- Я уверена, что у тебя получится. Садись и расскажи мне про Тома.
Но Паулина с чашкой в руке подошла к окну и выглянула в сад.
- Это очень уютный дом, - тихо сказала девушка. - Я не знаю… мне кажется, что вы посчитаете неприличным мой визит сюда. Получается, что я впутываю вас в это дело.
- Нет, - возразила Джил. - Я так не считаю. Возможно, будет лучше, если сначала я задам тебе несколько вопросов. - Когда Том дал тебе наш адрес, если ты не видела его с пятницы?
- Кажется, это было в четверг, - не оборачиваясь, сказала девушка. - Чаще всего мы встречаемся по вечерам. Он был взволнован тем, что доктор Уинтринхэм купил у него ваш набросок, - она с улыбкой посмотрела на Джил. - Когда я в среду рассматривала рисунки, он показался мне особенно интересным.
- Ах да, - заметила миссис Уинтринхэм. - В среду вечером вы, как обычно, встретились с ним?
- Да. Я понимаю, что вы имеете в виду!
Когда она поставила чашку на блюдце, ее рука дрожала.
- Иди сюда и присядь, - мягко заметила Джил. - Ты слишком взволнована.
Паулина уступила ее просьбе и позволила вновь наполнить свою чашку. Потом она начала говорить, и Джил старалась не пропустить ни слова.
Из сбивчивого рассказа девушки она могла понять, что в среду у Тома было очень подавленное настроение, сменившее первоначальное возбуждение, вызванное приглашением Уинтринхэма. Его мысли блуждали где-то далеко. Паулина не обратила на это особого внимания, поскольку после посещения выставок у него бывали приступы меланхолии. Затем он опоздал на свидание и снова был чем-то расстроен. В четверг после визита в Хэмпстед Том приободрился и ждал новостей от Симингтона-Коула по поводу второго рисунка.
- Мистера Коула не было в городе, - объяснила Джил. - Муж впервые увидел его только в субботу. Хирург сразу же забрал рисунок и наверняка сделает эту покупку.
Эта новость ободрила Паулину, и она продолжила свой рассказ. В пятницу вечером поведение Тома просто напугало ее, а затем он, не предупредив, исчез.
- Я не думаю, что он имеет хоть какое-нибудь отношение к этому делу, - почти выкрикнула девушка. - Он на такое просто не способен. Просто Том ведет себя так странно и подвергает себя опасности. Полицейские часто совершают такие глупые ошибки.
- Далеко не всегда, - с улыбкой поправила ее Джил. - Мы хорошо знакомы с одним из них. Да и моему мужу часто приходилось работать с ними.
Это озадачило Паулину. Очевидно, ей ничего не было известно об этой стороне деятельности доктора Уинтринхэма.
- Вы хотите сказать, что ваш муж непосредственно занят в этом расследовании?
- Официально это не так. Он никогда не вмешивается в действия полиции, но часто первым узнает разгадку.
- Ах так, - раздраженно выдохнула девушка и так укоризненно посмотрела на Джил, что последняя не удержалась от замечания.
- Ты пришла сюда по своей воле, разве не так?
- Верно, но мне кажется, вы могли предупредить меня об этом до того, как я начала рассказывать про Тома.
- Ты не сказала ничего такого, что могло быть использовано против него. Мне не кажется странным, что он уехал из города на выходные. Возможно, Том оказался в затруднительном положении и решил посоветоваться с отцом.
- Они не очень-то ладят между собой, - мрачно возразила Паулина. - Если у него действительно будут неприятности с полицией, старик вышвырнет его вон.
- Уверена, что нет.
- Вы его не знаете! Его семья считает, что Том просто теряет время в художественной школе. Они укоряют его за каждый пенни, который давали ему помимо государственной стипендии, и он перестал брать у них деньги. А теперь им не нравится его независимость, и они порицают его за то, что у него нет денег на приличную одежду.
- Когда он появился здесь, то выглядел вполне прилично.
