря уже о том, чтобы узнать, был ли у них мальчик в воскресенье.
Спальню подростка обычно отличают плакаты на стенах и обязательно - что-нибудь, связанное с музыкой. В наши дни это еще компьютер с доступом в Интернет, принтер. Как раз они в комнате Джайлза Дейда были - но ни малейшего намека на плакаты или магнитофон. Почти ни малейшего. Вместо постера с изображением поп-группы, какого-нибудь спасителя рода человеческого или футбольной звезды на стене над кроватью Джайлза была прикреплена репродукция, без рамы и в натуральную величину. Картину Вексфорд узнал сразу - "Иисус благословляет хлеб и вино" Констебля.
Это ему не понравилось. Потому, наверное, что здесь такому сюжету не место. Не сама по себе картина ему не понравилась, конечно (хотя он и считал, что лучшее выражение гения Констебля - пейзажи), а то, где он ее увидел и кому она принадлежала. Интересно, что на это скажет Дора, регулярно посещающая церковь. Надо бы ее спросить. Сейчас Вайн изучал содержимое шкафа с одеждой, и здесь не оказалось ничего неожиданного: джинсы, рубашки, футболки, бушлат, темно-коричневый школьный пиджак, обшитый золотым шнуром. Одна из футболок, очевидно ценная, висела на вешалке - красная с черно-белой фотографией самого Джайлза Дейда, а под ней надпись - "Джайлз".
- Видишь, хоть в чем-то он похож на нормального подростка, - сказал Вексфорд.
Следовало бы спросить Дейда, а если придется - и его жену, что именно исчезло из одежды детей. В шкафу были еще футбольные бутсы, кроссовки, одна-единственная пара черных кожаных туфель. Для визитов в церковь, несомненно.
На книжных полках стояли Библия, Энциклопедический словарь, "Скотный двор" Джорджа Оруэлла (и эта книга входит в школьную программу?), Золя на французском и - надо же! - "Письма с мельницы" Доде, новеллы Мопассана, "Благодать, изливаемая на первого из грешников" Беньяна и нечто под названием "Чистота как цель жизни" Паркера Т. Зиглера. Вексфорд снял ее с полки и открыл. Она была издана в Соединенных Штатах неким Фондом Созидателя и стоила прилично - 35 долларов. На нижней полке лежал мобильный телефон, подключенный к зарядному устройству.
В нижних ящиках лежали белье, шорты, футболки. В среднем - кипа бумаг, какие-то из них - очевидно, школьные сочинения Джайлза; здесь же книга в мягкой обложке о деревьях, еще одна - о ранней церкви, шариковые ручки, расческа, лампочка, шнурки для ботинок, моток веревки. В верхнем ящике было почти то же самое, но Вайн, ничуть не смущаясь, выудил из него маленькую темно-красную книжечку - британский паспорт, выданный три года назад Джайлзу Бенедикту Дейду.
- По крайней мере, теперь мы знаем, что из страны он не уезжал, - заметил Вексфорд.