Я пробежал какие-то тридцать ярдов, а прихватило меня так, словно это была миля или больше. Вот до чего доводит беспорядочный образ жизни и отсутствие физических упражнений! Оказалось, что я совсем потерял форму. Пора завязывать с курением и выделить время для спортзала, в котором я не был уже два года. Нельзя допустить, чтобы подобное повторилось. Я был настолько жалок и немощен, что этот кусок дерьма, который, скорее всего, являлся сутенером Мириам Фокс, если бы захотел, без труда вытряс бы из меня дух.
С другой стороны улицы на меня смотрела женщина средних лет. Вероятно, она сочувствовала мне. Но когда наши взгляды встретились, женщина отвернулась и пошла по своим делам.
Я стал осторожно подниматься на ноги, чувствуя злость от ощущения собственной беспомощности. Он выставил меня дураком. Жаль, что у меня не было с собой пушки, я бы размозжил этому уроду башку. Спокойно спустился бы по лестнице, прицелился ему в спину и выстрелил. Пусть он крепкий парень, но я еще не встречал людей, которых не мог бы остановить свинец.
Малик появился в поле зрения. Он неторопливо шел назад. Я подумал, что мы все равно поймаем этого парня, просто нужно запастись терпением. И, может быть, потом, когда его выпустят из тюрьмы, я подкараулю его и пристрелю. От этой мысли мне стало легче.
Малик был взбешен.
- Я потерял его, - сказал он, остановившись рядом со мной. - Он слишком быстро бегает.
- Знаю, не стоит говорить этого, но, если честно, я рад, что ты не сцапал его.
- Я могу постоять за себя, сержант. Впрочем, это не важно. Как вы себя чувствуете?
Я потер щеку и поморгал. Все еще немного расплывалось перед глазами, но видеть я стал заметно лучше.
- Жить буду. У этого ублюдка удар что надо.
- Я видел. Догадываетесь, кто он?
Выслушав мои соображения, Малик согласно кивнул.
- Я тоже так подумал. Что будем с ним делать?
- Думаю, несложно будет выяснить, как его зовут. Наши ребята сейчас опрашивают других девушек, они и вычислят, что это за тип. А потом нам не составит труда его поймать.
Я вдруг подумал, что он также мог быть сутенером светловолосой девчушки с фотографии в комнате Мириам, и мне захотелось защитить ее от него. Она была слишком молода, чтобы продавать себя на улице, и слишком беззащитна, чтобы находиться в рабстве у такого ублюдка. Чем раньше мы его найдем, тем лучше.
Мы вернулись и продолжили обыск в квартире, но больше нам не удалось найти ничего ценного. Я связался с Уэлландом, и он отправил нас опрашивать других жильцов дома, что тоже не принесло никаких плодов. Жилец квартиры номер один, любитель музыки в стиле техно, наотрез отказался открывать дверь, возможно, потому что не слышал, как мы стучали. Еще пару часов такой долбежки, и он совсем оглохнет.
Жильца квартиры номер два не было дома. Женщина из квартиры номер три, уроженка Сомали, не говорила по-английски. Она узнала Мириам на фотографии, но, по всей видимости, решила, что мы ищем, где девушка живет, и постоянно показывала наверх. Без переводчика с этой дамой разговаривать не было смысла, поэтому мы поблагодарили ее и ушли.
Жилец квартиры номер четыре открыл дверь только после того, как мы постучали три раза. Это был долговязый неуклюжий парень с очками, как у Джона Леннона, и неухоженной бородкой. Одного взгляда на нас ему было достаточно, чтобы понять, что мы копы. В наших плащах и дешевых костюмах мы никак не могли сойти за кого-нибудь еще. Он явно не был рад нашему приходу, и это неудивительно: из его квартиры доносился сладковатый запах только что выкуренного косяка.