- Я знаю. Это его единственный костюм, и он носит его уже несколько лет. Его мать тратит на свои туалеты кучу денег. Ничего особенного, обычная дешевка, но в невероятных количествах. Да еще всякие украшения сверх всякой нормы! Я убеждена, что Том вообще не имеет права на государственную стипендию, ведь у его отца довольно приличные доходы. Если бы он был врачом, юристом или Том посещал закрытую среднюю школу для мальчиков, ее бы у него отобрали. Просто когда он посещал начальную школу, у его отца были весьма скромные доходы, и поэтому лишних вопросов не задавали.
- Тебе не нравятся родители Тома?
- Это я им не нравлюсь, - сказала девушка и неожиданно рассмеялась. - Они считают, что он должен поддерживать отношения с людьми своего круга.
Джил тоже рассмеялась, но затем перешла на серьезный тон и поинтересовалась, с какой целью Паулина хотела ее видеть.
- Главным образом для того, чтобы выяснить, не считаете ли вы с доктором Уинтринхэмом, что Тому действительно грозит какая-то опасность.
- Ты имеешь в виду обвинение в убийстве или арест? Нет, я так не считаю. Думаю, что и муж тоже согласится со мной. Наш знакомый из Скотланд-Ярда, суперинтендант Митчел, разделяет наше мнение. Насколько мне известно, он был очень доволен, что Том принес ему свои рисунки.
- Есть еще одна причина, - медленно произнесла девушка, и Джил поняла, что наконец они подошли к истокам ее беспокойства. - Это его друг, Крис Фелтон. Он говорил вам о нем?
- Они вместе снимают студию, если я не ошибаюсь?
- Это верно. Миссис Уинтринхэм, он очень неприятный тип. Том ему не пара, это я точно знаю. И он, и его мать.
- Кажется, ты не в восторге от окружения Тома? Тебе не нравятся ни его родители, ни друзья?
Лицо девушки стало пунцовым, ее темные глаза заблестели.
- Если вы имеете в виду ревность, то это не так! Но Крис представляет для него реальную угрозу. Он может ныть и жаловаться целыми днями, вместо того чтобы начать по-настоящему работать. Я бы очень радовалась его уходу, вот только Том не может себе позволить снимать студию самостоятельно. Фелтон знает это, да и его мать тоже. Ведь это она вносит арендную плату.
- Хорошо, - спокойно заметила Джил. - Итак, ты ненавидишь Криса и потворствующую ему мать, но какое это имеет отношение к теперешней ситуации?
- Он мог это сделать, - прямо заявила Паулина и посмотрела на миссис Уинтринхэм.
Они обменялись красноречивыми взглядами. Джил вспомнила, как Том отзывался о своем приятеле. Что тот находится в возбужденном состоянии и может совершить нечто ужасное. Что он под этим подразумевал? Убийство?
- А если это действительно так? - не теряя хладнокровия, спросила она.
- Я хочу зайти в студию и убедиться, вернулся ли Том, - искренне сказала девушка. - Я звонила туда, но к телефону подходил Крис. Он посылает меня к черту и бросает трубку. Трудно сказать, вернулся Том или нет. Мне одной страшно туда идти: ведь если это дело рук Криса и он там один, то не остановится еще перед одним убийством. Вы посчитаете меня ненормальной, но я действительно подозреваю Фелтона и боюсь его. С этим ничего не поделаешь.
В темных глазах девушки появились слезы и покатились по щекам. Она даже не попыталась вытереть их.
- Ну, - предложила Джил, - давай отправимся туда вместе.
Паулина мгновенно перестала плакать.
- В самом деле?
- А почему бы и нет? Мы пойдем туда прямо сейчас. Боюсь, что мой муж забрал нашу машину, но можно воспользоваться подземкой. Так будет быстрее. Монингтон Крессент, если я не ошибаюсь?
- Вы так добры ко мне, миссис Уинтринхэм.
- Нет. Просто обычное любопытство. Кроме того, мне хочется опередить Дэвида. Теперь я пойду и оденусь, - сказала она и направилась к двери.
Дом позади Монингтон Крессент оказался совсем таким, как и представляла себе Джил по описанию Дэвида, только еще грязнее от пыли и сажи, да совсем ветхим. Похоже, он принадлежал жившим на первом этаже супругам, и теперь они, прячась за темными тяжелыми шторами, подглядывали за непрошеными гостями, стоявшими на ступеньках у входной двери. После нескольких попыток привести в действие звонок при помощи кнопки, помеченной фамилией Фелтон, Джил помахала им рукой. Женская голова скрылась за шторами, и вскоре дверь отворилась.
- Благодарю вас, - сказала Джил, принимая инициативу на себя. - Вы не могли бы мне сказать, работает ли звонок у мистера Фелтона?
- Трудно сказать, я не уверена в этом. Но сам он наверху, это мне точно известно. С час назад спускался за молоком, а теперь сидит там вместе с матерью. У нее есть свой ключ, - сказала она, намереваясь захлопнуть дверь.
- Спасибо, - поблагодарила ее миссис Уинтринхэм, - тогда мы поднимемся к нему.
Джил шагнула вперед, женщина отошла в сторону, и они очутились внутри дома.
- Я не нанималась открывать двери, - проворчала женщина, оправившись от неожиданно быстрого поражения. - Передайте ему мои слова. Если он еще хочет продолжать жить здесь, то пусть зарубит это себе на носу.
Джил промолчала в ответ, тем более что ее это совсем не касалось, и в сопровождении Паулины стала подниматься по лестнице. В глазах девушки читались зависть и восхищение. Вот это нервы! Просто взяла и вошла в дом, словно эта старая перечница сама пригласила ее пройти. Вы только подумайте!
- Это хозяйка дома, - прошептала она, когда они миновали первый пролет. - Настоящая фурия!
- Я сомневаюсь, чтобы звонок действительно работал, - как ни в чем не бывало ответила миссис Уинтринхэм. Их дальнейший подъем проходил в полнейшей тишине.
Паулина постучала в одну из двух дверей, находившихся на последнем, третьем этаже дома.
- Войдите, - ответил женский голос.
Комната была большой с типичной для чердачного этажа наклонной стеной, в которую было врезано мансардное окно, другое окно выходило на фасад. Один конец комнаты был забит художественными принадлежностями. В одну кучу были свалены холсты, мольберты, театральный реквизит. На другом конце вокруг печи были расставлены довольно удобные стулья и диван, покрытый несколько потертым куском темно-красной парчи. На диване среди подушек развалился молодой человек с черной бородкой, которого Джил уже видела в Вестминстерской галерее. Рядом с ним на краю дивана примостилась полная женщина. На ней был меховой жилет и атласная шляпка бирюзового цвета, очень напоминавшая обвитый тюлью с блестками цветочный горшок, водруженный на ее седые кудри. Она холодно посмотрела в сторону двери, но тут Паулина выступила вперед, и выражение ее лица резко изменилось.
- По какому праву…? - начала было она, но ее перебила Джил.
- Это квартира мистера Драммонда, если я не ошибаюсь? - спокойно спросила она.
Кристофер Фелтон сменил позу и выпрямился.
- Миссис Фелтон, это миссис Уинтринхэм, - нервничая, начала Паулина. - Она и доктор Уинтринхэм знакомы с Томом. Мы зашли…
- Его здесь нет, - оборвал ее юноша.
- Но почему ты не мог сказать это мне по телефону? - возмутилась девушка.
- Сегодня вечером Том собирался вернуться, - продолжил Кристофер. - Он прислал записку.
- Ты мог бы сказать мне об этом.
- Мог, но не сказал. Ну и что?
- То, что нам пришлось зайти и выяснить это, - набравшись духу заявила Паулина.
- А он не уточнил время возвращения? - поинтересовалась Джил.