Я представил нас и спросил, можем ли мы войти. Парень стал что-то мямлить про не самое удачное время - так говорят все, кому есть, что скрывать, - но я не собирался сдаваться, особенно после того, как нам не удалось ничего узнать от остальных жильцов. Я сказал ему, что мы ищем убийцу и нам наплевать на то, что он курит травку у себя дома.
Малик, вследствие полученного образования менее терпимый к таким вещам, бросил на меня неодобрительный взгляд, к которому я уже начал привыкать, но я не обратил на него никакого внимания.
У парня на самом деле не было особого выбора, поэтому он впустил нас. Сделал музыку потише, уселся на большой мешок в форме фасолины и жестом пригласил нас сесть на такие же мешки, лежавшие на полу в его неубранной комнате.
Я сказал, что мы лучше постоим. Он посмотрел на нас с некоторым беспокойством и смущением во взгляде, что меня вполне устраивало. Я хотел, чтобы он отнесся к разговору серьезно и, хорошенько поработав мозгами, выдал бы нам хоть сколько-нибудь полезной информации.
Но, как обычно бывает, ничего особенного мы не узнали. Фамилия любителя марихуаны была Дрейер, а имя Зэк. Я сказал ему, что мне слабо верится, что какие-то родители могли так назвать своего ребенка, особенно как минимум сорок лет назад. Он настаивал на своем. Я спросил, это ли имя указано в его свидетельстве о рождении, и он признался, что нет.
- Есть документ, подтверждающий, что вы сменили имя? - не уступал я.
Документа не было.
Наконец я выудил из него его настоящее имя - Норман.
- Вот это нормальное имя, - сказал я. - Ничем не хуже, чем Дэннис. Это меня так зовут, будем знакомы.
- Я знаю, что не хуже, - ответил он. Тот еще наглец.
Мы выяснили, что Норман был поэтом - выступал, читая стихи, в местных кабаках, клубах и то там, то здесь печатался в разных антологиях.
- Много писаниной не заработаешь, - вздохнул он. - Но зато я веду честную жизнь, и моя совесть чиста.
Я оглядел его обшарпанную комнату, к которой вряд ли можно было применить слово "чистый". Что ж, у всех у нас разные ценности.
Норман сильно расстроился, узнав, что Мириам убили. По его словам, они не были знакомы, так как девушка не была особенно общительной, но когда встречались на лестничной площадке, она всегда улыбалась ему и здоровалась.
- Она была милой девчушкой. Немного таких найдется в этом городе.
Мы кивнули, соглашаясь с его словами.
- Место тут недоброе, - отметил я. - Часто ли у мисс Фокс бывали гости, особенно мужского пола?
- М-м-м, нет, не думаю, - ответил Норман и пожал плечами. - Заходил пару раз один мужчина.
- Как он выглядел? - спросил Малик.
- Накачанный такой, с хорошей фигурой. Я бы сказал, красивый - с точки зрения женщин. В нем бурлила страсть, горел огонь. Он был похож на вулкан, готовый в любую секунду извергнуть лаву.
- Ужасное описание, - сказал я. - Попробуйте еще раз. Конкретнее: высокий, коротышка, черный, белый…
- Черный.
Я назвал приметы парня, который отделал меня сегодня, и мы быстро выяснили, что говорим об одном и том же человеке. По крайней мере описания совпадали.
- Как часто он приходил к ней?
- Я видел его два или три раза в подъезде. Мы не общались.
- Три раза за какой срок?
Норман пожал плечами. Думаю, он обиделся на меня за критику его словесного портрета.
- Не знаю, может быть, за три месяца.
- А когда вы видели его в последний раз?
- Пару недель назад, примерно так.
- А за последние несколько дней?
- Нет.
- Как долго вы тут живете? - спросил Малик.
- Почти год.
- Мисс Фокс уже жила здесь, когда вы въехали?
- Нет, не жила. Она переехала сюда полгода назад.
- Вы не замечали, чтобы к ней приходили какие-нибудь другие мужчины?
Норман покачал головой.
- Нет, не думаю. А должен был?
- Я всегда считал, что поэты очень наблюдательны, - сказал я ему. - Им интересно все, что их окружает, и они стремятся точно определить и оценить это.
- Что вы хотите сказать?
- Она была проституткой, мистер Дрейер. Вы не знали?
Оказалось, он действительно этого не знал. Возможно, потому, что к ней не приходил никто, кроме ее сутенера. Она явно старалась не смешивать заработки с личной жизнью. Я показал ему фотографии, которые взял в комнате Мириам, и спросил, узнает ли он светловолосую девочку. Норман ответил утвердительно. Он видел, как она несколько раз приходила и уходила вместе с Мириам.
- Похоже, они были близкими подругами. Всегда смеялись. Как подростки.
- Они и есть подростки, - заметил я.
Мы задали ему еще несколько вопросов, касающихся других жильцов, но ничего существенного так и не выяснили. О своих соседях он знал еще меньше, чем о Мириам.
Было без четверти шесть, когда мы наконец вернулись в участок и доложили Уэлланду о том, что произошло за сегодняшний день.
Он расположился в маленьком кабинете рядом с комнатой для совещаний, откуда руководил расследованием. Уэлланд был чертовски зол, потому что одна из его свидетельниц, проходившая по другому делу, в последний момент отказалась давать показания в суде против своего бывшего ухажера, который пырнул кого-то ножом в пьяной драке. Очевидно, кто-то уговорил ее отказаться от своих слов, и, возможно, не обошлось без угроз, а дело Уэлланда от этого развалилось.
- У меня полдня телефон стоял на прослушке, - стонал он, жадно втягивая в себя сигаретный дым. - Прикидываются, будто они все здесь святые!
Малик имел неосторожность спросить, охранял ли кто-нибудь свидетеля.
Уэлланд одарил его злобным взглядом.
- Поножовщина случилась три месяца назад, а суд начнется только в феврале. Я не могу сторожить ее все это время! Мне некого к ней приставить! Я не волшебник, чтобы делать людей из воздуха.
Малик оторопело замолчал, зная, что не стоит перебивать Уэлланда, когда он произносит одну из своих тирад. Тот прикончил сигарету в три затяжки и прикурил новую.
- К черту все это. Что с твоим лицом? - Уэлланд наконец заметил меня. Я рассказал ему о случившемся, и он недовольно покачал головой.
- Мы выпишем ордер на его арест, как только узнаем, как его зовут. Вполне возможно, он прольет свет на эту ситуацию. Нашли что-нибудь интересное в квартире?
Я покачал головой.
- Ничего особенного. Ни записной книжки, ни мобильного телефона, ничего, что дало бы нам хоть какую-то информацию о ее клиентах.
- Сегодня мы поспрашиваем девчонок на "Кингз-кросс". Посмотрим, не выложат ли они нам какие-нибудь имена.
- Хадсон сейчас как раз этим занимается.
Я рассказал ему про светловолосую девушку на фотографиях и предположил, что стоит выяснить, кто она.
- Да, ты прав. Она может помочь. Завтра ровно в девять тридцать у нас совещание. Получим предварительные результаты вскрытия, так что не опаздывай. Извинения приниматься не будут. Нам очень важно не упустить время, - сказал он, завершая разговор. - Ты же знаешь про первые сорок восемь часов.
Я знал, но мы уже потеряли день. Правая половина моего лица все еще болела, и так как завтра надо было опять вставать ни свет ни заря, я решил, что с работой на сегодня пора завязывать.
Я спросил Малика, не хочет ли он пропустить со мной стаканчик-другой, сделал это из вежливости, будучи уверен, что он не согласится. Он несколько дольше, чем нужно, смотрел на часы и, улыбнувшись, сказал: "Почему бы и нет?"
Странно. Обычно Малик старался как можно быстрее вернуться домой, к семье. Хотя иногда он задерживался на работе, если считал, что ему от этого что-то обломится.
Мы зашли в бар под названием "Дикий волк", заведение, популярное среди сотрудников уголовного розыска и других представителей закона.