У миссис Фелтон явно появилось желание поскандалить.
- Я не знаю, какое это имеет к вам отношение, миссис… э-э… Уинтринхэм. Эта девица постоянно вертится под ногами и действует всем на нервы. Я не удивлюсь, что скоро Тому захочется от нее избавиться. Но мне совершенно непонятно, почему она приводит с собой совершенно постороннего человека в то время, когда Крис не совсем здоров и…
- Со мной все в порядке, - грубо проворчал молодой человек, - а ты заткнись. - Зевая и потягиваясь, он встал с дивана. - Пойдем отсюда, - сказал Кристофер, и его мать послушно подчинилась.
- Ну, в самом деле! - снова запротестовала она. Но спокойное безразличие Джил неожиданно предотвратило новую вспышку, и миссис Фелтон замолчала.
Кристофер Фелтон остановился у двери и подождал, пока его мать вышла из комнаты. Тогда он бросил девушке скомканный листок бумаги.
- Она была адресована тебе, - бросил он, - но я вскрыл ее.
Прежде чем Фелтон вышел и хлопнул дверью, у Паулины вырвался негодующий возглас. От злости девушка лишилась дара речи и застыла на месте, теребя в руках записку Тома. Слезы обиды застилали ее глаза, и она с трудом разбирала слова его послания.
"Дорогая, я посылаю эту записку на адрес студии, поскольку мне не хочется впутывать тебя во все это. Никогда не знаешь, в чьи руки попадет твое письмо…"
- Как ты был прав, - громко сказала она. - Том, как обычно, хочет встретиться со мной сегодня вечером. Слава Богу, все обошлось.
- Не совсем, - сказала Джил, рассматривая лист рисовальной бумаги, который лежал под диванной подушкой, на которой покоилась неопрятная голова Кристофера Фелтона. На нем был набросок портрета Освальда Берка, но это было не слегка карикатурное изображение критика, которое она видела на выставке, ни тот странный портрет, описанный Дэвидом после их совместного визита в Скотланд-Ярд. На этом рисунке карикатурно тупое лицо критика с дико вытаращенными глазами было изображено с такой злобной жестокостью, что у нее перехватило дух.
- Я не вижу в этом ничего хорошего, - сказала Джил, а побледневшая Паулина только кивком головы смогла подтвердить свое согласие.
Глава 6
Тем временем в Скотланд-Ярде даром времени не теряли. Суперинтендант Митчел ухватился за предложенную ему ниточку и немедленно привел в движение громадную машину расследования.
- Да, это именно Берт Льюис, все верно, - сказал он сержанту Фрейзеру, после того как выпроводил Тома и Дэвида. Они сравнили набросок с хранившейся в досье фотографией. Сходство было неоспоримым.
- Как бы то ни было, его лицо примечательным не назовешь, - задумчиво произнес сержант. Он не доверял наблюдательности и искусной руке художника и предпочитал объектив хорошей фотокамеры.
- Даже не сличая с фотографией, я узнал его, и ты согласился со мной, - настаивал Митчел. - Нельзя отрицать, что у этого молодого парня сходство портретов с оригиналами просто поразительное. Мне не понятно, почему этот набросок нельзя считать уликой. В данном случае это гораздо лучше, чем словесный портрет, а сколько раз нам приходилось полагаться только на него.
Этот монолог не рассеял опасений сержанта, но он решил держать их при себе. Тут же был разработан план действий.
Для начала надо было расспросить мастера ремонтников в Вестминстерской галерее про нанятых им рабочих. Когда полицейские появились в галерее, работа, несмотря на субботнее утро, была в полном разгаре и должна была закончиться только к двенадцати. Для того чтобы подтвердить свою точку зрения по поводу рисунка, Митчел начал прямо с него. Мастер без колебаний сразу назвал фамилию рабочего.