Сегодня желающих отдохнуть часок-другой после работы было особенно много.
Я стал пробираться к барной стойке, чтобы заказать выпивку, по дороге кивая тем, кого знал. Взял себе кружку пива, а Малику - большой апельсиновый сок. Мы нашли свободный столик в углу, где было меньше толкотни, сели и я закурил.
- Так кто убил Мириам Фокс? - спросил Малик, потягивая сок.
- Хороший вопрос.
- Что думаете?
- Рано делать предположения. Многое зависит от вскрытия. Но полагаю, первая мысль, которая у меня возникла, не так уж и плоха. Как правило, первое, что приходит в голову, потом оказывается правдой.
- Извращенец?
- Думаю, да. Все указывает на это. Она умерла на месте преступления, в этом нет никаких сомнений. Слишком много крови вокруг тела, поэтому не скажешь, что ее откуда-то перевезли. А район, в котором было совершено убийство, заставляет предположить, что убийца - незнакомый ей человек. Место тихое, безлюдное. И проститутка, и убийца легко могли выбрать его, каждый со своей целью.
- И что нас ждет после вскрытия?
- Кто знает. Если убийца был невнимателен - как большинство из них, - то у нас появится зацепка и дело считай раскрыто. Судмедэксперты в два счета его вычислят.
- Если, конечно, он проходил по нашей базе.
О таком развитии событий я не подумал.
- Верно. Но много ли на свете убийц, способных схватить девушку и перерезать ей горло от уха до уха? Думаю, что даже в наше жестокое время их единицы. Тот, кто сделал это, скорее всего, уже успел засветиться у нас. Вот только если он тщательно спланировал убийство, был осторожен и выбрал жертву, с которой был незнаком…
- Например, проститутку…
- Да, например, проститутку, то сейчас он может быть где угодно.
- А как по-вашему, это убийство было спланировано или Мириам Фокс убили в порыве гнева?
- Интуиция подсказывает мне, что все было спланировано. Но аргументов, кроме того, что убийство произошло в самом подходящем для такого дела месте, у меня нет. Если место выбрано не случайно, то кто бы ни был убийца, он знал, что делал. А ты что думаешь?
Малик устало улыбнулся.
- Я думаю, а был ли какой-то смысл учить столько лет теорию ведения расследования? Хоть кому-нибудь эти лекции пригодились?
- К чему ты клонишь?
- Получается, преступника можно поймать либо если он идиот, либо если очень повезет. А наши ум и образование тут ни при чем.
- Ты прав, в нашей работе все зависит от удачи. Но знаешь, многие верят, что одна удача притягивает другую.
- Тогда пусть нам повезет и в этот раз. Иначе придется сидеть сложа руки и ждать.
- Он может больше и не убить, - сказал я. - Иногда они успокаиваются.
- А если он больше не высунется, то правосудие может так и не настигнуть его.
- Будем надеяться, что все произойдет иначе, - проговорил я, поднимая бокал.
- За удачные результаты вскрытия! - усмехнулся Малик, но в глазах его я не увидел особой надежды.
Какое-то время мы сидели и молчали, думая каждый о своем. Я сделал большой глоток, радуясь про себя тому, что рабочий день позади.
- Вы слышали что-нибудь о вчерашнем убийстве в Хартфордшире?
Мои мысли лихорадочно забегали. Честно говоря, я забыл о вчерашнем вечере, как только расстался с Реймондом. Кому-то это покажется чудовищным, но я был слишком занят сегодня, чтобы думать о случившемся возле гостиницы. Чувство сожаления промелькнуло и ушло. В этот раз оно было слабее, чем сегодня утром. Что сделано, то сделано. Время, особенно летящее так быстро, - лучшее лекарство от наших печалей.
- Да, слышал. В этом деле много загадок.
- Согласен. У меня есть друг, мой бывший однокурсник. Он работает констеблем в Хартфорде и занимается этим расследованием. По крайней мере на данном этапе.
- Он рассказывал что-нибудь интересное?