- Это Форбс. Я нанял его на временную работу пару недель назад вместо заболевшего парня. Его уволили, я имею в виду Форбса, и он получил все свои бумаги и расчет в прошлую субботу.
- В прошлую субботу?
- Именно это я и сказал. Нам приходится много работать сверхурочно, - мастер начинал злиться, но Митчел продолжал расспрашивать его, не обращая внимания на его жалобу.
- Значит, Форбса не было здесь или, по крайней мере, он не работал в среду на этой неделе?
- Нет. С прошлой субботы он уже не работал. Как я уже сказал, с ним рассчитались и вернули все его бумаги…
- Понятно. В какое время здесь обычно заканчивают работу?
- В половине шестого.
- В это время рабочие уже покидают здание, а заканчивают работать, я полагаю, минут на пятнадцать раньше?
Мастер утвердительно кивнул. Выражение его лица говорило о том, что этот чертов сыщик может полагать, как ему заблагорассудится. Для Митчела это тайны не составляло, и он перешел к другим вопросам.
- Чем у тебя занимался рабочий, которого ты назвал Форбсом?
- Подсобный рабочий без определенной квалификации.
- Не припомнишь, с какой биржи труда его прислали?
- Нет, пожалуй. Да он мне, собственно, безразличен. Требовалась пара рук, пока мой человек встанет на ноги, и я их получил. Он делал, что ему говорили, да держал язык за зубами. Что еще можно ожидать от временного работника?
Митчел оставил его в покое и вышел на набережную. Снова поднимать разговор об убийстве не было никакого смысла. Все показания уже были сняты днем ранее и будут обсуждаться на дознании в понедельник.
От служащих в холле и других залах ему не удалось добиться ничего определенного. Девушка в киоске, торговавшем почтовыми открытками, репродукциями, книгами и брошюрами, помнила Тома, но не могла сказать ничего определенного по поводу рабочего и объяснила, что они здесь снуют целый день.
- Но не после половины шестого, - заметил Митчел.
Девушка покраснела и продолжала настаивать на своем первоначальном объяснении, а суперинтендант подумал, что все ее внимание было занято Драммондом, чья внешность скорее могла привлечь взгляд слабого пола. Возможно, она так старалась привлечь его внимание или хотя бы попасть к нему в блокнот, что не замечала ничего вокруг. Кроме того, рабочие ее мало занимали, о чем она сразу недвусмысленно дала понять. Привратники обнаружили полное отсутствие наблюдательности и интереса к этому вопросу.
- Маловероятно, что я бы его заметил, - признался один из них. - Но он уж точно не выходил через эту дверь.
- Тогда через какую?
- Об этом лучше спросить у мастера. Он-то уж сможет ответить на этот вопрос.
Так как Митчелу уже показали служебный вход, которым пользовались рабочие, ему просто хотелось проверить у швейцара знание их привычек, но он не преуспел в этом.
Суперинтендант облокотился на парапет и стал смотреть через реку на южный берег. Теперь было понятно, что Берт Льюис, неисправимый мелкий воришка, после двух или трех лет примерного поведения снова взялся за старое. Правда, эти два или три года тоже вызывали сомнение. Временность его пребывания на этой работе могла подтолкнуть его на это дело, если только он специально не устроился сюда для того, чтобы все разузнать. Дело оказалось очень простым. В приличной одежде проскользнуть через главный вход с рабочим комбинезоном под пальто. Переодеться в туалете или каком-нибудь дальнем закоулке этого громадного здания, зайти в ремонтируемое помещение и затаиться там до тех пор, пока в семь галерею не закроют для посетителей. Тогда дневной персонал уйдет с работы, останется только ночной сторож, и все здание будет в его распоряжении.
Знакомый сценарий, подумал Митчел, наблюдая, как чайки пикируют на обломки мусора, плавающего в воде. План сработал. Сейф взломан, правда, не очень умело. Все признаки безалаберной работы Льюиса налицо. Но, кроме того, в этом зале оказался ограбленный труп. Ни денег, ни драгоценностей.