- Я с ним еще не говорил. У него ни минуты свободной, совсем как у нас тут. Думаю поговорить с ним сегодня вечером, если его вообще отпустят с работы.
Я сделал небольшой глоток пива, зная, что расспрашивать нужно осторожно.
- Что ж, постарайся узнать поподробнее. Дело того стоит.
- Конечно, мне самому интересно. Похоже на бандитские разборки. Хотелось бы знать, кому перешли дорогу эти таможенники.
Похоже, он ничего не заподозрил.
- Одно очевидно: они ввязались в большую игру.
- Вы так думаете? Я считаю, что разгадка кроется в парне, который был с ними. В штатском. Как только наши поймут его роль в этом деле, у них будет мотив, а когда есть мотив, считай, две трети дела готово.
- То, что ты сказал, подтверждает мою точку зрения. Кто бы ни спланировал это убийство, он очень хорошо замел следы. Нужно выяснить, кто стоит за расправой, правда, предъявить обвинение будет сложнее.
Малик кивнул:
- Лучше всего найти человека, который заговорит. Самое верное. В такое дело должно быть вовлечено очень мало людей, и некоторые из них наверняка уже подсели на измену.
Я подумал о Данни. Сможет ли он держать язык за зубами? Я был уверен в нем. Данни знал, на что мы шли, и с радостью ухватился за представившуюся возможность подзаработать. Но Малик был прав. В нашем деле было замешано очень мало людей, и не со всеми я был знаком. Любой из них мог заговорить. Но сейчас уже поздно волноваться об этом. Я был рад, что теперь хотя бы смогу следить за ходом расследования через Малика.
- Так или иначе, будет трудно выследить кого-то из них, - добавил я. - На это уйдет много времени.
- Возможно. Но зато очень интересно. Хотел бы я поболтать с человеком, который сделал это. С тем, кто спустил курок.
- Зачем? Ничего нового ты не услышишь. Скорее всего ему заплатили хорошие деньги, вот и все.
Малик улыбнулся:
- Я уверен, что это заказное убийство - работа сделана аккуратно и профессионально. Но уложить подряд троих человек без задней мысли, просто так, - он щелкнул пальцами, - не каждый сможет. Скорее всего, убийца не был знаком с этими людьми и, скорее всего, они не сделали ему лично ничего плохого.
- Я думаю, что кем бы ни был убийца, он вполне нормальный человек.
- Нормальные люди не убивают друг друга.
Теперь настал мой черед улыбаться:
- Нормальные люди только и делают, что убивают друг друга.
- Не согласен. Многие убийцы производят впечатление нормальных людей, но в каждом из них сидит нечто, заставляющее их делать то, что они делают.
- Ну не знаю. Мне кажется, что не все так однозначно.
Малик пристально посмотрел мне в глаза:
- Вот именно, все однозначно. Убийство есть убийство, и человек, совершивший его, - плохой человек. Тут не может быть двух мнений. Некоторые убийства не так ужасают как другие, но это не значит, что их можно оправдывать. Вне зависимости от обстоятельств.
Я видел, что он верит в то, о чем говорит, и решил, что не стоит особенно разглагольствовать на эту тему. Никогда не знаешь, чем аукнется твое слово и как его потом смогут использовать против тебя. Поэтому я согласился с ним, и разговор потек в другое русло. Мы поговорили немного о том о сем и наконец опять вернулись к сегодняшнему убийству. В конце концов, больше стоящих тем для разговора не было.
Мы пришли к заключению, что Уэлланд прав: времени осталось мало. Если мы не найдем зацепок в ближайшие несколько дней и никого из знакомых жертвы нельзя будет заподозрить в убийстве - на что, кстати, указывали все косвенные улики, - дело быстро развалится и нам останется только развести руками. Придется либо ждать, пока наш загадочный преступник не проявит себя снова (не самое благоприятное развитие событий), либо просто забыть об этом деле, что, на мой взгляд, было бы еще хуже.